– Все внешние работы останавливаем, – объявил Франц. – Без разрешения хозяев мы не имеем права ничего делать. А разрешение мы вряд ли получим. Все видели, как бесстрастно они принимали вещи. Никаких даже попыток голосом или жестом отреагировать на это. Хотя между собой они разговаривают. И голосовой аппарат у них той же частотности, что и у нас, но ничего хотя бы отдалённо знакомого в речи. Но, с другой стороны, и явной враждебности не ощущается. Словно нас тут и нет.
Делаем вот что. Время, для нашей экспедиции, ещё не исчерпано и мучиться бездельем незачем. Будем тоже молча наблюдать. Можно ходить, где угодно и делать, что угодно не квалифицируемое как навязчивость или вторжение в чужую жизнь и обычаи. Словно и их для нас нет. Посмотрим, как будут развиваться события. Улететь всегда успеем, если этот шар с квадратной дырой, бегающий по орбите не воспрепятствует взлёту. Эдвард, ты на связи?
– Да.
– Что там делает сферическая матка, на которой этот рой прилетел.
– А её уже здесь нет.
– Вот даже как. Ладно, можно расходиться.
Разбрелись кто куда.
– Безделье расшатывает самодисциплину, – вздохнул Франц. – А что делать, просто не представляю. Вот же попали! Слава Богу, хоть проблема возвращения сама собой разрешилась. Да и негоция с организацией туристического бизнеса лопнула. Будем собираться каждый вечер, и подбивать итоги наблюдений.
На экране видно, как четверо наших бродяг мужского и женского пола вышли к реке. На берегу довольно оживлённо, а в воде бултыхается ребятня. На наших со стороны аборигенов ноль внимания. Разделись и полезли в воду, словно вокруг никого нет. Голышом, как и те – невозмутимые. Вылезли и разлеглись на берегу. Кто-то приподнялся, отпихнул обратно детям подкатившийся мяч, и опять лёг. Смотреть не на что.
Однако четырьмя днями спустя произошло событие, которого никто не мог и ожидать. Когда вечером все разошлись, на старте остались четверо. Посовещались о чём-то между собой, и подошли к столам. Шустрая, зеленоглазая брюнетка с приятным, живым лицом и длиннющими ногами произнесла:
– Франц, нам нужно с тобой поговорить.
– Вот, коллеги, – обращаясь к Сергею, Фёдору и Хельге произнёс начальник экспедиции, – перед вами четыре главных смутьяна или, если хотите, потенциальных дезертира. Анна и Роберт, а также Ирина и Хосе. Заводилой у них Анна. Кстати великолепный химик и очень неплохой организатор. Что вам, Аня?
– Франц, мы всё же решили остаться. Интересно-то как здесь! Полянку в лесу себе присмотрели для деревни из двух семей. Выживем.
Начальник экспедиции не сразу обрёл дар речи, но всё же, сделав усилие, пришёл в себя.
– Я думал, что вы уже отказались от этой затеи.
– Три дня назад мы тоже так думали.
– Сама понимаешь, что воспрепятствовать вам в этом сумасбродстве я не могу. От меня-то, что вы теперь хотите?
– Аварийные комплекты, палатки, инструменты, консервы, сколько сможете оставить, некоторые семена, медицинские справочники…
– Постой-постой, это же подотчётное имущество. Как я буду объяснять его исчезновение? Ребята захотели и я дал? На каких основаниях? Ваше личное желание бросить работу, разорвать контракт не основание. Хотя я вас прекрасно понимаю и чем-то своим личным просто по-человечески, скорее всего, помог бы, но у меня нет здесь никакого личного имущества, кроме зубной щётки.
– У нас нет намерения бросить работу.
– Тогда я совсем ни черта не понимаю в вашей затее.
– С прибытием хозяев и события принимают другой оборот. Возникает потребность в постоянной группе контакта. Мы – добровольцы. Понятно, что для решения такого вопроса нужно согласие Земли, но отсутствие связи вынуждает принимать решение здесь. У тебя ведь есть полномочия для непредвиденных ситуаций?
Возникло минутное молчание, нарушенное Сергеем Бузовым.
– Что-то не похожа эта идея на сумасбродство. Скорее, хорошо продуманный план. Подвижники науки! Так это будет выглядеть на Земле.
– А что, мне нравится, – поддержал его Попов. – "Северная Пальмира" тоже могла бы поучаствовать в обеспечении проекта контактов между цивилизациями. Возразить-то по существу нечего.
– Франц, а я бы даже и не думала. Ведь это относится к достижениям экспедиции, – добавила Хельга.
– Да ладно вам меня уговаривать. Будто я сам не понимаю, что эти бывшие предатели придумали. Заманчиво. Очень заманчиво и дальновидно. Вот что, Анна и вы ребята, дайте нам время до завтра. Надо посовещаться и составить новый контракт. Скорее всего, бессрочный. Дело-то чревато неопределённостью. Сами знаете, сколько у нас дома формалистов.
Молодёжь ушла. Альфа Центавра А закатилась за горизонт. В домах зажёгся свет и на экране стала видна бескрайняя даль с редкой и почти равномерной россыпью разноцветных огней.
– Завораживающее зрелище и удивительный мир, где нет вражды. Вот хоть бы одним глазком заглянуть туда, где они живут, – с какой-то вселенской тоской произнёс Франц Шуберт.
– А разве здесь они не живут? – удивилась Хельга. – Может, они космические кочевники и это одно из их стойбищ. Поживут здесь в своё удовольствие и переберутся ещё куда-нибудь.
– Не кочевники и живут не здесь. Мы не обнаружили никаких признаков захоронений или других свидетельств сохранения памяти, характерных для сообществ на основе семьи. Может, здесь место проведения отпусков? Тогда это грандиозная цивилизация. Хотя ритуалы смерти вопрос скользкий. Вдруг они своих покойников поедают. В тихом омуте черти водятся, как говорите вы – русские.
Попов и Бузов захохотали, а Хельга поёжилась.
– Фу, какую же гадость ты придумал, Франц! Хотя ты в чём-то и прав. Интересно было бы знать, как у них устроено общество. Жаль, что они не идут на сближение.
– Да, было бы интересно. Но по их отношению к себе, друг к другу и коллективному обеспечению, недостижимому у нас на Земле, вполне можно сказать, что управление такой развитой махиной осуществляется совершенно иначе, чем у нас. Явная бесконфликтность в таких грандиозных поселениях и переселениях говорит о многом. Детальную картину политического управления мы себе и представить не можем. Однако вряд ли у них главные администраторы, как у нас платят жалование самим себе неизвестно за что, забирая на это любые суммы из казны, которую сами и распределяют. А это приводит к непрерывным социальным конфликтам и катаклизмам на Земле с незапамятных времён. Разговоров об этом много, а сдвигов нет. Наверное, у здешних аборигенов есть что-нибудь разумное, что и нам неплохо было бы перенять. Очень уж они на нас похожи.
– А что тебе внушило мысль, что у них нет общественных конфликтов и катаклизмов?
– Отсутствие заборов и запертых дверей.
Вот и появилась работа для многих – устройство лагеря для группы контакта. Франц прямо-таки загорелся этой идеей.
– Ребята, строить пока ничего не будем, чтобы силы не были потрачены зря. Выйдет что-нибудь из вашей затеи или нет, мы пока не знаем. Если аборигены воспротивятся, то и вам придётся улететь. Живите пока в палатках, но хозяйство разворачивайте. Местных много гуляет по лесу. Непременно наткнутся на то, что кто-то решил тут обосноваться всерьёз. Посмотрим на реакцию. Делайте, дезертиры, вы, наши несравненные! На наши ежедневные совещания можете не ходить. Вам задача определилась, а работы у вас много.
Буквально через три дня на старт принеслась Ирина, сияющая как медный грош.
– У нас были гости!
– Мамочки, – охнула Хельга. – Уже? Выкладывай скорее!
– Из леса вышли мужчина и женщина и долго стояли, глядя как мы с Анной копаемся в земле, сажая огурцы, а мальчики роют колодец. Подошли ближе. Мы с Анной не обращаем на них внимания, болтаем, что в голову взбредёт, а у самих сердце замирает. Попрут или не попрут? Те смотрели – смотрели и отошли к мальчикам. Заглянули в яму, где чумазый Хосе топчется на дне по колено в воде. Поговорили между собой и ушли.
– Стало быть, близок момент истины. Попрут или не попрут? Вот в чём вопрос! – развеселился Франц. – Наверное, в ближайшие дни всё станет ясно.
– Момент истины, похоже, подоспел часа через два, – продолжила Ирина. – Вернулась та же пара, принесла двух псевдо куриц и выпустила в траву. Нам с Анной продемонстрировали ветку с плодами и указали на птиц. Таких кустов в лесу полно. Вот и всё общение. У женщины на шее появился какой-то аппарат. Опять походили около нас и через полчаса ушли. Анна говорит, что аппарат может оказаться анализатором речи. В его присутствии нужно говорить побольше и по делу, которым ты сейчас занят. Вот и всё. Неужели получилось?
– Посмотрим, но то, что ты рассказала просто замечательно. Что-нибудь нужно?
– Камни, чтобы выложить колодец.
– Понятно. Я дам команду геологам, и они нарежут кирпичей.
Когда Ирина ушла, опять нашлось, о чём поговорить.
– На самом деле им нужно много больше, чем кирпичи для колодца. Если дело пойдёт, то оставим им один из флаеров посвежее с набором запчастей, солнечную энергетическую установку, машину для резки камня и аппарат связи. Говорить вряд ли получится, но кодовые сообщения-то проходят. Федя, тебе задание расширить существующую кодовую таблицу.
– Понимаю, Франц. Напридумывать разных ситуаций, характерных для пребывания здесь и присвоить им коды. Сделаю.
– Меня беспокоит вот какая вещь. Контакт с нами – инициатива только этой пары или не только. Хотя с другой стороны, если действия гостей укладываются в принципы всего сообщества, то независимо от того, есть у них полномочия выступать от имени всех или нет, действия этой пары аборигенов будут поддержаны всеми. Массовая неосведомлённость аборигенов о контакте сейчас совсем не важна. Действия гостей в любой момент будут санкционированы обществом по факту события. Да и мы не знаем, может ли среди них вообще существовать какая-нибудь неосведомлённость.