Тень охотника

– А ну, слез с моего стола!

– По столам не ползай, на тропинках не лежи… Это всё что, ваша собственность?!

Уж со стола слезать явно не собирался, а у Свиньи уже задрожали скулы. Взгляд её устремился на полку с чугунными утюгами.

– Ладно, Ужик, хватит. – сказала Белка, чувствуя, что собрание начало превращаться в свару.

– Чего «хватит»?!! – зыркнул он. – Чего тебе хватит?! Ты тут с какого боку вообще?! Я только затронул острую тему… а она хватит! Чего она все время вмешивается, когда не просят, а?! Эй, Лось, чего она опять вмешивается?

Белка тогда вообще отвернулась от них. Закутавшись в покрывало, она сложила голову и лапы на подлокотник. И что она такого ему сказала?! «Ах да, – вспомнила Белка, – я назвала его Ужиком. Всё время забываю. А он, значит так… ну-ну…»

Ёжик который раз призвал собрание к тишине.

– Что у нас есть? – сказал он. Ёжику почему-то нравилось начинать свои речи с этой фразы. – Улик у нас нет, за исключением следа. Мотивов никаких. Алиби тоже нет: все мы прятались по домам из-за плохой погоды, и в промежуток времени с вечера 29-го марта (когда Свинья опустила новую монету в коробку) по вечер 30-го (когда мы с Белкой зафиксировали пропажу) любой из нас мог незаметно подойти к твоему дому и проникнуть внутрь.

– Так это что, получается у нас ничего-ничего нет?! – развела копытами Свинья.

– У нас есть система. – невозмутимо ответил Ёжик. – Я буду вести дело так: сначала опрос подозреваемых, сопоставление фактов и сведений, после чего я буду говорить с каждым свидетелем по отдельности, затем обыск и…

– Что? – очнулся Лось. – Какой обыск?!

– Мы обыщем каждый уголок в твоём доме, Лось. Перероем всё вверх дном. Потом в доме Крокотуна… и так далее. Свинью мы вчера проверили, а сегодня пройдемся по округе.

Лось оторопело замотал головой.

– Нет уж, нетушки… извините меня… Я тут ни при чем! С самого начала я был против этой затеи, а теперь… перерывать мой дом вверх ногами, извините… нет, ни в коем случае!

– Надо значит надо. – Свинья укоризненно посмотрела на Лося. – Мои монеты…

– Я ни про какие монеты ничего и слышать не желаю. – Лось начал в спешке выбираться из-за стола. – Я в этих ваших… извините за выражение… воровских делах ничего не смыслю. Если это такая игра, то играйте сами. Вы не забывайте, нам еще за лисой гоняться – занятие на весь вечер, а мне уж давно пора за работу. Засиделся я тут… Благодарю за встречу, до свидания.

Лось направился к двери.

– Нет, подожди… – засуетился Ёжик, но Лось и ухом не повёл. – Мы же ещё не начали опрос! Свинья, скажи Лосю, чтобы…

– Я задержу его! – воскликнул Заяц.

И сиганул с печки прямо Лосю на рога. Лось крякнул от неожиданности и, шатаясь, попятился назад, едва не налетев на стул. Голова его откинулась назад под тяжестью Зайца.

– Заяц, сдурел?! – кричала Свинья. – Слазь с Лося, у него ревматизм!

Заяц мигом соскочил с Лося.

– А что?!! А что, я подумал, вдруг это преступник?! Лось, я подумал, что ты… Ха-ха! Преступники же всегда сбегают с места преступления?! Лось ты… Ха-ха-ха!

Заяц с диким хохотом повалился на пол. Белка давно заметила: он всегда так делает, когда возникает щекотливая ситуация. Однако, на сей раз Заяц немного не рассчитал своё падение и в полете сшиб ногой стопку фарфоровых чашечек. Все они аккуратно разбились о кирпичный порожек перед очагом.

– Ой. – сказал Заяц, сидя на полу с озадаченным видом. – Ой… это я случайно!

– А давайте мы Зайца свяжем, – предложила Белка, – пока он тут всё не разрушил.

– Давно пора. – согласился Уж. – И рот ему заткните чем-нибудь. Вот увидите, какая сразу наступит гармония.

Заяц вскочил:

– А что!!! Давайте, связывайте! Надо же веревку проверить перед охотой! Вдруг мы свяжем лису, а она сбежит? Давайте на мне проверим! Свинья, где веревка?!

Белка подумала, что если Свинья и найдет веревку, то только для того, чтобы придушить ей Зайца. Про чашечки она пока не знала. Они с Лосем стояли у порога: Свинья кричала на Лося, обвиняя его в эгоизме, а тот лишь устало качал головой. Под напором Свиньи Лось быстро сдулся и вскоре поплелся обратно к столу.

– Тут не найдется «Лосиной Правды»? – спросил он, едва разжимая губы. – Или просто «Правды»?

– Свинья выписывает «Чёрный Четверг»! – сообщил Заяц.

– Бестолковая газета… – Лось вытащил из-под кастрюли с творогом обрывок старого «Четверга» и с кислым видом принялся за чтение. – Что за день, что за день…

Крокотун тем временем разъяснял всем собравшимся, почему нельзя проводить обыск без разрешения, пусть даже и ради блага Свиньи. На Ёжика жалко было смотреть.

– Я хотел от вас только одного, – процедил он, не глядя ни на кого, – помощи. Ну и черт с вами!.. Мы с Белкой и Зайцем сами себя обыщем. Сначала пойдем к Зайцу, потом ко мне… уж я-то свой дом перетрясу до основания. А там и до Белки доберёмся.

Это прозвучало немного зловеще.

– Знаешь, Ёжик… – Белка поморщилась. – Наверно, не надо.

– Что? – не понял Ёжик.

– Обыскивать.

Ёжик схватился за голову.

– Меня можешь обыскать! – предложил Заяц. – У меня можно всё из дома выносить. Хоть по бревнам разбирай… Весело будет! Пошли?!

Ёжик молчал. Белке даже какое-то время казалось, что на этом следствие и закончится. Сейчас Ёжик пошлёт их к чёрту, слезет с печки, и все разойдутся кто куда. Готовить обеды, стругать детали или просто лежать и слушать как стучит дождь…

– В конце-то концов, – пробормотал Ёжик, – обыск не самая важная часть расследования. Преступник не дурак, чтобы прятать украденные монеты у себя дома. Тем более, он мог подкинуть их кому-нибудь… нет, нет! – глаза у Ёжика загорелись. – Мы будем действовать чисто дедуктивным методом. Крокотун!

– Да? – с готовностью откликнулся тот.

– Ты постоянно кружишь над горой и наверняка замечал что-то подозрительное. Рассказывай.

Но ни о чём подозрительном Крокотун поведать не смог. Сказал лишь, что у Лося из-за непогоды было немного посетителей, и дальше мастерской никто из посторонних не заходил. По крайней мере, он, Крокотун, не видел.

Вновь были упомянуты волки, которые несли мешок, и Свинья вновь испуганно охнула.

– Между прочим, Ёжик, – сказала она, – волки один раз уже пытались напасть на нас!

– Да, я слышал…

Белка, также как и Ёжик, о происшествии с волками знала лишь понаслышке. Это случилось четыре года назад, когда ни её, ни Ёжика, ни Крокотуна здесь, на горе, ещё не было.

– Скажи, – обратился Ёжик к Зайцу, – а в тот раз волки пытались украсть монеты или другие вещи?

– Не-е-е! – замотал головой Заяц. – Они нас просто съесть хотели! А преступлений каких-то я не припомню…

После этого Ёжик утратил к волкам всякий интерес. Опросив Крокотуна с Зайцем, он принялся за Белку. Она честно пыталась вспомнить хоть что-нибудь, но ничего в голову не приходило.

– Может, ты кого-то видела?

– Ну… – Белка нахмурилась, – разве что Зайца.

– Которого ты искала позавчера у Свиньи, да?

Заяц не слушал их разговор. Держа кастрюлю вверх тормашками, он стучал лапой по её дну. Творог почему-то не отлипал и не падал в тарелку, и это, похоже, очень забавляло Зайца.

– Да, – сказала Белка, – утром я вышла на пробежку. Как всегда… И тут вдруг выскочил Заяц.

– Это он любит. – буркнул Ёжик. – Давай, давай, продолжай! Выскочил и что?

– Да ничего. Сказал, что ему срочно нужна бумага и поскакал дальше.

– Бумага… ага! Которую до этого у него украли! Вместе с фломастерами!

Ёжик приказал Белке вытащить Зайца из-за стола (что, по её мнению, было уже излишним) и, когда тот подошёл к печке, строго спросил:

– Ты видел Белку перед тем, как зайти к Свинье позавчера утром?

– Ага! – закивал тот. – Я, Белка, тебя видел! Я всё помню! Ха-ха!

– Что ж, – пробормотал Ёжик, – показания сходится, а это уже неплохо…

– Между прочим, – вклинился в раздумья Ёжика Крокотун, – на днях я щелкнул нашу лисичку пару-тройку раз, пока она не скрылась в кустах. Конечно, конечно, – быстро сказал он, – я понимаю! Лиса у нас не в первом ряду подозреваемых и даже не во втором. Но мало ли, если это представляет интерес для следствия…

Ёжик сказал, что представляет – если и не по Делу Монет, то по Делу Лисы как минимум – и попросил Крокотуна принести снимки вечером, перед охотой.

Следующим свидетелем был Уж. Он сказал, что вообще никого не видел, а если и видел, то уже не помнит, где, когда и кого, и что «толку от всех этих расспросов нуль». Лось тоже ничего подозрительного вспомнить не смог (а может, не захотел). Про себя самого Ёжик сказал только, что в «предполагаемое время ограбления» он сидел дома из-за плохой погоды, но «свидетелей этому нет».

– И что из этого всего следует? – зевнув, спросила Белка, которая, в сущности, была согласна с Ужом. – Может, Ёжик, мы сначала разберемся как именно украли эти монеты? То есть, как твоему преступнику вообще удалось проникнуть в дом к Свинье.

– «Сначала!..» Это, к твоему сведению, ключевой вопрос, Белка. Ответить на него – значит найти преступника. А факты таковы. – Ёжик указал на дверь. – Пока Свинья находилась в доме, вор не смог бы украсть монеты: ему пришлось бы пройти через все комнаты, чтобы добраться до шкафа. Не говоря уже о том, что дверь у Свиньи всегда на запоре.

– Фокусы… – покачал головой Крокотун. – Ну а… допустим, если засов… как-нибудь прутиком, с той стороны двери?

– Не выйдет. Дверь по бокам выступает за край проёма. Прутик можно просунуть только под дверью, но толку?

– У вора могла быть копия ключа.

– Да, кстати, – обернулся Ёжик к Свинье, – как насчёт замка, он надежный?

Но Свинья не успела ответить. Отложив газету, в разговор неожиданно вступил Лось:

– Я лично знаю мастера, который делал эту дверь и этот замок. Сейчас он уже отошёл от дел… Так вот, извините, если Свинья просила отлить только один ключ – а он один – то будьте уверены, никаких других подобных ключей в природе и быть не может. Замок надежный, можете положиться на моё слово.

– А можно ли этот надежный замок открыть спицей? – прищурившись, спросил Ёжик.

– Нет, ты уж извини меня, но ничего из твоей затеи не выйдет. Чтобы сделать отмычку, тебе придется тщательно изучить механизм, по крайней мере вынуть его из дверной панели…

– Отмычку, – кивнул Ёжик, – поня-ятненько. А то, я помню, кто-то говорил, что не разбирается в воровских делах.

– Нет, ну это уже ни в какие рамки!..

Лось снова завалился на диван, сжав голову копытами. Свинья тем временем ушла на кухню, где у неё готовился ужин.

– Странно все это. – пробормотал Ёжик. – Очень странно…

– Действительно, странно. – шепнул Уж. – Об этом я и пытался вам сказать.

– О чем?! – спросил Заяц.

– Давай, Ужинский, говори, не стесняйся. – сказал Крокотун.

– Это как-то связано с преступлением? – спросил Ёжик.

Крокотун усмехнулся:

– Скорее с проклятием.

– Проклятие?! – встрепенулся Заяц.

– Проклятие – это то, что происходит тут последнее время, но только одним словом.

Лось сказал:

– У меня, заранее прошу извинить, тоже есть слово, чтобы выразить, что тут происходит. Дурдом!

– Ну так что у тебя? – обратился Ёжик к Ужу. – Опять какая-то чушь?

– Чего вы все ко мне пристали?! – прошипел Уж. – Зачем я пришел? Чтобы на меня орали тут всякие? – он зыркнул в сторону кухни. – Разбирайтесь сами со своими монетами. Мне лично на эти монеты начхать! Вот так.

На словах «монеты» и «начхать» из кухни вышла Свинья. Но всё обошлось. На Ужа она даже не взглянула: скорее всего, опасное словосочетание пролетело мимо её ушей.

Белка облегченно вздохнула.

И именно в этот момент они почему-то решили все разом умолкнуть, так что её вздох прозвучал на всю комнату.

Увидав столько вылупленных на неё глаз, Белка вжала голову в плечи, цепляясь когтями за изнанку покрывала, в котором она сидела закутанная.

– А… ну… – заговорила она, – я просто подумала… хорошо мы тут сидим. Дружно… почаще надо так собираться…

– Да, да! – сказал Заяц. – Именно почаще! Ежик, когда поймаешь преступника, скажи ему, чтоб он еще кого-нибудь огра… Слышьте! – хлопнул он в ладоши. – Идея пришла! А вдруг это шутка?! Ну с монетами! Шутка! Поняли?! Вроде бы смешно… никто не думал, что эти монеты исчезнут… А они раз, и исчезли!

– Это не смешно! – Свинья грозно посмотрела на Зайца. – Я ночь не спала!.. Какой изверг мог подумать, что это кому-то покажется смешным… Ты что ли?!

– Не я! Преступник!

– А кто преступник? Кто?!

– Свинья, мы этого не знаем… – покачал головой Крокотун.

Он сидел на краю стола, сложив крылья, и смотрел, как горят поленья в печи. Одно из них вдруг с треском раскололось, и на пол посыпались искры.

– Что-то мы всё о монетах, да о преступниках? – сказал Лось. – Будто свет на них сошелся… Голова идёт кругом, честное слово! Неужели мы не можем побеседовать о каких-то более… приземленных… как бы выразиться… понятных вещах?

– О печеньках что ли?!

– Заяц, не качайся на стуле, – сказала Свинья, – он и так сломан!

– Ну… Крокотун? – почти умоляюще протянул Лось.

Крокотун тряхнул головой.

– Я понял, что ты имеешь в виду. – перелетев на спинку дивана, он неторопливо пригладил перья на хвосте и продолжил: – Раз уж мы собрались тут… – Крокотун усмехнулся. Белке показалось, что он бросил насмешливый взгляд на Ёжика. А тот, похоже, впал в детективный транс: сидел, прислонившись к печной трубе, глядя в потолок, и что-то беззвучно нашептывал себе под нос. – Кое-кто, помню, тоже пытался нас собрать. Но это было не здесь. Путешествовал я как-то по Заполярью…

Это было похоже на начало истории. Белка устроилась поудобней, подоткнув подушку под бок.

– …и остановился в «Ледовой глыбе». Знаменитое местечко: лыжи, горки, снежные крепости… курорт, одним словом. Я дожидался одного моего знакомого (как потом выяснилось, напрасно: он попал в буран по дороге из Кваузы, и мне пришлось потом самому лететь за ним…) Так вот, значит! Кататься на лыжах я не любитель, как вы понимаете, поэтому мне там быстро наскучило. Со всеми уже переговорил о чём только можно, журналы все пролистал… Сидел я, значит, и ждал. Скучал, одним словом. До тех пор, пока во вторник в гостиницу не приехал он.

Крокотун посмотрел на часы и покачал головой. Белка тоже оглянулась: было уже почти два.

– А кто он? – спросила Свинья.

Наверно, именно этого вопроса ждал Крокотун. Он тут же продолжил:

– Не могу сказать конкретно что это был за зверь, прилетел он по слухам аж из самых джунглей, причём со своими лыжами. Высоченный, рога из-под шапки торчат – огромные. Зубы острые – клыки… Ходит по коридору, везде всё трогает, картины на стенах разглядывает, бровями шевелит… Жуть, одним словом. А я как раз в коридор вышел. Стою, значит, будто не обращаю внимания. Вдруг слышу, кто-то бормочет: «Приходите ко мне завтра…» Оглядываюсь, а он уже за моим плечом – не знаю, как он так незаметно подкрался. Делает вид, что смотрит на картину, а сам на меня косится. Я спросил: «Что, извините?» А он ничего не ответил, головой мотнул и потопал в конец коридора – туда, где Изухильд на батарее грелся. Изухильд – это пингвин… Да, и вот, значит. Подбегает ко мне сосед и спрашивает, почему-то шепотом: «Он что, тоже тебя позвал?» Я, конечно, удивился. Говорю: «Позвал… а тебя тоже?» А к нам уже Изухильд направляется, весь из себя важный. Говорит: «Знаете, где этот заселился? Мне завтра к нему идти, а спрашивать лишний раз неудобно…» Вскоре выяснилось, что зверь позвал довольно-таки много народу. Причем те, кого он позвал, весь день перешептывались и перемигивались, и вообще вели себя вызывающе. На всех остальных (кого зверь не стал звать) они глядели с сочувствием. Правда, к вечеру таких уже не осталось: все, кого ни спроси, уверяли, что зверь пригласил именно их. Но, что забавно, никто при этом не мог сказать ни как этого зверя зовут, ни в чём причина визита. Но скоро я прекратил задавать вопросы, потому что по гостинице прошёл слух, будто я лишь делаю вид, что меня позвали, а сам пытаюсь выведать информацию. Вот до чего дошло… одним словом, интрига. А зверь этот с утра и на весь день заперся в своём 13-м номере и не выходит…

– Что-то у меня в горле пересохло. – прервал себя Крокотун.

Свинья помчалась за графином.

– Эй, и мне! – прошипел ей вдогонку Уж. – Квасу!

– Мне бы тоже кружечку, если можно… Прости, что встреваю, – Лось обратился к Крокотуну, – но все-таки, что это за зверь такой? С рогами и клыками – я о таких не слышал.

– Козлолев какой-то! – захохотал Заяц.

Тут вдруг очнулся Ёжик.

– Вы что, сбрендили?! – заорал он с печки. – Какой к чёрту козлолев?! Нам преступника надо…

– Смотрите-ка, он ещё будет указывать, о чём нам можно говорить, а о чём нельзя! – прошипел Уж. – О чём хотим, о том и будем. Хотим о козлольвах – будем о козлольвах, и никакие ёжики нам не указ!

– Я вас собрал, чтобы…

– Ого! – сказал Заяц. – Мы можем делать всё, что захотим?! И прыгать?! Я когда прыгаю, лучше думаю!

– Да хоть пойте, хоть пляшите! Но мысли ваши должны быть только о монетах!..

– А что, петь можно было?! – ахнул Заяц.

– Я же… нет, НЕТ! – замахал лапами Ёжик.

Но было уже поздно, и Заяц завыл:

 
О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о!
Меня обокра-а-а-а-а-али-и-и…
 

– Свинья, подпевай! Я буду петь «о-о-о-о!», а ты «меня обокра-а-а-али!»… А куплеты будут про расследование!..

– Давайте дослушаем Крокотуна. – предложила Белка. – Ёжик, сначала дослушаем, а потом сразу продолжим расследование, хорошо?

Никто не стал возражать. Даже Ёжик – тот снова углубился в свои размышления. А Крокотун продолжил:

– Так вот, зверь этот… назовём его для определенности Козлольвом… сказал приходить завтра, но не назвал время. Я долго не мог заснуть, всё думал. Вряд ли тут могло быть что-то таинственное. Может, просто у Козлольва завтра день рождения или он отмечает какой-нибудь праздник. Что они там празднуют в джунглях? Даже не знаю… Утром вскочил ни свет ни заря, думаю пора – не пора? Вдруг он еще спит? Семь утра… Но всё-таки пошел. А за мной ещё Изухильд увязался. Выходим мы, значит, наружу – а там темнота, метель метёт… Заполярье все-таки. Заходим в соседний домик, поднимаемся по лестнице и дальше по коридору – к номеру с табличкой «13». Изухильд стучит в дверь, а я, честно сказать, трясусь от страха. И вот, дверь открывается. Оттуда высовывается его морда. «Куда?!» – спрашивает. Изухильд молчит. Я испугался – мне что ли вести диалог?! Я-то надеялся на Изухильда… а у меня буквально язык к клюву примерз. Но всё-таки говорю: «Мы к вам, так сказать… с визитом». А он нахмурил свои бровищи и отвечает: «Я вас не звал. Вы вообще кто?» Я чуть не упал! Спрашиваю, кого он звал тогда. А он говорит, что вообще никого не звал. И смотрит на нас как на свой завтрак – зубы скалит. Я краем глаза высматриваю Изухильда – что он предпримет? – и внезапно понимаю: кроме меня в коридоре никого нет. Снаружи темнота, в доме тишина, все спят. Изухильд сбежал, а этот Козлолев смотрит на меня из-за двери и зубами щелкает. Я пробормотал что-то вроде «ошибся номером», и, не поворачиваясь спиной, медленно-медленно…

Секундная стрелка издавала какой-то бухающий неритмичный звук, на который Белка только сейчас обратила внимание. Тук. Тук. Тук-тук. Тук… «Часы что ли сломались?»

– Кто-то стучит! – Заяц кинулся к двери, а Свинья заголосила:

– Это Крот! Крот пришёл!

– КРО-О-ОТ!!!

Заяц откинул засов и толкнул дверь, а та, распахнувшись, с треском ударилась об кучу разломанных ящиков (хорошо, что не об Крота). Заяц скрылся за дверью: та была раскрыта настежь, но ни Крота, ни Зайца Белка не видела.

– Эй, все сюда! – заорали снаружи. – Тут такое творится…

Вскоре на ступеньках под навесом образовалась толпа. Всем было интересно, во-первых, что там такое могло «твориться», во-вторых, куда делся Крот, который вроде только что стучал.

Сначала Белка решила, что у неё обман зрения: лужайка была покрыта тонким слоем снега. Но это был не снег, а обычный град. Белые шарики скакали по лужайке и на ступеньках под ногами, а некоторые время от времени попадали в железный козырёк навеса, издавая звук, который они приняли за стук в дверь.

– Эй, вы чего там встали?! – кричал Заяц, нарезая круги по лужайке. – По ушам бьет! Массаж! Бегите сюда!

Но ни у кого больше не было желания выходить. Заяц, подскользнувшись на градинах (наверно, специально) упал на землю и стал махать лапами, раскатывая шарики по траве.

– Вставай, заболеешь! – рявкнула Свинья.

Тогда Заяц вскочил с земли и побежал в лес.

– Я купаться!..

– Да ты… А ну вернись!!! Кхох… – Свинья зашлась кашлем от холодного воздуха. – Что же это такое… сначала Крот пропал, теперь ещё и Зайца потеряем!

Скоро все потихоньку начали возвращаться в дом.

– Что там? – спросил Ёжик. Он, оказывается, никуда не выходил – так и сидел на печи всё время. Испугался что ли слезать?

– Ничего интересного, Ёжик, – сказала Белка, – вместо Крота какой-то град…

– Мерзопакостная погода. – прокомментировал Уж.

Последним в дом забежал Заяц.

– Я до березы и обратно! – выдохнул он. – Фу-ффф… А про «купаться» я пошутил! Ха-ха!

Свинья захлопнула дверь и опустила засов.

2

Хоть Белка и была обеспокоена долгим отсутствием Крота, но она решила не нагнетать панику. Крот, как известно, определяет время на ощупь, и стрелки у него постоянно то сдвигаются, то останавливаются, то путаются между собой. И это только одна из причин, по которым он всё время опаздывает.

Ёжик постучал когтями по трубе.

– А преступник не мог проникнуть в дом через печку?

– ТОЧ-Ч-ЧНО! – Заяц схватился за голову. – Ну ОЧЕВИДНО же! Как же мы сразу!..

– Извините, что опять вмешиваюсь, – мрачно сказал Лось (он явно был не восторге от этого), – но труба зарешечена. Я сам её заваривал, так что «пролезть» там, как вы изволили выразиться, невозможно.

– Ну так что, путешественник, – сказал Уж, – съел тебя Козлолев или нет?

– Да-да! – взволнованно затараторила Свинья. – Что там с Козлольвом? Чем закончилось-то?

– Ах, эта история… – протянул Крокотун. – Да ничего страшного не случилось. Козлолев, как вы помните, позвал нас, а когда мы пришли, вёл себя так, будто в первый раз нас видит. Казалось бы, парадокс. Но нет. Вскоре всё объяснилось: этот зверь, Козлолев, на самом деле не приглашал никого в гости, а отгонял от себя злых духов, которые приносят неприятности. Просто он очень разволновался, когда приехал, а мы от него потом каждый день слышали эти «приходите завтра, приходите завтра…» По их приметам, если каждый день говорить неприятностям, чтобы они приходили завтра, то они вообще никогда не придут. – Крокотун хохотнул. – Кстати сказать, Козлольву это не помогло: на четвертый день у него куда-то пропала лыжа. Кататься пошел с двумя, а вернулся с одной. Очередная интрига… В тот же день Козлолев собрал вещи и улетел обратно в свои джунгли. Возможно, тут имело место оскорбление чести или что-то подобное. Загадка с лыжей так и осталась загадкой. Зато, как только он улетел, все вздохнули спокойно. Да…

В этот момент Белка почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Она покосилась на Свинью – но та слушала Крокотуна, развесив уши. Белка посмотрела чуть выше, туда где на печи сидел задумчивый Ёжик.

Вот только теперь от его задумчивости не осталось и следа. А смотрел он… «Нет, не на меня. – Белка прищурилась, пытаясь понять, в какую точку направлен взгляд Ёжика. – Может, на Крокотуна или на Лося? Или вообще под стол».

– Здорово. – похвалил Уж Крокотуна. – Это ты сейчас выдумал?

– Это был случай из жизни.

– Он произошёл до того, как ты подписал Фанеру или после?

– А с какой стати ты мне не веришь? – засмеялся Крокотун. – Во-первых…

– Ладно, ладно, – Уж снисходительно закивал, – в Козлольва я, так и быть, поверю. 13-й номер – это вообще вершина правдоподобия…

Свинья вдруг охнула.

– А вдруг у Козлольва её тоже?! Кто-то украл! Лыжу?!

– А почему только одну? – поинтересовался Крокотун.

– Может, у преступника была только одна нога! – сказал Заяц. – А может, это был пират? ТОЧНО, ТОЧНО! Это был пират-инвалид!

– Заяц, только если тебя не затруднит, может у тебя есть версия, кто украл монеты?

– Монеты? Так-так-так!.. – Заяц зачесал голову. – А может… может, ТОЖЕ ПИРАТ?!

– Гениально! – сказал Крокотун, придя в неописуемый восторг. – Заяц щелкает вопросы как орехи!

– Сделаем его детективом, вместо Ёжика. – предложил Уж. – Ты, Заяц, не мелочись, сразу говори, в чём смысл жизни?

– Подвиньте сюда табуретку, – подал голос Ёжик, – я слезу.

Свинья бросилась за табуреткой. Ёжик осторожно спустился на неё с печки, а с табуретки – уже более уверенно – на пол. И пошёл на кухню.

– Чего это вы на меня уставились? – с недовольным видом обернулся он. – Давайте, давайте, веселитесь… читайте газеты, обсуждайте своих козлольвов…

Уж сощурился:

– А мы за тобой следим. Куда направился, детектив?

– Да… – Ёжик пожал плечами. – Надоело сидеть на печи, хочу ноги размять. Ты был на прошлой охоте, когда нагрянули волки?

– Ну был, и что с того? – набычился Уж. – Толку-то от меня не было!

– Ну вот, а я переехал на гору только год назад. Не знаю, как вы прогоняли тех двух волков, но просто интересно – безопасно ли это в принципе? Ведь пока мы будем искать логово лисы, она может незаметно подкрасться сзади и…

Заяц рассмеялся.

– Да чего она может?! Когда были волки, я ж чуть не помер со смеху!.. Мы на них с трёх сторон… Медведь как рявкнет!.. Тот бежать… а тут Кабан из-за дерева! А потом Лось на второго, а тот на меня! Лось, помнишь, как ты того боднул?!

– Помню. – сказал Лось. – Но перед этим он мне, извините, всю спину исцарапал. Ничего веселого в этом предприятии, которое вы называете «охотой» нет. Это опасно, и Медведь так считает…

Свинья перебила его:

– А Медведь точно придет?

– Без Медведя?! – ахнул Заяц. – С ума сошли! Без него охота вообще теряет весь смысл!

– Медведь твой тот еще псих… – буркнул Уж.

– Я всё равно боюсь эту лису…

– Свинья, – сказал Лось, – ты меня, конечно, извини, но тебе вообще не следует бояться лисы. Потому что… – замялся он, – ну… как бы объяснить…

– Лиса тебе не соперник, – пришёл на помощь Крокотун. – Ты, мягко сказать, превосходишь её по размерам.

– Ты сколько весишь, Свинья?! – прямо спросил её Заяц.

Свинья что-то забормотала себе под нос, и Крокотун тактично вернул разговор в прежнее русло: начал расспрашивать старожилов о том, как они прогоняли волков четыре года назад, а, конкретно, какая у них была тактика и стратегия. Заяц сказал, что стратегия была только у Медведя, но никто уже не помнит, в чём она заключалась.

А Ёжик, который первым завёл речь об охоте, во время самой беседы незаметно смылся.

– …совсем что ли! Медведь – это тоже хищник!

– Вовсе нет!

– Да! – шипел Уж. – Крокотун, докажи.

– Ну… смотря, как понимать слово «хищник». Формально медведи и барсуки относятся к отряду хищников, но они не охотятся на других зверей, а едят мёд, ягоды и другую подобную пищу. Нет, существуют, конечно, медведи-хищники, но сейчас это большая редкость, и… в целом не приветствуется и среди медведей, и среди птиц и зверей в целом.

– Птыц и звырей… – передразнил его Уж.

– Рептилий, птиц, людей, зверей и всех прочих. Тебе, Ужинский, так больше нравится?

Закончив с хищниками, они принялись говорить уже кто о чём: об охоте на лису, о лесных и деревенских слухах, о урагане, о граде, о том, что выросло на огороде у Лося… В общем, занялись привычной болтовнёй. Но всё-таки…

Всё-таки, что-то изменилось. Свинья внимала советам Лося о поливе грядок, качая головой, а сама при этом косилась на Зайца. Крокотун трещал без умолку: куда больше, чем обычно. Уж нервно оборачивался на каждый звук и пристально вглядывался в глаза говорящим. Да и Лось был какой-то… чересчур спокойный. Ещё ведь недавно так рвался домой.

«Один из нас преступник», – снова подумала Белка и содрогнулась. Наверно, так же чувствовали себя и постояльцы «Ледовой глыбы». Перешептывания, подозрительные взгляды… «Интрига», как сказал Крокотун.

– Ха-ха-ха-ха-ха!..

Да, вот разве что Заяц вёл себя как обычно. Но этого ничем не проймешь.

– …то есть, извините меня, как это Фанеры не могло быть? – удивленно качнул рогами Лось.

– Ты её видел? – спросил Крокотун, и сам же ответил: – Нет. И никто не видел. Все эти гипотетические птицы и звери… и рептилии… которые имели хоть какое-то отношение к Фанере – где они? Всех съели в Заварушку, да? Смотрите, как я считаю: Фанера – это закономерный итог, некий стихийный выход. Что-то должно было положить конец Заварушке, и все это понимали. Никто ничего не подписывал! Это потом уже, с годами всё трансформировалась в какую-то легенду с подписями и соглашениями. Подобные легенды часто возникают из ниоткуда, из воздуха…

– Ещё привидения! – добавил Заяц.

Уж почему-то напрягся при этих словах.

– Опять брешешь! – набросился он на Крокотуна. – Даже Свинья понимает, что никогда и ничего не делается просто так. Всему есть причина! И никто тогда ничего не понимал, это ты сейчас что-то «понял», задним числом…

Крокотун усмехнулся.

– А почему это ты, Ужинский, всё время пытаешься обвинить меня во лжи?

– Потому что могу и хочу.

– Моги и хоти в другом месте! – рявкнула Свинья.

– Я говорю то, что думаю! – яростно зашипел Уж. – Если я имею что-то нужным сказать, я это скажу! Я могу говорить все что угодно, у вас нет такого закона, чтобы не давать говорить!

– Ты говоришь в основном гадости. – заметил Крокотун.

– А как же! Вы ж мне всё настроение с утра испоганили!..

– У тебя, Ужинский, настроение всегда какое-то поганое.

– Не зли меня, Крокотун! Последний раз предупреждаю! Гадости… я что, кого-то из вас обозвал?! Я хоть раз употребил бранное слово? Это Свинья меня зовет кишкой и тварью ползучей – такой предел её умственных способностей. В то время, как я…

Не дожидаясь окончания этого склоки, Белка спрыгнула с дивана и, стараясь ступать как можно тише, направилась на кухню.

3

Первое, на что она обратила внимание – это ноги, торчащие из-под раковины. Потом, Белка заметила, что подносы, ухваты и рваные тряпки-скатерти, которые Свинья сгребла к стенам, теперь лежат сваленные в одну кучу посреди кухни.

– Что делаем? – спросила она.

– Я?.. – Ёжик вылез на свет. – Ищу улики.

– Под раковиной?

– Почему бы и нет… – Ёжик бросил недовольный взгляд на Белку. – Слышь, я из-за тебя не могу сосредоточиться!

Белка прислонилась к стене и стала ждать, что будет дальше. Ёжик обошёл кухню сначала три раза по часовой стрелке, затем два раза против и остановился. Несколько секунд он смотрел на потолок с раскрытым ртом, затем буркнул своё любимое «странно» и почесал голову.

– Что странного-то?

Но Ёжик не удостоил её ответом.

– Зачем тогда было нас звать? – развела лапами Белка. – Ты, Ёжик, мог бы сначала один тут… разнюхать, что да как. Ну расспросил ты нас, и что? Что-то полезное узнал? Зато этот твой преступник, Ёжик, который, как ты говоришь, «один из нас», уже в курсе всех твоих планов.