Русские корни

 
 
 
Начальник кладбища хороший,
Не просто так здесь нам прохожий,
Он справедливый в этой жизни,
Привыкший к каждодневной тризне.
 
 
Мы с музыкантом объяснились,
Сказали, что договорились:
«Проводим завтра вашу дочку,
К Кресту положим по цветочку,
 
 
Когда вы дочку привезёте,
Меня на кладбище найдёте, —
Сказал мужик и мой наставник.
К нам подошёл его начальник:
 
 
«Да, что сказать вам в утешение,
Есть жизнь, погост ей завершение,
Устроим дочке отпевание,
Священник будет на прощание.
 
 
Поставим Крест, зажжём по свечке
Невинной беленькой овечке,
Ребёнок, рано убиенный,
Всегда останется блаженный.
 
 
Там песни будут петь жалейки,
Мы не возьмём с вас ни копейки,
Наш труд пусть станет в горе долей,
И это будет нашей волей.
 
 
Пусть ваше горе нашим станет,
Пусть Господь Бог её помянет,
Всех к себе примет наш погост,
Есть длинный и короткий мост».
 
 
Дурные мысли гоню прочь,
Работа может мне помочь,
Чтоб утром совершить обряд,
Нам вечером дают наряд.
 
 
Наряд: могилы нам копать,
Ям на двоих рыть нужно пять,
Отрыть, разгладить, разровнять.
«Пошли лопаты получать, —
 
 
Сказал мужик мне, улыбнулся,
От мыслей я дурных очнулся,
Лопаты вмиг мы получили,
Рыть на погост мы поспешили.
 
 
А музыкант идёт за нами,
Все щёки залиты слезами:
«Я вам ничем не помешаю,
В сторонке сяду, поиграю.
 
 
И вам копать сподручней будет,
Пусть Бах на кладбище пребудет,
Для мёртвых фуги пусть звучат,
Они нас слушают, молчат».
 
 
Под звуки музыки копаем,
Мы землю в кучу собираем,
Так легче будет засыпать,
На крышку гроба землю класть.
 
 
По две мы быстро откопали,
Аккордеон пел Страдивари,
По кружкам чаю мы разлили,
Маэстро также предложили.
 
 
Мы сели друг напротив друга,
В работе есть пример досуга,
Мужик пьёт чай и говорит,
В руке чай с кружкою дрожит:
 
 
«Я видел бед в стране немало,
Их меньше, верьте мне, не стало,
Когда всё поровну делили,
Тогда народ разъединили.
 
 
Один работает, батрачит,
Другой пьёт водку, нос свой прячет,
А благо поровну на всех,
Зачем в трудах ему успех?
 
 
Мы раньше все в достатке жили,
Отчизну, Мать свою, любили,
Её богатство умножали,
Детей для лавочки рожали.
 
 
Детей своих мы всех любили,
Всех одевали и кормили,
Давали им образование,
Для них работа, как призвание.
 
 
Мы на работу все молились,
Всегда работой той гордились,
Она достаток нам в семью,
Ребёнка вновь к нам на скамью.
 
 
Всем миром праздник отмечали,
Все пили, ели и плясали,
И стар и млад, все за столом,
Не пили раньше за углом.
 
 
Все в Бога верили, крестились,
На старших просто мы молились,
Всегда они в почёте были,
Мы про больных не позабыли.
 
 
Страна Россия меценатов,
Простых людей, людей магнатов,
Со всех мы средства собираем,
Больных мы лечим, умиляем.
 
 
А в армии простой солдат,
Обут, одет и трезвый взгляд,
России – Матери он служит,
О загранице он не тужит.
 
 
А если он в бою убит,
Народ о нём всегда скорбит,
В честь Храм поставят и часовню,
Все будут слышать колокольню.
 
 
Мы помним нашего героя,
Он спас страну от мордобоя,
Их семьям слава и почёт,
Они у нас наперечёт.
 
 
Царь Александр, реформатор,
Для коммунистов – узурпатор,
Крестьян он всех раскрепостил,
Дал волю им, освободил.
 
 
Народ в деревне не простой,
Для нас, наш барин, всем родной,
Раскрепощаться не хотим,
Мы барина не предадим.
 
 
И заводские все ребята,
У них хорошая оплата,
Зачем начальника свергать,
Он нам отец и сразу мать.
 
 
Но появились паразиты,
Подонки, пьяные бандиты,
Идеям их наперекор
Давай нести в народ террор.
 
 
Деревню спящую сожгут,
В колодцы яду нам нальют,
Убьют в участке постового,
Царя взорвут, нам всем родного.
 
 
Ну, вот скажите мне, за что,
Кипит в мозгах у них дерьмо,
Идею их нельзя принять,
Давай народ взрывать, стрелять.
 
 
Террор во благо не бывает,
Людей невинных убивает,
Есть подлость, нет её размера,
Детей, убийцы изувера.
 
 
Мы в лагерях не убивали,
Друг друга мы там не взрывали,
Там хлеба корочку на всех
Припрятал, так огромный грех.
 
 
Там на этапе зек упал,
Кто сзади шёл, его поднял,
Порука всех для выживания,
Другого не было сознания.
 
 
Народ никак не мог понять,
Зачем Царей взрывать, стрелять,
Зачем мы жизнь свою меняем,
Мы до сих пор не понимаем.
 
 
Мысль сумасброда, террориста
Подобна жизни афериста,
Желание нужно воплотить,
Людей десятка два убить.
 
 
Его возмездие настигнет,
С небес всё сверху Бог наш видит,
Он будет проклят всем народом,
Все станут звать его уродом.
 
 
Чай с провиантом мы допили,
Марата вслух благодарили:
«Пойдём последнюю копать,
Маэстро будет в такт играть».
 
 
Об кружки руки мы погрели,
Мы яму вмиг преодолели:
«Пойдём, лопаты нужно сдать,
Должны маэстро мы позвать».
 
 
Лопаты быстренько мы сдали,
В конторе денежки нам дали.
«Пойдём с тобой на остановку,
Пришёл автобус на парковку, —
 
 
Сказал мужик. – Он молодой,
Ему давно пора домой,
Не спит мать, ждёт сынка с работы,
Совсем не детские заботы».
 
 
Наш музыкант с ним согласился,
И вновь слезами он залился:
«Для доченьки моей могилу,
Рыл мальчик, не жалея силу,
 
 
Пусть счастлив будет за двоих,
Детей же нет у нас чужих,
Я каждый день здесь буду с ней
Молиться до последних дней».
 
 
На остановке мы обнялись,
С тяжелым сердцем попрощались,
Мужик маэстро провожал,
Я вслед рукой двоим махал.
 
 
Домой приехал, выхожу,
В подъезд родной свой захожу,
Соседи так же всё дымят,
Их лица на меня глядят.
 
 
У двери мама меня ждёт,
Обняла, слезы тихо льёт:
«Вернулся мальчик мой домой,
В метро чинили всем разбой.
 
 
Сказали, бомбу там взорвали,
Милиции в метро нагнали,
Затем нам диктор объявил,
Убитых нет, нас удивил.
 
 
Я у подъезда всё сидела,
Глаза свои все проглядела,
Соседи также своих ждут,
Дай Бог, они домой придут».
 
 
Домой зашёл, почистил брюки,
Кричит мне мать: «Мой с мылом руки,
И быстренько за стол садись,
Перед едой перекрестись».
 
 
Достал я деньги, ей отдал,
И вспомнил Маркса «Капитал»,
Она в карман их убирает,
Глаза платочком утирает.
 
 
В душе её я понимаю,
Своё внимание обращаю:
«Не нужно слёзы лить напрасно,
Ведь я работал – это ясно».
 
 
Ем суп харчо, ох, как же вкусно,
Вдвоём мы с мамой, нам уютно:
«Как день прошёл, мне расскажи,
Минутой каждой дорожи».
 
 
На супчик дую, на харчо,
Нагрелся очень горячо,
Язык свой я чуть не обжёг,
Но с мамой начал диалог:
 
 
«Наш дока прочитал нам тему,
Озвучил нашу он проблему,
Еврей немецкий, недоумок,
Залез в чужой карман, придурок.
 
 
Состряпал труд свой «Капитал»,
Читал наш дока, в пол плевал,
Финансовый отчёт гласит,
Жить должен сыто паразит.
 
 
Он предложил всех уравнять,
А значит, у людей отнять,
Раздать всем бедным и голодным,
А то ты станешь не угодным.
 
 
Всю жизнь свою труду отдал,
Кому он нужен, «Капитал»,
Хороший труд для туалета,
Кормить очко внутри клозета.
 
 
За бедных Карл и за голодных,
А в благодарность труд в уборных,
Сидел, прочёл и впал в экстаз,
Затем всю книгу в унитаз.
 
 
Теперь-то по Европе бродит,
Убогий призрака находит,
Выносят труд на ассамблею,
Читают хором ахинею.
 
 
Затем дискуссию откроют,
Царю и свите кости моют,
Да хватит им всем жировать,
Пора начать их убивать.
 
 
Там заговор чинят, там смуту,
Им не сидится ни минуты,
Когда чужое здесь и рядом,
Убийство стало их обрядом.
 
 
Карлуша Маркс своим балансом,
Снял кандалы с рук всем засранцам,
Настроен ум у них отнять,
Убить, взорвать и закопать».
 
 
«Давай поешь, харчо остыло,
Ты видишь, Карл урод, страшило,
Детей им впору всех пугать,
Чтоб вовремя ложились спать.
 
 
Приснится ночью истукан,
Не бритый, форменный баран,
На голове чёрт знает что,
Копна волос, как помело», —
 
 
Негромко мама мне сказала,
На хлеб мне пальцем указала.
«Возьми кусочек, с хлебом кушай,
Про сволочь эту ты не слушай.
 
 
Да этот непонятный Карл
Сам «Капитала» не читал,
Одни в работе афоризмы,
А в голове Карлуши «измы».
 
 
Есть брат «марксизм», есть «ленинизм»,
Есть брат «фашизм» и «коммунизм»,
Оттуда все, из «Капитала»,
Одна на свет их мать рожала.
 
 
Иудина, видать, порода,
Травить людей в слоях народа,
Им не дано спокойно жить,
Страной не нужно дорожить.
 
 
Зачем спокойствие в стране,
Треть населения в тюрьме,
За то, что ты не поделился,
Ты кровушкой своей умылся.
 
 
Ты детям хлебушка припас —
Петлю на шею напоказ,
Излишки ты свои не сдал —
Прям здесь же, у дверей, упал.
 
 
Забьют прикладами, ногами,
Затем объявят всех врагами,
На суд без чести поведут,
«Пожизненно» тебе дадут.
 
 
Зачем в стране народ равнять,
Зачем себя им возвышать,
Напишут в книге хренотень,
Прочтёшь, получишь бюллетень».
 
 
«Как мужики, как там погост,
Наверно он землёй прирос,
Слабеют наши ветераны,
В душе тревога, в теле раны», —
 
 
Спросила мама вновь меня,
Чуть ниже голову склоня.
Я пью чаёк и рассуждаю,
Вновь музыканта вспоминаю:
 
 
«В метро я встретил музыканта,
По мне, так редкого таланта,
Звучал в метро аккордеон,
Маэстро плакал в унисон.
 
 
Он рассказал мне про супругу,
Про верную ему подругу,
Про смерть при родах рассказал,
Как с дочкой маму провожал.
 
 
Он рассказал про воспитание,
Ведь дочка нежное создание,
Про голос, про Эдит Пиаф,
Мирей Матье прекрасный нрав.
 
 
Он рассказал, как провожал,
Как ноты он её держал,
Обнял он дочь, поцеловал,
Её он больше не видал.
 
 
Взорвали гады-террористы,
В метро. Проклятые фашисты!
Он сильно плакал, но играл,
Аккордеон в руках держал.
 
 
Отвел его тогда к Марату,
Слова Марат сказал, как брату,
Держаться нужно, дальше жить,
Ведь жизнью нужно дорожить.
 
 
Затем мужик наш подошёл,
Слов утешения не нашёл,
Хлебнул он в этой жизни горе,
Нет жалких слов в его наборе.
 
 
Мужик наш знает музыканта,
Он знает стать его таланта,
Супругу часто навещает,
Аккордеон звучит, играет.
 
 
Для нас вопрос, конечно, прост,
Маэстро взяли на погост,
Чтоб дочку рядом с мамой класть,
Добро начальник должен дать.
 
 
А на погосте многолюдно,
Убиты горем абсолютно,
Людей в контору не пускают,
В ней спецзадание читают.
 
 
Всем языки да за зубами,
С закрытыми ходить всем ртами,
Не нужно много говорить,
А то ведь могут посадить.
 
 
Людей в метро полно взорвали,
Всех мёртвых сразу в морг забрали,
Всех покалеченных в больницы,
Везут машины, вереницы».
 
 
Мне мама говорит: «Постой,
Сыночек мой ты дорогой,
Мне в телевизоре сказали,
Без жертв, серьёзно утверждали.
 
 
Так значит, нам опять всем врут,
Красноречиво, подло лгут,
На мельницу чью воду льют,
Своих родных домой все ждут.
 
 
И у меня в груди тревога,
Нет, нет, да попрошу у Бога,
Чтоб ты домой быстрей вернулся,
Покушал, маме улыбнулся.
 
 
Да, паразиты наша власть,
Искусно могут людям врать,
От разума в мозгах больного,
Нет ничего у них Святого.
 
 
Давай ложиться, сын мой, спать,
Да надо ж было так соврать, —
Опять ворчит на кухне мама, —
В стране опять случилась драма».
 
 
Я на кровати взбил подушку,
В ночи мне верную подружку,
Мой сон со мною принимает,
Здесь радость, там переживает.
 
 
К ней только голову поднёс,
И вижу, вновь стоит Христос,
Иду к нему я через мост,
Внизу стоит родной погост.
 
 
Ему поклоны я отбил,
Лоб, чрево, плечи окрестил,
Меня с любовью Он обнял:
«Стою, тебя жду», – мне сказал.
 
 
«Ну, как дела, как настроение,
Успехи как твои в учении,
Как на работе успеваешь,
Родных людей не обижаешь?»
 
 
«Все хорошо, – я отвечаю, —
Я Вас частенько вспоминаю,
В душе я Вас всегда храню,
И каждый день благодарю.
 
 
Учение Ваше постигаю,
О будущем своём мечтаю,
Нет, никого не обижаю,
Ошибки быстро исправляю.
 
 
Ваш амулет всегда со мной,
На шее, как и я, живой,
В беде и горе утешает,
Случится радость, он сияет».
 
 
«Ты, мальчик мой, ещё подрос,
Задам тебе сейчас вопрос:
Как видишь ты людей создание,
Какое в жизни мироздание?»
 
 
«Вопрос, конечно, не простой,
Тут думать нужно головой,
Но я попробую ответить,
Вы Бог, должны Вы нас всех метить.
 
 
Отметка Бога – достояние,
Для человека есть избрание,
В народе есть одно поверье,
Отметка Бога, как доверие.
 
 
Родился новый человек,
Пометил Бог на целый век,
Затем душа в него вселилась,
Сердечко в теле вновь забилось.
 
 
Душа энергию даёт,
С ней тело наше оживёт,
Кровь потечёт, забьётся сердце,
Слеза из глаз на полотенце.
 
 
Сначала мамино кормление,
К её груди у вас стремление,
Грудь – это детское питание,
Начало даст вам, воспитание.
 
 
Чтоб до груди её добраться,
Ребёнку нужно постараться,
Немного силы применить,
За грудь ладошками схватить.
 
 
Когда дитя вновь народится,
С кем грудью должен он делиться,
Ведь мама мучилась, рожала,
Свою работу выполняла.
 
 
Я с детства всем даю понять,
Нельзя никак ничто равнять,
Кому-то больше молока,
А для кого-то грудь мала.
 
 
Нет одинаковых людей,
Росли, как могут, от детей,
И чтоб их всех нам уравнять,
Должны мы что-то оторвать.
 
 
Родился новый человек,
Дано чело ему навек,
Макушка маминой спирали,
Вторую предки ему дали.
 
 
Там в голове его сознание,
Часть материнского питания,
Есть голова, так нужно думать,
Жизнь начинать, её обдумать.
 
 
Сознание – это покаяние
Ума, поступка, наказание,
А сожаление, как факт,
С сознанием играет в такт.
 
 
Мы сознаём, что согрешили,
Мы сознаём, что не любили,
Играли на чужом сознании,
Сдержать не можем обещания.
 
 
Мы сознаём, что обижали,
Мы сознаём, что недодали
Частичку собственной души,
А это наши малыши.
 
 
Мы сознаём, что изменяли,
От совести своей бежали,
Мы сознаём, что не смогли,
Подать вам вовремя руки.
 
 
Мы сознаём, что промолчали,
Что правду в жизни растоптали,
Мы сознаём, что нет пути,
Куда без правды нам идти.
 
 
Мы сознаём, забыли Веру,
Ломали Храмы мы, к примеру,
Забыли мы своих Святых,
Мы позабыли о родных.
 
 
Мы сознаём, что Вас хулили,
Про Бога мы совсем забыли,
Забыли и Святую Мать,
Мы сознаём, что стали врать.
 
 
Сознание, так сказать, прозрение,
Мольба за наши прегрешения,
Мы в жизни много натворили,
Самих себя мы лишь любили.
 
 
А мироздание – это Бог,
Он жизнь нам дал, земле помог,
Мир сотворил, построил дом,
Теперь живём мы в доме том.
 
 
А в доме должен быть достаток,
Есть руки, пальцев там десяток,
Живите в доме вы богато,
Для всех творите, всем во благо.
 
 
Ты благо в дом свой отнесёшь,
Домашним благом жизнь даёшь,
Ты благом дом свой освятишь,
Глядишь, появится малыш.
 
 
А благо кровное, родное,
Оно у всех людей Святое,
Ты труд потратил и умение,
На благо вашего творения.
 
 
Оно твоё, ты сотворил,
Отдал ты очень много сил,
Оно тебе принадлежит,
Семье твоей улучшит быт.
 
 
Позвольте Вам теперь решать,
Как благо то распределять,
Себе оставить и родным,
Отдать всё детям, иль больным.
 
 
Нельзя то благо отобрать,
Нельзя его и подравнять,
В рай ты не въедешь на чужом,
Всегда ты будешь при своём».
 
 
Меня послушал мой Святой,
И вновь сказал мне: «Мой родной,
Ты юн, но многое прошёл,
Ты в жизни истину нашёл.
 
 
Ты с ней пройдёшь прекрасный путь,
Она с пути не даст свернуть,
Все преступления, наказания,
Идут от тела, воспитания.
 
 
Никак нельзя чужого брать,
Тем более его равнять,
Возьми любое преступление,
Оно идёт от искушения.
 
 
Убил, ограбил, оскорбил,
Ты взятку взял, честь уронил,
Залез в карман, иль дом чужой,
На улицах творишь разбой,
 
 
Ты изнасиловал девчонку,
Предал любимую сторонку,
Соседей ты оговорил,
Ты бомбу людям подложил,
 
 
Ты не работаешь, ты пьёшь,
Скажи, где деньги ты берёшь,
Залез в чужой ты огород,
Опять ты обманул народ,
 
 
Ты анонимку написал,
Сосед от этого страдал,
Ты взял и дом ему спалил,
Опять себе ты угодил,
 
 
Раскрыл опять ты свой роток,
Нет не на свой, чужой кусок,
Вот и вынашиваешь план,
Как сотворить опять обман,
 
 
Ты подбиваешь свой народ,
Отнять и скушать чужой плод,
Из уст ругательства и брань,
А сам ничтожество и рвань.
 
 
Мои заветы он не чтил,
Народ свой грабил, все делил,
Лень он в народе воспитал,
Отсюда книга «Капитал».
 
 
Есть общий коллективный труд,
Плод от него всем раздадут,
Разделят всем, кто как работал,
Дадут всё то, что заработал.
 
 
Есть человек, себе хозяин,
Простой рабочий или барин,
Есть трудолюбие и лень,
Есть дерево, есть просто пень.
 
 
Зачем вам поровну делить,
В России можно всем прожить,
Немного нужно потрудиться,
И вами все начнут гордиться.
 
 
А этот старый баламут,
Что написал иудин труд,
Всю жизнь свою привык лениться,
Не знал он даже, как побриться.
 
 
А кто прочёл тот «Капитал»,
Тот мозг и разум подорвал,
Тот не видал даров природы,
Тот Шариков, его породы.
 
 
Давай, пройдёмся по России,
Ты посмотри, поля какие,
Какие дивные леса,
Куда взгляд кинешь, чудеса.
 
 
Моря, озера-то какие,
Глазурью реки наливные,
Проток, ручей и тот бежит,
Он каждой рыбкой дорожит.
 
 
В полях пшеничка колосится,
Ячмень к земле давно клонится,
Подсолнухи, в глазах рябит,
Вон маков бастион стоит.
 
 
Коровы сотнями гуляют,
Стада под вечер загоняют,
Там молоко рекой течёт,
Дитя его парное пьёт.
 
 
Ты посмотри, какие избы,
Там у людей, у всех харизмы,
Лес пилят, сушат и строгают,
Там черенки затем сажают.
 
 
Ты дерево для нужд спилил,
Жизнь дереву ты погубил,
Ты посади на корне два,
Пусть поднимается листва.
 
 
Ты от природы что-то взял,
Ты Бога дар себе забрал,
Как повелось на всей Руси,
Всё нужно воспроизвести.
 
 
Нам от природы нужно взять,
В двойном размере нужно дать,
Одно ты дерево спилил,
Два тут же здесь и посадил.
 
 
Ты посмотри на Русский быт,
Стоит деревня, монолит,
Есть двор бедней, а есть богаче,
Для вас, людей, что это значит?
 
 
Есть человек, он лидер с детства,
Та роль далась ему в наследство,
А лидер – он руководитель,
Есть человек, он исполнитель.
 
 
Есть инженер, а есть рабочий,
Для них работник есть подсобный,
Есть пахарь в поле, есть и жнец,
Есть также в кузнеце кузнец.
 
 
У всех почётная работа,
У них о людях есть забота,
Есть благодарность от людей,
Есть двор богаче, есть бедней.
 
 
Есть подзаборные деляги,
В народе их зовут бедняги,
Работа их не привлекает,
А чувство зависти их манит.
 
 
У них помойка в головах,
Нет груза и на их плечах,
Нет жилы в теле деловой,
Мечта – оплата за пропой.
 
 
У них мечта, как бы украсть,
Амбар чужой как поломать,
Забрать, с соседом разделить
И на помойке мирно жить.
 
 
Когда пьянь прекращает пить,
Идея мозг начнёт давить,
Как так, им всё, нам ничего,
Скорее дайте мне перо.
 
 
Вот так родился «Капитал»,
Европу всю он подравнял,
В России бунт, переворот,
От Бога, Храма отворот.
 
 
А Карл, проклятый ортодокс,
Был бедным – это парадокс,
Нет денег, труд не дописал,
Народ дерьмо не дочитал.
 
 
Косматый, не пойми он чей,
То ль православный, то ль иудей,
Пришёл с идеями в народ,
Он разбудил весь пьяный сброд.
 
 
Все призраком его зовут,
В простом народе баламут,
Душа с земли не улетает,
Его мой дух не принимает.
 
 
В России есть для всех достаток,
Имеешь благо, есть остаток,
Для будущих своих детей
Равнять не нужно всех людей.
 
 
Ты юн ещё, мой милый раб,
В Европе есть ещё сатрап,
Людей всех в партии сбивает,
Тем самым их разъединяет.
 
 
А Русский весь народ единый,
От всех отличен он, красивый,
Глаза небесной красоты,
Не знал он бед и нищеты.
 
 
Всегда вольготно он трудился,
Затем мне, Богу, он молился,
Святую Мать все вспоминали,
Своих героев поминали.
 
 
Кричим пословицу из слов,
Есть лавка, семеро голов,
Все сыты, хорошо одеты,
России добрые приметы.
 
 
У нас детьми семья гордилась,
Девятой дочка народилась,
За всеми ними есть уход,
Хорошим был в семье доход.
 
 
В семье работал лишь один,
Любимый муж, он господин,
Пришёл домой, закрыл дела,
Детей ватага обняла.
 
 
Затем жена его обнимет,
В свои объятия мужа примет,
И жаркий в щёки поцелуй,
Кричит ребёнку: «Не балуй».
 
 
Он самый младший, он любимец,
Кричит папане: «Где гостинец?»
Тогда мужик с скамьи привстал,
Мешок с гостинцами достал.
 
 
Кому свисток, кому игрушку,
Кому волчок, кому петрушку,
Кому из кубиков лото,
Кому с конями домино.
 
 
Всем сёстрам серьги с бирюзой,
Платок супруге расписной,
На руку ей одел браслет,
Малому конь – велосипед.
 
 
Дом превратился в игротеку,
Кто старше, младших взял в опеку,
Девчонки маме помогают,
На стол посуду расставляют.
 
 
Хозяин наш пришёл с работы,
У мамы хлопоты, заботы,
Его, детей всех накормить,
Всех обласкать и ублажить.
 
 
Семейный стол всегда богатый,
Сидит дедуля бородатый,
Бабуля рядом с малышами,
Стол накрывают сестры сами.
 
 
А средь стола компот для всех,
Хозяйке каждый день успех,
Большой чан с супом на грибах,
Румянец, блеск на пирогах.
 
 
Там котелок стоит с картошкой,
Кастрюля с вкусною окрошкой,
Там каша гречка рассыпная,
С горчичкой, вкусная такая.
 
 
Стоит там крынка с молоком,
Топлёное, ещё с дымком,
Творог отстёгнутый висит,
Сметанка в мисочке стоит.
 
 
Баранок, бубликов там связка,
На пряниках глазурь, замазка,
Лежат в корзинках калачи,
Здесь с пылу-жару из печи.
 
 
Там есть мясное отбивное,
Коровье мясо иль свиное,
Котлеты, есть там и солянка,
Стоит и пышет запеканка.
 
 
Все собрались, затем все встали,
Глаза на дедушку подняли,
А деда взор ко Мне стремится,
Перед едой всем помолиться.
 
 
За ним родители, все дети,
Здесь у стола при винегрете,
Крест отбивают Мне в иконе,
Светло, уютно в Русском доме.
 
 
Веками так в России было,
Красиво, вкусно, всё так мило,
Пришла косматая чума,
Весь мир сошёл тогда с ума.
 
 
Зачем вам много так детей,
Презерватив для всех мужей,
Еды теперь не нужно много,
Должны вы жить теперь убого.
 
 
Излишки все должны отдать,
Карл научил вас всех равнять,
Герой и пьянь, все на виду,
Должны все быть в одном ряду.
 
 
Все стали прятать свою прибыль,
Народ Руси пошёл на убыль,
Кормить все стали паразита,
Смысл книги Маркса, иезуита.
 
 
А кто кормить не захотел,
Тем революция, расстрел,
Затем повально конфискация,
Да! Воровство, экспроприация.
 
 
До революции дожили,
Зачем бездельников кормили,
Почувствовав чужую сласть,
Теперь они пошли во власть.
 
 
Теперь, пока туда-кабы,
У мрази мы теперь рабы,
Устали вас они равнять,
Их прихоть нужно выполнять.
 
 
А власть болото затянуло,
Страну без Бога всю прогнуло,
Был подзаборный аферист,
Теперь во власти коммунист.
 
 
Давай, мой раб, с тобой прощаться,