Бедолаги пилоты, уже сдуру откинувшие бронедвери вертушки, умерли, как мне кажется, даже не поняв, что происходит…
Всё, «друзья». Пипец вашей Базе. За дело взялся Ривкат!
А в гневе я страшен. Особенно – в праведном.
18. Супердиверсия
Нахожу первым делом диспетчерский, он же – Командный Пункт. Мысленно. Потому что, если совсем уж честно – темно в этом чёртовом приёмном колодце: тускло светятся, погружая всё в мрачный, невольно вызывающий нервное напряжение и нагнетающий ощущение опасности, тёмно-красный тон, только матовые узкие светильники по периметру: наверняка аварийка. Спалили основной свет? Или экономят?
Ладно, мне сориентироваться помогает «внутреннее око» – выудил я местоположение КП из мозга того десантника, что получил плоскогубцами, и только поэтому до сих пор жив. Ну, эту недоделку я быстро исправил с помощью пары пуль ему в голову. Зато теперь – всё я про местную систему обороны знаю.
В ангаре на палубе под этой – пятнадцать боевых и пять транспортных вертушек. (Правда, в рабочем состоянии сейчас только девять машин.) В гигантском цилиндрическом резервуаре в самом сердце цилиндрической же бетонной цитадели – тысячи тонн горючего. К сожалению, это – соляра. Поэтому от мысли устроить небольшой такой пожарчик сразу пришлось отказаться: не взрывается и не горит просто так эта самая соляра. (Чем, кстати, и пользовались экипажи знаменитого танка Т-34! Да и остальных Российских бронемашин.) Зато увидал я и «ахиллесову пяту» чёртовой Базы.
Естественно, это ядерный реактор. Который, (Что тоже естественно!) охраняет до батальона живущих здесь мужиков, и две роты военнообязанных (Ха-ха!) половозрелых женщин. А этих больше семиста ртов местные теплицы, подвалы для выращивания грибов, дрожжевые фермы и хранилища сублимированных продуктов прокормить ну никак не могут. А сюда входят ещё и дети! А вот «пенсионеров» здесь нет. Не принято. Так что уж будь любезен служить верой и правдой до самой смерти! Иначе, собственно, и быть не может: позволить себе кормить бездельников и дармоедов этот замкнутый и ограниченный в ресурсах и продуктах мирок-социум просто не может!
Меня дешёвые стенания по поводу того, что губить невинные души детишек – большой грех, не вразумляют. И никакого протеста со стороны моей так называемой совести мысль о том, что собираюсь я чёртову «Лапуту» уничтожить, не вызывает.
Потому что отлично я помню про судьбу семнадцати миллиардов «морлоков», оставленных погибать от радиации и голода там, на поверхности «Земли». Ведь у тех тоже они были – и женщины, и старики. И дети.
И сейчас проблема, которая меня реально беспокоит – что не осталось тут сейчас никого, кто реально понимал бы, как мне запороть к …ерам собачьим местный реактор. Нет, не взорвать – с этим-то проблем нет! – а именно – испортить.
Но так, чтоб самому при этом остаться живым!
Потому что прочитал я в мозгах гада-десантника, что для того, чтоб грохнулась с неба вниз, на поверхность, хотя бы часть чудовищной конструкции, открыв доступ в космос тем, кто будет жить в далёком будущем на планете, нужно взорвать, или как-то заставить грохнуться вниз, как минимум три Базы. Причём – соседствующих. Только тогда ферма-решётка не сможет поддерживать многотонные конструкции, и разрушится, вычленив, выломав из своего монолита потяжелевшие секции. А заставить их снова приобрести нормальный вес можно, соответственно – только лишив питания, или приведя в негодность их антигравитаторы. Что всё-таки проще и надёжней, чем соваться в реакторы…
На все эти мысли и раскладки уходит у меня аж полторы секунды, пока стреляю из АК в троих смутно видимых воочию, но – как на ладони – тому, кто считывает мысли и зашкаливающие эмоции «внутренним оком», часовых, несущих вахту на галерее, расположенной на середине высоты колодца, по всему периметру шахты.
И поскольку они теперь явно мертвы, можно пока за свои тылы не опасаться. Настало время, стало быть, заняться насущными проблемами: вскакиваю в сиденье первого пилота, выдернув его оттуда так, что пролетает бедолага метров пять над стальной поверхностью пола, завожу снова моторы. Уж как делать всё это, и многое другое, из мозгов бедолаг – выудил. Взлетаю, и разворачиваюсь к двум припаркованным рядом с моей, вертушкам. Ох и страшный из меня теперь диверсант: ничего-то от моего взора не скрыто!.. Любой язык – понимаю! И со всем-то оборудованием я работать… Умею!
Вот они: приборы, и гашетки. Ракеты, пушка. Знакомые – словно родные. Огонь!
Обе машины исчезают в огненных шарах, (Отличные тут ракеты!) грохот взрывов сильно бьёт по ушам в тесном пространстве посадочного колодца. Не останавливаюсь, продолжаю стрелять, разворачивая машину к дальнему концу колодца, используя и ракеты и зажигательные снаряды, и вот уже диспетчерская с выбитыми стёклами тонет в зареве пожара и чёрном дыму!..
Видно, впрочем, даже в сполохах огня, лучше не стало. Но я сейчас и не на зрение в-основном ориентируюсь, как понял где-то в глубине подсознания…
Сажаю машину туда же, откуда взлетел. Собственно – не взлетел, а подлетел, не более, чем на метр, только чтоб сделать «круг почёта», постреляв во всё, что оказалось в пределах досягаемости. Прислушиваюсь мысленным ухом. Ага – в диспетчерской ещё кто-то выжил, и паника там сейчас царит – будь здоров!
С одеждой мне возиться недосуг, поэтому просто расстёгиваю на подходящем по размеру десантнике пояс с навешанным барахлишком, и одеваю на себя. Вот и появилось место, куда можно сложить нужное мне сейчас запасное оборудование и боекомплект!
Вынимаю все запасные магазины из подсумков убитых десантников, забираю оба пистолета пилотов, тоже с запасными обоймами. Один АК беру в руки, другой вешаю на плечо, туда же вешаю подсумок с десятком гранат, и направляюсь прямиком к тому месту в диспетчерской, где когда-то была дверь. Сейчас напрочь вынесенная внутренним взрывом. (Как там вообще кто-то выжил – ума не приложу!)
Однако когда вошёл в бетонированное, с облупившейся, и ошмётками свисающей со стен, краской, словно списанный давным-давно Бункер, помещение, понял, что если кто и выжил – так это сугубо временно. Валяется там масса трупов, (Начальство собралось поглядеть на «отловленного лазутчика»!) большинство – во вполне похожих на наши, «фирменные», мундирах. А многие операторы, сидевшие за пультами, так и остались сидеть на своих местах – кто уронил голову на руки, распластавшись по этим самым пультам, а кто – и соскользнул с рабочего кресла на пол, улив всё вокруг кровью. Ну а кто-то таки успел удрать – вижу их удаляющиеся мысли и тела. Полные паники и злости. Уж они-то о том, что произошло, оставшимся в казармах доложат! Несмотря на потерю радио- и прочей связи.
Однако я нашёл то, что мне нужно, быстро.
Вот этот начальственный сволочь ещё вполне способен более-менее связно мыслить. И вспоминать. И поскольку смотрит на меня с ненавистью, и даже пытается ругаться, и достать пушку из кобуры, отдаю мысленно дань его мужеству. Молодец. Истинный профи. И патриот. Потому что вижу: если б допрашивал его обычным способом, он даже под пытками ничего бы мне не…
Упрямство и принципиальность заслуживают всяческого уважения. Но быть застреленным даже пылающим справедливым негодованием упрямым и принципиальным служакой не хочется. Поэтому прошерстив как следует его мозг, и опередив держащегося только на адреналине паршивца, стреляю ему прямо в лоб. Чтоб уж не мучился.
После чего разворачиваюсь к пульту, и нахожу эти самые, нужные мне, кнопки и тумблеры. Нажимаю. Внешний люк, прикрывающий сверху колодец приёмной шахты, открывается. Отлично. Стреляю в то устройство, которое отвечает за управление его работой. Всё! Крышка люка заблокирована в открытом положении. Но на всякий случай выдергиваю чеку из первой гранаты, и кладу в другое место – на пульт, отвечающий за общее энергоснабжение диспетчерской.
Ныряю в люк в её полу, ведущий в лабиринт внутренних переходов-коридоров и помещений. Меня не смущает, что там темно, как у негра в …опе – выудил я про этот люк всё, что мне надо. Взрыв! Хорошо, успел крышку прикрыть…
Спуск по шахте с вертикальными перилами проходит быстро – единственное неудобство, что немного обжёг ладони, притормаживая об отполированные поколениями спускавшихся, перила. Но вот я и в лабиринте коридоров Главного жилого Уровня. Вижу внутренним оком, что уже бегут ко мне на всех парах, сурово глядя, грязно ругаясь, и потрясая оружием, те, кто находился в казармах – бегут и мужчины и женщины.
Закрываю герметичную (…рен его знает, почему они – именно – герметичные! Ведь здесь, на Базе – не космос! И вакуума точно – нет!) дверь, перекрывающую коридор, и расстреливаю её пакетник. Полыхает, трещит, закорачивает…
И вот – бронированные створки напрочь заблокированы! Всё верно: а кто бы мне про всё это «поведал», да ещё так быстро, как не Главная Начальственная сволочь?!
Но мешкать некогда: на вскрытие дверей или обход у нападающих уйдёт не более минуты. Бегу, бегу, пыхтя, и запоздало думая, что зря не одел хотя бы штаны – тогда всё это барахлишко, что сейчас имеется на поясе, не било бы меня так больно по …цам! Выход, впрочем, нахожу самый простой: прикрываю самые ценные причиндалы моего организма – ладонью.
Ныряю в очередную подходящую шахту экстренной эвакуации, и за пару десятков секунд долетаю до нужного мне служебного Уровня. Благо – план чёртовой Базы для меня теперь – открытая книга! Сюда, теперь – сюда… Вот здесь – повернуть направо! В очередной полутёмный коридор.
А вот и нужная мне бронированная дверь! С надписью на ней: «Зал аппаратов искусственного тяготения».
Ух ты! Видел, конечно, её мысленный образ, но – впечатляет! Настоящий сейф!
Планы я, ясен пень, подкорректировал, в соответствии с тем, что выудил из мозгов «своего» начальника. И теперь мне не нужно взрывать или обесточивать сам реактор. И не потому, что никто здесь не знает, как взорвать его замедленно. Или – с отсрочкой.
Есть решение и попроще: достаточно только вывести из строя антигравитатор.
И если я это сделаю, его никто из местных ни за что – не починит! Поубивали они сдуру всех технических специалистов, как уже упоминал! И спалили в костре гражданских войн всю техническую и справочно-обучающую документацию.
Поэтому сейчас «техобслуживание» агрегатов здесь, на Базе, напоминает не нормальный планомерный ремонт, а «молитвы и заклинания!». В стиле этаких шаманов. Когда с пультов и машин нежно стирают тряпочкой пыль, и про себя истово молятся, «чтоб эти штуки поработали ещё!»
За открытой с помощью «секретного» кода-комбинации дверью – и правда: машинный зал. Большой, высотой наверняка в три-четыре Уровня. Верх теряется в темноте. Стены – серые, бетонные. Внутри басовито и мерно гудит. Не давая себе труда даже соваться глубоко вовнутрь, достаю из подсумка пару гранат, выдёргиваю что положено выдернуть, и бросаю прямо с порога: на макушки двух ближайших огромных гудящих цилиндров с толстенными медными проводами и шлангами кабелей на их боках.
Едва успеваю закрыть створку обратно! Потому что бухнуло от души!
Сразу под ногами что-то словно просело!!! И понеслось вниз: как бывает на скоростном лифте, когда он идёт к нижним этажам! И на какие-то мгновения мне даже стало жутко: а ну – как ошибся мой подопечный, и сейчас не выдержит чёртова ферма, уже долгие годы работающая под дикой нагрузкой, и провалимся мы все до самой поверхности!..
Но, к счастью, после трёх-четырёх секунд неприятнейшего чувства в паху, ощущение падения сменяется ощущением сильнейшего давления на ноги: застопорилось, стало быть, падение. Удержали нас соседние Базы! Еле успеваю схватиться за стену, чтоб не сесть на пятую точку. Ф-фу…
Открываю дверь снова, вбегаю, и кидаю ещё две гранаты на два следующих агрегата – первые два стоят, развороченные до половины своей высоты, и из трубопроводов, находящихся в их утробе, хлещут на стальной пол кроваво-красная и синяя жидкости. И внутренности ещё и искрят ослепительными вспышками электричества!
Несусь со всех ног, только бы успеть выскочить из чёртова зала!
Дверь за собой уже, понятное дело, не закрываю, поэтому взрывная волна валит-таки меня на палубу коридора чёртова сооружения!
Вскакиваю, и бегу на всех парах в дальний конец узкого служебного прохода. А там по узкой пожарной лестнице, о которой помнит только высший офицерский состав местной Базы, выбираюсь, всего с тремя «пересадками», почти куда мне надо: на нижний Уровень полётной шахты. Парень я шустрый и сильный, но всё равно ушло минуты три.
Осторожно и по возможности бесшумно откидываю люк в полу вертолётной платформы, и вот я снова на дне приёмного колодца! И возле моей единственной рабочей машины, взяв её в кольцо, «бдят» всего тридцать человек!
Ну, к счастью, приборов ночного видения у них нет, (Посдыхали, как пить дать!) а мыслефона моего они не воспринимают. Поэтому ждут моего появления как раз с противоположного конца – то есть, от диспетчерской. Пришлось покрошить их, не вылезая из люка. Аж стыдно.
Но предаваться моралистическим рассусоливаниям о своей подлости, и рыданиям об их печальной участи, мне недосуг.
Заскакиваю в вертушку, и с иронией думаю, что если б эти балбесы умели и правда – её обслуживать как положено, сейчас бы не постеснялись просто испортить что-нибудь внутри боевой машины. Несущественное. Главное – чтоб я не смог взлететь!
Мысленно пробегаю ещё раз маршрут, которым только что пронёсся.
Пульт связи с другими Базами, находящийся в диспетчерской, я уничтожил. Починить там, в диспетчерской, наверняка ничего не удастся. Взорванно-развороченные четыре из шести контуров антигравитатора – тоже. «Мавр сделал своё дело – мавр может валить». То есть – можно отчаливать.
Взлетаю на форсаже, радуясь, что «научился» от пилотов этому делу – управлению вертушкой. Заодно усмехаюсь про себя: а действенная это, оказывается, методика – ворошить чужие мозги в поисках что информации, что навыков…
И заносить, словно в конспект, добытые знания и умения – в мозг и мышцы!
А я-то считал старый фильм «Матрица» и методы тамошнего «виртуального» обучения – полной чушью! А оно – вон оно как!..
Не успел отлететь на десяток километров, как замечаю на радаре пульта пять точек позади себя: смогли, значит, как-то вытащить из ангара и пустить в погоню некоторые из вертушек! А, нет, не пять. Вон и шестая возникла: вылетела, стало быть, из колодца.
Радуюсь про себя, что, похоже, вовремя успел я уничтожить связь с соседними Базами. И вряд ли они решились (Или – успели!) предупредить их о сумасшедшем диверсанте, который разгромил их дом родной. Значит, бригаду встречающих можно не ждать. И слава Богу. Потому что боекомплект моей верной и почти родной машины на исходе, осталось всего три ракеты и половина последней обоймы в пушке. Из десяти имевшихся.
То есть – штурмом взять шахту следующей Базы мне так и так не удастся. Остаётся надеяться, что они меня просто… Впустят. Сами.
Успеваю плюхнуться на крышку шахты этой самой Базы, помигав фарами, и предоставить тем, кто внутри, думать, за каким …ем я к ним пожаловал. Вижу их мысли. Диспетчерская от меня, к сожалению, далеко, и «работать» со внушением трудно, особенно, сквозь мощную броню крышки. Но удаётся мне внушить местному Главному, что наверняка тут что-то интересное – похоже, перебежчик! Такое уже случалось, и от усиления своего ох как потрёпанного авиапарка ещё одной рабочей машиной никто не откажется!
Крышка начинает сдвигаться в сторону, в свои пазы. Взлетаю, чтоб почти тут же опустить вертушку вниз – ко дну колодца. Разворачиваю её носом к окнам и люку диспетчерской. Теперь ничто не мешает мне мысленно приказать им всем замереть на месте… Ну а на таком расстоянии я – сильней любого Кашпировского!
Ну и всё – больше мне ничего и не надо.
Теперь – выбить окна и люк. Трёх ракет и половины обоймы мне – с лихвой…
База к встрече со мной абсолютно не готова.
Похоже, те, кто захватил меня, действительно не потрудились предупредить «коллег», что у них появилось что-то новенькое: а именно – впервые в их руки попал человек, пришедший, как они думают, с поверхности планеты. Ну, тут я их вполне понимаю: такое «сокровище», естественно, хочется без помех, и присланных посторонних делегатов-«наблюдателей» допросить самим. Чтоб воспользоваться, как разменной монетой, вытрясенными из него сведениями о боевом потенциале противника!
О! Обалдеть! Наконец вертушки, преследующие меня, перестали соблюдать радиомолчание, и открытым текстом, без всякого шифра, орут соседям, чтоб ни в коем случае не открывали крышку шахты, и не впускали меня!..
А, нет. Оказывается, они орали об этом деле всё это время, просто я автоматически умудрился на своей вертушке включить глушилку, и их радиосигналы просто до соседей не доходили. А сейчас, когда я заглушил движок, вырубилась, естественно, и вся электроника, ну, и эта самая глушилка!
На точно таких же тёмных и узких «антресолях» здесь оказалось с десяток часовых: похоже, насторожились всё же, впуская внутрь «перебежчика» не такие уж наивные местные вояки. И сейчас, само-собой, стреляют все эти часовые в мою верную бронированную машину, пытаясь не дать мне вылезти из неё. Балбесы. Тут есть катапульта!
Взлетев над колодцем, успеваю заметить, что почти на подлёте мои преследователи – чуть ли не видно их озлобленные рожи через лобовые стёкла Апачей! Но тут начинает моё кресло заваливаться вниз, и мне не до отвлекающих моментов: приходится стрелять, надеясь на бронеспинку. И бронесиденье – в него и правда, пару раз попали! Порадовался я мысленно за свой зад: если мне его повредят – кто меня будет предупреждать об опасности?!..
Ветра тут, как уже говорил, нет. Падаю обратно: в шахту. Броня кресла выручила. К тому времени, когда парашют опустил меня на поверхность колодца, шестерых из часовых мне удалось угомонить из своего верного АК, и сейчас перезарядил я его, и, бросившись наземь, перекатился под брюхо своей машины. Стрелять лёжа, ещё и оставаясь в абсолютно непроницаемой под брюхом тени, конечно, сподручней. Но поскольку я теперь – «неподвижная» мишень, получил-таки пулю в правую ягодицу!.. Вот блинн! А я уж было за неё… Ах вы ж гады! Вот так вы со мной?!
На адреналине добил и остальных: двое даже полетели вниз, так и не выпустив оружие из рук. Патриоты …реновы.
Но мне разлёживаться на стальном полу недосуг: над головой уже слышится чёртово «Уйом-уйом-уйом!», и затылком чую я, как разворачиваются вниз готовые к стрельбе пушки! Кидаюсь в диспетчерскую, и успеваю вломиться в неё через дыру, в которую превратился входной люк. По стенам колодца ударяют очереди, и вспышки зажигательных буквально слепят глаза! Хорошо хоть, ракетами пока не бьют… А, нет – бьют!
Пипец моей верной машине… Жаль её.
Так. Гранату – на пульт энергоснабжения. Другую – на пульт межбазовой связи. Снарядов и ракет было, конечно, маловато, и не удалось так удачно «разобраться» с местным оборудованием, как на первой!
Люк в полу на месте, и радуюсь я стандартной планировке всех этих Баз. Но…
Но после взрыва приходится мне вернуться, и подобрать, сняв с одного из успокоившихся навеки на полу бойцов, подсумок с четырьмя гранатами – а то, боюсь, оставшихся трёх мне не хватит на местный антигравитатор.
Дальнейшие мои действия вполне стандартны.
Если можно про них так сказать: съезд вниз по тёмной шахте, ругательства из-за болящей ягодицы, блокировка дверей перед очередной разъярённой толпой… Ещё один съезд по шахте, и вот тут попалось что-то новенькое: перед дверью машинного Зала – часовые! Аж четверо! Стреляют!
Ну, и я, плюхнувшись снова на пузо – в них. Бедняги. Хотя нет: сволочи. Отстрелили мне полуха!.. Ладно, плевать. Главное – кровь не заливает глаза!
Теперь у меня появился и запас гранат, и новые магазины. Одно паршиво.
Из ещё одной дырки в теле, а именно – пробитого навылет предплечья левой руки хлещет, как из водопровода. Но чувствую, что кость не задета. На щеке же – просто царапина. Обожгло буквально чиркнувшей пулей. Ну и ладно. Займусь как-нибудь потом. А сейчас мысленно приказываю своей крови угомониться, и самостоятельно заткнуть дыры в руке, ухе и ягодице какими-нибудь тромбами. Ну, или струпами. А на заднице – так и двойными! Ценю я этот чувствительный барометр! Сам тем временем подбираюсь к двери. Попробуем старый код…
Чёрта с два!
А у местного Босса я код выудить не успел – он уже отправился в местную Валгаллу… А кроме него ни у кого тут нет нужного допуска. Да и ладно. Открою уж как-нибудь. С гранатами у меня теперь напряжёнки нет! А здесь – не банк!
Подсумок сразу с шестью доставшимися мне здесь трофейными боеприпасами прикрепляю на косяк двери, у того места, где находятся язычки замков – отлично помню я, где они, родные. Обегаю за угол – в боковой коридор.
Вот это бабахнуло!.. Звон, наверное, слышно даже на далёкой поверхности… Трясу головой, но слух и не думает возвращаться. Да и ладно: мне тут «прислушиваться» вроде, не к чему. Разве что – к «внутреннему» уху!
Выломать дверь теперь – пара пустяков. Хоть и пришлось пожертвовать ещё одной гранатой. Ну вот и настало время для «упражнений» с местными гудящими цилиндрами…
Поскольку больше нет сил бегать, а дверь теперь ну никак не закроешь, приходится, прислонившись за косяком, терпеть. А чего мне терять – я так и так ни …рена не слышу! О взрыве узнал, впрочем, легко: вон как обломки и осколки полетели через проём!..
Под ногами просело, и полетело, понеслось вниз – ого-го!..
И ощущаю я буквально всем телом, как содрогаются и пол, и стены, и вообще – все могучие конструкции вокруг меня!..
И понимаю, что устарели расчёты древних инженеров. И берёт своё чёртова усталость металла! Что логично: рассчитано было на века, а прошло тысячелетие!
И вот падает, падает, падает вся эта гигантская махина, лишь на краткий миг чуть приостановленная сопротивлением принявших нагрузку соседних антигравитаторов, но…
Но спустя жалкие доли секунды падение продолжается, и с невероятным ускорением! Ощущаю буквально невесомость, взлетая к потолку! Понимаю, что несёмся мы все, с вертушками, местным гарнизоном, и взорванными антигравитаторами – прямо к далёкой пока Земле! И ничегошеньки уже сделать я для своего спасения не успею!
Через кости черепа ощущаю я апокалиптический грохот рушащихся и корёжащихся вокруг меня конструкций, и дикий вой разрезаемого нашей Базой воздуха вокруг!
И понимаю, что цели своей я, конечно, добился…
Но как обычно – ценой своей очередной жизни!
А вернее – жизни очередного клона.
И осталось их, если я правильно помню – всего тридцать один…
Удар и чудовищная боль от него долго отдаётся во всём теле.
Едва удалось вдохнуть, снимая с себя чёртовы очки…
Встать даже не пытаюсь, лежу, и разеваю рот, как чёртова выброшенная на берег рыба. Банальное сравнение – но полностью сейчас отвечает ощущениям: отбил-таки, похоже, я лёгкие…
Надо мной останавливается Санёк:
– Слышь, Волк… Ты… в порядке?
Нахожу в себе силы кивнуть, и не придумываю ничего лучше, как протянуть руку. Санёк, уже с заметной озабоченностью во взгляде, помогает мне подняться. А затем – и идти, опираясь на его плечо. В душевую. Но – уже помалкивает.
Мытьё – настоящее спасенье. Снова чувствую, что почти пришёл в себя, и наконец могу сам дышать и ходить…
В раздевалке Влад говорит:
– Волк. Не в службу, а в дружбу. Поделись?
– Ладно. – чувствую, что и правда – надо бы. Мало ли кому какие умные мысли придут в голову, встретившись с такой же ситуацией! – Только идите поближе. Громко говорить не смогу. Отбил я грудь. При падении.
– Каком падении?! – это Рыжий.
– Расскажу. Ф-ф. – вздыхаю, снова дышу, – Если перебивать не будете.
После рассказа вижу, что ребята растеряны. И расстроены. Многие – хмурятся. Но дальше всех идёт Андрей. Он без обиняков и хождения вокруг да около спрашивает:
– Извини, Волк. Я тебя, вроде давно знаю… Но… С какого бы это переляку ты – ты! – так распереживался за царящую там «несправедливость»?! Никогда тебя особо эта самая «несправедливость» не колыхала, а тут!.. – он разводит руками.
Закусываю губу. Хмурюсь.
А ведь Андрей – прав!
Никогда раньше меня «социальные» проблемы того Мира, в который попадал, не волновали.(Как, впрочем, и нашего, когда это не касается лично меня!) Ну, во-всяком случае, не так сильно, чтоб попытаться их как-то… Исправить. И уж тем более – лично взорвать всех «плохих». Раньше я даже стархрычей в каком-то ауле перестрелял – глазом не моргнул! Не говоря уж о том, что всех местных джигитов перерезал, и женщин чуть не изнасиловал!.. И – как с гуся вода! Ни малейших «угрызений»!
А вот на прошлом Задании… Да и на этом. Хм-м…
– Знаешь что, Андрей. Не смогу чётко ответить. Сам пока не знаю, что сподвигло. Но…
Но вот показалось мне в том момент, что то, как сейчас обустроен этот Мир – неправильно. Вот именно – несправедливо! И для самих людей – унизительно, и бесперспективно! И поскольку они там застыли в стазисе, ну, то есть – никто ничего предпринимать не собирался, да и не мог, решил я им немного помочь!
Вернуть металл на родину. И остатки урана-радия. Да и солнце открыть. Нормальное. Чтоб быстрее у них зародилась и возникла новая, обычная, то есть – «наповерхностная», Цивилизация, и чтоб побыстрей грохнулись с неба зависшие там в недосягаемости твари-олигархи. Тьфу ты – их гнусные наследнички!
Влад кивает:
– Ну, в-принципе, это логично. Потому что то, что ты рассказал про этот социум – ненормально, конечно. В натуре – по Герберту. Уэллсу.
– Ага. Только вот у него в романе герой ничего особо исправлять там, в будущем, не собирался. А вот Волк у нас – красавчик! Супердиверсант, одно слово!
Криво усмехаюсь:
– Я свои лавры с удовольствием кому-нибудь отдам. Даром. Только чтоб больше в такую …опу не попадать!
– Согласен. – Влад опять кивает, – Странный Мир. Какой-то… Вывернутый наизнанку!
– Вот-вот. Но, с другой стороны, хорошо, что он достался Волку. Вряд ли кто из нас пробился бы так далеко. И сделал так много!
– Точно, Чекист. Ну а сейчас что-то мы опять заболтались. Пора по домам!
– Да, согласен, Влад. – Василий первым подаёт руку, прощаемся.
У выхода из клуба приостанавливаюсь. Оглядываюсь на двери – словно вижу их в первый раз. Гос-споди!
Неужели я – Я! – и правда – обеспокоился судьбой какого-то Социума?!
Да я ли это?!