11. Клоны
Странно, но очнулся не на татами, как обычно, когда здесь, на Уровнях, засыпаю, или теряю сознание или жизнь, а – в своей ночной берлоге, под комом из корней с землёй.
Качаю головой: вот что-что, а непредсказуемость моих «миссий» до сих пор сильно удивляет. И самими Мирами, и процессом их прохождения. И вот оно как получается: захотелось мне остаться пока здесь, осмотреться, может, обжиться – и нате вам! Или где-то там, в недрах таинственной Машины, имеется некий невидимый и своеобразно действующий переключатель, который и даёт команды: оставить ли меня «доживать» в уже «пройденном» Мире. Или вообще – дать мне этот, или иной Мир – прямо во сне?..
Ладно, напросился, получается сам. Можно приступать. К осмотру и обживанию.
Для начала вылезаю на корневище, под которым ночевал. Осматриваюсь. Тишь, да благодать! Солнышко уже встало, но высоко не поднялось: вокруг царит этакий волшебный полумрак, пронзаемый ослепительными косыми лучами, которые отлично видны, как понимаю, из-за крошечных пылинок. Или пыльцы какой. Красиво. И пахнет… Хвоей.
Птички мирно этак чирикают где-то в кронах, там же засёк я и пару белок: собирают что-то вроде желудей, или, что вероятней, орехов. Вот: напомнили про завтрак! Правда, с едой у меня проблемы. Готов поспорить на своё копьё против прошлогодней шишки, что уволокли давно мою шкурку с ногами давешней косули…
Да, кстати: о копье.
Возвращаюсь на пару сотен шагов, лезу по уступам к любимому логовищу-яме. Забираюсь на кромку.
Отлично. Ничего не изменилось, если, конечно, не считать того, что уже объедена спина моего варана, до позвоночника объедена – вон, рёбра торчат, и видно и кости позвоночного столба… И спускаться вниз за своим копьём, и вновь проделывать чёртов аттракцион с погружением в «нирвану» и лихие водно-…овённые спуски как-то не хочется. Какой я молодец, что подстраховался. Вот и беру в руку своё второе, запасное, копьё, сиротливо лежащее на верхушке гребня. Подбираю и дубину.
И – вперёд. В смысле – теперь вниз по течению ручья. Потому что есть у меня некое смутное подозрение, предчувствие моего самого чувствительного барометра, который пониже спины, что найду я там то, чего, по-идее, находить не должен. Здесь.
Вот и посмотрю, что это. Да и вообще: как тут и что.
Идти по берегу ручья нетрудно. Тут и деревья словно бы стоят пореже, и повыше они и посолидней – как я понимаю, это оттого, что слой почвы тут потолще, чем в каменистых предгорьях. Даже ягоды выглядят вполне… Съедобно.
Нахожу куст, с которого нижние ягоды словно объедены – торчат пустые белёсые шпеньки. Ага – точно! Вон он и «едок»: колючий комочек, сердито фыркающий мне в лицо, когда приблизил его, растянув рот до ушей в невольной улыбке, к объедающему – ежу. Ну спасибо тебе, местный всеядный собиратель: съедобны, стало быть, ягоды. А по форме чертовски напоминают самую банальную малину. Только покрупнее, и поволосатей.
Обхожу куст с другой стороны, чтоб не мешать маленькому колючему собрату по завтраку, и начинаю быстро запихивать себе в рот те ягоды, что выглядят поспелей.
Ха! Отличный вкус. Сладкие, сочные, у меня прямо слюноотделение началось.
Через каких-то пяток минут вполне я подкрепился. Теперь только напиться, умыться, помыть липкие и ставшие красно-бордовыми руки. И можно и дальше идти.
Вот и иду, поглядывая по сторонам, и внимательно прислушиваясь. Но вокруг – всё та же идиллия. Начинает и правда – напрягать. Потому что понимаю я: не бывает леса – без санитаров. И «верхушек» пищевой цепи. То есть – волков, медведей, рысей, лис, росомах. И прочих хищников. Кто-то же здесь, вот именно – кушает всех этих косуль-кроликов-сурков-мышей-белок? А где они тогда? Почему не нападают?
О! Есть.
Увидал я вдали, за стволами, шагах в ста, что-то серо-бурое, большое. Похожее формой и размером на как раз медведя! Однако в ту же секунду эта двухметровая в холке гора шерсти заметила и меня: вон, сверкнули в пятне пробившегося сквозь листву солнца, злющие глаза! Уставленные на меня. Сжимаю в руке своё второе копьё: пусть оно и не столь ровное – зато уж тяжёлое и толстое!
Однако мишка поражает меня: со всех ног кидается он вдруг в чащу, да так, что слышу я треск ломаемых кустов, и вскоре только раскачивающиеся верхушки папоротников и кустов говорят о том, что только что здесь промышлял монстр на добрых триста килограмм тяжелее меня.
Выводы сделать нетрудно.
Есть, значит, всё-таки здесь некто, похожий привычками и внешним видом на человека. И этот кто-то доказал всем местным хищникам, что его лучше не трогать! Не говоря уж о – вступать в схватку! На этот раз удалось затылок просто погладить.
Отбрасываю почти всю свою осторожность, и перехожу с крадущегося на нормальный быстрый шаг. Бояться мне теперь практически нечего – пользуются тут существа вроде меня непоколебимым авторитетом. Через примерно час быстрой ходьбы обнаруживаю я впереди просветы. Вскоре сливающиеся в одно большое ровное и ничем не заросшее пространство. Нет, вру. Травой оно всё-таки заросшее.
Подумав, нахожу ближайший куст со спелой малиной, и наедаюсь её до сытости. Запиваю водичкой из ручья – здесь он уже течёт медленно и солидно, и в ширину достигает добрых пятнадцати шагов. И до дна – не меньше метра. Думаю, думаю.
Купаюсь ещё раз. Благо, снимать мне ничего не надо, а здесь вполне тепло и комфортно: даже ночью не опускалось ниже плюс двадцати. Благодать.
Ха-ха. Знаем мы эту «благодать». Уже вижу я, пока частично скрытые кустами опушки и стволами, но от этого не менее характерные. Здания.
Невысокие, но широкие, приземистые, словно склады какие, у окраин. И узкие, и подпирающие небо, там, в центре: небоскрёбы. Город, стало быть.
Вздыхаю. Но деваться некуда: нужно идти. В конце-концов я всегда могу попросить тренера забрать меня отсюда. Или это произойдёт автоматически. Если меня здесь грохнут. Ну, это – если и случится, так, вот именно, лишь после того, как местные враги поймут, что я – тот ещё подарок, и захотят, вот именно – пристукнуть. Значит, прикинемся скромными и невинными. Приветливыми и неопасными.
То, что принял за травяные луга, оказалось полями. С отличными дорогами между ними. Растёт тут, насколько могу судить, что-то невысокое: мне по пояс максимум. Некоторые культуры похожи на пшеницу, некоторые – на рапс. Но больше всего чего-то, цветущего густо-фиолетовым цветом – такими мелкими-мелкими цветочками, но собранными в огромные соцветия. Кстати: только сейчас обратил внимание на солнце. А всё потому, что начало припекать. Вот и отмечаю, что от нашего обычного, то есть – Земного, практически не отличается. Да и небо – голубое, туды его в качель…
До города оказалось ближе, чем я думал: за какой-то час дотопал. Вот и прикидываю: раз здесь всё так близко, и горы, и поля, и равнины какие-то словно – карликовые… Может, планетка-то всё же поменьше нашей? Правда, как быть тогда с силой тяжести – должен я себя ощущать, словно я на Луне. То есть – легко и необычно. Вот только нет ничего такого: шаги делаю нормальные, и прыгнуть дальше, чем в нашем зале, не удалось.
Как ни странно, людей мне по дороге не попадалось. Вместо них – некие невысокие машины, похожие на этакие универсальные комбайны-трактора. И ездят они по полям, и что-то – то распыляют, то пропалывают, то косят, вываливая из своего нутра огромные круглые штуковины: спрессованное, как понял, сено. Ну, или то, что там из него потом извлекут. На меня внимания абсолютно не обращают. Да и ладно – я не гордый, и не спесивый, словно телезвезда какая, требующая внимания и почитания.
Когда дошёл до первого дома-ангара, даже без окон, а только с парадным входом в центре длиннющей стены, вдруг выскакивает навстречу мне из этого самого входа, местный сапиенс. И до него уже не больше двадцати шагов. Приветливо улыбаюсь, поднимаю руки с моими дрынами вверх, кричу: «Привет собратьям-гуманоидам!»
Ну, что сказать. Похож, конечно, на меня.
Только вот затылочная часть черепа очень сильно удлинена, и ростом он пониже меня на добрых полметра. И одет. (Мы как-то привыкли, что все «зелёные человечки» в легендах о них, и фильмах – раздеты. Что по меньшей мере странно. Только идиоты ходят нагими, когда можно удобно одеться! Так и теплее, и в карманы всегда можно что-то положить.) На нём что-то вроде красных тренировочных штанов с лампасами голубого цвета по бокам, и белой форменной рубахи. С погонами. А на поясе – ремень с кобурой. А из кобуры этот ощерившийся на меня мелкими жёлтыми зубами гад вдруг достаёт предмет, чертовски напоминающий самую банальную пушку, и присаживается в стойку! И рожа у него какая-то сосредоточенная и зверская!
Мало того: прицелившись, он сразу, без лишних слов, стреляет!!!
Хорошо, что реакция у меня – на автомате: успел заранее отпрыгнуть с линии огня!
Но злой свист пули явно нехилого калибра, просвистевшей в паре сантиметров от уха, никаких надежд на «мирное урегулирование» конфликтика не оставляет.
Чёрт возьми!!! Нет, я, конечно, не ждал, что он сразу обрадуется, проникнется ко мне симпатией, и кинется меня целовать-обнимать… Гуманоид же! Но и безнаказанно палить в себя без малейшего повода с моей стороны тоже не дам!
Мгновенно приходит решение, и я кидаю в него что есть силы свою увесистую дубину, которую, к счастью, нёс в правой руке. Мудила отскакивает в сторону, еле успев, но мне и не надо, чтоб его зацепило: мне надо, чтоб сбился хоть на миг прицел! Потому что пока этот тормоз уворачивается, и думает, и снова целится, успеваю зигзагом пробежать шагов пять, и изо всех сил мечу в него теперь уже копьё!
С пяти шагов промахнуться сложно.
Правда, не убил, конечно, но в живот попал конкретно. Бедняга буквально сложился пополам, завыв и застонав! Мордочка сморщилась, и грохнулся этот гад на полотно дороги, похожее на самый обычный асфальт. Подхожу. Выдираю пушку из скрюченных рук: никак, понимаешь, не хотел гад с ней расставаться, и всё норовил на меня направить!
Переворачиваю его на бок: чёрная коробочка коммуникатора, дубинка в соответствующей петле на поясе… Ага, есть! Вынимаю из кармана на боку запасные магазины от пушки: она чертовски похожа на самый банальный Глок. Калибр только оказался всё же поменьше. Как и рукоятка: ну ясное дело: его ладонь-лапка на пару сантиметров поуже моей. Но держать – нормально. И целиться – тоже. В чём убеждаюсь быстро: из того же парадного входа здания-ангара выбегает уже целый отряд одетых так же, как мой друг, существ с удлинёнными черепами, явно – мужчин, они злобно щерятся, и палят в меня почём зря!
Правда, не попал ни один: я успел распластаться на животе за моим ещё скорчившимся от боли другом, который теперь служит мне щитом, и дёргается каждый раз, как в него попадает пуля, предназначенная мне.
Странные тут «гуманоиды». Мало того, что палят в чужака, не спросив ни слова, так ещё и жизнью своего сородича готовы пожертвовать, лишь бы убить меня!..
Впрочем, рассусоливать, и морали им читать не собираюсь. Тем более, что редкий Уровень или Мир обходится как раз без этого: приучили меня, что никто нормального «сапиенса» с распростёртыми и дружескими не ждёт! Вокруг – только твари и враги!
А здесь я уже попробовал «пообщаться». И руки поднимал. И свою самую «дружелюбную» улыбку посылал. Да без толку.
Вот и сейчас не буду стараться что-то объяснить, или попытаться помириться.
Вместо этого стреляю на поражение, целясь сразу в грудь, когда подбегают на десяток шагов. Выясняется, что патронов в обойме помещается десять: три этот гад успел выпустить в меня, ещё семь выпустил уже я. Счастье, что нападавших было шестеро: в одного я промазал, но последней пулей добил-таки!
Перезарядил не вставая. Без проблем. Теперь убедиться, что они – готовы. И не будут в меня коварно с земли стрелять. Нет, лежат себе полёживают. Пятеро явно мертвы. Шестой сдох, когда я подошёл поближе. Рожу на меня перед смертью такую прям страшную скорчил: словно это именно я – злейший враг всего местного цивилизованного Сообщества. Непонятно, мать их.
Думаю. (Стал замечать за собой в последнее время, что куда чаще я теперь делаю это самое действие: шевелю извилинами! Да оно и логично: обстоятельства уж слишком быстро… Меняются!)
Одежда их мне явно не подойдёт. Самый рослый потому что – не выше, чем мне по плечо. Ну, значит, воспользуемся только поясом от их портупеи. Расстёгиваю, одеваю. Хорошо, запас в поясе был: как раз застегнул на последнюю дырочку. Сую теперь в кобуру запасной Глок, запасные обоймы отбираю у всех: благо, у одного из гавриков имелось нечто вроде подсумка. Вот туда обоймы и запихиваю, перекинув через плечо.
Едва двинулся дальше, как новая проблема: летят на меня, нагло и тонко, словно комары какие, жужжа, с десяток явно боевых дронов. Летят откуда-то из конца улицы. Выглядят грозно, поскольку ощетинились со всех сторон дулами чего-то явно огнестрельного. Хмыкаю. Да чтоб вас!..
Подбегаю к тем двустворчатым стеклянным дверям, откуда все мои гаврики повыбежали. Не поддаются! Ни туда ни сюда. Ни ручек, ни кнопок. Есть только пластина… С контуром ладони.
А я, кажется, говорил, что когда хочу – соображаю быстро. Подбегаю к ближайшему трупу, хватаю его на плечо, словно таран какой, бегу назад – к двери. Успеваю прислонить его ладонь к сенсору, и дверь распахивается. Вбегаю, гаврика несу с собой: мало ли! Вдруг тут, внутри, все двери такие же… Но пока пришлось тело всё равно с плеча скинуть, и заняться насущной обороной: пока двери не захлопнулись, успел внутрь влететь один дрон.
Не успел этот паршивец развернуться ко мне, как я запустил в него дубиной!
Сбил, словно страйк сделал: врезался в стену мой дрон, и дубина удачно приложила ему поперёк корпуса. Подбегаю. Первым делом оторвал те штуки, что походили стеклянным блеском на видеокамеры: насчитал три. Самая большая под брюхом, на поворотной платформе. Ещё одна – сверху. И последняя над дулом какого-то оружия с уходящим внутрь корпуса магазином, явно не маленьким, подвешенным на кронштейнах повыше «брюшной» видеокамеры. Дрон невелик: размером и весом со среднего ворона, килограмма два. Для вящего «успокоения» ещё вращающейся пары пропеллеров треснул ими по той же стене. Легко отодрал то, что принял за оружие. Вот только магазин остался в корпусе…
Фигня это оказалась, а не пушка: пусть дуло и длинное, но калибр не больше, чем четыре миллиметра. А когда попробовал пострелять – ничего не вышло. Просто спускового крючка не нашёл. Стало быть – только электронными импульсами. Плевать.
Вооружён я и двумя Глоками нехило – тем, что в кобуре, и тем, что просто заткнул за пояс. Так, на всякий пожарный.
Вот теперь, наконец, настало время оглядеть повнимательней и помещение, куда попал. Нет, я, конечно, бегло окинул его взором, вбежав – на предмет поиска потенциально опасных соседей, или неприятеля, но никого из живых не обнаружил. Зато сейчас отмечаю себе и барьер вроде стойки для регистрации, за которым явно и сидел один из бравых охранников, и распахнутую дверь: явно в караульное помещение, где проводила время дежурная смена. Понравились мне и два громадных холодильника-кондиционера, наполняющие помещение с теннисный корт тихим гудением и прохладным воздухом.
А больше в огромной низкой комнате ничего и нет! Ну, разве что с десяток кресел вокруг пары журнальных столиков. Подхожу, смотрю. Точно: журналы. Вполне обычные, глянцевые, с фотками и текстами. Тексты абсолютно непонятны, и алфавит совершенно чужой. Неземной уж точно. Да и на фотках… Всё больше тела. Тела таких гавриков, которых пристукнул: но почему-то в голом виде, и в разных ракурсах. Со стрелками и чем-то вроде поясняющих надписей… Потом до меня дошло: я в медицинском центре, и что-то они тут делают с клиентами. Бодиформационное.
Больница? Косметический центр по «ремонту» местного электората?
Ха! А посмотрим!
Снова взваливаю себе на плечо труп моего «пропуска», и иду к ближайшей запертой двери. Оглянувшись, убеждаюсь не без злорадства, что все поналетевшие дроны так и висят у прозрачных дверей снаружи, бессильные проникнуть внутрь. Правда, они не стреляют. Вероятно, прозрачные стеклянные тонированные стеклопакеты всё равно настолько толсты, что из их мелкашек не пробить! И теперь ждут мои «пчёлки» подкреплений. Да и на здоровье: чтоб «пронять» меня, нужен танк! А он на верхние этажи не проедет. Ха-ха.
За ближайшей дверью оказалось служебное помещение. Вёдра, швабры, тряпки… Но понимаю, что я на верном пути: лестничные пролёты всяких там пожарных лестниц где-то поблизости от таких каморок и бывают. Для персонала. А для «клиентов» – лифты!
Дверь такого лестничного нашёл действительно рядом. Открывается она от ладони моего подопечного легко, тихо щёлкнув. Поднимаюсь по мелким ступенькам на три пролёта. Лестница уходит вверх, но здесь есть ещё дверь – на второй этаж, насколько могу судить. Сканнер, ладонь. И вот я и внутри.
Коридор налево и направо. А вперёд, прямо напротив входа – дверь. Открываю ладонью моего «пропуска» и её. Поражает мертвенно-сиреневый свет, льющийся оттуда. Вхожу.
Дверь за моей спиной автоматически, и медленно, закрывается. Тело бедолаги-мертвеца как-то само падает с моего плеча. Но я не обращаю на всё это внимания.
Потому что то, что увидел – поражает до глубины души. Можно сказать – в дрожь бросает. Так, что дышать забываю. Потом только судорожно так вдохнул. И заставил себя вернуться к реальности. И перестать рефлектировать, а внимательно изучать. Смотреть.
Передо мной – ряды. Ряды подвешенных на тросах за узкие стальные распорки, на которых покоятся затылки, запястья, плечи, бёдра, колени и пятки – тел.
И не кого-то вроде мелких инопланетян.
А нас. Людей. Хомо сапиенсов.
И не просто – людей, а нас. НАС!!!
То есть – членов Братства!!!
Потому что первый ряд – сплошь Влады. С его спокойным и уверенным выражением на спящем лице, и могучими мышцами бицепсов и икр. И волосатой грудью. В мертвенном сиреневом освещении, льющемся и с потолка, и со всех сторон, зрелище – вообще как в фантастическом кошмаре! Особенно напрягает, что к каждой голове подключён толстый кабель – и ко всему черепу из него отходят проводки.А к боку, возле печени – подключены трубки от какого-то небольшого аппарата, стоящего под каждым телом. И аппараты жужжат. Стало быть тела – в коме. Но готовы, по первому требованию, ожить. И тогда их можно в этом Мире перенести куда угодно. И дать любое Задание…
«Владов» насчитал тридцать пять.
Дальше идут ряды – Кузьмича, Андрея, Эльдара, Михи… И меня. За мной – и все остальные. Все двадцать один член. И за последним, это – Стас! – сразу стена.
Сглотнув, и стараясь только не вопить во весь голос, подхожу к себе. Смотрю.
Ну и противный же я вблизи. Когда смотришь словно со стороны. Отрешённо.
Тощенькие белёсые усики, которые сейчас сиреневого цвета, как и кожа, делают моё лицо, оказывается, похожим чем-то на Гитлера. Молодого. Дикая мысль пронзает меня до корней мозгов: а ну как я – и правда: малолетний клон Гитлера?! И все наши – тоже чьи-то клоны?! Каких-нибудь известных психопатов, или маньяков? Или – особо храбрых и сильных солдат?!
С этой немудреной мыслью я и замечаю боковым, всегда настороженным, зрением, откуда-то сзади движение! От стены отделился, и движется ко мне странный агрегат – наподобии шкафа. Направляющий на меня что-то вроде тарелки от спутниковой антенны.
И падаю я почему-то на пол. Сознание отключается как-то не сразу, и хоть тело больше ничего не ощущает, глаза продолжают, словно у той же видеокамеры, фиксировать происходящее прямо перед ними. И отлично вижу я, хоть и под углом девяносто градусов, как в открывшуюся дверь в боковой части помещения въезжает каталка – самая обычная медицинская каталка, на которых возят неходячих больных. Везут её четыре длинночерепных, из местных. В белых халатах. А за ними маячит…
Там, за сразу закрывшейся дверью, успел я разглядеть.
Хозяйку.
После этого глаза тоже отключаются, и мозг мой устремляется в какую-то ледяную яму, сотрясаемый диким воем сирены, и дрожью боли и отчаяния!..
Очнулся, естественно, на татами.
Странно, но всё произошедшее помню! Ничего из памяти, как я уж было испугался, не пропало! Не стёрли…
Или не захотели – а вдруг такое «стирание» уничтожает часть мозга? Или делает его работу менее эффективной? Но тогда получается…
Что получается, размыслить не успеваю, потому что слышу голос тренера:
– Внимание, бойцы! После душа и одевания всем подняться в класс!
И поскольку все и правда, потянулись в душ, не успел я сегодня, значица, перейти на Четвёртый…
Пока моемся, не пообщаешься. Но пока одеваемся, успеваю подобраться к Владу, и подмигнуть ему. Он ситуацию просекает сразу:
– Завтра. Там же. В двенадцать.
Больше говорить ничего не надо, и, сразу понимаю, что предупредит он и Цезаря.
В классе рассаживаемся как всегда, тренер стоит, ждёт. Когда все замерли, глядя на него, он говорит:
– В полном соответствии с пожеланиями нашего руководства, выдаю вам, бойцы, в виде поощрения за отлично выполненную Миссию, премиальные. В размере двух минималок. Сидите, я раздам.
И действительно, он проходит между рядами, и раздаёт, вынимая из коробки от печенья «Улькар», конверты. Незапечатанные. Заглядываю внутрь, как уже делают и все другие получившие.
Купюры некрупные, потёртые. Явно настоящие! И готов поспорить на что угодно – нигде ничем криминальным или компрометирующим не запятнанные…
Тренер, закончив, возвращается на своё место. Говорит:
– Вопросы?
Руку тянет Стас:
– Тренер! А когда следующее задание?! – на лице его играет довольная ухмылка, и тон этакий экзальтированно-весёлый. Словно мы не обрекли на тяжёлую работу в лагерях двух повинных только в собственном ротозействе сторожей, и на заточение до конца жизни в пусть и комфортабельной, но – тюрьме, двух детишек, и их теперь наверняка опечалившегося дедушку… Но эти мысли лучше придержать, потому что тренер усмехается, да и остальные наши ржут. Как жеребцы, увидавшие после двух лет воздержания, молодых половозрелых кобылиц.
Впрочем, без особого удивления замечаю, что улыбки-усмешки на лицах что Влада, что Цезаря – несколько натянутые. Спешу срочно поработать над своей мимикой: чтоб хотя бы похоже было на радость. Народ у нас наблюдательный.
Тренер говорит:
– Сроки следующего задания пока засекречены. Но не волнуйтесь. Вводную, оборудование и оснащение вы получите своевременно. Разумеется, материальное поощрение новой Миссии предусмотрено. В случае её успешного осуществления.
Ну, а на сегодня всё. До завтра. Братство!
– Братство!
Расходимся. Ребята, вижу и чую, в очень радостном настроении. А что? Тут чтоб заработать хотя бы минималку, приходится горбатиться минимум месяц – пусть и по три часа в день. А тут – вот так – раз, и всё!.. Конечно, все рады, и с нетерпением ждут…
Следующей возможности подзаработать!
И уж будьте уверены – расстараются!..
Пока еду в метро, одолевают чёртовы думы.
Получается, заготовлены на каждого из нас клоны. С большим запасом. Это может говорить о том, что на самом-то деле – все наши Миссии на третьем и четвёртом Уровнях проходят именно там – на этой планете-полигоне, просто в разных её местах.
Впрочем, нет.
Как же тогда мир с плавающими в кислоте стволами-цилиндрами? Или с пустыней? С планетами, где солнце других цветов? Или…
Нет, не получается.
А что получается? Что где-то в каждомМире-уровне есть такое Хранилище?