20. Разборка в Чайнатауне
Получается, чёртовы ящеры не делали этот посадочный модуль, а просто спёрли его у людей?! У Землян?! Впрочем, нет. Вероятней всего, он просто достался им в наследство. От земной цивилизации. Людей. Убитых чёртовыми рептилоидами, или погибших самостоятельно – может, уничтоженных болезнями… А обладателями этой техники были, как я сейчас начинаю понимать, именно земляне. Может, из будущего, может, из параллельной реальности, может, вообще – колонисты какие. Если освоили чужую планету. Или торговали с ней.
Потому что никогда не поверю я, что языки и буквы двух разных цивилизаций могут настолько совпадать.
Но это ставит передо мной новые, куда более серьёзные проблемы. Получается, мне так и так нужен этот модуль. И не только для того, чтоб выжить. А и для того, чтоб попробовать найти выживших людей. Землян. Как бы это сказать культурней – однопланетников. Пусть и из будущего. Или, там, из параллельного мира. Потому что их я всегда предпочту чёртовым ящеромордым, начинающим стрелять, едва завидев человека. Даже безоружного. Даже с поднятыми вверх руками.
Быстро осматриваю панель управления. А что – достаточно простая. Вот: мигает табличка из матового стекла, на ней надпись: «open». Над табличкой надпись: «door».
Вот за что люблю военную технику, и уважаю проектировавших её инженеров – так это за традиционно гениальную простоту. Эксплуатации и конструкции.
Проще говоря – за то, что легка в управлении. И проста в ремонте!
Чего тут долго думать: жму на зелёную кнопку, которая снизу, и чёртова «door» шипит пневматикой привода, и закрывается. Отлично. Теперь даже если гады понабегут из метро, меня им не достать. Впрочем, вряд ли они понабегут – озабочены доставкой к модулю убитых, и поиском там, в катакомбах, меня, убийцы-диверсанта коварно-подлого.
Стаскиваю на пол обеих пилотов, (А не такие уж они и лёгкие, хоть и с меня ростом!) заодно убеждаюсь, что странный запах, присутствующий в кабине, идёт как раз от них – и пахнут эти гады чем-то вроде чамчи. Или хе. Ну, или ещё каким корейским маринадом. Значит, довольно долго ящеры используют этот модуль: запах хоть и не очень резкий, но пропиталось им тут всё. Да и ладно. Я же не планирую тут жить.
Сажусь в левое кресло. Ну вот и пришло время тряхнуть, как говорится, язычком. В-смысле – вспомнить те навыки и слова, которые удалось вдолбить в нас в школе Галине Викторовне – нашей англичанке.
А неплохо удалось. Потому что почти всё я могу прочесть. И выясняется, что правильно я сел. Педали газа и штурвал имеются, конечно, перед обеими креслами, но ручки и кнопки по обслуживанию маршевых двигателей расположены прямо передо мной. В панель же перед соседним креслом вмонтированы три монитора, два из которых сейчас показывают местность перед и за модулем, (Видеокамеры, стало быть, передают! Радуюсь, что подбирался максимально скрытно!) а на центральном – карта местности в стиле джипиэс. И даже точечка мигает: наше место посадки. Штурман, стало быть, сидел там. Он же, похоже, и главный стрелок: вон, гашетки и рукояти. Ну а на мне, как на главном – визуальный обзор через большущие стёкла-иллюминаторы спереди, и управление полётом. Вот им и займёмся.
Нажимаю на клавишу с надписью «зажигание», и слышу, как пробудились движки, и ощущаю, как затрясся, завибрировал корпус. Хорошо. Давлю по возможности плавно на педаль газа, сопла-дюзы, которые видно через боковые стёкла кабины, начинают выплёвыватьсинее у основания, и оранжево-красное к хвосту, пламя. Кабина приподнимается в воздух, нажимаю на педаль ещё сильней, и корректирую рысканье и тангаж рукояткой, ну, или штурвалом, чертовски похожем на самый обычный вертолётный. И вот уже мой угоняемый модуль легко наклоняется вперёд, и летит вдоль улицы, плавно – а вернее – не очень, поскольку нога с непривычки подрагивает! – вдоль улицы.
Ну вот и отрезаны, как говорится, корни. И перейдён Рубикон, как говаривал Цезарь. Только не наш, из Братства, который Санёк Старостин, а Юлий. И теперь мне нужно во-первых – найти, где спрятать этот самый модуль, а во-вторых – не дать поисковым группам и модулям рептилоидов застать себя врасплох. Что же до поиска людей – с этим придётся обождать до лучших времён. Пока не освою как следует оборудования моей коробочки.
Попутно автоматически отмечаю себе, что ни одного кота, или, там, «глика», нигде не видно. Приучили, стало быть, чёртовы ящеры уважать себя. Ну, или для них охота на местную мразь – типа развлечения. Как охота на людей – для того же Хищника…
Смутно припоминаю, что Вадим Петрович сказал как-то по этому поводу, что даже самые изощрённые книги и сценарии должны базироваться на каких-то фактах. Выуженных автором то ли – во сне, то ли – в творческом «трансе» из «единого информационного поля Вселенной».
Над головой что-то шипит и потрескивает, кабину наполняет сердитый – легко понимаю это, хоть и на языке ящеров! – начальственный голос, и начинает на меня рычать и выплёвывать слова, чем-то похожие не то на немецкие, не то – на японские. Ругаться на таком языке наверняка хорошо: зычно, смачно… Только вот слушать, как меня костерят на все корки и задают дурацкие вопросы, мне вовсе не улыбается.
Поэтому взлетаю побыстрей над самыми высокими небоскрёбами, и свожу управление только к самому простому: теперь-то нет риска напороться на какое-нибудь высоченное здание, и нет нужды «прятаться» в узких – а вернее – широченных! – улочках. Явно дисплей радара дежурного оператора некоей Базы точечку моего модуля высвечивает отлично. И понятно этим гадам и то, что движется она. И – как-то явно не по плану!..
Смотрю, конечно, в-основном вперёд, но боковым зрением на пульте управления пытаюсь найти «связь». Нету её, хотя прошерстил пульт уже два раза. Что за!..
А-а, вот она где! На потолке, над моей головой, вижу тумблер, и рукоятку подстройки: очевидно, частот, и ручку громкости. Щёлкаю тумблером, голос пропадает. Однако то, что я его теперь не слышу, наверняка не мешает Базе отслеживать мои перемещения. И делать соответствующие выводы. И предпринимать враждебные действия.
Что делать?
Хм-м… Снова прикидываю, что в первую очередь нужно бы куда-то укрыться. И там, уже в спокойной обстановке, разобраться. Как и что тут действует.
Ну-ка, проверим, насколько быстро и далеко эта штука может летать! Выжимаю ногой полный газ, и направляю штурвалом дюзы так, чтоб лететь прямо вперёд. Радуюсь, что система управления полётом ничуть не отличается от такой же – на детском тренажёре-симуляторе для боевого вертолёта КА-75, «Чёрная Акула». Ну, или говоря проще – банальной игры с названием «Боевая миссия» в парке аттракционов, где все мы, пока были детьми, не слезали с этого, или симулятора самолёта, или боевого танка, или торпедного катера, или подводной лодки, летая, плавая, гоняя по полигону, и стреляя в красиво взрывающиеся машинки-танки-вертушки-корабли… Ну, или уж – страны-агрессоры.
Вот за что в очередной раз люблю военных – за продуманную политику правильного воспитания молодёжи. Как я очень быстро понял, все эти игровые тренажёры-симуляторы фактически просто копируют системы управления соответствующей, реально боевой, техники! Поэтому когда повзрослевший наигравшийся подросток приходит в армию, так сказать, отдать долг Родине, ничего непривычного в военной технике и способах её управления для него нет. Один, так сказать, в один!..
Двигаюсь я, конечно, очень быстро. Но отлично осознаю, что мою скорость не может не тормозить воздух. Вон: спидометр показывает всего двести с чем-то миль в час. Чешу репу в три тысячи восемьсот пятьдесят второй раз за последние пять часов. Затем поворачиваю штурвал так, чтоб лететь вертикально вверх. А мощные движки у агрегата: не проходит и двух минут, как пробиваю я плотный покров туч, и оказываюсь в ночном небе псевдо-Земли! Ого-го!
Вижу я, что почти прямо надо мной зависла в небе странная штуковина: не звезда, конечно, но не такая уж маленькая точка, дающая очень ярко горящий свет! И это наверняка как раз – база таких посадочных модулей, как мой. Включаю снова связь. Слышу ожесточённый лай уже десятка голосов. И чей-то явно координирующий начальственный рык. И вижу я на экране моего штурмана, что возникло на нём с краёв с пару десятков точечек поменьше, и одна, большая – в середине.
Ну правильно: раз я туда, к ней, и лечу, автоматика туда мой бортовой радар и наводит… в надежде на то, что собираюсь я «причаливать». Ну, или влетать в шлюз.
А поскольку влёт в разные там шлюзы я не отрабатывал, а спрятаться и отсидеться где-то на поверхности планеты, в условиях, когда на хвосте у меня два десятка преследователей-перехватчиков, удастся вряд ли, приходится, скрепя сердце, изменить план.
Подбавляю газку, надавив на кнопку с надписью «форсаж», щёлкаю тумблером на пульте, под которым написано «Защитное поле».И надеюсь, что работает оно, это самое поле… Потому что палить в меня начинают уже через пару минут – когда подлетаю к армаде несущихся навстречу странных остроносых посудин – наверняка каких-нибудь специализированных перехватчиков. Надо же. Прямо как у Люка Скайвокера!
Поле работает. Мою посудину от попаданий потряхивает. Что-то красивыми искрами взрывается не более чем в десятке метров от бортов моего модуля. Шевелю штурвалом так, чтоб чуть вихляться из стороны в сторону: незачем делать из моего кораблика совсем уж лёгкую мишень!
Стреляют. Мажут. Но на таран ни один из этих истребителей не решается. Стало быть – управляются операторами, а не дроны с дистанционным. Вот! Беспилотники нужны! Хотя бы для «самопожертвования» в случае вот такой, непредвиденной, угрозы Базе. Ну, или кораблю-матке.
Ещё через минуту я на всех парах подлетаю к этому самому кораблю-Базе.
Похож он на самую банальную сигару, только, как и мой модуль, весь обвешан снаружи и антеннами, и дюзами, и дополнительными блоками-отсеками, и ещё какими-то железяками… Две из них – сразу понял, для чего: противометеоритные пушки! Начали потому что палить в меня! Не знаю только, чем – я не делал ни малейшей попытки уклониться, но модуль мой, вероятно, сам, автоматически, пару раз вихляет в стороны, и три здоровущие дуры, похожие на самые обычные пушечные снаряды, очень быстро пролетели мимо. А рассмотреть их успел только на радаре, пока приближались…
Ну, особо выбирать мне не приходится. Нанести максимальный урон тварям, уничтожившим, как с достаточно большой долей вероятности предполагаю, и местное, и Земное человечество, могу вот там. В месте у кормы, где пучатся толстостенными огромными резервуарами, характерные утолщения-наросты на корпусе. Думаю это – стационарные цистерны для горючего. Или – для кислорода? Не знаю. Но если и кислородные – взрываться отлично могут и они.
Нажимаю на гашетки перед моим штурманом, дотянувшись правой рукой. И…
Ничего не происходит!
Догадался сходу: раз я – в коконе силового защитного поля – ничего его не пробьёт. Ни с той, ни с этой стороны. Стало быть пушки мои – заблокированы!
Ну а выключать поле, чтоб меня тут же сбили – шишь вам, гадам! Не дождётесь!
И остаётся лишь один вариант… Как там называли камикадзе – Божественный ветер?
Несущий свободу и победу отчизне… Ценой собственной жизни.
Как ни странно, сделать этот выбор оказалось не так уж сложно: ведь я, я сам, отлично осознаю, что погибнет только мой фантом, к которому, словно к аватару, я сейчас подключен. А я, Волк, уцелею. И приобрету бесценный опыт. Самопожертвования.
Хм-м… Думаю, не слишком он «обогатит» мои знания – наверняка мгновенно испарюсь я, распылённый на атомы, даже не успев ничего почувствовать…
Но – пора! А то вон: догоняют чёртовы перехватчики! Потряхивает сильнее! Да и лампочка форсажа начала мигать красным: перегруз! Как бы не отключились движки!
Направляю свой модуль, словно гигантский таран, ну, или брандер – прямо в стенку ближайшей цистерны!..
Может, взрыв и был, но я его уже не помню: похоже, и правда – умер мгновенно…
Вскакиваю со злобным рёвом на постели, словно лунатик какой!
Сжатые в боевой хват кулаки побелели и трясутся, челюсть свело от страха и злости, липкий холодный пот покрывает всё тело, майка и трусы – хоть выжимай! С трудом удалось разжать стиснутые зубы, чтоб нормально вздохнуть. Блинн…
Эмоциональный я стал какой-то в последнее время. К дождю, что ли?..
Но теперь я понимаю, что чувствовал Гастелло… Или все эти бедные япошки.
Но они хоть – за родину! А я – за что?
За уничтоженное человечество?..
Неправда. На…рать мне было на местное человечество. Пусть и из параллельной…
А куда больше мне хотелось навредить как можно сильнее гадам, стрелявшим в безоружного и «сдающегося» меня! Отомстить, словом, за свой страх и унижение!..
Чтоб думали в следующий раз – нужно ли в меня стрелять!
Впрочем, о чём это я?!
Какой, на фиг, «следующий раз»?! Кто мне даст ещё раз эту реальность?
Вот именно: никто. Я её уже «прошёл». И «умер». Добровольно. Пусть и при «выполнении». Долга, как его понимал тогда. Но выжить там, если честно, не имелось никаких шансов. Причём – нигде. Ни в метро, ни на поверхности.
Но я хотя бы постарался. Нанести врагам максимальный ущерб… Мир не «прошёл», но с ним закончил.
И теперь меня отправят в следующий Мир. Где непременно дадут что-то новенькое. И с интересом исследуют мою «реакцию» на другие обстоятельства и угрозы…
Проклятье.
С одной стороны – как наркота: затягивает, увлекает. (Ну, как обычных геймеров!) А с другой… С другой, как начинаешь думать, да сопоставлять – страшно.
Превращусь я так скоро в самую страшную – потому что думающую! – машину для убийства и уничтожения!
А не хотелось бы. Потому что осознаю я – жить хочу по своим правилам. И выбор того, что мне делать, и в кого стрелять – тоже делать сам. А сейчас, получается, мне фактически вариант дают только один: стрелять во всё живое и просто – движущееся…
Надо же, отмечаю про себя с иронией – всего одни сутки «дозы» не получал, а уже сознание как «расшалилось»: свободу ему подавай!..
Со скрипом суставов и невольным стоном – спина занемела! – встаю, и начинаю переодеваться в сухое бельё. Приготовил на такой случай заранее – вот оно, висит на стуле. А вот «запасного» мозга я подготовить не догадался. Как же теперь мне с этим, возбуждённым, разгорячённым, и разозлённым, уснуть?..
Простыню тоже пришлось поменять. И даже подстелить сверху одеяло: промочил я потом матрац.
Пока лежал, глядя, как обычно в потолок, снова много чего передумал.
Однако, как ни странно – не так уж, оказалось, и много: когда утром проснулся по будильнику, почти ничего из того, о чём думал, не помнил.
Да и пёс с ним. Значит, ничего важного.
Сажусь на постели, провожу пальцами по коротким волосам: высохли. И майка сухая. И тот факт, что мне теперь и снится всё точно так же «реально», как ощущается непосредственно в Машине – меня уже не удивляет! А, скорее, я даже ожидаю очередного такого сна!
Потому что, как бы там ни было: винтик ли я, или, там, биоробот – а интересно!
Приключения заставляют мой чёртов организм вырабатывать эндорфин, дофамин, адреналин, и всё прочее, чего положено. И оно как раз и вызывает чувство эйфории…
Ладно, посмотрим, как оно пойдёт дальше. Потому что если мы и правда – осуществим, чего придумал Влад, нашим «боссам» так и так придётся что-то предпринимать. И решать.
Например, что дальше делать с нами.
В школе на перемене снова встречаемся с Цезарем. Он спрашивает:
– Ты сегодня отпроситься-то сможешь?
– Надеюсь. Потому что босс мой наверняка… Впечатлён. И от «продолжения банкета» не откажется точно.
– Ага. Отлично. Ну, тогда до встречи.
– До встречи.
Расходимся. За остальных мы не переживаем. Мы место и время встречи оговорили ещё в будке. Остальным нашим Влад должен был позвонить ещё вчера – не думаю, что у кого-то возникнут проблемы с прибытием на точку сбора.
Из школы ехали ко мне в ресторан вдвоём с Цезарем. Но к моему боссу заходил, правда, я один: Цезарь дожидался снаружи.
Разговор оказался быстрым и конкретным:
– Здравствуйте, Рафик Сурэнович.
– Здравствуй, Ривкат. – по глазам вижу, что уже вычислил он, чего буду просить.
– Рафик Сурэнович. Можно мне на сегодня… Отпроситься?
По хитро прищурившимся и повеселевшим щёлочкам вижу, что снова всё сразу просёк мой хитро…опый начальник, и совсем не возражает. Однако говорит он вот что:
– Я могу тебя отпустить на сегодня. Но! Два условия. Во-первых – я оснащу тебя ещё и своей видеокамерой. А во-вторых, ты сегодня – для всех! – работал здесь всю смену как всегда. Подходит?
– Подходит. Спасибо, Рафик Сурэнович! – чувствую, как морда моя расплывается в дурацкой, но искренней улыбке. Не часто найдёшь такого понимающего босса!
На «оборудование» меня ещё одной бортовой видеокамерой с ёмкой флэшкой уходит не больше двух минут – хранится она, оказывается, тут же, в кабинете. В сейфе.
До Черкизона добрались без проблем. Так и думали, что прибудем последними.
И точно. Практически все наши уже ждут, когда туда подтянемся мы с Цезарем – школа заканчивается у всех одновременно, но добираться сюда нам дальше всех.
Заходим в какую-то подворотню, которую Влад осматривал, и одобрил заранее, пару месяцев назад. И надеваем пластимаски и капюшоны.
Черкизон, он же Новорешетниковский, он же китайский рынок, он же оптовый, он же чайнатаун, официально закрывали ещё в двадцатые. Но это не мешало ему, словно фениксу из пепла, снова возрождаться. Каждый разс новым названием, и каждый раз – на новом пустыре. И сам он становился всё больше, а ассортимент – всё шире. Единственное, что там неизменно – это то, что девяносто процентов торговцев и товаров – из Поднебесной. (Ну, а как же иначе?!)
А ещё неизменно то, что девяносто процентов товаров и обслуживающего персонала, и легального и нелегального, живут там же, на рынке, в кропотливо вырытых и тщательно обустроенных подземельях, прямо под его очередной территорией. И лабиринты там такие… Куда обширней и запутанней, чем крошечная часть айсберга сверху. Не знаю, как они всё это роют, и куда девают вырытую землю. Зато знаю, как сохраняют в неприкосновенности от ментов, ОБХСС, пожарной охраны, и прочей шушеры из администрации города.
С помощью взяток.
И все всё знают. Но традиций не нарушают. Ну правильно: зачем душить барана, с которого стрижёшь золотое руно?!
Входы в подземный склад-лабиринт, конечно, тщательно замаскированы. Но по-крайней мере один – мы знаем, где находится. Прямо возле так называемой закусочной, где можно купить всякую острую, пряную, экзотическую и «китайскую» еду – вплоть до жаренных шелковичных червей. Популярны они в последнее время у дур, желающих похудеть и улучшить цвет лица. Да и наздоровье: чем бы дитя не тешилось!..
Народу в час дня здесь не так много: рабочий день, всё-таки. Вот и славно. Нам лишние жертвы не нужны. Как и свидетели. Поэтому к точке входа подтягиваемся парами, тройками, и поодиночке, двигаясь разными маршрутами по параллельным улочкам-рядам. У почти каждого входа в лавчонки – зазывалы и прочие саморекламщики…
Ну, как выглядят китайские рынки с их теснотой, кучами подвешенных и разложенных шмоток, и характерными запахами и лавочками-кабинками, описывать нужды нет – все москвичи, да и не-москвичи, и так знают. Поэтому когда мы почти все втискиваемся в небольшое пространство второй справа по третьей линии лавчонки за фанерно-реечно-полиэтиленовую дверь, антураж новизной или оригинальностью не поражает. До потолка – шмотки, шмотки, шмотки. И палки с крюками для их «съёма».
Отлично вписываются в интерьер и вежливо улыбающиеся три узкоглазых балбеса: за, и с этой стороны так называемого прилавка:
– Здравствуйте, мальчики. Ищите чего-то конкретного? – балбес, стоящий ближе всех, и выглядящий постарше, подмигивает. Ну правильно: таблетки типа экстази, или нарко-бады у китайцев всегда в наличии. «Настоящие – заводское качество!» Остальные двое смотрят на нас откровенно насторожено: работают они не столько продавцами, сколько – охранниками: следят, чтоб вот такие, впёршиеся большой кучей, компании, чего под шумок не спёрли. Ну, и от рэкетиров: если что – не защитят, так подмогу позовут.
Миха говорит: «Да!», после чего дотрагивается электрошокером до шеи бедолаги, сразу падающего на пол. С двоими остальными легко справляются взлетевшие в классных прыжках Эльдар и Григорий.
Телами и коробками заваливаем хлипкую дверь. Нам свидетели без надобности.
Влад говорит:
– Наверняка у нас не больше пяти минут. И наверняка они своим оттуда, снизу, позвонят. Нам нужен гарантированный выход. Поэтому как договаривались: Стас, Чекист, Миха, Кузьмич и Колян. Остаётесь. Прикрываете вход. Андрей! Раздай остальным.
Андрей кивает, и, быстро сняв рюкзак, на вид объёмный и тяжёлый, не мешкая раздаёт всем его содержимое. У Андрея у отца – классная ретромашина – «Нива».
Лавчонка наполняется одуряющим запахом бензина. А сами стеклянные бутылки небольшие – поллитровые, тонкостенные. Фитили торчат на ладонь – как раз как надо. Разобрав тару с коктейлем Молотова, быстро сдёргиваем с их горлышек полиэтиленовые пакеты. Влад командует:
– Рыжий! Открывай люк!
Рыжий, уже зашедший за прилавок, быстро сдвигает в сторону огромную картонную коробку, и откидывает резиновый коврик: вот он, отлично спрятанный люк. С хорошей крепкой крышкой. Но не знать – ни в жись не догадаешься!.. Рыжий тянет за ременную петлю, и люк распахивается настежь.
Внутрь наклонного хода-лаза ведёт отличная деревянная лестница: конца её не видно. Но не из-за того, что темно – как раз свет там, внизу, есть! А из-за того, что у неё несколько пролётов, и нам, быстро спускающимся, видно дно лишь первого.
Пролётов оказалось два. Но и то, получается – глубина здесь уже поболее шести метров! Надёжно. Когда спустились цепочкой по второму пролёту, открылся проход – длинный, но не высокий: метра два всего. Бежим по нему. Навстречу выбегают пятеро низкорослых, кривоногих, но крепких на вид детин, с укороченными АК в руках.
Ну и мы не лыком шиты: Санёк, Эльдар и Гриша достают травматы: «Бах! Бах! Бах!» Как пишут в ковбойских романах: «попадали проклятые желтомазые мордами в пыль!» Автоматы подобрать, как и удары и пинки в челюсти раздать не забываем.
Распластались охранники, конечно не в пыли, а на бетонном полу: видно, что отлит он даже без сетки-рабицы, поскольку весь уже потрескался. Бетоном же облицованы и толстенные колонны-останцы, поддерживающие своды пещеры, в которую выскочили после коридора. Пока бежим по центральному проходу, справа и слева видны и поперечные: там и продавцы, спустившиеся за товаром, и ещё охранники. Кое-кто даже увернулся от наших выстрелов!
Пробежав метров шестьдесят, Влад решает, что достаточно:
– Всё! Начинаем отсюда, отходим, закидывая в каждый коридор!
Ах, вон в чём дело: он высчитывал, сколько у нас бутылок: чтоб использовать по-полной! Ну, плюс сам центральный проход: в него он кидает тару сам, предварительно подпалив фитиль с помощью зажигалки, и выбрав кучу особо перспективных коробок из картона.
Тонкостенная бутылка о бетонный пол разбивается легко.
Вот это полыхнуло!
Словно внутри был не бензин. А напалм какой! Или это у меня – нервное?..
Отходим, отстреливаясь, из травматов и трофейных АК, поджигая фитили, и кидая во все боковые проходы новые и новые бутыли. Ящиков и коробок искать не приходится: их-то – полно! Вонять и горелым, и плавленой пластмассой начинает сразу, и чертовски сильно: что-то там явно легковоспламеняющееся и горючее мы подожгли!
Правда, из-за жутко повалившего дыма там, в глубине лабиринта, почти ничего не видно. Но стрельба оттуда всё ещё ведётся. Хоть и наверняка наугад. Однако Гришу зацепило: он хватается со стоном за левое бедро.
– Волк! Эльдар! Несите Григория. Остальным – продолжать!
Поскольку мы использовали свои бутылки первыми, бегом, уже не оглядываясь, тащим Гришу на сцепленных в замок руках к выходу. Он морщится, но молчит: не стонет! Молодец. Выучка! Затаскиваем по лестницам. Вылезаем наружу, в лавку.
А от лавки мало чего осталось, если честно.
Потому что нету не то, что двери – а и всей передней стенки, и ведут оставленные там наши драку не на жизнь а насмерть примерно с тремя десятками китаёз, и Чекист уже лежит на полу, зажав живот: похоже, попали в него из пистолета, который маячит в руках какого-то щерящегося старого китайца! Ах ты ж!..
Кидаю в этого сволоча подвернувшийся под руку шест для снятия товаров с крюков.
Копьё не фонтан, но сработало: сложился этот гад пополам, и грохнулся наземь. Проблем нам больше не создавал. Тут подоспели и наши остальные: хватаем в охапку Гришу и Чекиста, и уходим. Теперь это нетрудно: вылезшие наружу члены Братства легко раскидали и утихомирили набежавшую толпу галдящих на своём гортанном желтомазых. Ведь это – не бойцы, как вчера, а банальные продавчишки!..
По всему городку, пока бежим, уже жутко воняет горелым. И под ногами что-то вздрагивает – как шкура у собаки, когда ей приснится кошмар!
Когда отбежали на пару кварталов, позади оглушительно ухнуло и загрохотало!
Оглянувшись, вижу, как части некоторых лавок и товары весело летают в воздухе – можно подумать, мы взорвали какой-то военный склад, а не шмотки с канцтоварами!
Владимир, не оглядывавшийся, как я, констатирует:
– Быстрее! Похоже, огонь добрался до фейерверков. Прошлогодних. Нераспроданных на Новый Год!
Подгонять нас, впрочем, не надо: мчимся на всех парах, сменяясь только для переноса наших раненных.
В намеченной подворотне полно набившихся прохожих: дальше идти боятся. Но у нас есть и «план Б»: забегаем за угол ближайшего ларька «союзпечати». Алкашня, которая там толпится, увидав нас, убегает сама. Ни слова даже не вякнув. Видать, вид наш не располагает к переговорам, и попыткам отстоять «законное» место.
– Чекист! Ты… Как?
– Э-э, ерунда. – но вижу, что морщится наш брат, – Из травмата! Не насквозь. Только рёбра… Но не меньше трёх. Болит жутко. Так что сегодня тренировки – без меня!
– Ах ты ж юморист доморощенный!.. – но видно, что Владимир доволен. Обошлось без госпитализации! – Ладно, пара минут у нас есть. Кто не пострадал! Снять маски! Чекиста поведёт Стас, Григория – Волк. Всё. Расходимся.