Девушка из невозможного мира

Мой сосед еще не приехал. Знаю, зовут его Сашей. Тоже студент, только Горного института. Домики распределены заранее. Заселяют по спискам. Как понимаю, если были какие-то предпочтения, это надо было говорить заранее. В этом мне повезло. Знакомых, друзей в лагере нет. Даже не знаю, будет ли кто из нашей народной дружины или партийной ячейки. Витя не говорил, а я не считал нужным спросить.

Домик как домик. Нормальное летнее жилье дачного типа. Наскоро проведя инспекцию, на правах первого жильца выбираю себе правую комнату. Вид из окна понравился, из-за деревьев проглядывает Вуокса. Оставляю пакеты прямо на кровати, закрываю дверь и возвращаюсь к машине. Так, на площадке появилось еще три авто. Среди них красная «Ланита». Задумчиво чешу в затылке. Номер я не запомнил, но машина характерная, седан с антикрылом на багажнике. «Чудны дела Господни» – вспоминается расхожая фраза. Бывают совпадения и просто совпадения.

На часах одиннадцать. Через два часа в столовую. Есть время распаковать сумку, привести домик в жилой вид и прогуляться до пляжа. Вторая половина дня уже плотно забита. Вводное совещание, знакомство с коллегами, хозяйственные дела. Плюс изучение личных дел подопечных. Оказывается, вожатые должны заранее знать с кем им придется работать. Умно придумано.

На крыльце домика сидит белка. Зверек распушил хвост, деловито пилит зубками орех. При моем приближении белка сердито цыкает и перебегает на перила крыльца. Мое присутствие ее совершенно не смущает. Да, обнаглевшая от своей исключительности местная белка. В городских парках они и то ведут себя куда скромнее.

Сосед еще не приехал. Раскидываю вещи. Переодеваюсь в форму. Черные брюки из плотной ткани типа левисов, но классического покроя. Коричневая рубашка офицерского фасона. Кожаный ремень с солидной металлической пряжкой. Мне даже ботинки выдали. Да, они должны быть обязательно форменными. О носках не говорю, целая связка. Неплохо. Обмундирование полный комплект, как в армии. Даже носовые платки не забыли. Разумеется, все, абсолютно все со стилизованной партийной молнией.

Шейный платок повязываю с третьей попытки. Вроде просто, в детстве узел получался с двух движений, а поди ж ты, забыл. Приходится учиться заново. Вот и все. Гляжу на себя в зеркало. Вид мужественный, на меня глядит суровый наставник из моего детства. В школьные годы целых два лета отдыхал в скаутском лагере. Причем не в обычном, а нашей партии. Это у меня наследственное. Говорят, иногда приходится возвращаться в прошлое, но вернуться по-настоящему нельзя. Ты сам другой. Вот как сейчас.

Дорожка к пляжу идет мимо столовой. Одноэтажное кирпичное здание с большой верандой. У заднего крыльца стоит грузовик. Господин Шухов с парнем моего возраста носят в столовую коробки и ящики. Здороваюсь, предлагаю помощь. К моему облегчению, Станислав Павлович отказывается.

– Мы уже все перекидали. Отдыхайте, Максим, пока время есть. Кстати, это Виктор – кивок в сторону парня. – Вожатый четвертого отряда.

– Максим – протягиваю руку.

– Очень приятно.

Улыбаемся, киваем, и тут же прощаемся. Замечаю, что в машине нет водителя. Кто-то из наших пригнал? Впрочем, это не интересно. А вот и сам шофер выходит из столовой. Ну, да, разгрузка окончена, накладные подписаны, пора ехать.

Река встречает меня свежестью, легким приятным ветерком, запахами воды и водорослей. Пляж обустроен. Под обрывом на песке два десятка лежаков, кабинки для переодевания, мусорный бак. Слева лодочная станция. Причалы, деревянные слипы, большой лодочный сарай. Вот и грядущая неприятность. Начинаю думать, как вожатый. Впереди три недели надзора за бесшабашной юной порослью. Надо бдить, чтоб не утонули, не переохладились, чтоб лодку не угнали. Сплошная головная боль. По себе знаю, летом в жару детей от воды не оттащить. Не детей тоже.

Глава 2

Прогулявшись по пляжу, иду к мосткам. Деревянный настил поскрипывает под ногами. Внизу хлюпает и плещется. Привычные с детства, такие манящие звуки. По воде скачут солнечные отблески. Бег волн зачаровывает, гипнотизирует. Река это вечное движение, нескончаемый поток. Нескончаемый как сама жизнь.

Если ученые не врут, далекие предки наших предков миллиард лет назад вышли из воды. Первые коротконогие амфибии освоили прибрежные отмели, научились дышать воздухом, ступили на пустынный мир суши. Впрочем, не пустынный. Растения тогда уже были. Это если мне память не изменяет. Увы, биология не мой конек. В школе с трудом вытянул на итоговую «семерку», а потом с чувством выполненного долга забыл половину того, что учил. Меня больше привлекала практическая биология, точнее говоря, она мне пригождалась в жизни.

А вот и очередная коллизия. По дороге к столовой буквально сталкиваюсь с ней нос к носу.

– Здравствуйте.

– Ой. Привет! – Та самая девушка с красной «Ланитой» и из Комендантского парка. Третья встреча. Интуиция не обманула.

– Разрешите представиться, Максим.

– Очень рада. Катерина.

– Надеюсь не Сергеевна?

– Нет. Викторовна. А почему надеетесь?

– Так зовут нашу уважаемую начальницу складов, инвентаря и ведомостей, если не ошибаюсь.

– И правда. – Катя широко распахивает серые глазища и складывает ладони лодочкой. – Давайте, ко мне обращаться по имени, а к ней по отчеству.

– Согласен. Я и сам хотел это предложить. Вы на речку? В столовую не опоздаете?

– Время есть. Давай, до встречи, Максим.

С трудом сдерживаюсь, чтоб не обернуться вслед Кате. Плохая примета. Никогда нельзя оборачиваться. Нет, ничего плохого это не предвещает, но и хорошего…. Вот, не знаю. Сам не знаю, что означает эта примета. Бабушка предостерегала, а от чего, уже не помню.

Обед радует. Весьма и весьма недурственно. Вкусно и обильно. Выбора, конечно нет, комплекс. Но все приготовлено хорошо. Даже рассольник съедобен, хотя я его с армии недолюбливаю. Особенного с одного очень плохого дня, когда наше расположение накрыли минометы повстанцев.

Не знаю, что их так привлекло, кто им давал целеуказание, но половина мин легла на пищеблок. Наше отделение в тот день два часа держало позицию в развалинах столовой. Впечатления я получил самые разнообразные и надолго.

Все бы ничего, уйгуры атаковали без энтузиазма. Минометную позицию наши артиллеристы накрыли и подавили быстро. Нарвавшись на кинжальный огонь сдобренный дождиком из гранатометов, «халатники» откатились, побросав своих раненных и жмуров. Затем они еще изображали ружейный обстрел, патроны жгли с дальней дистанции. Мы тоже особо не усердствовали, вели беспокоящий огонь. Больше не ради результата, а чтоб прикрыть наших снайперов. Но это мелочи жизни. Вскоре к нам подошла мангруппа на броне. А когда в небе появились вертушки, уже мы двинулись зачищать окрестности.

Все это нормально. Издержки гарнизонной службы на проклятых Богом, но любимых нефтяниками и металлургами территориях. Самое страшное то, что в тот день у нас готовили рассольник, а после артналета я два часа сидел за покореженной печью и все это время вдыхал разнообразнейшие кухонные ароматы, сдобренные пороховой гарью. От недоваренных соленых огурцов меня с той поры воротит. Один только запах аппетит отбивает напрочь.

Собрав разнос на раздаче, занимаю столик в углу у окна. Самое удачное место. Видно большую часть зала и вход. Пока ем, наблюдаю за будущими коллегами. Контингент самый разный, по большей части молодежь моего возраста. Несколько человек постарше, явно руководство и постоянный персонал. Как вижу, большинство друг с другом не знакомы, или только что познакомились. Каких-то устоявшихся компаний, парочек почти не наблюдается. За редким исключением, разумеется.

За столиком с господином Шуховым сидят Екатерина Сергеевна и энергичного вида молодящаяся дама преклонных лет в костюме левисовой ткани. Это если перевести на русский – банальная парусина, крашенная индиго. Популярная одежда. Хотя, старшее поколение иногда ворчит, дескать, невместно женщинам носить штаны.

А вот и Катя с подружкой. Девицы выбрали пустой столик в центре зала. Меня они, кажется, не заметили. Интересно, Катя ведь живет недалеко от меня, Новая Деревня, Удельная, Ланская или Новая Каменка. Во всяком случае, в пешей доступности от Комендантского парка. Возможно, это не последняя наша встреча. Можно надеяться. Усмехаюсь своим мыслям. Разумеется, не последняя. Три недели работы в «Орленке» впереди. Было бы удивительно, если мы не будем видеть друг друга даже в столовой.

Размечтался. От звона разбитого стекла вздрагиваю. Пушистая серая кошка запрыгнула в открытое окно и сбила банку с цветами. Эффектное появление. Животное само испугалось шума и недовольных возгласов, выгнуло спину и с мявом метнулось в зал.

– Ах ты зараза! –буфетчица с половником наперевес выскакивает из-за раздачи и бросается за кошкой.

Четвероногая гостья мечется под ногами. Запрыгивает на стол к девушкам. Катя с визгом закрывает лицо руками. Кошка сбрасывает на пол тарелку и несется к двери. Буфетчица бросается наперерез. Еще секунда, развязка близка – сейчас две энергичные дамы встретятся у двери. Что они будут делать, решительно не понимаю. Однако, интересно же.

Эх, на самом интересном месте. Дверь открывается. Кошка прыгает в щель проема. Все закончилось? Нет. Буфетчица не успевает затормозить и оказывается в объятьях вошедшего господина. В завершение сцены половник задевает мужчину по полям шляпы.

– Я знал, мне здесь всегда рады, – изрекает вошедший.

– Ой! Павел Николаевич, я за кошкой.

От этой фразы и комичности всей сцены буквально сгибаюсь пополам. Половина зала закатывается со смеху. Мужчину я узнал. Тот самый ковбойский казак на внедорожнике. Только сейчас он соизволил прикрыть могучий торс футболкой и безрукавкой.

– Глафира Ивановна, я не кошка. И даже не кот.

– Извините.

Оставшееся время обеда проходит без происшествий. Это уже радует. Насытившись, выхожу на веранду и нагло нарушаю правила поведения вожатого. То есть закуриваю.

– Молодой человек, можно было до штаба потерпеть, – раздается за моей спиной.

– Смена еще не началась. – спокойно оборачиваюсь. Передо мной тот самый Павел Николаевич. В руках у него зажигалка и сигара. Да, полный образ ковбоя.

– Медведев. Начальник всего этого безобразия, – широкий жест рукой.

– Максим Верхотинцев.

– Очень рад.

Медведев раскуривает сигару, выпускает к небу густую струю дыма.

– Заезд смены в понедельник. Сегодня и завтра еще можно, а с первыми скаутами прошу соблюдать требования.

– Так точно. Как понимаю, курение не рекомендуется на территории?

– На территории так чтоб подростки не видели. Можно на парковке, лодочной станции, на втором этаже штаба.

– Отдельная курилка?

– Да. Мы это называем смокинг-холлом. Сами увидите.

Как руководитель Медведев пока симпатичен. Посмотрим, что будет дальше. Впрочем, его реакция на эксцесс в столовой показательна. Посмеялся со всеми и ободрил вконец растерявшуюся Глафиру Ивановну.

В штаб входим вместе. На крыльце разыгрываем маленькую сцену. Я открываю дверь и пропускаю Павла Николаевича. Он отнекивается и предлагает мне пройти первым. Отказываюсь. В итоге вежливость и молодость победили. Со второго приглашения Медведев воспользовался дверью. Я за ним. Поднимаемся на второй этаж. Справа зал совещаний. Рядом с ним кабинет начальника лагеря. Помещение на противоположной стороне занимает заместитель, рядом еще две двери без табличек.

Минут пять Медведев ждет, спокойно смотрит в окно. Когда все собираются, он отходит от подоконника и садится во главе стола. Говорит Медведев негромким низким голосом. Все быстро, коротко и по делу. У нас шесть отрядов, на каждого по два вожатых или наставника, кому как проще. Господин Шухов исполняет обязанности главного вожатого. Все оргвопросы на нем. Любые мероприятия вне расписания согласовывать со Станиславом Павловичем. Кроме вожатых у нас в штате: медик, тренер с двумя помощниками, завхоз, два кладовщика и подсобника на все руки. В столовой три человека. На совещании их нет. Как понимаю, дамы давно уже все знают, не первую смену работают.

При распределении отрядов начинаются сюрпризы. Со мной над вторым отрядом начальствует Катя. А ее подруга Наталья работает с третьим отрядом, вместе с моим соседом по комнате Александром. Им оказывается атлетически сложенный парень габаритом примерно в половину быка.

Пока я думаю, как хрупкую девушку назначили первой вожатой над старшеклассниками, Медведев озвучивает второй сюрприз. Лагерь партийный. «Русский Союз Михаила Архангела» в котором мы все имеем честь состоять традиционно делает упор на воспитании христианской молодежи в русле здорового духа, верности царю, нации и отчизне. Это не секрет и не новость. Куда хуже продолжение.

– К сожалению, в этой смене у нас только двое вожатых отслуживших в армии. Старший унтер-офицер Верхотинцев, ефрейтор Захаров, попрошу.

Вместе со мной поднимается тот самый парень, что помогал Шухову на разгрузке. Захаров, значит. Киваю соратнику. Дескать, очень рад.

– Господа, вам выпала честь вести армейскую подготовку наших воспитанников. Так же, господин Верхотинцев назначается ответственным за оружейную.

Надеюсь, на моем лице ничего не отразилось. Назначили, так назначили. С каких там лет по закону разрешается учиться обращению с боевым оружием? Впрочем, у нашей партии свои законы. Под эгидой партийных дружин народного ополчения можно многое. На этот счет есть специальные уложения и царские рескрипты чуть ли не столетней давности.

Чуть было не пропускаю следующий момент. В части медицинской подготовки нам на занятия прикрепляют нашего врача. Медик у нас дама сильно в возрасте. Однако, выглядит Тамара Сергеевна весьма бодро. Одна из тех несгибаемых бабушек, что молодых за пояс заткнут. К слову сказать, именно на нее я обратил внимание в столовой. Далеко не каждой даме в ее возрасте идут левисы.

Следующим слово берет Шухов. Теперь идет достаточно жесткий инструктаж на тему работы с подростками. Пункты вполне разумны, тем более, мне это уже рассказывали, когда я контракт подписывал. Сейчас нам дают время до ужина ознакомиться с личными делами воспитанников, изучить территорию, мне и Вите еще заглянуть в оружейную.

Надеюсь, последнее самое простое дело. Я так думал пока мне не подсунули под нос инвентарную ведомость. Ого! Наши родные штурмовые винтовки ШВТ-80 целых шесть штук и еще дюжина карабинов. Та же самая ШВТ, только со складным прикладом и укороченным стволом. Десантный вариант. Это не считая учебных мелкашек. Недурственно.

Да, нам выделяют стрельбище на целых два дня. С графиком определимся позже. Вот тут меня прошибает холодный пот. Организация марша на стрельбище, пусть даже на автобусах та еще работенка. Особенно обратный путь. Коллизии практически неизбежны, тем более с нашим контингентом.

Помнится, было у нас в части приключение. Остолоп, селянин с Малороссии из последнего призыва не отстрелял магазин, не проверил оружие, не поставил винтовку на предохранитель. Унтер тоже замотался и не провел осмотр оружия. По дороге в часть селянин случайно нажал на спуск. Всем повезло, ствол смотрел вниз. Обошлось аккуратной дырочкой в полу машины, нервным срывом у унтера и легкой помятостью организма у новобранца. Каюсь, я первым двинул остолопу кулаком в скулу. Сослуживцы потом добавили.

– Катя, я удивлен! – срывается с моих губ, когда мы с папками личных дел уединяемся в вожатской.

– Тем случаем в парке? Я тогда загляделась и не притормозила перед развилкой.

– Нет. И это тоже. – Вовремя прикусываю язык. – Ты уже работала со скаутами?

– Да, прошлым летом в «Орленке». Не пугайся, лагерь у нас хороший, Павел Николаевич прекраснейший человек и руководитель. С Шуховым подружишься.

Замечаю, что зама начальника все предпочитают именовать по фамилии.

– Читать все это обязательно? – киваю на стопку папок. Два десятка корочек, в каждой краткая сводка по биографии и характеристикам молодого организма.

– Желательно. Ты же должен понимать, с кем как себя вести, на кого как действовать. Привыкай, ты теперь папа.

– А ты мама.

– Не дождешься, – Катя показывает язык.

С биографиями разбираемся быстро. Итого у нас восемь юношей и дюжина гимназисток. Нормальные подростки. Половина из Петербурга, четверть из Выборга и Кексгольма, остальные дети селян нашей губернии. Особых отметок в личных делах нет. Медицинские карты у всех хорошие. Проблем с одноклассниками, сложных характеров, психических сдвигов не выявлено.

– Повезло, у меня в прошлом году был паренек ярко выраженный одиночка, легкая социопатия. Всегда терялся, отбивался от отряда. На первых порах переживала, а потом с ним договорилась.

– Убедила не отбиваться от коллектива?

– Нет. Условились, что он не покидает территорию лагеря и не лезет в воду без надзора. Парень умный, но ему действительно тяжело в шумной компании. Все свободное время проводил в секции технологии.

– У нас и такая есть?

– Да, небольшая мастерская. За порядком следит дядя Петя.

Как понимаю, это один из помощников Екатерины Сергеевны.

– Ты молодец. Я бы не смог понять, что делать.

– Научишься, – Катя отводит взгляд.

– Максим, ключи от оружейной заберешь у меня, – в дверь заглядывает Павел Николаевич. – Если нужно, скажи, организуем уборку.

– Хорошо. Сначала сам все проверю.

Разобравшись с подопечными, я захожу к директору за ключами, а потом иду ловить напарника. Витя обнаруживается в кабинете у завхоза, изучает какие-то ведомости. Уславливаемся, что он разберется со своими делами и спустится в оружейную.

Да, мое хозяйство занимает половину подвала штаба. Добротный бетонный бункер. Сразу видно, строили здание по плану, предусмотрели все. Лестница в оружейную отдельная. На стене у железной двери щиток с рубильником. Внутри обнаруживается резервный шкаф освещения. Помещение чистое и сухое. Вентиляция работает. Отмечаю, у меня появилась личная комната отдыха с микроклиматом. Можно прятаться от жары.

Боевое оружие точно по описи, в настенных шкафчиках. Учебные винтовки на стойках. Снаряжение на полках. Патроны в отдельных шкафах. Открываю, вскрываю первую попавшуюся пачку из цинка. Стандартный облегченный винтовочный патрон калибра 6,5 миллиметра. В основном остроконечные оболочечные пули. Отдельно цинк с трассерами. Часть контейнеров вскрыта. Мой предшественник из первой смены постарался. Пересчитывать патроны даже не думаю. Буду надеяться, в ведомости все точно.

Патроны к мелкашкам в ящиках на стеллажах. Этого добра много. Как я понял из инструкции, два старших отряда рекомендуется обучить работе с боевым оружием. Девочек тоже. У нас в России дискриминации слава Богу нет. Дам даже на государственную службу уже как век принимают, в отличие от некоторых излишне патриархальных британских колоний и доминионов.

Младшие отряды разрешено допускать только к разборке-сборке незаряженного оружия и стрельбе из малокалиберных «пукалок». Закон есть закон. А кроме закона властвует его превосходительство лорд Здравый Смысл.

Помнится, мне в отрочестве со скаутским лагерем так не везло, как нашим подопечным. Одно занятие за смену с охолощенным карабином с фрезерованным казенником и поломанным затвором. Это, не считая беготни по лагерю с деревянными карабинами и шагистику.

– Когда идем на охоту? – звучит жизнерадостный голос вслед за протяжным стоном двери.

– На белок, или на кошек?

– На женский пол! – изрекает Виктор.

– Оригинальные у Вас методы охоты на женщин, господин ефрейтор.

– Не без того. Недаром у слова «стрелять» разные значения.

Вдвоем мы быстро завершаем инспекцию. Витя обнаруживает в ящике под стеллажом коллекцию учебных гранат. Вместе пересчитываем пехотные разгрузочные жилеты, наушники, защитные очки. На пробу разбираем и проверяем состояние ствола первой попавшейся «восьмидесятки». Недурственно. Предыдущая смена оставила после себя пусть не идеальный, но порядок. Впрочем, для себя отмечаю, первое же занятие с подопечными надо начать с чистки оружия. Как говаривал наш прапорщик в учебной части под Симбирском: «Стрелять любой дурак может. А ты попробуй оружие всегда в порядке держать. Бегом в оружейную, остолоп!».

Разведку окрестностей переношу на вечер. Если честно, заработались мы в оружейной. Мы мужчины, хоть и строим из себя ужасно серьезных господ, всегда в душе большие дети. Оружие для большинства горожан, это статусная игрушка. Особенно штурмовая винтовка. Пользы от нее в городе мало, чай не Туркестан или Закавказье.

Вот мы с Витей проводим время с пользой и удовольствием. Тем более, оборудован подвальчик серьезно. Находим старый телефонный аппарат, переносную рацию времен прорыва линии Мажино и штурма Эспаньолы. В стенном шкафу обнаруживаются два макета пистолетов. Серьезная, впрочем, штука. Недаром их открытое ношение запрещено законом. Во благо самих любителей эпатажа, между прочем. Полицейский или другой гражданин ведь не знают, что в руках у вас безобидный макет, со всеми вытекающими печальными последствиями.

Ноги сами несут меня на пристань. Сразу после ужина. Даже домой не захожу. Дневная жара уже спала. Солнце клонится к горизонту, между деревьев проглядывают его прощальные лучи. Эх, тянет меня на романтику. А места здесь действительно великолепные. Дорожка бежит между величественными пирамидами елей, высоченными соснами. У хаотично разбросанных домиков растут сирень, шиповник, бересклет, попадаются цветники. Я даже замечаю несколько яблонь на светлых участках. Трава, конечно, вытоптана, представляю себе сколько ног здесь пробежало.

Лес внезапно обрывается. Вот и река. Сегодня я уже сюда спускался. И не одного меня привлекает берег. В дальнем конце пляжа два человека. В глаза сразу бросается медведеобразная туша моего соседа по комнате. Рядом стройная фигурка с темными волосами ниже плеч. Иду к лодочной станции. Не буду мешать коллегам.

Сарай закрыт на замок. На воде и на слипах лодок нет. Как понимаю, весла и мачты тоже под замком. А я ведь сто лет не ходил на рыбалку. Почему бы не вспомнить босоногое детство? Вон, вниз по течению на якорях две лодки стоят. Говорят, прекрасное времяпровождение. Философское. Удочек у меня нет, но скататься в ближайшую лавку не проблема. Не в глуши живем.

На пристани хорошо. Чистый воздух, плеск волн, потрясающий вид на реку, лес на противоположном берегу. Самое главное, здесь безлюдно. Сколько себя помню, всегда недолюбливал шумные сборища.

Бросаю взгляд на пляж. Саня с девушкой идут к дорожке. Только сейчас я ее узнал. Это Наталья, подруга моей напарницы. Ребята заняты разговором, Саша уже держит девушку за кончики пальцев. Надеюсь, они меня не заметили. Впрочем, если даже видели, сделают вид, что не заметили. Психолог я плохой, но не нужно быть большим специалистом, чтоб понимать такие вещи.

По волнам бегут, скачут солнечные зайчики. Плещется рыба. Вон, круги побежали. Сверху из-за мыса появляется яхта. Может быть, парусная лодка. Я в этом не разбираюсь. Суббота – люди отдыхают. Издалека доносится гудок поезда, слышится мерный перестук колес по стыкам рельсов. Да, западнее и выше по течению мосты через Вуоксу. В устье реки у места впадения в Ладогу, тоже есть железнодорожный мост, но там местная узкоколейка.

Курю, смотрю на реку, на яхту, на рыбаков, на противоположный берег. Никуда не хочется идти. Хорошо здесь. Умиротворяющий, настраивающий на благодушный лад вид, красоты большой реки.

Вспоминаю, мой сосед по комнате ответственный за лодочную станцию. Всем вожатым раздали дополнительные поручения. Не одни мы с Виктором рыжие. Так Катерина заведует библиотекой. Будет выдавать книги в свободное время. Петр помогает тренеру, следит за спортивными площадками. Наталья получила очень серьезную, ответственную задачу надзирать за санитарией и телесной чистотой подопечных. И не только скаутов, надо добавить.

Становится прохладно. Особенно если сидеть без движения. Солнце так и висит над лесом. Белые ночи на дворе – потрясающее время. Вместо ночи мягкий ласковый сумрак. Да, меня конкретно тянет на романтику. Явно, мозг воспринимает скаутский лагерь как место отдыха. Отсюда такое расслабленное состояние и поэтическое настроение. Пора встряхнуться, у меня с понедельника работа начинается. И как рассказывают, не легче, чем бетон вибратором укладывать.

Из-за станции доносятся голоса. Две девушки разговаривают. Очень тихо. Воспринимаются только обрывки фраз. Ну вот, еще кого-то потянуло на вечерний моцион. Стараясь не шуметь, не топать спускаюсь на берег.

– Чудесное место, – раздается у меня прямо за плечом.

Резко оборачиваюсь. Никого. До лодочного сарая метров двадцать. А голос прозвучал буквально в нескольких шагах.

Время позднее. Быстрым шагом возвращаюсь в домик. Соседа еще нет. Со стороны администрации раздаются голоса, девичий смех, звучит тихая музыка. Дамы и господа продолжают знакомиться. Так сказать, слаживание коллектива в неформальной обстановке. Что-то меня к компании не тянет. Спать не хочу. Так что, отправляюсь в обход лагеря. Вечером в сумерках все выглядит иначе, чем днем. Редкие огоньки, как маяки за деревьями. На центральной аллее зажглись фонари. Прохожу мимо медпункта, на крыльце курят Тамара Сергеевна и Шухов. Судя по интонациям, коллеги немного выпили.

Вот и парковка за воротами. Серая лента асфальта. Знак автобусной остановки. Забавно, здесь ходят автобусы? А почему бы и нет? Должны останавливаться, если есть маршрут между селами. Вдалеке горят огни выселок или мызы. Подхожу к машине, смахиваю росу с лобового стекла. Вдруг в голове рождается мысль покататься по окрестностям. Заманчиво, конечно, но отмахиваюсь от этой несуразной идеи.

Совсем рядом где-то сверху цокают коготки. Поднимаю голову. На ветке сосны светятся два глаза. Какое-то мелкое животное. Значит, я не один. Вот она жизнь – всегда найдешь себе общество. Или оно найдет тебя. Ладно, пора возвращаться.

– Где был? – приветствует меня сосед.

– Прогуливался.

– Мы…. Я тоже гулял. Знаешь, ничего местечко. Ты раньше работал вожатым?

– Нет. А ты? – разговор немного раздражает.

– Тоже первый сезон. Слушай, Максим, ты действительно дослужился до старшего унтера? На срочной, не по контракту?

– Да, срочную прошел. – Парируя очередной вопрос, отмахиваюсь. – Не хочу об этом говорить. Поздно уже.

С этими словами закрываю дверь своей комнаты. Слышу, Саня еще заглядывает в туалет, шумит вода, потом и сосед укладывается.

Глава 3.

28 июня. Воскресенье.

Воскресенье проносится как один миг. Весь день в делах и заботах. После обеда знакомлюсь с тренером. Нормальный солидный господин средних лет. Зовут Виталием Аркадьевичем. Видно, к работе относится спокойно, без рвения. Это и не удивительно. Из разговора с ним узнал, отставник на персональной пенсии после ранения и контузии. Живет в Кексгольме, подрабатывает, чтоб не заплесневеть и не заплыть жиром. Летом в «Орленке» приобщает скаутов к спорту. Осенью и зимой ведет оздоровительную гимнастику для дамочек сложного возраста. О семье он не говорил, а я постеснялся спросить. Женат, конечно. Иное в его возрасте даже странно.

Вот и наступает Судный день. Раннее утро понедельника. Мы все двенадцать вожатых во главе с Шуховым грузимся в автобусы. Все в форме со скаутскими платками. Наш «Ливень земский» идет в Петербург. Еще один автобус в Кексгольм. Третий с Шуховым и Натальей отправляется в Выборг, откуда они по дороге собирают скаутов из селений по трассе. Медведев уехал в город с вечера. Говорили, у него дела в управлении и какие-то вопросы в парткоме.

– Как настроение? – поворачиваюсь к Кате. Девушка как раз расположилась на сиденье через проход. Стройные ножки вожатая забросила на соседнее кресло. Не заметить эту красоту решительно невозможно.

– Волнуешься?

– Зачем? – третий вопрос подряд.

– Обычно все волнуются.

– Волноваться можно, если чего-то не знаешь, или знаешь, что что-то не так. А раз я ничего не знаю, то и переживать смысла нет, – выдав эту тираду, преисполняюсь внутренней гордости. Красиво завернул.

– Разумно. Я прошлым летом волновалась. Все же, отдыхать в лагере это одно, а работать совсем другое. Все видишь иначе. Появляются вопросы, о которых даже не задумывалась никогда.

– Катя, все хотел спросить: ты где учишься?

– В Политехнической академии, третий курс.

– Далеко до учебы добираться? Обычно снимают квартиру поближе к институту. – Прикидываю в голове схему проезда от Старой Деревни или Новой Каменки до Сосновки. Пожалуй, на метро удобнее будет.

– Зачем снимать, если есть своя квартира у Комендантского?

Ну, да. Я как-то и не подумал. Девушка живет с родителями, к отдельному углу не стремится. В наше время нередкое явление.

– Родители не стесняют? – забрасываю камешек на всякий случай.

– Конечно, нет! – лицо Катерины озаряет искренняя ослепительная улыбка. – Это моя квартира. Маленькая, но только моя.

– Подопечных грузим на Шуваловской площади? – быстро меняю тему разговора, чтоб не ляпнуть бестактность. И так подошел к грани приличий. Не положено ведь интересоваться у малознакомой дамы происхождением квартиры и машины. Всегда можно перескочить границу допустимого, перейти на того, кто все это оплачивает. В нашем обществе так не принято.

А «Ланита» не самое дешевое авто. Можно предположить, Катерина взялась за подработку не денег ради, а для удовольствия и опыта. Хотя, все возможно. Я же ничего о ней не знаю.

Для поддержания разговора вспоминаю пару забавных историй из моей студенческой жизни. Это ведь не в каждой группе додумаются поздно вечером, засидевшись в лаборатории, поменять таблички на дверях аудиторий, чтоб утром был повод оправдаться за опоздание. Наши смогли. Нет, я в этом участия не принимал. Наоборот, очень удивился поутру хаосу в коридорах и шарахающимся в поисках правильной аудитории студиозов.

Я опасался, что на въезде в город, уже перед Корабсельками мы попадем в затор. Будний день, все из пригородов спешат в город на работу. Обошлось, организаторы очень удачно выбрали время. Кольцевую проехали около девяти дня, когда утренние пробки уже рассосались, а дневные еще не образовались.

Минут двадцать по городу, и мы торжественно выруливаем на Шуваловскую площадь. Когда-то здесь было большое село. Сейчас типичный район смешанной застройки. Редкие, заблудившиеся в каменных джунглях усадьбы приходят в упадок и попадают под снос. На их месте вырастают многоэтажки улучшенной планировки. Симпатичные, честно говоря, дома с выраженными архитектурными формами, увешанные галереями балконов, со ступенчатыми каскадами блок-секций.

Островок прежнего Шувалово с заборами, двух- и трехэтажными особняками, густой зеленью на участках сохранился только в оазисе между озерами, парком и вокзальной площадью. Сам вокзал тоже реликт былых эпох. Небольшое, но красивое кирпичное здание. Здесь до сих пор останавливаются пригородные электропоезда, мимо без остановок проносятся экспрессы на Гельсингфорс и Выборг.