Обратно на небо. Том 1

– Не напомнили, а отдали распоряжение!

– Ишь ты, цаца какая! – возмутилась бабка. – Не тем тоном ему сказали! Подсказывай тут ему, следи, чтоб не перепутал ничего, а он, видите ль, еще и бузит!

– Слушайте! Если вы подорвете мой авторитет…

– Что подорву?! Какое слово ты сейчас произнес?! Да пошел ты со своим авторитетом! Засунь себе свой авторитет сам знаешь куда!

Она кинула в него какой-то тряпкой и снова отвернулась к мониторам. Такое окончание разговора Эму не устраивало, но он не знал, что ей ответить.

– Спасибо, что пытаетесь мне помочь, – подумав, произнес он. – Но, пожалуйста, не пугайте их громкими звуками и следите за тоном!

– Уходи! – тихо прошипела бабка. – Надоел.

На дискуссию у него не было ни времени, ни сил. Он повернулся, чтобы уйти, но Каська заговорила снова:

– И что только этот идиот о себе возомнил! Бедный мальчик просто нервничает. Неблагодарная тварь! Просто пришло его время. А мое, значит, прошло?

– Хватит! – потребовал Эму громко и уверенно.

Старуха подскочила на месте и умолкла. Инструктор подошел к ней и, постукивая пальцем по рабочему столу, отчеканил:

– Прекратите разговаривать с собой, будто вы больной человек! Я пришел сказать вам, что очень уважаю ваше мнение и ценю ваше желание помочь. Но при всем моем уважении я не могу допустить, чтобы вы срывали мне воспитательный процесс. Правила изменились. Привыкайте.

Вернувшись в каюту, он обнаружил, что вся группа самостоятельно ходит по помещению и сбрасывает на пол все, до чего может дотянуться. К этому моменту он был готов выть волком от навалившихся на него обязанностей и утопить всю группу «Аргентум» в ведре, чтобы самому вернуться к тихой, безмятежной жизни.

– Ой, что это вы тут натворили? – голосом детсадовской няньки пропел инструктор.

Тощие уродцы замерли на месте и уставились на него во все глаза.

– Что ж, по крайней мере, вы стоите на ногах. А мудрая госпожа Кассия говорит, что, пока ты стоишь на ногах, ты можешь все. Уверен, что сейчас она на нас смотрит и радуется. Но разбрасывать вещи нельзя. Давайте-ка начнем все сначала!

Эму стал поднимать с пола разбросанные предметы и рассказывать о каждом из них. Личные ложки, чашки, миски, щетки и полотенца он раскладывал по местам и подробно втолковывал, в каком виде все это должно храниться и что можно делать со всем этим добром.

Далее он каждому назначил спальное место, продемонстрировал, в каких позах нужно спать и как укрываться одеялом. А затем перешел к повторению изученных слов.

– Вот кровать, – указал он. – Афина, скажи «кровать».

– Кровать, – пискнула та.

– Хорошо! А теперь скажем все вместе!..

Ответом ему была полная тишина. Они явно не понимали, что значит «все вместе».

– Группа «Аргентум»! Повторять за мной!

– Кровать!!! – хором гаркнули люди.

Система научила их не только воспринимать собственные имена, но и номинальную принадлежность к группе. У каждого было два собственных имени – одно уникальное и второе одно на всех. Но фактически никакой группы не существовало. Наблюдая за их поведением, Эму заметил, что они смотрят друг на друга как сквозь пустое место.

Вскоре он сообразил, что это являлось издержкой их обучающей программы. Если общение с инструктором в процессе активации компьютер имитировать мог, то способа достоверно смоделировать всю группу не существовало. Поэтому для каждого из них во всей Вселенной были только инструктор и он сам – индивид с двумя именами.

Размышляя о тренингах, которыми эта проблема могла быть решена, Эму уснул прямо на полу гостиной зоны. Скоро на своем мониторе Каська увидела, как весь выводок странных человечков облепил его со всех сторон, точно щенята, которые льнут к кормящей суке.

* * *

– Ты так и будешь за нами ходить? – спросил я у Мартина.

– Так и буду! – с легкой игривостью в голосе ответил громила.

Того, что он уже второй месяц доставал нас изнурительными тренировками, ему было мало. Он преследовал нас и в ресторане, желая проследить, чтобы мы непременно съели по двойной порции того странного белесого вещества, которое аппараты на раздаче наваливали в тарелки всем без каких-либо ограничений.

– Сколько можно пичкать нас этим дерьмом?! – возмутилась Марина, обессиленно падая на свое место за столиком.

– Здесь содержится много белка, кальция и витаминов, – терпеливо объяснил мучитель. – Они вам нужны, чтобы снабжать ваши мышцы.

– Но это невозможно есть! Фу! Выглядит как сопли, а на вкус как клейстер! Меня сейчас стошнит!

– А ты не сравнивай, и не стошнит.

– Ты играешь с огнем, Мартин! – пригрозил я. – Ты даже не представляешь, на что моя подруга способна, когда ее тошнит. Она даже может придушить тебя во сне.

– Было бы занятно, – осклабился громила и стал похож на открытый саквояж из темной воловьей кожи. – Но лучше ты сам ко мне приходи, когда я лягу в постель. Покажу тебе пару очень интересных приемов!

– А у меня другое предложение. Хочешь, я приду, когда ты ляжешь в постель, и ударю тебя гантелью? Будет отличный повод позвать к себе профессора Никсона.

Улыбка тут же сошла с его лица. Огромный кулак, сломавший на своем веку не один нос, подтолкнул миски с аморфным студнем поближе к нам.

– Ешь! – хмуро приказал Мартин. – А не то я начну тебе помогать!

Люди в огромном нижнем ресторане галдели, ходили и не обращали на нас никакого внимания. Кучка знаменитых в свое время пожилых киноактеров горланила в центре зала, предлагая всем желающим принять участие в «закрытом» чемпионате по боулингу.

– Хочешь сыграть? – предложила мне Марина.

– Только с ним, – указал я на нашего тренера. – Играем на эту отраву. Кто проиграет, тот и будет ее жрать. Как тебе такой вызов?

– Я не играю в боулинг, – ответил спортсмен.

– А в карты?

– И в карты, и в фантики. Я дал слово подготовить вас к побегу, и я это сделаю, нравится вам это или нет.

Черный громила был непреклонен. Зная, что он никуда не денется, я часто позволял себе издеваться над ним в отместку за те нечеловеческие нагрузки, которым он нас подвергал, пусть и для нашей же пользы.

– Веселенькое дело! – обратился я к своей подруге, будто Мартина с нами не было. – Жили взаперти – и все было тихо, а захотели сбежать – и тут помощников навалилось, будто мы их сидели и ждали!

– И не говори-ка! – откликнулась она. – Раскудахтались: «Ой, мы вам поможем!» А сами?! Гоняют нас, как новобранцев, глотать заставляют всякую мерзость!

– Да! – добавил я. – Идите, мол, голубчики, рискните жизнью, приведите нам кого-нибудь, а мы посидим и похихикаем над тем, как дядя Мартин кормит вас неизвестно чем.

– И мучает нас. Злой, противный Мартин!

– Изверг! Фашист!

– Садист!

– Цербер!

– Мы его не любим!

– Сам-то на стероидах качался!..

Тут наши миски с ложками подскочили на столе от мощного удара. Хлопнув по столу своей мускулистой ручищей, именитый спортсмен вскочил со стула. Все, кто находился рядом, притихли, соображая, что за разборка происходит между нами. В глазах Мартина искрились ярость и бессилие.

– Вы!.. – указал он на нас дрожащим пальцем. – Вы мерзкие твари!

– Ой, он что обиделся? – картинно воскликнула Марина. – Эй, мы пошутили!

– Ну брось! Этот костюм совсем тебя не полнит! – произнес я громко, чтобы слышали все, после чего Мартин галопом помчался прочь. – И губы у тебя не перекачанные!..

Последние слова пронеслись над замершей толпой. Собравшиеся обернулись на меня с осуждением, будто на их глазах расист и гомофоб обидел уважаемого человека. Как всегда в подобных случаях, Марина втянула голову в плечи, предоставляя мне право объявить публике антракт.

– Что? – развел я руками. – У парня прохудился надувной слон для интимных игр! Он теперь на любую мелочь так реагирует!

Празднуя нашу маленькую победу над экс-чемпионом мира, мы слегка перебрали. Внезапно на нас свалилась полная свобода, от которой мы успели отвыкнуть. На тренировки нас больше никто не тащил, и за нашим режимом следить было некому. Мы болтали, пили и смеялись, лежа на моей большой кровати, точно школьники, у которых родители свалили на все выходные. Что-то подсказывало мне, что это последний день, который мы проведем в безопасности и комфорте.

– Тебе не кажется, что больше тянуть не имеет смысла? – спросил я.

– Считаешь, нам пора переспать? – Она пододвинулась вплотную к моему носу.

– Вообще-то, я сейчас думал о том, что пора делать ноги, но…

– Возможно. Мы сидим здесь уже третий месяц. Я начинаю сходить с ума. Так больше продолжаться не может.

– По-твоему, мы готовы выйти?

– Я готова на все. А ты?

– А вдруг там вообще никого нет? – неожиданно предположил я.

– Как это?

– Вдруг за нами никто не приходит, потому что там все погибли? Ну, от голода или болезней…

– Тогда что же будет с нами?

– Ничего не будет. Посидим тут пару лет, пока не съедим все запасы дерьма, потом друг друга пожирать начнем.

– Нет! Фу! Какие ужасы ты рассказываешь!

– Будем надеяться, что я ошибаюсь.

– Тогда тем более нет смысла ждать. Я хочу на свободу. Я здесь не затем, чтобы заживо сгнить в этом чертовом отеле. Хочу мяса на костре. На небо посмотреть, воздухом подышать, под дождем помокнуть. Пусть это будет последнее, что я увижу.

– В таком случае завтра надо идти к толстяку Дэну, чтобы он открыл нам выход к назначенному времени. Когда снаружи начнет грохотать, соберем вещи, а когда утихнет, валим отсюда.

– И, может быть, мы уже не вернемся?

– Может быть.

После такого диалога между нетрезвыми мужчиной и женщиной, лежащими вдвоем на большой кровати, обычно следует поцелуй, который становится началом как минимум одной занятной ночи. Но в этот раз меня ждало исключение из этого правила.

– Ты чего? – окликнул я Марину, когда та вскочила с кровати.

– Мне надо идти!

– Что случилось?

– Ничего.

– Тогда позволь поинтересоваться, далеко ли ты собралась?

– Слушай, ты же сам сказал, что это наш последний вечер в отеле и завтра мы можем погибнуть!

– Ну…

– Думаешь, в этот вечер мне обязательно надо остаться с тобой, а не с кем-то помоложе, поздоровее и потрезвее, чем ты? У меня другое мнение.

– Эй! А как же я?!

– Мы партнеры. Я еще успею тебе надоесть. Советую тебе тоже найти кого-нибудь и приятно провести вечер! Удачи!

* * *

Пешком и ползком, уговорами и пинками Эму наконец-то удалось дотащить свою группу до столовой. Он уже собирался рассаживать своих подопечных по местам, как вдруг заметил на одном из длинных титановых столов большой таз. Его содержимое источало аромат, учуяв который Эму вспомнил, что такое закусочная быстрого питания. Там находилась целая груда твердых брикетов из белка и клетчатки. Теплые солоноватые ломтики, рассчитанные на один укус, можно было поедать без риска, как выражалась бабка, «уделаться».

Он оглянулся, ища глазами щели, где могли располагаться камеры слежения. Старуху надо было как-то отблагодарить за помощь. Указывая своим головастикам на места вокруг стола, он принялся рассказывать им то, что никогда не собирался говорить.

– Трапеза, пища, хлеб насущный. Это привилегия и награда. Это благодать и воздаяние за усердный труд на благо общества. И прежде чем принять эту награду, мы поблагодарим славную Кассию за эту благословенную пищу на нашем столе в нашем общем доме.

Группа «Аргентум» молча запоминала этот текст, а потом по его команде хором произнесла не имеющее для них никакого смысла слово «аминь». Уже без всякой помощи и подсказок с его стороны они накинулись на угощение. От обычных людей в тот момент их отличало только то, что они не разговаривали.

– Я часто слышала эти слова в детстве, – протрещал по громкой связи голос старушки.

– Так говорила Анна, – ответил Эму. – Мы оба воспитывались в католических семьях. Это не шутка. Я вспомнил.

– Смотри, у тебя один совсем не ест.

– Сейчас проконтролируем! – Он подбежал к темноволосой девушке и подставил ей ладонь под подбородок. – Это не он, а она. У нее сил не хватает. А ну глотай! Давай-давай!

Еду, которая вывалилась у нее изо рта, он запихал обратно и протолкнул поглубже пальцем.

– Из тебя вышла бы хорошая мать, – усмехнулся бабкин голос.

– Постараюсь им ее заменить. Это Астра, самая слабенькая. Если не кормить, то она погибнет.

– Ее жидким корми! Я там на всякий случай шоколаду полведра набодяжила.

– Спасибо! Без вас я бы не справился. А я могу где-то питьевой воды раздобыть, чтобы в каюту принести?

– Из рукомойника пейте. Она тут вся питьевая.

Обратный путь до каюты группа протопала организованным строем. Люди быстро запоминали любой новый порядок действий и с первого раза схватывали все, что бы он ни произнес. В тот же день Эму перестал сопровождать их в туалет и уже не носился за ними, проверяя, ставят ли они различные предметы быта на свои места.

Вымуштровав группу на команды «отбой», «подъем», «собраться на занятие» и «разойтись по местам», Эму перешел к тренингу по взаимодействию.

– Афина! Это Арго, он из группы «Аргентум», как и ты. Подойди к нему и скажи, как тебя зовут и из какой ты группы.

Тощая девушка доковыляла до Арго, и они оба снова впились глазами в инструктора.

– Ты говоришь с ним. Посмотри на него!

В ответ на этот приказ Афина развернулась к парню и уставилась ему прямо в ухо. Пришлось всех заставлять смотреть друг другу в глаза и поочередно произносить то, что от них требовалось.

Он начал упражнение очень настойчиво, и через час комната наполнилась гулом голосов. Задача постепенно усложнялась. Он предложил им представлять друг друга тому, с кем они уже «познакомились».

После отбоя Эму повалился на оранжевый диван в гостиной зоне, едва сдерживаясь, чтобы не застонать в голос от усталости. Приходилось думать сразу за всех. В этой компании незамеченным не могло остаться ни одно действие инструктора, пусть даже случайное.

Имело значение и то, что Астра уже два дня питалась с его рук, и то, что все упражнения всегда поручалось начинать Афине, и то, что Эму постоянно посмеивался над Авелем из-за того, что тот очень рассеян и часто допускал ошибки. Агнесс – та, что проштрафилась в первую же после активации минуту – теперь вела себя как мебель, опасаясь новых наказаний. А тот, кого инструктор первым вынул из анабиотической камеры – мужская особь по имени Адон, – уже мысленно нарисовал себе на лбу «номер один», и в его взгляде нет-нет да и просматривалась легкая надменность.

Точно сложные шахматные комбинации, в голове Эму громоздились сотни и сотни вариантов развития их поведенческих сценариев. Но уснуть ему мешали не столько эти мысли, сколько внезапное и очень странное чувство. Фактически существа, посапывающие за перегородкой, обычными людьми не являлись, хоть и имели с ними общую ДНК. С их скоростью развития, при полном отсутствии генетической памяти и примеров общественной морали в самом ближайшем будущем они могли превратиться в стаю кровожадных монстров, сделай инструктор по недоразумению что-то не то.

Подумав об этом, Эму вскочил, осторожно выбежал из каюты и запер снаружи дверь. Успокоиться у него получилось только после того, как он оказался у себя и вывел на монитор картинку с камеры слежения. Группа «Аргентум» мирно спала.

* * *

– Привет, Кэнникот! – произнес я, когда заспанный толстяк открыл мне дверь.

– Который час? – промямлил он.

– Время перемен. Полагаю, войти ты мне не предложишь, поэтому сам выходи. Пошепчемся.

Не прошло и минуты, как сонный соучастник выскочил в галерею, поспешно кутаясь в махровый халат.

– Что случилось?

– Сегодня мы уходим.

– Это из-за вашего конфликта с Мартином?

– А он еще и ябеда. Что ж, давайте считать это конфликтом. Так звучит круче.

– Наверное, вам действительно пора, – пожал плечами толстяк. – Он на вас очень обиделся и заниматься с вами больше не будет.

– Вот таким непостижимым образом воплощение твоих идей ставится в зависимость от настроения всяких обиженных…

Я вздохнул и развел руками, давая понять, что больше не собираюсь с ним говорить ни о чем, кроме тех элементарных действий, которые Кенникот должен был для нас произвести.

– Каков план? – спросил толстяк, будто уловив мой сигнал.

– Мы собираемся и ждем в моем номере до момента понижения гравитации. Ты занимаешь позицию у служебного сектора. Когда Моран уедет оттуда на своем полотере, ты проникаешь внутрь и звонишь мне по телефону.

– И вы вдвоем покидаете твой номер и движетесь к центральному порталу.

– Да, – кивнул я. – Как только камера покажет, что мы у ворот, можешь открывать.

– Вы выходите, я закрываю за вами портал и линяю оттуда.

– Думаю, с твоим весом тебе лучше не бегать. Да и если даже ты попадешься, что такого страшного с тобой сделают?

– Что? – нахмурился Кэнникот.

– Самое большее – старик отшлепает тряпкой. Разве это наказание?

– Да?..

Мои слова заставили толстяка глубоко задуматься. Пока он, взвешивая риски, не пошел на попятную, я поспешил удалиться, заверив его в том, что он поступает как герой.

Не встретив свою подельницу до обеда, я засомневался, что ее ночные приключения не закончились чем-то непоправимым. Хоть в глубине души я этого и желал, но путешествовать по чужой планете в одиночестве мне не хотелось гораздо сильнее, чем видеть ее довольную физиономию. Дотянув до того времени, когда за бортом начался ежедневный грохот, я пошел к ней в номер.

– Это ты? – едва приоткрыв дверь, спросила она. – Заходи!

– Уже сожалеешь, что не осталась у меня? – саркастически захихикал я, оглядывая ее с ног до головы.

Посмотреть там было на что. Марина выглядела так, будто ее топтал весь скотный двор от скотников до самого последнего козла. И указывали на это даже не свежие синяки и засосы на руках и ногах. Все было написано на лице.

– Лучше молчи! – сходу потребовала она, пропуская меня внутрь.

– Да ладно! – захохотал я. – Очень счастлив за тебя. Ты нашла что искала.

Тут моя напарница вспомнила, что ходит по номеру в одних трусах, и бросилась натягивать джинсы.

– Хорошо, да! Ты прав, – прокряхтела Марина, просовывая ноги в штанины. – Я напоролась на одного озабоченного придурка, который сожрал какую-то таблетку и едва не переломал мне все кости! Доволен?

– По крайней мере, тебе было хуже, чем мне. – Удовлетворенно опустившись в кресло, я поставил перед собой два одноразовых термостакана. – Выпей кофе, дорогая!

– Спасибо! Мне правда это сейчас очень нужно.

Марина в растерянности стояла посреди своей гостиной, где в беспорядке валялись ее вещи. Чувствовалось, что собираться она только начала.

– Не торопись! – посмеивался я. – У нас еще целый час в запасе.

– Подсказал бы лучше, что мне с собой брать!

– Во-первых, рюкзак. У тебя есть рюкзак или только чемоданы на колесиках?

– Очень смешно!

– Свитер надень на себя, побереги место.

– За бортом плюс двадцать.

– Будет жарко – повяжешь на бедра, – настаивал я. – Оружие есть?

– Какое оружие? – не поняла она.

– Пистолет, нож, лопата… Хоть что-нибудь колюще-режущее. Кто же отправляется в рай без оружия?

– Маникюрный набор?..

– Ты сейчас шутишь или от рождения такая? А что, бери свой маникюрный набор. Встретим зверя – когти ему подстрижем. Возможно, он даже умрет от удовольствия, как некоторые из нас этой ночью…

Она молча смотрела на меня несколько секунд, а потом швырнула мне в лицо какими-то разноцветными носками и примирительно расхохоталась.

– Отвяжись! Это полезная вещь. Я его возьму.

– Кружку возьми, ложки, дезодорант, все самое необходимое из личной гигиены…

– Крем от солнца? Сигареты?

– У тебя есть сигареты?

– А ты думал, ты тут один такой контрабандист? – Она помахала над головой двумя блоками тонких дамских сигарет с ментолом.

– Ты два месяца отлично знала, что я готов на все ради пачки сигарет, и скрывала от меня свою заначку?!

– Я против курения в помещениях, – бросила Марина, не обращая внимания на то, как я задыхаюсь от гнева. – Так… Огонь у тебя. Бензин ты, конечно, взял.

– Конечно, взял! – огрызнулся я. – Отличный у тебя табак, ничего не скажешь. Выглядит почти так же внушительно, как и твой арсенал.

– Ну а твои игрушки, разумеется, при тебе.

Я вынул из ножен толстый вороненый нож, а из кобуры достал тяжелый мощный револьвер, сверкающий зеркальной полировкой. Вещь хоть и считалась антикварной, но по надежности и долговечности не уступала наковальне.

– Каждый раз стыдно за тебя, когда ты обнажаешь этот безобразный агрегат, – округлила глаза Марина.

– Да-да. В каждом дешевом боевике говорят, что у тех, кто предпочитает большие автомобили и большие пистолеты, всегда имеются большие комплексы. Посмотрим, как ты заговоришь, когда на нас нападет какой-нибудь хищник.

– Заметь, о комплексах не я начала.

– Ты слишком выразительно об этом подумала.

– Ты сам об этом подумал. Возможно, еще в оружейном магазине, когда покупал эту гаубицу, и тебе казалось, будто окружающие смотрят на тебя как на ненормального. Должно быть, ты из тех парней, что на каждом шагу ждут насмешек.

– Разумеется! На насмешках я вырос как личность. Только теперь я – личность с большим револьвером и солидным запасом хорошей выпивки… Жахнем на дорожку?

– Эх! – улыбнулась мне Марина. – Как же я соскучилась по русским!

– За одну-то ночь? Ха-ха-ха!..

* * *

У нее были черные глаза. Неестественно черные, как уголь. Эта черта самой слабой особи из первой десятки не могла не привлекать внимания с первого же взгляда. Две дыры в пустоту над торчащими анорексичными скулами и едва покрытая щетиной зона роста волос настолько отдаляли Астру от идеала женской красоты, насколько хватало фантазии.

Снова и снова Эму приходилось кормить ее с рук. Процесс этот не предполагал никакой обходительности со стороны инструктора, как если бы это была стрижка овец или измерение птиц. Теперь эта особь отказывалась не только самостоятельно питаться, но и засыпать после отбоя. Как-то раз она просто встала со своего места и вышла в гостиную зону. Эму заметил это на экране своего монитора и пошел в каюту группы «Аргентум», чтобы разобраться. С этого момента Астра засыпала только в его присутствии, и ему снова пришлось перебраться на жесткий оранжевый диван.

С остальными проблем не было. Ученики прибавляли в весе ровно и уже начали обрастать прическами разного цвета. Здесь на общем фоне сильно выделялась девушка по имени Анхел, у которой из черепа полезли густые белые волосы с серебристым оттенком. В светло-карих глазах блондинки Эму заметил что-то странное. Сначала он решил, что ему показалось, но через день-другой понял, что неуловимая черта девушки занимает слишком много места в его мыслях. В один прекрасный момент он просто поймал ее за голову обеими руками, чтобы рассмотреть поближе. Радужная оболочка ее глаз была ровной, без единого пятнышка, как бутылочное стекло. Точно такими же фабричными стекляшками оказались глаза всех особей в группе.

– Что за муть ты им показываешь? – Укрыв пледом ноги, старая Каська сидела в кресле и шумно прихлебывала какой-то горячий напиток.

В ее стальной кружке сверкали блики от тусклого освещения и мониторов. Плед, должно быть, когда-то был красным в черную клетку, но теперь от времени почти полностью потерял цвет. Это зрелище очень успокаивало Эму. Казалось, что перед ним обычная земная старушка, а не пилот мощного космического галеона и вся эта история с полетом на другую планету ему просто померещилась.

– Это не муть, а обучающее видео для младшего возраста, – объяснил он.

– Хорошо, что я в младшем возрасте такого не видела. Давно бы уж с катушек съехала.

– Вы, возможно, и съехали бы. А они сидят и вместе вырабатывают реакцию на предложенное действие. Это полезно.

– Полезно? Сидит мужик в сером ящике. К нему подходит другой. «Здравствуй! – говорит. – Это твой дом?» Тот ему отвечает: «Да, это мой дом. Заходи в гости». И так сорок раз подряд с небольшими вариациями на ту же тему!

– Я вижу, вы в курсе событий, – елейно промурлыкал Эму. – Увлекает?

– А куда деваться-то? – Бабка с хлюпаньем сделала глоток из своей чашки. – Кроме как на вас, смотреть больше не на что. А от этой дребедени прямо-таки чувствую, как мозги засоряются. Потом снится всякая гадость.

– Не могу вас от этого избавить. Им надо учиться правильно себя вести. Вот, к примеру, вчера прошли разделы «Рад знакомству!» и «Позвольте вам помочь!». Куда же мы без этого?

– Ой, не знаю! Показал бы мультик им какой-нибудь, что ли…

– Чтобы они думали, будто упавший на голову рояль их не убьет, а только ненадолго сплющит? Начинать нужно с элементарного. До человеческих произведений дойдем позже. На этих примерах целая методика построена, так что потерпите.

– Ну, как знаешь. Мне потом с ними не жить.

Когда Эму впервые привел группу в студию, люди вели себя осторожно. Чтобы не перегружать их словами, он просто ходил по всему помещению, брал в руки первые попавшиеся предметы и совершал с ними какие-то действия. Воспитанники молча бродили за ним и смотрели. Инструктор надевал на себя мягкие кольца и снимал их через ноги, швырял через весь зал удобные для метания штуки, ставил друг на друга огромные кубы, а потом опрокидывал их, пролезал через круглые трубы. Затем, ни слова не говоря, Эму вышел и запер за собой дверь.

– Что там происходит? – выпалил он, прибежав к старухе на центральный пульт.

– Обезьянничают, – коротко ответила Каська.

– В каком смысле?

– Они берут те же предметы и возятся с ними точно так же и точно в такой же последовательности, что и ты. Очередь, как я понимаю, идет в том порядке, в котором ты доставал их из камер.

– Шутите! И никто не нарушил последовательность?

– Нет. Однозначно. Вон, по третьему кругу сейчас пойдут!

– Я же там полчаса копался!

– Точно, как в записи, – покачала головой старуха. – Смотри! Желтая девочка даже встала на то же самое место, чтобы бросить шар.

– Ее зовут Агнесс.

– Да плевать мне, как ее зовут! – буркнула бабка. – Все на одно лицо, не разберешь.

Незаметно учебный процесс набрал небывалую для обычных людей скорость. Инструктор только и успевал удивляться, глядя, как группа «Аргентум» ежеминутно выдает ему что-нибудь новенькое. Конечно, не все из этого вызывало радость. Уже на четвертый день занятий в студии ему пришлось решать очень непростую с точки зрения педагогической работы задачу.

– Арго отобрал у меня кольцо и не отдает, – ровным голосом сообщила Астра.

Эта девушка начала догонять остальных по весу. Теперь ее голову украшала шапочка черных волос. Таких же угольно-черных, как и ее глаза.

– Возьми другое, ябеда, – посоветовал инструктор.

– Мне надо то, розовое, – без всяких эмоций настаивала ученица.

Инструктор осторожно оглянулся по сторонам, соображая, как ему следует поступить.

– Кто первый взял кольцо?

– Я.

– Это правда?

– Всегда только правда, – четко произнесла Астра. – Первой это кольцо взяла я.

Эму кивнул и обернулся, чтобы позвать парня.

Светловолосый Арго отделился от задумчиво копошащейся группы и подошел к инструктору.

– Кто первый взял это кольцо?

– Она, – спокойно пробасил худощавый блондин.

– Ты отнял эту вещь у Астры и не хочешь отдавать?

– Не хочу.

– Благодарю за ответ. Можешь идти.

Эму взял минуту на размышление, а затем нагнулся к самому уху Астры и прошептал:

– Возьми палку, подойди к нему и еще раз попроси вернуть тебе кольцо. Если отдаст, скажи «спасибо», а если откажется, сильно ударь его в нос… Вот сюда. Поняла? Выполняй.

Хрупкая девушка неторопливой походкой направилась к стенке, где висели легкие полиэтиленовые шесты, с трудом вынула из плотного паза короткую гимнастическую палку и направилась к обидчику, который возился с ее розовым кольцом. Что Астра ему сказала и что Арго ей ответил, наставник не расслышал. Видно было только, как девушка неуклюже размахнулась из-за левого плеча, после чего снаряд со свистом ударил парня точно в центр лица. Все притихли.

– Ну и зачем ты так сделал? – поинтересовалась Кассия, когда Эму снова пришел ее навестить.

– Он признал, что Астра первая взяла эту штуку.

– Не мог просто отобрать у него и отдать девчонке?

– Тогда получилось бы, что его наказал я за то, что он сказал правду. Понимаете? А так выходит по справедливости: ему причинили боль за то, что он отнял вещь, на которую не имел права. И, в конце концов, пусть сами разбираются, а не жалуются друг на друга.

– А это не перебор? – усмехнулась бабка. – Из-за какого-то паршивого кольца человеку дубиной по моське.

– Это вопрос принципиальный. А что до его моськи – у нее сил-то нет, чтоб ему нос разбить!

– А что будет, когда появятся силы-то? А когда ты им оружие раздашь? Поубивают друг друга?

– Ничего не будет. Сейчас каждый должен уяснить для себя право на собственность и на самооборону. Возьмешь без разрешения чужое – получишь по полной программе. Кто-то взял твое – программа действий известна. Когда это станет нормой, появится и взаимное уважение.

– Нормой станет самому взять палку, прежде чем захочешь у кого-то что-нибудь отобрать. И уважение у них появится к тому, кто сильнее или лучше вооружен.

– Позвольте с вами не согласиться! В обществе сильнее не тот, у кого мускулы крепче, а тот, на чьей стороне законы, по которым это общество живет.

– А как твое общество с его законами поймет, кому на самом деле эта штука принадлежит?

– Извините! – поднял палец Эму. – В нашем случае все честны по определению, и сначала Астра потребовала вернуть то, что он у нее отнял. Если бы Арго это сделал, ничего бы не произошло. Не надо валить все проблемы в одну кучу!

* * *

По уговору с Кенникотом сигнал о его готовности должен был поступить в мой номер, а разбираться с последствиями ночных приключений моей напарницы никто не планировал. Собрать Марину и вернуться ко мне мы едва успели. Когда я открыл дверь, телефон на тумбочке уже разрывался.

– Комаров, в чем дело?! – заорал из трубки Кенникот. – Думаешь, я тут вечно буду вас дожидаться?

– Всё, замолкни! – ответил я. – Будем через пять минут. Только не наделай там от страха, а то Моран сразу учует, кто к нему заходил.

Схватив свой рюкзак в одну руку, а Марину в другую, я выскочил в галерею. Мы оба хорошо знали, что нам надо делать, и со всех ног бросились к боковой лестнице, которая спускалась до второго уровня, откуда можно было попасть на парадный эскалатор и спуститься в рекреацию. Этот путь мы проделывали бегом на время ежедневно по нескольку раз и были уверены, что окажемся у портала точно в нужную минуту.

Где-то жужжал полотер. Это означало, что старик занят и вряд ли успеет нам помешать. Но надеяться на скорый финиш не пришлось, так как весь второй уровень был забит зеваками. Соседи откуда-то прознали о готовящемся побеге и заняли лучшие места, чтобы посмотреть на это зрелище.

От вида толпы, преградившей нам путь, я занервничал. Марина бежала впереди, и мне было отлично видно, как ее хрупкая фигурка ткнулась сначала в один толстый зад, потом во второй. Секунды шли, а мы почти остановились.