Чтобы богатенькие детки не дай бог не обожглись и не ударились, случайно забыв пригнуть голову там, где надо. Для них спуск сюда был самым настоящим приключением, мол полнейшее погружение в готический мир медленно разваливающегося замка. И ведь многие из них на полном серьезе считали весь этот бардак внизу частью задумки руководства санатория. Они даже и мысли не допускали, что все вокруг них происходит «по-настоящему».
Тони же увидев все это тут же подумал о том, что у директора просто-напросто не хватило денег на ремонт подвала. Или же на самом деле он был слишком жадный чтобы проводить тут ремонт. Одно из двух. А все что находится наверху лишь ширма пускающая пыль в глаза всяким богатеньким придуркам готовым пойти на любые ухищрения лишь бы избавиться от своих избалованных, надоедливых чад. Вот он, истинный мир санатория, перед вами.
Глядя под ноги чтобы не запнуться, парень двигался по бесконечному коридору подвала, который казалось, выходил даже за пределы стен замка. Или быть может это всего лишь игра воображения. Все дети, которые попадались ему на глаза, были явно не в восторге от окружающей их реальности и наверняка жаждали, поскорее вернутся наверх к теплу, свету, а главное комфортным условиям и роскоши.
В отличие от них сын простого механика находился здесь как у себя дома. Пыль, паутина, ржавые протекающие трубы и падающая с потолка штукатурка, что еще нужно для счастья? По правую от себя руку он видел деревянные двери белого цвета, на них висели таблички с номерами и наименованием соответствующей процедуры. Среди них были: – «электрофорез, радоновые ванны, горный воздух, соляная пещера, массаж, солярий и куча других». Слева же от него находилась обыкновенная каменная стена, вдоль которой были выставлены в ряд грубые деревянные скамьи.
Проход был узкий. Кто-то из ребят стоял, прислонившись спиной к стене, кто-то присел на скамейку, ожидая своей очереди. Найдя дверь с табличкой «гидромассаж» Тони остановился и, спросив кто последний, занял очередь за слегка грубоватой, высокой девочкой щеголявшей разбитым носом. Наверняка запнулась где-нибудь тут в подвале и протерла пол своим размалеванным личиком. Хотя, может и, нет, одежда ее была чистой.
Заходили по трое, сколько хватало ванн и после каждой троицы приходилось ждать, когда сменят воду. Перед Тони было человек десять, и чтобы хоть как-то скоротать время он украдкой наблюдал за богатенькими. Пытаясь понять, а такие уж они разные, или же если отбросить их лишнюю надменность и высокомерие они легко бы могли подружиться. Однозначного ответа у него не было.
Когда подошла его очередь, парень в числе последних вошел вместе со своей «тройкой». В небольшом хорошо освещенном кабинете у дальней стены стояли на подножках три огромные, глубокие ванны, закрытые по бокам длинными до самого пола полупрозрачными ширмами. Причем каждая ширма сама по себе казалась слишком узкой для того чтобы сокрыть ванну целиком.
Они закрывали лишь половину «лежачего тела» оставляя отрытыми ноги и голову. Опять же скорее всего это делалось для техники безопасности. Чтобы сидевшая в дальнем углу за столом строгая, грузная, женщина-контроллер могла видеть детей, не вставая со своего привычного места. Напротив, каждой из ванн стояли деревянные стулья, и висело по вешалке для одежды. Остановившись возле своего стула почти у самой двери Тони растерянно посмотрел на ребят, которые так же как он, стояли как вкопанные, будто ожидая команды.
– Ну чего ждете! – резко прикрикнула на них полная женщина в белом халате, отчего ребята едва не подпрыгнули. – Ждете особого приглашения! Заходите за ширму раздевайтесь до плавок, оставляйте одежду на стуле и полезайте в ванну. Как только заработает механизм, переворачивайте песочные часы, они стоят у изголовья.
Ребята сделали, как было велено и, сбросив с себя одежду, опустились в теплую воду. Медсестра нажала на кнопку, и ванна загудела, извергая со всех сторон пузырьки воздуха. Перевернув часы Тони, попытался расслабиться, но не тут-то было. Ракушка была стандартной и рассчитанной явно на высокого, взрослого человека. Потому до противоположного края ванной ногами он не дотягивался и, как только начинал расслабляться, их поднимало над поверхностью воды и тянуло вперед. Как будто кто-то сильный хватал за ноги и тащил, норовя утопить.
Если поддаться течению, то можно с лихвой наглотаться воды, когда нижние конечности окажутся выше головы. Или еще того хуже можно больно удариться затылком и пускать пузырьки уже самому лежа на дне ванной. Нет, утонуть на гидромассаже в планы Тони точно не входило. Потому крепко держась руками за края он, откинув назад голову, лежал и смотрел в потолок, ожидая, когда время сеанса, наконец, истечет.
Как вдруг ему на глаза попался огромный, лохматый паук, который выбравшись из своей паутины в дальнем углу полз по грязному потолку и остановился точно над ним. Парню вдруг показалось, что этот волосатый вредитель разглядывает его всеми своими мерзкими, маленькими глазками. Будто оценивая этого эволюционировавшего друга-примата. Возможно, его действия даже казались ему рискованными и забавными. Сам-то лохмач не горел желанием оказаться в огромном чане с водой. Будь у него нос, он бы наверняка в него фыркнул.
Уолш младший смотрел на него, не отрываясь, у парня вдруг возникло чувство, что этот мохнатый восьминог его оценивает и явно чего-то ждет. Но это мгновение прошло и паук, к огромному облегчению парня развернувшись, пополз дальше. Опустив голову Тони, посмотрел на часы почти все песчинки в них уже высыпались из верхней половины в нижнюю. Он уже собирался вылазить, когда услышал негромким хлопок по воде и почувствовал, как по его левой ноге что-то движется.
Очевидно, паук каким-то образом, не сумев удержаться на потолке, шлепнулся прямо в воду. Громко закричав, парень сбросил его с ноги и как можно скорее выбрался из ванной, расплескивая повсюду ее содержимое. Гудение машин мгновенно стихло, медсестра со скоростью пули вскочила со своего кресла и уже мчалась на крик.
– Что стряслось?! – громко спросила она, подойдя ближе, вид у нее был взволнованный. – Тебе плохо?
– У мм-меня в ван-н-ой п-паук, – заикаясь, сумел выдавить Тони, его трясло от страха по всему телу громадными крапинками побежали мурашки, а рядом с левым коленом еще оставалось ощущение чьего-то чужого прикосновения.
– Да нет там никого, – заглянув в большую, стальную раковину ответила медсестра, в одно мгновение, испытав облегчение и, злость на парня, из-за дурацкой выходки которого ей придется вытирать пол. – Тебя разморило в горячей воде, закимарил, наверное, вот и привиделось.
– Но… но я его видел, он коснулся меня, – оправдывался юноша, показывая на свою ногу, но женщина, лишь покачав головой от него отвернулась.
– Тебе бы надо отдохнуть сегодня от процедур, – прокудахтала она, направляясь за ведром и шваброй, что стояли в углу. Проходя мимо двух других своих пациентов, она вновь повысила голос, заставив обоих подпрыгнуть. – А вы что застыли! А ну марш на процедуры!
Тони хоть и мельком, но все же сумел, углядеть как ее широкая, прыщавая физиономия расплылась в улыбке, которую медсестра тут же попыталась скрыть за гримасой напускной строгости. Было видно, что этой женщине нравится кричать на чужих детей, особенно на таких как они. Ведь эти плюшевые создания наверняка видели жесткость и слышали подобные крики только на экране своих дорогих телевизоров.
Избалованные настолько, что ремень для них лишь широкая, кожаная лента, служащая для поддержания отцовских штанов. А вот лишение карманных денег и оставление на неделю без телефона уже более реальное наказание. Одеваясь, Тони, слышал краем уха их яростный шепоток и смешки у себя за спиной. Наверняка по всему санаторию скоро пойдет слух, что он не просто неудачник, а неудачник, которому видятся всякие странные штуки. Как попало, запихнув полотенце и плавки в пакет парень, не оборачиваясь, в три длинных шага добрался до двери и выскочил в коридор.
Глава 9. Первый среди многих
Хоть медсестра и велела ему отправляться в свою комнату, Тони про себя решил, что она ему не мать и слушать ее он не обязан. Но после фиаско с гидромассажем у него появилось стойкое ощущение, что за ним наблюдают. Подобные вещи, такие как исчезновение громадных черных пауков, из ванн с водой просто не может происходить, само собой. Он чувствовал всей кожей, что над ним нависла чья-то зловещая тень, будто зловонное дыхание самой смерти преследовало его.
Тони Уолш был не таким как все и потому был опасен. Он не наслаждался жизнью в этом странном, мрачном замке. Не испытывал наслаждения от окружавшей его заботы и роскоши. Не нуждался во внимании радушного персонала. С самого своего детства самостоятельный, независимый, упрямый, а самое главное честный. К тому же парень случайно увидел то, чего не должен был видеть и «они» эти страшные красные костюмы со стеклянными глазами видели его.
Этот паук не был обычным, это было предзнаменование беды, предупреждение высших сил о надвигающейся угрозе. Судьба частенько посылает нам подобные знаки, но мало кто обращает на них свое внимание и еще меньше существует людей способных разобрать их скрытый смысл. Людей наблюдательных, обладающих столь мощной интуицией, что это позволяет им предвидеть некоторые события еще до их появления.
К примеру, кто-то, предчувствуя беду не садиться с друзьями в машину, оставаясь на ночь в гостях и, это авто непременно попадает в аварию. Другие, доверяясь интуиции, пораньше приходят с работы домой, и спасают свой дом от пожара, сняв с плиты почерневшую кастрюлю, вода, в которой уже давным-давно выкипела. Знаки. Предзнаменования. Они повсюду, они вокруг нас и не нужно недооценивать их значение и не доверять своим ощущениям. Однажды это может плохо закончиться.
Однако, не смотря на все предчувствия Тони в этот день у него все проходило довольно гладко. Со всеми этими заботами к вечеру даже история с пауком потихоньку забылась. Следующим на сегодня в его списке был «горный воздух». Дождавшись своей очереди он, сбросив тапочки, вошел в небольшое помещение, обитое со всех сторон серой тканью. Пол и потолок кабинета, где проходила эта процедура, были одного цвета – серого.
В центре комнаты на столике стоял внушительных размеров аппарат, из которого в разные стороны торчали четыре пластиковые трубки. Из трубок не спеша лился белый полупрозрачный пар, вдыхаемый детьми через рот. Три из четырех «дыхательных мест» было занято. Сменив насадку на трубке, медсестра жестом указала Тони на свободный стул. Кивнув ей, парень устроился поудобнее и, прильнув к трубке, принялся планомерно всасывать в себя газ.
Перевернув точно такие же, как и на гидромассаже, маленькие песочные часы женщина в белом халате поставила их на прибор прямо перед лицом пациента, чтобы он не засиживался на этой процедуре больше положенного. По мере того как истекало время ребята на стульях менялись, краем глаза Тони вдруг увидел вдоль стен и другие приборы поменьше. Наверное, для тех детей кто лежится здесь по специальной программе врачей. Для некоторых из них пар подбирается индивидуально.
Справа от Тони сидела черноволосая девчушка в синей футболке и джинсах. В правой руке она держала точно такую же трубку, прозрачный шланг от которой, присоединялся к черному прибору, стоявшему на тумбочке слева от нее. Откинувшись спиной на стену эта «мисс синяя футболка» с нескрываемым любопытством разглядывала его и делала вид, что курит раз за разом, выдыхая драгоценный лечебный пар. Она явно играла на публику до тех пор, пока на нее не прикрикнула медсестра.
В целом эта процедура Тони понравилась. Единственное что его пугало так это незнание. Незнание того что тебе дали. Странно, но у этого пара не было не запаха, не вкуса, и складывалось ощущение, что поглощаешь обыкновенный кислород. Когда песчинки в часах кончились, он поднялся со своего места. Медсестра спросила у него, как он себя чувствует и не кружится ли голова. Ответив, что все в порядке парень, взяв с вешалки пакет со своим мокрым полотенцем, вышел из кабинета, стараясь не смотреть на девочку в синей футболке.
Оставшиеся два кабинета в которые он заходил так же не вызвали каких-то особенных впечатлений. На солярии его положили в продолговатый, прямоугольный контейнер чем-то напоминающий гроб с яркими лампами и на десять минут захлопнули крышку. Эта процедура скорей для девчонок и парней что хотят немного подзагореть даже холодной зимой, когда за тучами почти не видно солнца, а его лучи светят, но не греют.
Очень проблематично в таких условиях получить вместо своей кожи ровную, золотистую корочку. Ага, мажься кремом доставай шезлонг, втыкай его в снег ложись в одних трусах и жди лета. Забронируй себе место на пляже еще в Январе и получи в подарок обморожение. По мнению Тони, золотистая корочка может быть только у курицы гриль ну или у запеченной картошки. Какой смысл жарить свою кожу на солнце, чтобы через неделю как змея ее скинуть. Это, еще не говоря про болевые ощущения при переусердствовании. Отлично, получи солнечный ожог – порадуй свой организм.
Так что специально для любителей «зимнего загара» люди придумали подобные камеры хранения, больше похожие на саркофаги фараонов или же криокапсулы для сна или заморозки в классических фильмах фантастики. Страшнее всего будет, если вдруг произойдет сбой в программе. Термометр кабинки может повернуться в любую сторону либо превратит тебя в хорошо прожаренный окорочок, либо, наоборот, в кубик льда. Но для этого ей не хватит мощности, гораздо вероятней, если вдруг заклинит крышку, и ты останешься в нем навсегда.
Последним и самим не приятным из всех был электрофорез. Или, проще говоря – «биение людей током». Кабинет для этой процедуры был самым большим и своими размерами напомнил Тони спортзал в его школе. Но вместо турников, матов, свисающего со стены каната и баскетбольных колес с правой и с левой стороны зала находились кабинки со всех сторон окруженные ширмами.
Зайдя в одну из таких Тони увидел жесткую кушетку, обтянутую тонким слоем кожи, рядом с которой стояла тумбочка и маленький черный приборчик с переключателями и кнопками. Раздевшись до пояса, он снял носки и закатал до колен джинсы, как было велено. Явившаяся через минуту слегка запыхавшаяся медсестра (похоже, она была одна на десять подобных кабинок) велела ему ложиться и, прикрепив электроды к рукам и ногам, сказала не шевелиться, пока сама их не уберет.
Ощущая легкое покалывание в тех местах, где бил ток парень пролежал какое-то время, одновременно чувствуя, как затекает спина от этой твердой кровати. Отчего лежать не подвижно на ней было труднее, чем казалось на первый взгляд. Да еще этот странно попискивающий темный приборчик на тумбочке у изголовья. А если вдруг его заклинит, и он пустит весь ток что есть в розетке?
И все. Жареная корочка обеспечена. Любителям хорошего загара надо бы взять этот способ на вооружение. Подумав об этом Тони заулыбался. Вернувшаяся медсестра, наверное, решив, что ему понравилось, тоже слегка улыбнулась в ответ и, освободив от электродов, отправила бедолагу с слегка затекшей спиной на обед.
* * *
Луковый суп и картофельное пюре со здоровенной котлетой, которой можно было бы накормить целый взвод голодных солдат. Но проголодавшийся после довольно насыщенного утра Тони казалось ее даже и не заметил взмахом руки попросив добавки. Наевшись до отвала, он ненадолго вернулся в комнату, чтобы передохнуть перед предстоящими занятиями. Парень лежал, растянувшись на своей мягкой кровати и вспоминая твердую кушетку, слегка прислушивался к разговорам других.
Ребята в основном обсуждали понравившиеся или не понравившиеся им процедуры. Тони делал вид, что думает о своем, хотя сам весь обратился в слух. Его интересовало лишь, обсуждают ли они тот инцидент с пауком на гидромассаже. Казалось, что нет, похоже, те двое все же не стали трепаться. Это хорошо, одной проблемой меньше.
Затем его соседи по комнате не без помощи их друга ботаника (которого как потом узнал Тони, зовут Колин Шинелли) перешли на обсуждение сегодняшних уроков. Чего они ждут от них, как будут проходить и сдержат ли учителя обещание, данное в первый день завучем. Колин надеялся, что все-таки сдержат, но Уолшу младшему больше было по душе мнение Фрэнки Фабрена, того самого слащавого помешенного на чистоте паренька. Он сказал, что за две с половиной недели вряд ли кто-то возьмется учить их чему-нибудь дельному. Все это лишь простая болтовня, пустое сотрясание воздуха.
Так и вышло. Зайдя в один из классов санатория Тони отметил про себя, что он ничем не отличается от обычных коих полно в любой школе. Деревянные стулья и парты, пол покрытый линолеумом и, разумеется, огромная зеленая доска во всю стену. Похоже, что в этом направлении владельцы решили не заморачиваться и просто скопировали банальность. А может быть, их идея состояла в том, чтобы погрузить своих маленьких постояльцев в привычную для них, рабочую атмосферу. В конце концов, класс есть класс.
Оставалось надеяться лишь на креативность и способности нанятых ими учителей. Но и тут ребят ждало разочарование. Как и обещал Фрэнки, никто из них не горел желанием обучать детей чему-то новому. Их единственной задачей было за эти две с небольшим недели пройти несколько тем и закрепить их чтобы школьники, вернувшись домой, не сильно отстали от своего класса.
Но эта цель осложнялась тем, что ребята были из разных школ, а некоторые даже из разных городов. Потому выяснив их последние пройденные темы учителя, отбирали одну, на которой остановилось большинство в этом похожем на солянку классе и, продолжали идти по учебнику, строго следуя запланированной министерством программе.
Единственным кто хоть как-то из них выделялся, не действуя по шаблону, был мистер Оринтон. Не зря он с самого первого дня показался Тони человеком серьезным. Преподаватель очень ответственно относился к своему делу и не жалея сил составил для каждого класса индивидуальную импровизированную программу. И не смотря на всю свою серьезность все время, шутил и смеялся так громко, что парень даже задумался над тем, что если бы был в его родной школе подобный учитель, то школьники реже, наверное, прогуливали бы занятия.
Его урок был последним в их расписании и, многих детей включая самого Тони, он обеспечил хорошим настроением до самого вечера.
После плотного ужина перед детьми встал выбор развлечения на остаток дня. Их было несколько. Можно было вернуться в комнату и в тишине почитать книжку, или же усевшись на удобный диван в уютной гостиной, уставится в телевизор, дожидаясь отбоя. Активный же отдых предполагал два основных занятия. Кинотеатр и дискотека. И у того и у другого занятия были свои плюсы и минусы.
Кинотеатр скорее был предназначен для стеснительных юношей и девушек, которые не любят громкую музыку, танцы и разные переливающиеся в темноте лампы. Для тех людей, что лучше проведут вечер, дома, сидя в мягком кресле за просмотром фильма, нежели высунут свои нос на улицу. Или для тех, кто сильно устает за день и просто хочет немного побыть в тишине.
Сам же кинотеатр представлял собой весьма внушительных размером ступенчатый зал, поднимающийся почти к самому потолку. Синие обитые тканью кресла, на полу ковры такого же цвета потому вход в обуви с едой и напитками не разрешался. Перед тем как войти все дети сбрасывали свои тапки и оставляли их у двери в коридоре, напротив которой стоял большой плазменный телевизор. Единственным минусом этого зала был весьма ограниченный ассортимент фильмов. Потому что смотреть всегда решалось общим голосованием и естественно при этом всегда оставались недовольные выбором. Но таких никто не держал, они могли спокойно покинуть зал и направиться восвояси. Ведь против большинства не попрешь.
Дискотека, как и все праздничные концерты всегда проходила на втором этаже в актовом зале. В помещении находившимся точно над столовой и имевшем ту же самую протяженность. Двойные деревянные двери, пол, покрытый мраморной плиткой, сцена для проведения концертов у дальней стены, небольшой столик на котором стоит диджейский пульт, учитель химии, принимающий заявки песен.
Чуть ближе у выхода несколько рядов сидячих мест, две большие черные колонки, поставленные в разных углах и цветомузыка под потолком создающая атмосферу. Несколько небольших черных, крутящихся шаров с лампочками. Все что нужно для молодежи, дергающейся в такт громовой музыке на специально подготовленной площадке рядом со сценой.
Со стороны повзрослевшего, состоявшегося человека все эти «танцульки» не имею особого значения и для людей, приехавших сюда отдыхать, не важны. Но, все эти взрослые наверняка помнят, как много значили для них эти танцы. Наверняка они хранят о них воспоминания где-то в самых дальних, самых потаенных уголках своей памяти.
Эта магия, это бесценный опыт человеческих межгендерных отношений. Когда мальчик с трясущимися от волнения руками дрожащим голосом пытается заговорить с понравившейся ему девочкой. Приглашает ее на медленный танец, и они проводят несколько волнительных минут прижавшись к друг другу при всех прямо посреди зала. Двигаясь медленно, размерено, осторожно, стараясь ни в коем случае не коснуться ноги партнера.
Их сердца стучат в груди, так сильно, что порой закладывает уши. Им почти не слышно музыки, дыхание учащается и когда песня, наконец, заканчивается оба испытывают небывалое облегчение и краснеют от охватившего их тела внезапного жара. Эти воспоминания, а главное ощущения робости, неловкости, а иногда и небывалой отваги остаются с молодыми людьми надолго.
В их жизни еще будут медленные танцы, многочисленные партнеры и страсть, но первый опыт с подобных дискотек запомнится навсегда. Для тех, кто про них забывает, возможно, он просто был не очень удачным. Одним отказали, обозвали, унизили при всех. Других наоборот никто не хотел приглашать на танцы или просто не замечали. Со временем вспоминается только хорошее. Воспоминания об унижениях и обидах люди стараются забросить как можно дальше, зарыть, закопать в свою память, чтобы не думать о них никогда.
* * *
Тони для себя решил, что в любом случае должен отправиться сегодня на дискотеку и, набравшись смелости пригласить скромняшку Нэнси на медленный танец. А если и не выйдет, то всегда можно будет усесться перед телевизором в кинотеатре. Переодевшись в футболку своей любимой рок группы и черные джинсы, он вместе с небольшой горсткой ребят направился в актовый зал.
Идя по коридору, который казался ему еще длиннее обычного, парень чувствовал охватившее его волнение. Его бросило в жар, во рту пересохло, а гадская футболка постоянно липла к внезапно вспотевшей спине. Ребята шли плотной группой, как будто боясь ходить по одному и, бросали робкие взгляды на стайку девчонок, что кружком стояли у входа и о чем-то оживленно перешептывались.
В своих ярких платьях они действительно немного напоминали разноцветных щебечущих без устали птичек. Крыльями, которых были реснички. Но стойло парням с ними поравняться как их громкий, отчетливый шепоток мгновенно стих. Резко обернувшись они, округлив свои и без того большие глазки удивленно уставились на ребят как будто впервые их увидели.
Фрэнки и Колин, не смотря на адское пекло санатория все же решились напялить на себя смокинги и, зайдя в зал, тут же пожалели о своем решении. Внутри просторного помещения без окон было еще жарче, чем в коридоре. Тони выделяясь среди остальных, в своей модной футболке впервые в жизни почувствовал себя на высоте и, ухмыляясь, ловил на себе любопытные женские взгляды.
Пройдя сквозь двойные деревянные двери, он увидел небольшую группу танцующих в центре зала. В основном это были девушки, которые оказались менее стеснительными в отличие от ребят, которые либо сидели в креслах, выстроенных вдоль стен, либо стояли, прислонившись спиной там, где не было мест. Встав рядом с ними Тони то и дело высматривал ее среди девчонок, которые в свою очередь продолжали таращиться на него.
К своему удивлению парень вдруг заметил ту самую девочку, что была на горном воздухе в синей футболке. Сейчас же на ней красовалось длинное почти достающее до пола синее платье, этот цвет был ей к лицу. Наконец, музыка стихла и под звуки разговоров и цоканья каблуков по каменным плитам, ди-джей объявил первый на сегодняшний вечер медленный танец.
Танцпол вмиг опустел, девушки вероятно больше любившие зажигательные, быстрые танцы и пришедшие сюда подвигаться разочарованно уселись в кресла, подняв с них сразу нескольких парней. Подпирая спиной стену Тони скрестив на груди руки, наблюдал за действиями других ребят, никто из них похоже не собирался приглашать девушек. Многие и вовсе делали вид, что их не замечают, разговаривая между собой и громко смеясь.
Кто-то из них, как и сам Тони нерешительно поглядывал на друзей, как будто ожидая подсказки. Музыка тем временем заиграла, громко и мелодично. В одном из первых рядов кресел парень вдруг увидел мисс Олинс. Она единственная, похоже, поняла, что нужно делать и, поднявшись со своего места, прошла через весь зал. Поднявшись на сцену где рядом с ди-джеем химиком спокойно рассиживал, откинувшись на спинку стула, мистер Оринтон она, слегка волнуясь, решительно подала ему руку.
– Не хотите показать им пример? – негромко сказала Марта, ее щеки пылали, колени то и дело подгибались, но она, подавив волнение, старалась выглядеть решительной.
– Почему бы и нет, – спустя мгновение, улыбнувшись, ответил Сэм и, взяв ее руку, поднялся со стула.
Спрыгнув со сцены, он помог ей спуститься и уже через пару секунд они кружились в вальсе по всему залу под громкие аплодисменты собравшихся. Последовав примеру учительницы «мисс синяя футболка» откуда не возьмись, оказавшись рядом с Тони взяв его за руку, так же потянула танцевать. Парень, слегка растерявшись, не стал сопротивляться, а наоборот мягко взявшись за талию вслед за ней начал движение по кругу. Предоставив вести ей, Тони то и дело отводил взгляд, стараясь не смотреть в глаза девушки, которая, наслаждаясь моментом крутила своего кавалера в такт музыке.
Когда сменившись, вновь заиграла быстрая мелодия, Уолш младший облегченно вздохнув, попытался как можно скорее высвободиться из ее цепких лапок. Вернувшись к своему месту, он получил несколько одобрительных кивков и шлепков по спине, отчего его приподнятое настроение только улучшилось. Но это был далеко не придел, услышав за спиной громкие крики Тони, обернулся и увидел картину, от которой его душа была готова пуститься в пляс.
Миссис Кроинхорд держала за ухо отчаянно вырывавшегося и вопившего проклятия на весь зал Терри Морденса. Того самого богатенького парня, из Кадиллака, который настойчиво пытался ему досаждать. А теперь этот паршивец задумал задирать у девушек платья. Заметив это, завуч без промедления прекратила сие безобразие и, схватив негодяя за его левое ухо повела в коридор. Проходя мимо весь красный как рак Терри вопя от боли и унижения заметил, как на лице Тони расплывается широченная, коварная ухмылка. Справедливость восторжествовала.
* * *
Громко крича чтоб его немедленно отпустили Терри отчаянно пытался вырваться из когтистых лап этой старой мегеры. Но хрупкая, худощавая на вид женщина оказалась сильнее, чем он думал. Ее ногти, довольно глубоко впивались в его мясистое ухо, оставляя царапины. Эмили протащила парня через весь танцпол и на глазах у всех выставила за дверь. Только в коридоре ему удалось вырваться.
– Что вы делаете?! – заорал он, кинувшись, было к лестнице. – Мне же больно! Вы… вы за это заплатите! Я все расскажу отцу, и он прикроет вашу лав….
Не успев закончить свою угрозу Терри остолбенев, остановился. У подножья лестницы скрестив на груди руки, неподвижно стоял швейцар. Его злобные черные глазки, слегка поблескивающие в свете лампы, были направлены на него. Попятившись назад парень, испуганно оглядываясь, кинулся бежать по коридору, пока не наткнулся на еще одного и, отлетев от него, упал на спину.
Растянувшись на мраморном полу, он видел, как три темные тени надвигаются на него. Они окружали его, загоняли как дикого зверя. Бежать было некуда, помощи ждать не от кого. В пустом коридоре их спокойные, размеренные шаги отдавались гулким эхом. Сквозь запертые двери актового зала до Терри доносилась музыка и громкие, радостные крики. Вот оно, единственное его спасение. Резко вскочив на ноги, парень, сжав свои огромные кулаки, ожидал их приближения.
– Вы пойдете с нами в кабинет директора мистер Морденс, – негромко прошипела кобра, буквально впившись в богатенького мальчика своими алчными, хищными глазками. – Хотите вы это или нет.
– Черта с два я с вами пойду! – громко закричал насмерть перепуганный Терри и, бросился к двери надеясь сбить с ног завуча и ее верного, красного пса, но не тут-то было.
Налетев на них всем своим весом парень к своему удивлению отлетел назад и вновь оказавшись на жестком полу, почувствовал, как заныло все тело. Казалось, его только, что на полном ходу сбил локомотив, а его противники же напротив, как ни в чем не бывало, продолжали надвигаться. Тот, что был позади, взял громадного Терри под руки с такой легкостью, будто бы он ничего и не весил и слегка встряхнув, подтолкнул к лестнице. Второй взявшись за другую руку, последовал примеру напарника.
– Хотите вы этого или нет мистер Морденс, – негромко прошипела Эмили, замыкая за ними процессию.
Державшие его швейцары двигались быстро, Терри почти не разбирал дороги, лишь видел перед собой ступеньки, до которых не мог даже дотянуться. Парень старался не отключиться, страх затмевал все прочие чувства. Единственное что у него осталось это инстинкт самосохранения. Вот уже виден коридор третьего этажа. На нем могут быть люди. Но едва он попытался открыть рот, чтобы позвать на помощь тяжелая рука одного из носильщиков с силой ткнула его прямо в грудь, сбив дыхание. Парень закашлялся, отчаянно пытаясь вдохнуть в себя воздух.
Миновав третий этаж швейцары, продолжая держать Терри, слегка посторонились, пропуская вперед завуча. Легко проскользнув мимо них, Эмили вынула ключ и, открыв тяжелую дверь, распахнула ее и отошла в сторону. Втолкнув внутрь свою жертву, носильщики с угрюмыми, ничего не выражающими минами направились восвояси. А строгая женщина в черном закрыв единственный выход из башни, затаив дыхание, осталась ждать снаружи покоев хозяина.
Когда глаза, наконец, привыкли к темноте Терри прекратив кашлять со слезами на глазах, сумел различить очертания огромной кровати, тумбы что стояла у изголовья и неотрывно смотревшего на него человека. Совсем не это ожидал он увидеть в кабинете директора и не совсем понятно для чего его сюда притащили.