Мы были в Советском Союзе

Я посидел, подумал.

«А что, собственно, я теряю? – роем носились у меня в голове мысли. – Абсолютно ничего! У меня нет здесь ни денег, ни дворцов, ни поместий, ни жены, ни детей… Мне терять, кроме своих цепей, нечего. Зато, если я пойду с Виктором, то приобрету весь мир. Я собственными глазами увижу бронтозавров и диплодоков, я смогу вести беседы с Александром Македонским и Юлием Цезарем…»

– Ну что ж, – сказал я, энергично потирая ладони, – я согласен лететь с тобой в Средние века. Хотелось бы только уточнить, куда именно мы отправимся? Можно, к примеру, в Англию времен Ричарда Львиное Сердце, а можно и во Францию, к Людовику Одиннадцатому. Или, может быть, ты предпочитаешь к нашим предкам, в Киевскую Русь?

Виктор отрицательно покачал головой:

– В Средние века мы с тобой отправимся непременно, но только не сейчас.

– Почему? – удивился я. – Ведь ты же сам только что говорил о том, как хорошо было бы навсегда переселиться в Средневековье!

– Прежде чем переселяться в Средние века, нужно основательно подготовиться. Перец купить – это не самое главное. Надо будет в совершенстве выучить язык той страны, в которую мы прилетим на Машине Времени. Ты, например, знаешь о том, что в Средние века европейцы говорили совсем не на тех языках, на которых они говорят сегодня? В средневековой Англии, например, говорили на староанглийском языке, который не понятен современному англичанину, а в средневековой Франции – на старофранцузском, который…

– Не понятен современному французу? – продолжил я мысль Виктора.

– Совершенно верно, – кивнул Виктор. – И даже если мы отправимся в Киевскую Русь, то и там мы ни с кем не сумеем объясниться, потому что древнерусский язык для современного русского уха звучит как тарабарщина. Если не веришь, то попробуй почитать «Слово о полку Игореве» в оригинале, и тогда все вопросы отпадут сами собой. Древнерусский язык по словарному составу, по морфологии и грамматике очень сильно отличается от современного. Да вот подожди, я тебе сейчас это продемонстрирую…

Виктор шагнул к книжной полке, снял увесистый том и, раскрыв его где-то посередине, прочитал: «И сице убо нам в таковых зелных скорбех пребывающим, и понеже убо такова отягчения не могохом понести, еже нечеловечески сотвористе…»

Подняв голову от книги, Виктор спросил у меня:

– Ну и как, понял что-нибудь?

Я пожал плечами:

– Не очень… Похоже на какой-то сербско-хорватский…

– А я тебе что говорил? А вот теперь послушай перевод этого же самого текста на современный русский язык.

Виктор быстро перелистнул несколько страниц и прочитал: «И когда, пребывая в такой жестокой скорби и не будучи в состоянии снести эту тягость, превышающую силы человеческие…»

Вернув книгу на полку, Виктор подошел ко мне:

– Я тебе сейчас прочитал отрывок из письма царя Ивана Грозного беглому князю Курбскому, и, как ты мог заметить, оригинал этого письма современному человеку не слишком понятен. То есть мы с тобой, Леха, оказавшись в шестнадцатом веке, вряд ли сумеем вести галантные беседы с тогдашними московитами.

Я слушал Виктора и удивлялся. Я-то думал, посмотрев знаменитый фильм Леонида Гайдая, что царь Иван Васильевич Грозный мог запросто изъясняться с современными людьми, а получается, что это неправда, что это всего лишь навсего авторский вымысел и что в реальности Ивана Грозного никто бы у нас не понял.

– Незнание языка – это еще полбеды, – продолжал просвещать меня Виктор. – Мы, современные люди, не знаем ни обычаев, ни привычек, ни традиций наших далеких предков. Мы не знаем, что волновало их и заботило, к чему они стремились и чего опасались. Мы вообще ничего не знаем об их повседневной жизни и поэтому будем выглядеть в их глазах инопланетянами, свалившимися с Луны. Или колдунами. А с колдунами, знаешь, как в те времена поступали? Отправляли без лишних слов на костер или на плаху.

– Так что же это получается, – сказал я разочарованно, – путешествия во времени нам сейчас недоступны? Это сколько еще пройдет лет, пока мы освоим всю эту премудрость?

– Ну почему же недоступны? – поспешил успокоить меня Виктор. – Очень даже доступны, но пока только на небольшую глубину – лет на пятьдесят, примерно. Это тот срок, когда современный человек, появившись среди людей прошлой эпохи, не вызовет у них подозрений ни своей речью, ни своим поведением, ни своим внешним видом. Поэтому мы с тобой, Алексей, отправимся для начала в Советский Союз, в эпоху Леонида Ильича Брежнева.

– То есть в те времена, когда наши родители были молодыми?

– Вот именно! Да ты не сомневайся, Леха, все будет хорошо! Я все рассчитал и продумал. Вот ты думаешь, я просто так установил Машину Времени на легковом автомобиле? Ведь ее можно было сделать и в виде неподвижного ящика размером с холодильник, но я, как ты видишь, упрятал ее в автомобиль. Ты думаешь, зачем?

– Чтобы удобно было ее передвигать?

– Не только. Еще и для маскировки. Представь себе такую ситуацию. Мы прилетели на Машине Времени в прошлое, и перед нами сразу же встает во весь рост нешуточная проблема: где ее спрятать? Если Машина Времени будет в виде неподвижного ящика весом в полтонны, то никуда ты ее не спрячешь. И что же, мы оставим нашу драгоценную Машину Времени без присмотра, а сами пойдем гулять по окрестностям? Я не уверен, Леха, что мы найдем ее в целости и сохранности, когда вернемся. А если наша Машина Времени будет замаскирована под обычный легковой автомобиль, то мы чинно, благородно припаркуемся в каком-нибудь городском сквере или во дворе и, ничего не опасаясь, пойдем заниматься своими делами. Логично?

– Логично, – согласился я.

– Вот по этой причине я и выбрал для путешествий в Советский Союз старенький автомобиль ВАЗ-2101 «Жигули», иначе говоря, «копейку». Мы с тобой незаметно прилетим, заедем в какой-нибудь двор и спокойно там припаркуемся по соседству с допотопными «Запорожцами» и «Москвичами». И ни у кого никаких подозрений по этому поводу не возникнет. Гуляй себе на здоровье!

– Ну, Виктор, ты – голова! – воскликнул я, глядя с восхищением на друга. – Все предусмотрел!

Польщенный моей похвалой, Виктор улыбнулся:

– А с автомобильными номерами, знаешь, сколько пришлось мне повозиться? У-у! – покрутил он головой. – С нынешними российскими номерами по Советскому Союзу не очень-то наездишь, поэтому мне пришлось изготовить кустарным способом номера советского образца…

Мы с Виктором просидели до утра, обсуждая детали нашего предстоящего путешествия в Советский Союз. Лишь когда в окнах забрезжил рассвет, я отправился домой. Старт мы назначили на ближайшее воскресенье, то есть уже на послезавтрашний день.

Глава 4

И вот наконец наступило воскресенье – день нашей первой экспедиции в Советский Союз.

Утро мы провели в лихорадочной подготовке к старту. Виктор еще раз проверил на «Жигулях» подвеску, тормоза и ходовую часть. С еще большим тщанием он исследовал узлы и агрегаты Машины Времени, ведь если неисправность автомобиля грозит нам разными мелкими неприятностями, то сбой в работе Машины Времени означает уже самую настоящую катастрофу. Остаться навсегда в прошлом – это еще не самое страшное, что может произойти в случае ее поломки. А вдруг Машина Времени даст сбой в момент перехода через временной туннель? Даже страшно себе представить, что произойдет тогда с нами!

Пока Виктор занимался техосмотром, я не поленился, сбегал в магазин и купил на всякий случай свежий батон и триста граммов копченой колбасы в нарезке (это для того, чтобы было чем подкрепиться, если мы вдруг проголодаемся в пути).

Закончив технический осмотр, Виктор остался доволен. Вытирая руки тряпкой, он сказал:

– Все в порядке, дружище, можно отправляться в путь.

Я подошел к «жигуленку» и, приоткрыв дверцу, спросил:

– Что, можно садиться?

– Да-да, садись давай, прямо сейчас и поедем, – кивнул Виктор, открывая со своей стороны дверцу и занося ногу в салон. – А, черт! – вдруг вскрикнул он, хлопнув себя ладонью по лбу: – Ну не дурак ли я? Самое главное чуть не забыл! Вот бы уехали!

Оставив дверцу машины открытой, Виктор стремглав побежал в «лабораторию».

Скоро он вернулся, неся в каждой руке по большому, туго набитому мешку. Судя по тому, как он свободно и без малейшего усилия управлялся с этими мешками, их содержимое почти ничего не весило.

– А это что такое? – удивленно спросил я, показывая на мешки.

– Пустые пластиковые бутылки из-под пива, – ответил Виктор, – по полтора, по два и по пять литров. Пиво я выпил, а тару, как видишь, сохранил, и теперь она нам пригодится.

– Для чего?

– Скоро увидишь.

Я не стал больше надоедать Виктору расспросами, решив, что придет время, и я сам все узнаю.

– Давай я положу мешки в багажник, – предложил я Виктору свою помощь.

– Нет у меня багажника. Вернее, он был раньше, но теперь в нем смонтирован генератор от Машины Времени. Так что, давай, Алексей, укладывай мешки на заднее сиденье, и поедем!

Наконец все приготовления были закончены, и можно было отправляться в путь. Виктор сел за руль, а я поместился рядом с ним на соседнее сиденье. От волнения у меня учащенно билось сердце. Виктор внешне казался совершенно спокойным.

– Ну что, поехали? – сказал Виктор и повернул ключ зажигания. Затарахтел мотор, «жигуленок» дернулся, и мы покатили по двору к распахнутым воротам.

– А выезжать на улицу обязательно? – спросил я. – Ведь насколько я понимаю, мы будем перемещаться во времени, а не в пространстве. Мы вполне можем перенестись в Советский Союз, никуда не двигаясь с этого места…

Виктор посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ты только представь себе такую картину. Сентябрь 1979 года. В доме сидят мой еще неженатый отец, дед с бабкой, никого не трогают, пьют, допустим, чай с вареньем, и вдруг откуда ни возьмись у них во дворе появляется «жигуль» с какими-то двумя странными типами в салоне. Представляешь их реакцию? И что я им скажу? «Здравствуйте, мои дорогие папа и дедушка с бабушкой, это я, ваш еще неродившийся сын и внук, прилетел к вам из капиталистической России!»

Я засмеялся:

– Да уж, лучше не встречаться с ними, а то ведь еще и в психушку сдадут!

– Запросто! – подтвердил Виктор. – Поэтому не будем, Леха, испытывать судьбу, а выедем для начала на улицу, а там уж где-нибудь и стартуем…

Мы выехали из ворот и, повернув налево, медленно покатили по улице, выбирая подходящее место для старта. Несмотря на довольно поздний час, улица как будто вымерла, лишь черная лохматая собака, выйдя из соседней калитки на шум, лениво гавкнула несколько раз в нашу сторону, и скрылась.

Возле старого заброшенного дома с выбитыми стеклами Виктор остановился. Не глуша мотор, он повернулся к пульту управления Машиной Времени и щелкнул тумблером. На верхней панели вспыхнул экран небольшого монитора, на котором мерцали какие-то цифры. Приглядевшись, я понял, что эти цифры соответствуют году, месяцу, дню и даже часу с минутами нашего сегодняшнего старта в Советский Союз. Виктор, сосредоточенно хмуря брови, покрутил маховик настройки хронометра, и на экране монитора появилась новая комбинация цифр: «09.09.1979».

– Вот сюда мы и отправимся! – сказал Виктор и нажал одну за другой несколько разноцветных кнопок на панели. Мотор «жигуленка» надрывно завыл, и я понял, что наше путешествие в Советский Союз вот-вот начнется. Вероятно, в этот момент на моем лице отразились неуверенность и страх, потому что Виктор, посмотрев в мою сторону, улыбнулся и потрепал меня по плечу.

– Ладно, не дрейфь, дружище! Все будет хорошо!

Я посмотрел через лобовое стекло на улицу и увидел, что контуры окружающих предметов начинают расплываться и дрожать мелкой дрожью. «Это мне уже знакомо, – мелькнула мысль, – сейчас все и произойдет…» Внезапно стало темно, как в погребе, в следующее мгновение вспыхнул свет, затем снова темнота, и так все быстрее и быстрее, пока наконец свет и тьма не слились в некое подобие сумерек.

Что я при этом чувствовал? К моему удивлению, ничего особенного в этот момент со мной не происходило. Я ощущал вибрацию, но эта вибрация исходила от двигателя автомобиля, который, работая на полную мощь, обеспечивал Машину Времени энергией. Я слышал рев двигателя, что опять-таки, как вы понимаете, нельзя было отнести к новым необычным ощущениям. Мы неслись с сумасшедшей скоростью сквозь время, однако мои органы чувств были не в состоянии уловить какие-либо изменения в окружающем меня пространстве.

Прильнув к боковому окну, я старался разглядеть хоть какое-нибудь движение за пределами автомобиля, но это оказалось невозможным, так как со всех сторон нас теперь окружала абсолютно непроницаемая серая мгла; причем эта мгла, по всей видимости, еще и светилась, так как в кабине ощущался полумрак, а не полная темнота, как в самые первые мгновения нашего путешествия.

– Ну и как тебе впечатления? – услышал я спокойный голос Виктора. – По-моему, ничего особенного…

– Темновато здесь, – отозвался я.

– Это легко поправимо, – Виктор потянулся к выключателю, и внутренность кабины осветилась тусклым электрическим светом. – Самая большая проблема, с которой придется столкнуться будущему путешественнику во времени, – это необходимость чем-то занять себя, пока будет продолжаться полет. Наше сегодняшнее путешествие продлится от силы минут пятнадцать, можно и потерпеть, а представляешь, если мы захотим посмотреть на живых динозавров? Это же несколько дней пути! Придется брать с собой книги, фильмы, музыку, ну и, само собой, харчей побольше и еще что-то вроде биотуалета…

– А что произойдет, если сейчас высунуть в окно, например, руку? Или выпрыгнуть на ходу?

– Я думаю, ничего хорошего. Если ты выпрыгнешь из автомобиля, несущегося со скоростью двести километров в час, то вряд ли останешься цел и невредим. То же самое будет и с путешественником, который мчится сквозь время. Здесь, в кабине, мы находимся под защитой поля, генерируемого Машиной Времени, а если внезапно из этого поля выпасть, то последствия, я полагаю, будут самые печальные…

Пока мы переговаривались подобным образом, наше короткое путешествие подошло к концу. На панели тревожно замигала зеленая лампочка, предупреждая о скором прибытии. Виктор нажал поочередно несколько кнопок на панели, и Машина Времени начала притормаживать. Снова, как и в начале нашего пути, тьма сменялась светом, но это продолжалось очень недолго, и вскоре за окнами автомобиля мы увидели обычный солнечный свет. Еще несколько мгновений – и наше путешествие закончилось.

– Ну, Алексей, добро пожаловать в Советский Союз! – послышался бодрый голос Виктора.

Я с интересом выглянул в окно. Наш автомобиль находился на той же самой улице и рядом с тем же самым одноэтажным домом, возле которого мы и начали свое сегодняшнее путешествие во времени. Правда, сейчас этот дом не зиял выбитыми окнами и не казался заброшенным; в нем, несомненно, жили люди, и эти люди стояли сейчас возле калитки и во все глаза смотрели на наш синий «жигуленок», силясь понять, откуда он здесь появился.

Виктор выжал сцепление, и мы медленно поехали вперед, с любопытством присматриваясь к знакомой с детства улице. Мне показалось, что она почти не изменилась за сорок лет, отсчитанных назад, в прошлое. Все те же одноэтажные частные дома с глухими заборами, все те же чудовищные заросли лопухов и амброзии и все то же отсутствие асфальтового покрытия, имеющее следствием непролазную грязь весной и осенью.

Подпрыгивая на рытвинах и ухабах, наш «жигуленок» катился по Знаменской улице, и я, продолжая свои наблюдения, решил, что слишком погорячился, утверждая, что за сорок лет здесь ничего не изменилось. Кое-что, конечно же, стало другим. Например, в наше время вовсе не редкость встретить в частном секторе высоченный двухэтажный особняк, тогда как в советскую эпоху строить частный дом высотой более одного этажа не разрешалось. Вероятно, таким странным образом в те времена партия и правительство заботились о социальной справедливости. Чтобы обойти этот запрет, многие советские граждане усердно зарывались в землю, оборудуя себе подвальные и полуподвальные этажи (это не считалось запретным), или же, наоборот, стремились ввысь, пряча дополнительные метры под скаты крыш (это называлось в ту пору мансардами).

Покинув частный сектор, мы выехали на широкую Стрелецкую улицу, застроенную пяти- и девятиэтажными домами. Первое, что нам бросилось здесь в глаза, – это полное отсутствие всякой рекламы. С тротуаров и со стен домов исчезли все рекламные щиты, билборды, растяжки и перетяжки, вывески и стенды. Вместе с рекламой бесследно исчезли и все многочисленные ларьки и киоски, за исключением двух – газетного и пивного. Исчез огромный павильон «Покупочка», оставив после себя заросший травой пустырь. Исчезли все аптеки, кроме одной-единственной (в наше время их будет целых девять на Стрелецкой улице!) Исчез новый шестнадцатиэтажный дом, а на его месте вольготно раскинулся частный сектор.

А еще мы с удивлением обнаружили, что на советских улицах совсем немного легковых автомобилей. По сравнению с нашим временем, их число уменьшилось, наверное, раз в десять, если не больше, и к тому же среди них мы не увидели ни одной иномарки.

Бросилось нам в глаза и отсутствие бесчисленных сплит-систем, которые в наше время, подобно огромным бородавкам, сплошь усеивают стены городских зданий. Не имея возможности установить дома кондиционер (их было еще очень мало в свободной продаже), советские люди спасались от летней жары тем, что завешивали окна своих квартир старыми, пожелтевшими от солнца и времени газетами.

Иначе выглядят в Советском Союзе и люди на улице. У нас, то есть там, откуда мы только что прилетели на Машине Времени, народ любит одеваться ярко и пестро; злые языки даже поговаривают, что взрослые дяди и тети у нас носят одежду веселых детских расцветок, что не может не навевать печальных мыслей о тотальной инфантилизации населения. А вот в Советском Союзе мы увидели другую крайность: здесь преобладает одежда темных – немарких – тонов. Особенно хорошо это заметно, когда смотришь на людей в массе, например, на стоящих в очереди возле какого-нибудь магазина. Можно подумать, что это безутешные родственники собрались на траурный митинг по поводу кончины любимого дедушки.

А еще я заметил, что в Советском Союзе очень мало полных людей. Мы уже достаточно долго ехали с Виктором по многолюдной Стрелецкой улице, а я разглядел среди них всего лишь одного толстяка, сидящего на скамейке с газетой. Все остальные мужчины и женщины как на подбор были стройные и поджарые. В чем секрет их стройности? Ну, конечно же, не в том, что они голодают. Просто в советское время у людей не было столько возможностей для регулярных и обильных перекусов, как у нас. Ну что, например, мог купить в Советском Союзе гражданин, вышедший прогуляться по городу? Ну пирожок какой-нибудь с мясом или повидлом. Ну булку он мог еще купить, забежав в хлебный магазин. Ну мороженое или леденец в виде петушка на палочке. Не густо, прямо скажем! Зато в наше время чего только не найдешь в уличных ларьках и палатках! Шаурма, хычины, сосиски в тесте, пицца, гамбургеры, хотдоги, роллы, лапша быстрого приготовления… И все это жирное, калорийное и, что уж греха таить, вкусное! Идя домой, тоже чего-нибудь прихватишь с собой, чтоб не скучно было сидеть перед телевизором, – пельмени, сосиски, чипсы… Ну и, как результат всего этого – ожирение, причем нередко уже в молодом возрасте и даже у девушек.

Пока я вел свои наблюдения за повседневной жизнью советских людей, наш автомобиль выехал на Рабоче-Крестьянскую улицу.

– Вить, а мы куда, собственно говоря, едем? – поинтересовался я у Виктора. – Или мы просто так катаемся?

– Нет, Леха, нам нужно отыскать пивную для одного очень важного дела. Мешки с пустыми бутылками видишь? Ну те, что лежат у нас на заднем сиденье? Вот мы и должны их использовать.

– Найти пивную? Да ведь мы только что проехали мимо пивного ларька!

– Этот, который на Стрелецкой, нам не подходит, – покрутил головой Виктор, – он слишком на виду расположен, почти возле самой автобусной остановки. Там народ постоянно туда-сюда ходит, и менты в том числе. А нам эта публичность ни к чему. Мы себе другую пивную поищем. Старожилы рассказывали мне, что в советское время возле пивзавода была одна очень уютная пивная. В отличие от всех остальных, она в глубине сквера была расположена, и посторонние там не ходили, только любители пива. Вот мы и отправимся туда. Да это недалеко, Леха, минут десять езды, не больше…