Czytaj książkę: «Лучшее лето в жизни», strona 3
– О, вы философ? – спросила Дикки.
– Балуюсь, – дроид покраснел – чешуйки на его щеках окрасились в розовый цвет, но взял себя в руки. – Давайте начнем с начала. Пожалуйста, назовите себя.
– Эвер Дикки Хансен.
– Спасибо, – дроид защелкал невидимой, спрятанной за стойкой клавиатурой. – Статус?
– Человек.
– Пол?
– Женский.
– Полных лет?
– Двадцать три.
Янгон невольно присвистнул. Эвер Дикки Хансен оказалась старше Сютуна. Разве что Баку, опекающий Кэми, был одного с ней возраста. Ох. Я остро почувствовал девять проклятых лет разницы. Почему ей хотя бы не двадцать?
– Модификации? – спросил дроид.
– Да.
– Оружие?
– Конечно.
Джинкочи наклонил голову.
– Могу вас заверить, – сказал он, – что «Пайтон-де-люкс» представляет собой отель высшего класса безопасности и может обеспечить круглосуточную защиту своих клиентов как в пределах номера, так и во всех помещениях здания. Кроме того, я поддерживаю постоянную связь с полицейским управлением и джинкочи чрезвычайных ситуаций.
Эвер Дикки Хансен кивнула.
– Я это знаю.
– И все же…
Дроид выразительно посмотрел на длинные пластиковые ящики, что терпеливо держал за ручки дроид-носильщик у девушки за спиной.
– Я всегда ношу это с собой, – сказала Эвер Дикки Хансен.
– Насколько я понимаю, – осторожно произнес джинкочи, – это…
– Раскладываемые автоматические турели «Бертран-А», – сказала Дикки. – Двадцать два миллиметра, скорострельность – пятьсот выстрелов в минуту, коробчатый магазин на двести выстрелов, интеллектуальная система выбора цели, секции бронебойных, зажигательных, гиперзвуковых и разрывных снарядов.
– И вы собираетесь установить это в номере?
– Да.
– Хмм… – джинкочи побарабанил пальцами по стойке и наклонился к девушке. – Вы понимаете, это несколько против моих правил.
Эвер Дикки Хансен улыбнулась.
– Кажется, у меня высокий приоритет.
– Да, но ваши турели подвергнут опасности других постояльцев.
– Они есть? – удивилась Дикки.
– Постояльцы? Ну… Они будут! – самоуверенно заявил джинкочи. – Скоро начнется сезон. И мы только что открылись.
– Уже почти два месяца, – сказал я.
– Это неправда! Две недели у меня ушло на тестирование и отладку систем!
– Так что? – спросила Эвер Дикки Хансен.
Ожидая ответа джинкочи, она ободряюще посмотрела на меня с Кэми. Я переложил кейс из одной руки в другую. Янгон поставил кофр между ног. Фанг-Кефанг прокатил чемодан по ковру.
– Хорошо, – решился дроид, почему-то скосив на меня недовольный взгляд, – я, пожалуй, закрою глаза на нарушение внутренних правил отеля. Ваши «Бертраны» автономны?
– Да. Полностью.
– Я не смогу подключиться к ним?
– Нет.
– А управление?
– Только у меня, – Дикки коснулась виска.
Джинкочи совсем по-человечески наклонил голову. Глаза его потемнели.
– Вам угрожает опасность?
Эвер Дикки Хансен улыбнулась.
– Скорее, я предпочитаю иметь козырь в рукаве. И не думаю, что в вашем отеле мне стоит чего-то опасаться. Это все отголоски прошлого, о котором мне совсем не хотелось бы распространяться.
– Кажется, у вас есть тайна, – помолчав, сказал дроид.
– У каждого человека должна быть тайна, – сказала девушка.
– Возможно.
Я вдруг подумал, а у меня есть тайна? Такая, чтобы можно было всюду таскать с собой две автоматические турели? Нет, такой тайны у меня не было. Это заставило меня нахмуриться и опустить глаза в пол. Есть ли у меня вообще какая-нибудь тайна? Однажды я, правда, обманул Фанг-Кефанга, сказав, что уже потратил все свои жетоны, и у него не получилось установить рекорд в «Гойсан». Вот. И все убеждены, что я раздел Люси Кен в «Мохнатке», хотя всего лишь лишил ее лифчика. Дальше мне пока пройти не удалось. Люси Кен – самая недотрога. Наверное, это годится на тайну. Даже на две.
Да, и еще я приручаю кота со свалки, чтобы подарить его Кэми. Только пока он, конечно, еще дикий. Пожалуй, это тоже тайна, повеселев, подумал я.
– Что ж, – сказал джинкочи, почесав нос, – вы можете поселиться в моем отеле. Только я, пожалуй, ограничу вам выбор номеров.
– Пожалуйста, – шевельнула плечами Эвер Дикки Хансен.
– Отметьте нужный.
Дроид жестом вызвал голограмму отеля, и синеватый, прозрачный «Пайтон-де-Люкс» повис в воздухе над стойкой. Он медленно вращался по часовой стрелке, недоступные для Дикки номера подсвечивались красным.
Палец девушки заскользил по этажам. Первый, второй, третий. Стоило коснуться этажа, и он разворачивался в изометрическое изображение с планировкой помещений. Белыми рыбками всплывали подписи: «аварийный выход», «лифт», «грузовой лифт», «лестница», «дроиды».
– У меня номер «люкс»? – уточнила Дикки.
– Разумеется, – кивнул джинкочи. – Две комнаты, туалет, ванная, гардероб в стенной нише, полный доступ к сети, климат-контроль, ложемент типа «виртул». К вашим услугам будут также специализированные дроиды.
– Я думаю, пятый или шестой этаж, – сказала девушка.
– Это «люксы» с сорок четвертого по сорок восьмой и с пятьдесят четвертого по пятьдесят восьмой.
Эвер Дикки Хансен открыла план пятого этажа и принялась его изучать. Закутки, служебные помещения, коридоры и лестницы – ее интересовало все. Я устал стоять с кейсом и Кэми за плечами, но осмелился лишь шумно вздохнуть.
– Подожди чуть-чуть, Тиро, – не оборачиваясь, сказала Дикки, уловив мой вздох, – я почти определилась.
Она вызвала к жизни шестой этаж, но чем-то он ее тут же не устроил, и ей пришлось вернуться к пятому.
– На десятом есть замечательный «люкс» с террасой, – предложил дроид.
– Нет, никаких террас, не люблю, – Эвер Дикки Хансен выделила нужный ей номер пальцем. – Мне понравился номер сорок шесть.
– Замечательный выбор! – обрадовался джинкочи. – Пятый этаж, по коридору налево от лифта. Разрешите?
В его руке появился тонкий пластиковый пистолет с узким устьицем.
– Это зачем? – спросила Дикки.
– Метка, – улыбнулся дроид. – Чтобы номер всегда мог вас опознать.
– А вы…
– Это тоже просто формальность. Как вы понимаете, мне это совсем не нужно, но нужно вам. Психологически комфортно.
– Хорошо.
Девушка протянула руку, и дроид ловко коснулся пистолетом ее запястья. Едва заметный кружок от устьица отпечатался на коже.
– Все.
– Мы можем идти?
– Конечно. Кэширо вас проводит. Кэширо!
Дроид-носильщик легко поклонился и пошел за стойку к лифтам, обходя выступающие углы. Мы все потянулись за ним следом. Правда, Кэми, пользуясь своим положением, не смогла, обернувшись, не задать джинкочи вопрос.
– А здесь у каждого дроида собственное имя? – спросила она.
– Конечно, – ответил джинкочи. – Мне кажется, это вполне по-человечески.
– А у тебя?
Я остановился. Дроид за стойкой вдруг посмотрел на меня со странной улыбкой и глубоко поклонился.
– Джинкочи Атэ Коннэтаки, к вашим услугам.
Я поклонился в ответ.
– Тиро!
Сердитый голос Фанг-Кефанга заставил меня поторопиться. Все уже забрались в лифт, и Янгон зажимал клавишу, чтобы створки не закрылись. Панели в лифте были зеркальные, и я на мгновение опешил – показалось, что внутри уже битком и людей, и дроидов, и чемоданов.
– Быстрее, – улыбнулась Дикки.
Я встал рядом, поймал в ладонь поручень. Янгон убрал палец, и лифт мелодично прозвенел. Створки начали сходиться, но прежде, чем они закрылись, в щель заглянул джинкочи Атэ Коннэтаки.
– Я запишу подростков как ваших гостей, – сказал он.
– Хорошо, – согласилась Эвер Дикки Хансен.
Лифт поплыл вверх. В створках я видел отражение Кэми, Дикки и дроида Кэширо. Девушка словно к чему-то прислушивалась.
Дзонн!
Мы вышли из распахнувшегося лифта в светлый коридор. Сложный, золотистый узор плыл по стенам. Нити переплетались и, кажется, были рельефными. Под присмотром Кэширо я не решился провести по ним пальцем. Зато у Кэми не было моей стеснительности. Секунды три она вела по узору ладошкой.
– Стены – теплые, – шепнула она мне.
Мы повернули. Коридор сделался шире, появились растения в кадках, разлапистые, зеленые и желтые, не понятно, живые ли. Потолок изогнулся, застыл волной. Свет следовал за нами по стенам, будто рой дружелюбных насекомых. Иногда обгонял. Это было красиво.
Первая дверь, которая нам встретилась, была без номера, зато вторая, красноватая, под старое дерево, имела номер сорок первый.
– Ага, – глубокомысленно сказал Фанг-Кефанг.
Еще одна дверь обнаружилась в противоположной стене и чуть ли не в десяти юри от предыдущей. Номер сорок девятый. Цифры зеленовато мерцали, извещая о том, что сюда можно заселиться. Свет заплетался аркой, голубоватым узором, призрачные руки манили посетителей внутрь.
– А где пятидесятый? – спросил Фанг-Кефанг, оглядываясь.
– От лифта налево, – сказал дроид Кэширо, успевший незаметно вырваться вперед. Сейчас он показывал нам путь. – Мы же идем направо. В сущности, поскольку коридор замкнут, расстояние до сорок шестого номера, пойди мы в другую сторону, было бы на двадцать семь юри меньше. Но большинству людей гораздо привычней при движении все же выбирать правое направление, так они легче ориентируются в пространстве. Если хотите, мы можем вернуться и повернуть налево.
Кэширо остановился.
– Иди, как шел, – подтолкнула его Эвер Дикки Хансен.
– Слушаюсь.
Дроид затопал дальше. За дверью номер сорок девять последовала дверь номер сорок два, а там уже и дверь номер сорок восемь. Кэширо не преминул пояснить.
– Должен заметить, – произнес он, – что такая странная нумерация связана с расположением номеров класса «люкс» и «полулюкс». Первый, второй, третий, а также девятый и десятый номера на этаже – это полулюксы, которые располагаются по бокам от лифтов или занимают угловые помещения. Центральные, ядровые номера, конечно же, занимают люксы, и прелесть выбранной компоновки, я надеюсь, вы сможете по достоинству оценить, пожив у нас определенное время.
– Это ужасно, – сказал вдруг Янгон.
– Почему? – на сто восемьдесят градусов развернул голову Кэширо.
– Потому что все равно можно запутаться.
– Вы просто слишком молоды, – снисходительно заметил дроид. – На самом деле все просто. Мы только что миновали сорок четвертый «люкс», дальше по коридору будет сорок седьмой «люкс», за ним – сорок пятый и искомый сорок шестой.
– А сорок третий?
– Сорок третий – это «полулюкс», угловой, соответственно, он находится перед пятидесятым номером.
Кэширо повернул. Мы повернули вслед за ним. Янгон показал мне, что ему проще застрелиться, чем понять логику расположения комнат. То есть, как в старом кино, сделал воображаемый выстрел себе в висок. Световые узоры подгоняли нас.
– Мы пришли.
Дроид отступил в сторону. Огоньки ореолом собрались вокруг Дикки. Зазвучали негромко тонкие голоса. Они то ли пели, то ли звали.
– Что делать? – спросила девушка Кэширо.
– Приложить палец, ладонь…
– Я поняла.
Эвер Дикки Хансен коснулась указательным пальцем с ярко-красным ноготком гладкого, обозначенного лишь контуром дверного полотна. Цифры «4» и «6» вспыхнули красным, и дверь бесшумно ушла в стену.
– Госпожа Эвер Дикки Хансен! – торжественно произнес джинкочи, едва девушка ступила в номер. – С заселением! Как первый клиент моего отеля вы получаете премиальный доступ к напиткам и ресторанным блюдам с сорокапроцентной скидкой. Кроме того, Кэширо остается в полном вашем распоряжении до конца срока вашего пребывания в отеле. Весь свободный персонал «Пайтон-де-Люкс» будет рад оказать вам как регламентированные, так и платные услуги, как то: персональная охрана, спутник-собеседник, спутник-друг, массажист, доктор, виртул-напарник, групповые мероприятия.
– Замечательно, – сказала Дикки.
– Ну, располагайтесь, – сказал Атэ Коннэтаки. – Я не подсматриваю.
Эвер Дикки Хансен фыркнула и скомандовала нам:
– Мальчишки! Заноси багаж!
Переглядываясь, мы шагнули в номер. Сначала Фанг-Кефанг, потом я с Кэми, и последним уже Янгон.
Ух! Я такие номера только в виртуле видел. Стенные ниши сами себя показывают, панели отъезжают, полки раскладываются, пол мягко пружинит и, кажется, массирует пятки. Не жарко, не холодно. Легкие ароматы щекочут нос. И вообще – офигенная красота. Стены золотистые, светлые, анимированные, любые, великолепные, накладки деревянные, потолок без единой трещинки, как зеркало, как линза, и еще матовый, составной, рыбы плавают, как в аквариуме, обводы гладкие, никаких острых углов, а всякие пуфики, кресла, кушетки так и просят, чтобы ты на них присел. И простор. Смотришь и понимаешь, что ни фига в своей маленькой жизни ты не видел.
– Да-а, – протянул Янгон, – это вам не комнаты в «Мохнатке».
Дикки хмыкнула. Мне даже почудилось, что она о прелестях «Мохнатки» наслышана и, возможно, в нее играла.
– Так, чемодан сюда, – показала она на стенную нишу.
– Ага.
Мы посторонились, и Фанг-Кефанг, рисуясь, одной рукой закатил чемодан в подготовленное для того место. Щелкнули, обхватив пластик, держатели. Ниша тут же потускнела, погасла, закрылась. Если честно, в ней вполне можно было жить, такой она была просторной. Я подумал, что точно устроился бы с комфортом.
– Кэширо, – сказала Дикки.
– Да, госпожа.
Дроид шагнул в прихожую.
– Следуй за мной, – сказала Эвер Дикки Хансен и направилась в гостиную.
Кэширо пошел за ней, ловко обогнув Фанг-Кефанга. Мы с Кэми заблаговременно прижались к стене.
– А мы? – крикнул я.
– Стойте пока там, – раздался голос Дикки.
Она и дроид скрылись за стеной, рассыпающейся светящимися птичьими перьями. Турель в спальне – что может быть лучше?
– Крутой номер, да? – тихо спросил меня Фанг-Кефанг.
Я кивнул.
– Одна ночь здесь, наверное, стоит под сотню кредитных йен, – сказал Янгон, осторожно заглядывая в гостиную.
– Триста, – сказала Кэми, – я видела ценник.
– Ого!
– А Баку сколько на тебя сейчас получает? – спросил я Кэми.
– Двести семьдесят пять.
– В месяц?
– Ага.
Я прикинул, каким количеством «До-Юй» и сашими можно было бы запастись. Не сам, конечно. Крохотный процессор за ухом помог мне с расчетами. Он сложил цену лимонада и сашими из потребительской сети «Нангун», а затем определил, сколько наборов я могу заказать на триста йен, если бы они у меня были.
Получилось шестьдесят восемь наборов. А якитори (синтетического мяса на палочке) вышло бы пятьдесят две порции. Нехило. Разделить на четверых, и можно спокойно питаться утром и вечером почти неделю. Вернее, шесть с половиной дней.
Я вздохнул.
– В чем считаешь? – спросил меня Фанг-Кефанг.
Он был чертов провидец.
– В якитори, – сказал я.
– А я в жареной лапше. Представь, всего одна ночь, а лапши всем нам можно купить на две недели с лишним.
– Я бы от гедза не отказался, – сказал Янгон.
– А я от чипсов, – сказала Кэми.
Я фыркнул.
– Ага, только у нас нет трехсот йен. Даже если мы сложимся в «очковый день»…
Кэми куснула меня за ухо.
– Эй! – отклонился я. – Что за шутки?
– Твое ухо похоже на чипсину, – сказала Кэми.
В это время в глубине номера раздалось прерывистое – ж-ж-ж, ж-ж-ж – жужжание, и каждый из нас тут же превратился в слух. Что могло жужжать? Кэширо мог, конечно, жужжать. Но предпочтение я бы все же отдал автоматической турели. Мне казалось, что именно с таким звуком ввинчиваются в пол опоры. Первая, вторая, третья.
– Тиро! – позвала меня Эвер Дикки Хансен.
– Да! – крикнул я.
– Подойди ко мне, пожалуйста.
– Хорошо!
– Только Кэми оставь кому-нибудь.
– Я ее возьму, – вызвался Фанг-Кефанг.
– Перебирайся, – поворачиваясь, сказал я Кэми.
Девчонка, ущипнув меня, как обезьянка из сериала «Сару-хиро», перепрыгнула на близкую и широкую, покрытую красной футболкой спину Фанг-Кефанга. «Йокики»-нога врезала ему в бок.
– Ай!
– Я случайно, – сказала Кэми.
– Я иду! – поспешил я напомнить о себе Эвер Дикки Хансен.
Светящиеся розовые перья проплыли мимо. Гостиную я, честно говоря, даже не разглядел в спешке. Пролетел мимо стола, золоченых панно, пышных кресел, гигантских цветов в узких вазах, и все это слилось для меня в аляповатое пятно. Нет, Дикки не будет звать меня просто так, это знак доверия, это…
– Стой! – крикнула Дикки.
Я замер на пороге спальни с поднятой ногой. Тонкий красный луч лазерного целеуказателя протянулся к моей груди из темной, мерцающей глубины комнаты. Луч означал, что меня взял на сопровождение один из «Бертранов-А».
Ощущение, честно говоря, было поганое. На меня дважды наставляли оружие, в «Кокута» и прямо на улице, в чужом районе, и каждый раз страх стискивал меня изнутри, словно грудная клетка, как створки моллюска, испуганно схлопывалась перед опасностью, зажимая сердце и легкие так, что я едва не терял сознание.
Я коротко вдохнул, чувствуя, что мне не хватает воздуха.
– Тиро, – позвала меня из темноты Эвер Дикки Хансен, – сделай, пожалуйста, шаг влево.
Я не понял. В голове у меня стоял туман.
– Чего?
– Шаг влево, Тиро.
– Но она же выстрелит, – сказал я.
– Это совершенно невозможно, – возразил Кэширо.
Его я тоже не видел. Глазные импланты, которые позволяют видеть в темноте и в разных диапазонах, стоят от десяти тысяч кредитных йен. Сколько это в сашими, не хотелось даже вычислять. Лучшие – «Хэмптон» и «Айтик». А у меня – свои, выращенные вместе с телом, несовершенные, человеческие.
Турель едва слышно стрекотала, словно находилась в нетерпении, но луч целеуказателя не дрожал.
– Тиро, будь храбрым, – сказала Дикки.
– Да, – сказал я, но не пошевелился.
Почему-то мне подумалось, что «Бертран-А» – умная турель и будет стрелять по жизненно важным органам, поэтому умру я быстро. Может, даже мгновенно. Прекрасная смерть для выращенного в инкубаторе, если подумать.
– Тиро.
Лицо Эвер Дикки Хансен показалось из темноты. Повисло в воздухе как китайский фонарик овальной формы.
– Сделай шаг, – попросила она.
– Хорошо, – сказал я.
– Пожалуйста.
Вроде бы чего проще – отставить ногу в сторону? Но в такие моменты ты часто споришь с собственным, одеревеневшим от страха телом, и в голове проносится: сейчас… нет, сейчас… вот сейчас… И нога у тебя словно бы чужая, механическая, заржавела, растеряла контакты, ни согнуть, ни подвинуть. «Йокики»-нога.
Но я все же справился до того, как Дикки окликнула меня в третий раз. Совсем уж, простите, был бы позор. Качнулся, выдохнул, шагнул. Не знаю даже, как не зажмурился.
– Еще, Тиро, – сказала девушка.
– Вправо?
– Опять влево.
Второй шаг дался мне легче. Турель держала меня «на мушке», отслеживая перемещения лазерным лучом.
– Теперь вправо, – попросила Дикки.
Я шагнул вправо.
– Присядь.
Я присел. Метка «Бертрана-А» ни разу не сорвалась с моей груди, прыгнув на плечо или соскочив на живот.
– Теперь отступи.
Я вышел за порог спальни. Луч тут же погас.
– Так лучше? – спросила Эвер Дикки Хансен.
– Да, – ответил ей дроид.
– Калибровка закончена?
– Надеюсь, вторую турель вы оттестируете таким же образом.
– Разумеется. Свет, – сказала Дикки.
По периметру спальни вспыхнули гроздья крохотных, но ярких фонариков, словно плывущих по воздуху у потолка. Я увидел кровать, застеленную пышным золотистым покрывалом. Еще было много подушек и синтетических цветов. Кавайно, в общем.
Эвер Дикки Хансен сидела на краешке. Жакет она сняла, и под тонкой блузкой у нее не было лифчика. Я видел, как бугрится сосок. Кэширо стоял у стены, на которой волновалось анимированное цветочное поле. От порога под кровать убегал полосатый ковер. В стороне была развернута угловая панель с косметическим аппаратом.
Турель пряталась в тени под панелью. Не сразу и заметишь. Классная маскировка. А второй «Бертран-А» еще только ждал своего размещения. Из ящика он был уже вынут, но пока не активирован и стреножен – опорные штанги перехватывали пластиковые ремешки.
– Я вам больше не нужен? – спросил Кэширо.
– Нет, – сказала Дикки.
Она была задумчива.
– Я буду ждать у номера.
Дроид поклонился и прошел мимо меня.
– До свиданья, Тиро Макемаси.
– Ага, – сказал я.
Эвер Дикки Хансен, словно ожив, обратила на меня внимание.
– Тиро, подойди, пожалуйста, – сказала она.
Я покосился на тень, в которой, должно быть, с нетерпением, чтобы включиться, ждала моего шага автоматическая турель.
– Ты боишься? – спросила Дикки.
– Нет, – сказал я.
– В чем же дело?
Эвер Дикки Хансен посмотрела на меня. У нее были загадочные глаза. Раньше голубые, теперь они отсвечивали зеленым, а ободок радужки был желтым. Кажется, по самому краю ободка бежали строчки уникода.
Импланты!
– Разумная осторожность спасает жизнь, – сказал я и шагнул к кровати.
– Это откуда? – спросила Дикки.
– «Из желтой тропинки к смерти».
– Сенэн-сериал?
– Ага. Сто двадцать четыре серии.
Эвер Дикки Хансен хлопнула ладонью по покрывалу рядом с собой.
– Сядешь?
Я мотнул головой.
– Зачем?
– Я хочу с тобой посоветоваться.
Я оглянулся назад, словно там сейчас, в метре, в двух, стояли мои друзья. Без них и особенно без Кэми я чувствовал себя неуютно. Эвер Дикки Хансен находилась совсем близко, и это было здорово, но глупо думать, что она вдруг влюбилась в меня до смерти.
– О чем?
– Так ты сядешь?
Я посмотрел в пол и немного под панель, где прятался «Бертран-А».
– Хорошо.
Я присел на самый краешек кровати.
– Давай я уберу кейс.
Оказывается, он все еще был у меня в руке. Я с трудом разжал пальцы, и Дикки поместила кейс на подушки в изголовье.
– Очень хорошо, – сказала она и взяла меня за руку.
Это было неожиданно.
– Вы это… вы зачем…
Я не испугался, нет. Я был в панике. В большей даже, чем на прицеле у турели. Не мог пошевелиться.
Эвер Дикки Хансен была очень красивая, а я хоть и отбракованный по показателям ДНК (так бы, наверное, уже трудился на орбите или со-вычислителем на «Пегасус» или «Кавахару»), но репродуктивную функцию, не знаю, из каких соображений, мне сохранили. Кровь к паху и прилила. Возбуждение мое было много ярче, чем в «Мохнатке», и самое жуткое – я его не контролировал!
Эвер Дикки Хансен была не виртул, а живая!
Ха-ха, наверное, не раскрою ничьих секретов, но все мы, и Янгон, и Фанг-Кефанг, и я, в тайне друг от друга копили на живого секс-партнера. Хотя бы на полчаса. Расценки – от ста йен. Очень дорого.
В общем, в голове у меня произошло короткое замыкание. Моя рука в ее руке, и я за секунду передумал целую уйму вещей. Я вспомнил, что в таких случаях произносили стеснительные герои романтических саг. Потом увидел кадр из хентай-серии, где у парня делаются большие глаза и широко раскрывается рот. Потом сообразил, что в «Тихом доме на Экика» был эпизод, где женщина-вампир также соблазняла похожего на меня мальчишку. Расстегивала пуговицы на полупрозрачной блузке, ерошила волосы, тискала ладонь, даже целовала, и все для того, чтобы через минуту запустить клыки в шею.
А в конце я представил, как Эвер Дикки Хансен берет мою руку и направляет ее к себе под ярко-красную юбку. Хочешь пощупать?
Я вздрогнул.
– Тиро, о чем ты думаешь? – строго спросила Дикки.
– Я?
Я сжался. Почти весь. Но все равно, думаю, было заметно, что не весь.
– Это, конечно, приятно, – сказала Эвер Дикки Хансен. – Но наши отношения, Тиро, все же будут иметь чисто деловой подход. Ты меня понимаешь?
Она все еще не выпускала мою руку. В отвороте блузки я видел немного загорелой кожи. Такой завидный, мягкий загар получают на солярных курортах, где все ходят топлесс. Не под нашим небом.
– Да, – сказал я.
– Мне нужен твой аплинк для связи, – сказала Дикки. – Контакт же здесь, в запястье? Дай мне закрытый доступ.
Я посмотрел ей в глаза.
– Я не «игрок» и не «крэкер», – сказала она. – Можешь вообще ограничить меня одним лишь звуковым каналом, а все остальное загнать под криптоключ. Я просто не хочу связываться по общей сети.
Я фыркнул.
– У меня всего один канал.
– Без видео?
– Я же инкубаторский. Нам ставят массовую штамповку. Аплинк и банк. Ну, то есть, нет, кроме звукового канала есть еще и текстовый, но им, наверное, сто лет уже никто не пользуется.
Дикки кивнула.
– Так что? – спросила она.
– Я не знаю, – сказал я.
– Ты все время будешь занят и не сможешь мне ответить?
Я засмеялся.
– У меня много свободного времени.
– Тогда вперед.
Я вздохнул.
– Ладно.
Открыть доступ было делом одной секунды. Формируешь в голове приказ, и чип-процессор, распознав его, создает внесетевой канал и ожидает запроса от второй стороны. Мы так с ребятами связаны. Ну, кроме всего прочего. Мне только не хотелось, чтобы Дикки сразу отнимала ладонь. Подержала ее подольше на моей руке. Но не скажешь же прямо? У нас – не романтические отношения.
– Ага, хорошо, – сказала Эвер Дикки Хансен, уплыв взглядом куда-то поверх моей макушки. – Я считала код.
Запрос звякнул у меня в голове.
– Тиро, как слышишь меня?
Голос Дикки переместился из спальни, из воздуха под мою черепную коробку. Я долго учился, отвечая по внутренней линии, не открывать рта. Тяжело, знаете ли, привыкнуть. Некоторые слова так и просятся на язык.
– Да, это Тиро, слышу хорошо, – мысленно произнес я.
Дикки улыбнулась.
– Принято, Тиро. Теперь вот что, – сказала она вслух. – Ты можешь поводить меня по району? Я хочу осмотреться.
– У нас здесь мало чего интересного, – сказал я. – Муниципальное жилье и склады. И еще свалка Тойдеканн. Игровая зона – в Кайрю, а разные забегаловки и магазины – в Натоми. Но там нас не очень любят.
– А мы не пойдем туда, – сказала Эвер Дикки Хансен. – Мы просто побродим по округе. Ты же не против?
Я уже хотел ответить, когда из прихожей пробился неуверенный голос Кэми:
– Тиро-о! Тиро, ты живой?
– Да! – крикнул я.
От моего крика под потолком задробил свет, а анимированное поле на стене прогнулось под невидимым ветром – только лепестки полетели.
– Ну, иди, – сказала мне Дикки, пряча улыбку. – О тебе беспокоятся.
Я встал.
– К нам иногда забредают ол-гурэнтай и гоуто, – сказал я, задержавшись в проеме. – Они – отморозки. Некоторые годами на яку-ро сидят. Они могут на вас… Ну, напасть. А я… – Я поклонился. – Лучше вам взять Кэширо из отеля в сопровождающие.
– Я думаю, ты знаешь о Додекан-сайто куда больше Кэширо. А бандитов я не боюсь, – сказала Дикки. Она наклонила голову и прищурила один глаз. – Так что, я могу позвонить тебе сегодня вечером?
Меня так и подмывало согласиться. Но куда я без Кэми? И без Янгона? И без вредного Фанг-Кефанга?
– А я не могу…
– Можешь, – угадав мои мысли, сказала Эвер Дикки Хансен. – Ты можешь взять всех своих друзей.
– Это чисто деловой подход, – сказал я.
Девушка расхохоталась, а я поклонился еще раз и шагнул из спальни.
– Тиро!
Дикки вдруг оказалась рядом.
– Большое спасибо, что вы все помогли мне донести мои вещи. Пусть крепыш оставит кофр на одной из полок у двери. Хорошо?
– Да, – сказал я.
Где-то на третьем шаге в голове у меня прозвучал тихий сигнал официального уведомления. Там было всего шесть слов.
«Ваш счет пополнен на сорок йен».
