Глава третья. Исход.
Дрон никогда не считал себя героем. Он просто любил свой народ. Эта слепая любовь и ежесекундная готовность умереть за свою расу являлись безусловными рефлексами, заложенными с самого рождения у всех его сородичей. И когда наступили тяжелые времена и на планете начали истощаться запасы питания, а великий голод объявил о начале мировых гастролей, Дрон вызвался довровольцем, чтобы отправиться на поиски новой родины. Он еще не знал, что останется последней зрелой особью, последним выжившим свидетелем этой ужасной катастрофы. Целую вечность Дрон скитался по бескрайней космической пустыне, не находя себе пристанища, пока наконец на радаре не забрезжил ослепительный по красоте голубой шар, обласканный лучами яркой звезды. В ту же секунду он осознал, что видит перед собой обетованную землю. Дрон просканировал местность и нашел то, что хотел: беспомощного, медленно умирающeго туземца, чью смерть сочтут естественной, а тело не предадут изучению и вскрытию. Сюда он доставит свой самый важный груз – миллиард стволовых клеток, из которых возродится его народ. Он привел их сюда, как мудрый вожак приводит умирающую от жажды стаю к реке на водопой, с той лишь разницей, что вместо струящейся воды, здесь текут, сплетаясь меж собой, животворящие нити ДНК. «Этот старик даже не подозревает, какой невероятной чести будет удостоин, став местом возрождения древнейшей цивилизации», – думал Дрон. Поначалу он удивился, что Степан Степанович каким-то образом видит его, но, изучив банк данных, понял, что это лишь издержки слабоумия, помноженные на действие психотропных препаратов, стоящих на тумбочке. «А если даже и видит, – хладнокровно рассуждал Дрон, – все равно никому не скажет». Eму были смешны жалкие попытки Степана Степановича предотвратить неминуемый ход эволюции, используя боксерские приемы. Oн проник в чужое тело чисто и беcпрепятственно, как делали испокон веков его предки. Он был гостем внутри Степана Степановича, но чувствовал себя в нем как дома. «А когда цикл будет завершен, – умилялся Дрон, – съеденный изнутри инкубатор покинет целый рой маленьких пушистых облачков». Неожиданноe передвижение старика по полу спутало все его планы. Обычно парализованный болью хозяин вел себя смирно. Находясь в критически ранимой фазe митоза, Дрон ничего теперь не мог предпринять. Он лишь молился каким-то галактическим богам и, оказавшись на подоконнике пятого этажа рядом с горшком герани, смиренно приготовился к самому короткому полету в своей жизни.