Источники света

Монолог 2

Мать и сын в своих комнатах. У сына в комнате горит настольная лампа. У матери в комнате горит свеча, запертая в клетку.

Сын (ведет анонимный видеоблог). Привет, мои девять подписчиков! Вы, короч, все равно не узнаете, как меня зовут, как я выгляжу и где живу, чтобы меня захейтить. А еще комменты выключены, и поэтому я продолжаю охуительные истории про тян из интернета и всех остальных.

Прикиньте, думал о ней весь день. Как она там ходит по своей новой квартире. Ходит, а везде чучела со стеклянными глазами… Не, ниче конкретное не думал, просто, тип, представлял себе, как она ходит. Тип, знаете, как привидение, белая такая, как мел. Ну как на фотке. И брат ее не любит. И отец ее из всех чучела делает. Она одна такая ходит.

Тип, как я.

Кстати, про мел. Химица сегодня на уроке опять мел жрала, прикиньте? Жесть, как так можно? У меня, говорит, дети, кальция не хватает, не обращайте внимания. Блэт, да как на такое не обращать внимания? Сидит, толстая, в шали этой своей, как с вокзала, и хрум-хрум… И белые крошки эти ей на сиськи сыплются… Тут уже не просто рофлы, тут вообще полное ебобо.

Мне иногда кажется, что я на каждом уроке это вижу. Все учителя сидят перед нами и жуют мел. И из пастей у них такие белые струйки… И они медленно заставляют всех нас тоже мел жрать. Хрум-хрум, блэт. Пока у нас тоже белые слюни не потекут. Хожу в школу и, типа, как чувствую, что у меня внутри все этим мелом заполняется… Пиздец, в общем. Отстойный день был.

Целый день думал с ней потрещать. Но я через телефон на уроках почти не сижу, у меня зашкварный тариф еще, медленно грузится все. Да и контру сегодня писали… Но я думал. Думал на большой перемене сбегать к Маку, через маковский вайфай посмотреть, что она мне написала. Но не побежал. «Ай, – думаю. – Че я, как дебик, буду бегать».

Прихожу домой. Комп врубаю, блэт, света нету. Я заагрился, кружку разбил даже случайно. Думаю: «Она, наверно, меня ждет там. Ей, наверно, и поговорить не с кем, хэ зэ». Я видел у нее там десять друзей каких-то хикканов и готок тупых.

А мне она статус «Лучший друг» поставила…

Хожу по дому, как дебик. Чувствую – сквозняк. Думаю: «Наверно, эта опять форточку оставила, дура».

Холодно. Зашел в ее комнату, закрыл окно. Смотрю, а там клетка эта стоит. Ну, помните, с воробьем. Смотрю, а она туда свечку заперла. Ну вы прикиньте! Что за кринж дикий! Она сама его выбросила, и потом сама еще свечку ставит. За упокой, блядь, души! Ну выброси ты эту клетку! Но нет, и пидЖак батин она нюхала, и на клетку эту пырится теперь!..

Так слушайте дальше. Я со злости ее кровать пнул… Ну не ее, а их с батей кровать. И, прикиньте, там что-то под покрывалом на пол упало. С кровати. Что-то, блэт, большо-о-о-о-е! Я поднимаю покрывало. И знаете, что там? Знаете, блядь, что? Дилдос! Здоровенный синий резиновый хуй! Черный властелин просто в сторонке курит нервно! Мне так противно стало. Я стою в шоке. Стоял, не знал, что делать.

Это, знаете, я как первый раз порнуху увидел. В одиннадцать лет. Не мог поверить, что люди могут такое делать. Это как-то выглядело для меня тогда… Ну как будто убийство. Что-то такое, капец, жуткое. Неестественное.

Но потом меня попустило. Ну в смысле сейчас. Я даже орнул. Сходил, плоскогубцы взял в кладовке. Взял синего властелина плоскогубцами. Ну не руками же его брать… Из клетки свечку вытащил, положил рядом. А член туда поставил. Вместо свечки. Пусть постоит, думаю, будет сюрприз. Стою, смотрю, ору со своего творчества. Слышу – она пришла. Я – быстро в комнату свою…

Мать (разговаривает с подругой). Ой, день был тогда такой дурацкий. Да Рафаэловна со своей базой всю плешь проела… И Светка… Ну представь, за три месяца они собирают в рабочее время всех, чтобы решить, где корпоратив на Новый год заказывать! За три месяца! И меню! Это все – на три часа. В нашем бабском-то коллективе! А у меня базы той и половины нет! Я ей говорю: «Светочка, без меня решите, мне все равно, я на все согласна». А она губки бантиком сделала, знаешь, как она умеет: «Танечка, я не принуждаю, но ты же знаешь – у нас коллектив…» Она может… Вацлавна у нас работала, бабулька, так они на ножах были. Ее Светка премии лишила за то, что та ее с днем рождения не поздравила! Ну, не в открытую, конечно… Нашла повод. В общем, Рафаэ-ловна косится. Ей агентство уже гневные письма шлет. Но это еще не самое страшное.

Светка в конце этого сборища меня еще и дурой выставила. Говорит: «А вот Таня, наверное, все наши решения документировала, все совещание в ноутбуке сидела». Представляешь? Взяла меня и выставила перед всеми, я даже не знала, как среагировать. Заулыбалась. Ну ей-богу, как чучело какое-то. Вечно я у нее какой-то козел отпущения. Все, конечно, захихикали неодобрительно так, вроде как я на важном совещании левыми делами занималась… Я работала! Я туда работать прихожу! Смех и грех. Ай, ну их.

Думала я о том, правильно ли поступаю. Ну, с Костей. И так думала и эдак. Может, из-за этого базу не сбила. Решила, что нет в этом особо ничего плохого все же. Что это даже меня как-то волнует. Я о нем думаю теперь. Что же там у него происходит… Что он чувствует…

Прихожу домой, лифт не работает, опять света нет. И, знаешь, как-то шевельнулось внутри. Я вот думала, что с ним приду сейчас пообщаюсь. Ну не я, а Тоффи, ты понимаешь. А света нет. Компьютер не работает. Как-то испортилось настроение сразу.

А я ведь уже столько всего придумала, что у Тоффи за день случилось.

Поднимаюсь, стучу. Он не открывает. И тут вдруг странное чувство такое возникло. Точнее, отсутствие чувства. Понимаешь, я стою у двери и не жду шарканья Ваниных тапочек. Ну как бы я смирилась со смертью Ваниной. То есть я стою перед дверью и отчетливо знаю, что там только Костя.

Ну и что он мне не откроет.

Открываю, захожу – тихо. Говорю: «Костя, я пришла…» Он молчит. К двери его подхожу тихонько, слышу – он хлюпает носом. Опять плачет. Не стала стучать. Наверное, из-за пиджака, думаю. Совесть. Или по отцу тоскует. А я простила его уже, да. Ну мужчины не любят, когда видят их слезы, думаю.

Пусть себе поплачет.

Захожу к себе в комнату… И там… Ну, знаешь… Страшный беспорядок. Кровать перебуроблена вся, все разбросано… Он… Там валялся, наверное, на кровати, пока меня не было, телевизор смотрел. А я… Ты же знаешь, как я к порядку отношусь. Очень строго.

А, света не было, точно, да.

Ну, значит, он смотрел телевизор, когда свет был. У нас в спальне… У меня в спальне помнишь какой телевизор – плазма, большая диагональ… Костя в детстве любил у нас на кровати лежать. Ляжет между нами, и мы «Дискавери» про животных смотрим, с чаем. Ну тогда, конечно, другой телевизор был…

Ну так вот, я разозлилась ужасно. Очень разозлилась. Даже самой стыдно. Ну должны же быть у человека границы? Своя территория? Пусть он в своей комнате что хочет делает, а моя комната – это моя комната! Я побежала прямо к нему. Говорю: «Да что же это такое! Что же это за неуважение такое?» А он лежит на кровати, глаза красные от слез. Ну, думаю: «Ничего. Плачет он! А когда я плачу, будто ко мне какое-то сочувствие есть!»

Сын. Слышу – топает, орет. Заваливает ко мне, больная, ручку на двери чуть не сломала. Прикиньте, подбегает, ухо как закрутит, завизжит, как свинья. Не понравился ей член в клеточке. Такая, тип: «Не смей больше, типа, ко мне в комнату входить! Замки повешу!» Я говорю ей: «Вешай свои замки, делай там что хочешь!» Говорю: «Быстро ты отца забыла. Я там твоего хахаля в новую квартиру определил, как ему, нравится?»

Она как схватит джинсы мои выходные – на стуле висели – и как давай меня хуярить джинсами, больно, по морде прямо, но мне как-то пох. Так пусто внутри становится. Она бьет, а мне пох. Я сразу начал думать – про то, как из дома уйду. Думаю: «Чтобы бомжом жить, ничего сжигать не надо. Просто все забыть, и все. И жить на заводе. Или к тян из Питера этой попрошусь жить ненадолго. Пока работу не найду. А потом буду жить на заводе, в каморе, ходить на работу. А к тян буду ходить мыться и одежду стирать…»

Мать. И, понимаешь, все бы ничего, если бы он не начал дерзить. Я ему говорю разумные вещи: «Не входи ко мне в комнату, я запрещаю, если ты не умеешь уживаться с другим человеком», – а он дерзит. Я очень сильно, конечно, тогда его отругала. А он еще тогда сказал мне… Обвинил…

Сказал, что я забыла Ваню быстро.

Представляешь? Как ты такое можешь говорить, спрашиваю у него. Откуда ты знаешь, что у меня в душе творится? Если бы ты знал, говорю, сколько у меня боли… Ой…

Он сидит, красный весь, молчит. Думаю, все, хватит. Ушла я из его комнаты. Как-то начала приходить в себя. Думаю, ничего. С Тоффи поговорит, успокоится.

Ей можно все рассказать… Да и я успокоюсь…

Сын. Сижу, а передо мной эти джинсы валяются. Трогаю волосы, а там – кровь. Наверное, пуговицей на джинсах. Сижу, и мне как-то… пиздец. Не могу объяснить. Никак. Понимаете? Вообще ничего нет. Слепоглухонемой. Как будто и она, и все-все-все очень далеко от меня. Только о питерской девчонке этой думаю. Как она там?

И тут свет дали.

Мать. Я на кухне возилась. Ужин готовила. Неблагодарному этому… Вся в мыслях своих… И вдруг радио как заиграет! Я чуть нож себе в руку не воткнула.

Сын. Я врубаю комп. А там – «Перенаправление». Блять! Деньги свои считаю – не хватает. Не буду у нее просить, думаю. Даже из комнаты не выйду. Я за телефон. Думаю, пусть медленно, пусть хоть как, но я с ней поговорю…

Мать. Дорезала я салат и пошла к компьютеру в свою комнату. Ну, там все убрала… Как раз, с работы шла, за интернет заплатила, деньги должны были дойти… Думаю, ну надо же его утешить. Он же обижен. Захожу – точно, он тут как тут. Сидит уже. Ну, онлайн.

Диалог 2

Те же. Появляются Тоффи и Тауэрский Ворон.

Тоффи. Привет! (Смайл. Пауза.) Привет! Ты тут?

Тауэрский Ворон. Привет (смайл). Извини, на телефоне инет медленный…

Тоффи. На телефоне? А почему ты не через компьютер?

Пауза.

Тауэрский Ворон. А за инет не заплачено.

Тоффи. Понятно… Как дела?

Тауэрский Ворон. Нихуево.

Тоффи. То есть хорошо?

Пауза.

Тауэрский Ворон. Нуда.

Тоффи. А по тебе не скажешь.

Тауэрский Ворон. В смысле по мне? Ты что, по аватарке умеешь отдуплять, как у кого дела?

Тоффи. Нет, шутка (смайл). Ну, все хорошо?

Тауэрский Ворон. Да, все охуительно. А у тебя как дела? Тоффи. И у меня хорошо. Я была ночью на твоем заводе. Тауэрский Ворон. Икактебе?

Тоффи. Балдеж.

Пауза.

Тауэрский Ворон. Да, там под старыми конвейерами камора. У нас с другом.

Тоффи. Камфара?

Тауэрский Ворон. Камора. Ну, каморка. Комнатка.

Тоффи. (Смайл.)

Тауэрский Ворон. О, инет врубили. Перебираюсь за комп. Тоффи. (Смайл.)

Пауза.

Тауэрский Ворон. Там диванчик. Он с мусорки.

Тоффи. Фу, с мусорки. Это же не айс. Клопы.

Тауэрский Ворон. Да нет там клопов. Стол из ящиков. Это тайный штаб, как у Брюса Уэйна.

Тоффи. Норм. И что вы там делаете?

Пауза.

Тауэрский Ворон. Клей нюхаем.

Мать в ужасе.

Тоффи. Что?!

Тауэрский Ворон. Да я рофлю. Ничего не делаем. Болты пинаем. Я тебя туда свожу.

Тоффи. Потом когда-нибудь.

Тауэрский Ворон. Поскорее бы. Расскажи, что у тебя.

Тоффи. У меня брат… зашкварился.

Тауэрский Ворон. Что сделал?

Тоффи. Ну он взял залез в мою комнату. И взял мою одну секретную вещь.

Тауэрский Ворон. Че за вещь?

Тоффи. Мой дневник. Охуительно секретный дневник. Он почитал. И… рофлил с него.

Тауэрский Ворон. А ты что?

Тоффи. А я ударила его… Втащила. Теперь совестью мучаюсь. Тауэрский Ворон. Ну заслужил же, не парься. Меня тоже мать однажды избила. Она совестью не мучилась.

Тоффи. А может, мучилась.

Тауэрский Ворон. Мне похуй.

Тоффи. А еще отец сегодня чучело сделал.

Тауэрский Ворон. Какое?

Тоффи. Козла. Такой глупый козел. Нелепый. К нам приходили гости и все на козла смотрели.

Тауэрский Ворон. А почему козла?

Тоффи. Не знаю. Потому что козла еще не было. Тупой козел. Все над ним смеялись. Пальцами показывали. А мне за него было жесть как обидно.

Тауэрский Ворон. С хера ли тебе было обидно?

Тоффи. Ну, он, может, совсем не хотел, чтобы вот так его выставляли перед всеми и ржали. Может, он хотел просто траву щипать, а после смерти под землей спокойно сгнить.

Тауэрский Ворон. Козлов еще едят (смайл).

Тоффи. Да, козлов еще едят (смайл).

Тауэрский Ворон. Но я понимаю этого козла, если по-чес-ноку.

Тоффи. Да?

Тауэрский Ворон. Да. Я в седьмом классе в телку…

Тоффи. В девушку.

Тауэрский Ворон. В девушку. Ну, типа, влюбился. И, короче, сказал ей.

Тоффи. И что она?

Тауэрский Ворон. Она сука была. Всему классу растрепала. Тоффи. А что растрепала?

Тауэрский Ворон. Ну, блэт… Что я ей стихи по телефону читал.

Тоффи. Ты стихи пишешь?!

Тауэрский Ворон. Ну типа. Я же тебе говорил. Еще почитать хотела.

Тоффи. Ой! Я забыла. Хуево! То есть нихуево! То есть охуительно! Это я про стихи (смайл).

Тауэрский Ворон. Ну, типа, я ей читал стихи. Сначала она трубку подняла. Я и читал, дебил. А потом, когда дочитал, мне из трубки Филей говорит: «Молодец, долбанавт, хорошие стихи…»

Тоффи. Филей?

Тауэрский Ворон. Ну, это был такой дебик из девятого класса. Он в колонии сейчас. Такой мудак, жесть. Оказывается, она с ним встречалась тогда. И просто они… решили, типа, орнуть с меня… Она, тип, ему трубку дала, и он слушал… Суки… Надо мной все смеялись. Как над тем твоим козлом… А потом я вообще в другой класс перешел.

Тоффи. Ну, суки (угрожающе). А фамилию этой девочки не знаешь?

Тауэрский Ворон. Ну знаю. А нах тебе?

Тоффи. Да не, так (смайл). А скинь свои стихи.

Тауэрский Ворон. Не.

Тоффи. Скинь, мне очень интересно. Я не буду… рофлить. Честно. Я люблю стихи.

Пауза.

Тауэрский Ворон. Ну, блэт… Щас, найду…

Тоффи. Жду.

Тауэрский Ворон.

 
Когда просится сердце на волю,
Днем коротким иль ночию длинной,
Душу я опою алкоголем,
Душу я окурю никотином.
 
 
И цирроз разовьется душевный,
Стану сильно я болен душою,
Поместят меня в госпиталь, верно,
Для таких же болезных изгоев.
 
 
Там я буду лежать на кровати
И глядеть на облезлую стену.
Бредя, ночью, сестру буду звать я,
Утром буду себе резать вены.
 
 
За окном моим тополь зачахнет,
Сорок дней я не буду смеяться.
Когда ветер зимою запахнет,
Я пойму, что пора собираться.
 
 
Я одену пидЖак из сукна,
Я возьму с собой два чемодана,
Темной ночью шагну из окна
И исчезну в сплетеньях тумана.
 

Тоффи. Балдежно. А ты что, куришь и пьешь?

Тауэрский Ворон. Да нет. Ну, бля, не в этом же суть…

Мать облегченно вздыхает.

Тоффи. Извини, кайфовые стихи. Круто.

Тауэрский Ворон. Спасибо. Никому не давал его читать. Тебе дал.

Тоффи. Круто. Мне приятно. Пося-а-а-бки-и-и!

Тауэрский Ворон. Фу, блэт, вырубает, когда так говорят.

Скажи просто «спасибо».

Тоффи. Спасибо. У тебя талант, рили.

Тауэрский Ворон. Спасибо.

Тоффи. Только мрачные такие.

Тауэрский ворон. Что?

Тоффи. Стихи.

Тауэрский Ворон. На себя посмотри (смайл). Ты же гот-герл.

Тоффи. А, точно (смайл). Вообще не пьешь?

Тауэрский Ворон. Ну, пиво иногда. Редко.

Тоффи. Пиво – это плохо. Это… хуево.

Тауэрский Ворон. Спасибо, «мама»… (смайл).

Мать встревожена.

Тоффи. Я не мама… Я – Тоффи.

Тауэрский Ворон. Ну тогда че ты мне про пиво тут… Типа, сама не пьешь. И не куришь. Все гот-герлы курят.

Тоффи. Нет, я не пью. И не курю. Мне нельзя. С болезнью. тауэрски й ворон. А если бы болезни не было – бухала бы?

Тоффи. Нет, не бухала бы (смайл).

Тауэрский Ворон. Прикольно. Я написал щас: «Мама», так прикольно. Я это слово давно не говорил.

Тоффи. А почему?

Тауэрский Ворон. Я ее называю «она». Ну, в смысле, называл. Она такая… К ней это слово не подходит. Не подходило.

Тоффи. А почему?

Тауэрский Ворон. Ну в детстве я ее так называл. Мамой. Тогда она норм была. А потом у нас случилось кое-что хуевое, и она изменилась.

Тоффи. А может, это ты изменился?

Тауэрский Ворон. И я тоже изменился. Но все равно. Я не могу к ней прийти и сказать: «Привет, мама!» С ней нельзя, тип, просто норм поговорить. Она все время унижается передо мной или орет. Орала. И била даже. А так хуево… Потому что я все равно к ней хочу. А не могу. Иногда хочется просто прийти, ее обнять и стоять так долго. А иногда хочется убить. А все равно орем друг на друга. Орали. Ай, она умерла все равно, не важно.

Мать плачет.

Тоффи? Ты тут?

Тоффи. Тут.

Тауэрский Ворон. Я тебя загрузил своими проблемами? Сорян.

Тоффи. Ничего. А неужели все, что ты о маме помнишь, хуевое?

Тауэрский Ворон. Не. Не все, говорю же. Она мне сказку в детстве читала. Я ее любил. Про Питерпена. Знаешь? Там про пацанов, которые летали, про пиратов и телку.

Тоффи. Девочку. Венди.

Тауэрский Ворон. Ну, точно, девку. Она, типа, с ними улетела и там жрать им готовила, они, типа, ее уважали…

Тоффи. Они хотели, чтобы Венди стала их мамой.

Тауэрский Ворон. Точнямба! Я и не помню уже.

Тоффи. А Питер Пэн выстрелил в нее из лука…

Тауэрский Ворон. Да! Там еще они думали, что убили, а в реале – не убили. Класс, нам одни сказки читали!

Тоффи. Класс.

Тауэрский Ворон. И там еще непонятно было, типа, этот Питерпен говорит, что, типа, ты моя мама, а сам с ней как будто встречался. Такая странная хуйня, кек (смайл).

Тоффи. Да, странная хуйня…

Тауэрский Ворон. А я потом в детстве, когда засыпал, представлял, как моя кровать, типа, вся в этом порошке…

Тоффи. Волшебной пыльце…

Тауэрский Ворон. Ну, тип, да. И как она поднимается и через окно летит на этот остров, а я такой лежу и смотрю вниз, а там страны разные, моря… Такая смешная хуйня была, лол (смайл). А она, после того как сказку почитает, говорит: засыпай, тип, быстрей, и тогда во сне попадешь на этот остров…

Тоффи. И попадал?

Тауэрский Ворон. Снилось пару раз.

Тоффи. Я тоже эту сказку в детстве очень любила. И тоже представляла, как я улетаю из окна в ночной рубашке… И сыну своему тоже буду ее читать.

Тауэрский Ворон. Откуда ты знаешь, может, у тебя дочка будет…

Тоффи. Нет. Сын. Я точно знаю.

Тауэрский Ворон. (Смайл.) Ты классная. Давай встретимся. Ну, ночью. Я приду на завод…

Тоффи. Ты мне тоже очень нравишься, но нет, я поздно гуляю. Тауэрский Ворон. А когда ты спишь?

Тоффи. Днем. До обеда. Я уже выспалась.

Тауэрский Ворон. Блэт, ну че за динамо? А когда увидимся? Я не буду приставать, честно. Просто хочу тебе завод показать.

Тоффи. Я уже видела завод. Приставать? А ты уже приставал к кому-нибудь?

Тауэрский Ворон. Приставал. У меня и секс был.

Мать в ужасе.

Тоффи. С кем?

Тауэрский Ворон. Ну так я тебе и сказал (смайл). А у тебя?

Тоффи. А у меня… Тоже был.

Тауэрский Ворон. Гонишь (смайл).

Тоффи. Ты тоже гонишь.

Тауэрский Ворон. Ну гоню. Ну и че? Тоффи. Ну и ниче (смайл).

Мать облегченно вздыхает.

Тауэрский Ворон. Ты на заводе каморы нашей не видела. Го на завод? Давай погуляем.

Тоффи. Нет.

Тауэрский Ворон. Бля… (грустный смайл). Ты точно не фейк?

Тоффи. Я настоящая. Под конвейерами камора?

Тауэрский Ворон. Под конвейерами.

Тоффи. Я туда ночью приду и оставлю кое-что для тебя.

Тауэрский Ворон. Очень хочется с тобой погулять. Тоффи. Потом когда-нибудь.

Тауэрский Ворон. Ты очень красивая. И хорошая. И мы похожи с тобой.

Тоффи. Чем?

Тауэрский Ворон. Ну, блять. Мы одни. Никого не любим. Ну и жизнь у нас ваще жопа полная.

Тоффи. Наверное.

Тауэрский Ворон. Рили. Нам надо погулять. Тоффи. Ладно. Пока.

Тауэрский Ворон. Подожди!

Тоффи. Что?

Тауэрский Ворон. Слушай, у меня инет в телефоне медленный. Я буду завтра днем онлайн, в школе, но очень медленно отвечать буду, ок?

Тоффи. Хорошо.

Тауэрский Ворон. У меня тариф дешманский, и смартфон еще старый, лагает дико. Он у меня падал пару раз…

Тоффи. Пока.

Тауэрский Ворон. Пока! Ты тут? Пока…

Монолог 3

Мать и сын в своих комнатах, мать разговаривает с подругой, сын ведет анонимный видеоблог.

Мать…Да, погода – ужас. Давление – второй день. Нет, голова не болит, а, знаешь, такое состояние дурное… Какие-то мошки перед глазами… Слушай… Ты бы мне не могла до пятого денег одолжить? Нет, немного… Да, понимаешь, купила ему телефон новый. Ну, скоро день рождения, а я как раз нашла телефон, как он хотел – не такой дорогой, как в салоне. Ну, знаешь, они эти гаджеты, эту мишуру всякую любят. Мальчишки… Спасибо… Атак в целом нормально. Ну что, работа-дом… С Костей? Ну в реальности – не очень общаемся. Как было, ничего не изменилось. А в интернете… Да тоже редко переписываемся…

Сын. Прикиньте, телефон мне купила. Айфон шестой. Я прихуел. Странно, да. Говорит: «На день рождения тебе». А он только через неделю. Ай, пох на нее, че у нее там в голове… Главное – с тян из интернета можно щас нормально балакать. Мы до сих пор не виделись. У нее же болезнь, или боится она меня… Она говорит, что она не фейк, и я ей верю почему-то. Я ваще, прикиньте, кажется, не знаю… Ну вот, реально, сны про нее вижу… Я ей тоже нравлюсь. Ну, знаете, по-настоящему. Не так, как я Зубиковой нравлюсь, это такая страшилка у нас из класса. Сидит, пырится на меня, как удав. Вот не так, а по-настоящему, когда люди узнают друг друга хорошо, все друг другу доверяют… А трещим мы очень часто с питерской девчонкой. Да ваще – большую часть дня. А на выходных – так и весь день. А в школе я под партой сижу тоже с телефоном, пишу ей. Она такая балдежная… мать. Да, почти не переписываемся, знаешь, времени сейчас особо нет… А в реальности с ним очень трудно, ты же понимаешь. Я клетку эту вчера оттираю от воска, чувствую: он сзади стоит. Я испугалась, поворачиваюсь, он говорит: «Выброси клетку». Я говорю: «Моя клетка, что хочу, то и делаю…»

Сын. А я ей типа: «Камон, это моя клетка – это ты мне воробья того принесла! Выброси клетку, бесит! Ты же сама воробья и убила!» Ну, знаете, просто поагрить ее захотел. Мне пох на эту клетку, конечно, но ей не пох, она помнит, как я в нее синего властелина поставил – она первый раз ее с тех пор из комнаты вынесла… И она начинает агриться опять, типа, пиздуй в свою комнату, бла-бла-бла… А я ей: «Убила! Убила!»

Мать. Понимаешь, и он опять начинает… про того попугайчика… Что я его выбросила тогда на холод. На вину давит. Мне, конечно, очень неприятно, но я пытаюсь сдерживаться последнее время…

Сын. С размаху мне по губам как втащит! И с этой клеткой свалила в свою комнату. Смотрю ей вслед и думаю: «Ну ты жалкая, капец…» А потом я бутиков сделал и с питерской тян в сети трещал весь вечер.