Аэлита. Сын неба

Переговоры и сомнения

С новым рвением организовал Скайльс встречу Крабса с Лосем.

Однако переговоры ни к чему не привели. Крабс был слишком напорист, настаивал, чтобы Лось немедленно подписал с ним контракт на постройку межпланетных кораблей и особенно давил на согласие Лося возглавить экспедицию на Марс.

От такого натиска Лось растерялся:

– Простите, но я итак приехал сюда, за тридевять земель, чтобы лететь на Марс!.. Разве этого не достаточно?!

– Видите ли, – возразил Крабс, – марсианский проект – серьёзное финансовое вложение, и я не могу позволить, чтобы это дорогостоящее мероприятие зависело лишь от вашей прихоти, и потому вы, мистер Лось, должны согласиться на небольшую формальность и подписать договор….

На этой фразе переговоры зашли в тупик, поскольку инженер попросил время подумать.

– Вы были слишком напористы, мистер Крабс! – с досадой заметил ему Скайльс, когда Лось удалился. – С русскими так нельзя!

– Боюсь, я слишком рано выплатил вам деньги! – с негодованием ответил ему финансист. – Вот что! Вы делайте, что хотите, с вашим этим Лосем, но завтра же чертежи, расчёты и технология постройки аппарата должны быть у меня! Иначе… вам придётся вернуть мне миллион!

– Завтра – навряд ли!.. Но, думаю, дня через три всё будет у вас, мистер Крабс! – пообещал ему Скайльс.

– Хорошо! – согласился Крабс. – Послезавтра – последний срок!

***

Мрачная картина разорения, снова замаячившая у него перед глазами, заставила Скайльса пуститься на все тяжкие, применить все возможные ухищрения, на которые он только был способен. И в последующие два дня в общении с Лосем Арчибальд изображал то сомнение, то удивление, то непонимание, то восторг…. К вечеру следующего дня подробное описание проекта междупланетного аппарата, его схемы и чертежи были уже у него в руках. Лось и сам не заметил, как выложил ему все свои секреты, при этом подробно всё объяснив и расчертив всё на бумаге.

– Думаю, если чего-то и не достаёт, мистер Крабс, ваши инженеры и учёные сами домыслят остальное! – Скайльс старался внушить уверенность новоиспечённому боссу, что справился с его поручением как надо.

Крабс посмотрел бумаги, как человек, явно в них не разбирающийся.

– Хорошо, я отдам это моим людям. Если они подтвердят, что для постройки межпланетных кораблей этого им будет достаточно, миллион останется у вас, мистер Скайльс.

***

Лось пребывал в раздумьях. Сомнения в правильности поступка теперь овладели им целиком. Тем более, этот Крабс произвёл на него жуткое впечатление! «Мерзкая личность! Настоящая финансовая акула! Рвёт на лету! Он своего не упустит!» – досадовал Лось, вдруг осознав, что такого человека пускать на Марс нельзя….

В комнату к нему постучались. Это был Скайльс.

– Мистер Лось! Завтра, прошу Вас, будьте сговорчивей!

– Видите ли, с меня довольно! Я хочу домой! – заявил в ответ ему Лось.

Скайльс задумался.

– Вот странно!.. А как же Марс?..

– Я подожду….

– Чего?! – удивился Скайльс.

Лось возмущённо, но вместе с тем растерянно пожал плечами:

– Пока товарищ Гусев не добудет средства, чтобы построить наш междупланетный аппарат. Я уверен, что у него это получится…. Пусть даже через год! Я подожду! Я уже ждал долго – подожду ещё! Ваш Крабс – это просто какая-то мерзость!..

Такое решение инженера явно рушило планы Скайльса обогатиться.

– Видите ли, дорогой мистер Лось, когда вы дали согласие на сотрудничество, я потратил значительные средства, чтобы привезти вас в Америку. И теперь вы вдруг заявляете, что отказываетесь работать! Извините, но мне никто не возместит моих трат! К тому же, чтобы отправить вас обратно в Россию, у меня денег нет!.. Придётся вам немного потрудиться на этого человека! Пусть даже он вам и омерзителен….

– Хорошо! – насупился Лось. – В таком случае, я дам телеграмму Гусеву. Он за мной приедет….

– Вы так думаете?

– Я уверен в этом!..

Скайльс, придя в замешательство, рассказал о саботаже со стороны Лося мистеру Крабсу. И тот ответил:

– Мои инженеры считают: добытых вами сведений вполне достаточно для постройки межпланетного корабля…. Однако без участия Лося разработка начнётся практически с нуля. И это потребует гораздо больше времени! А для меня, как вы понимаете, мистер Скайльс, время – деньги! Каждая минута на счету! Так что отказ сотрудничать со мной инженера Лося меня никак не устраивает!

***

Дело ещё не приняло такого оборота, когда Лося перестали выпускать в город, и потому на следующий же после разговора со Скайльсом день он отослал телеграмму Гусеву, решив прервать своё постыдное молчание.

– Вы с ума сошли! – возмутился, узнав об этом, Скайльс.

– А что мне делать?! – возразил Лось. – Отправить меня обратно в Россию вы не хотите. Потому я и попросил Гусева за мной приехать!

– Но почему? – недоумевал Скайльс. – А как же Марс?!

– Я больше не хочу сотрудничать с вами! – признался Лось. – И я хочу уехать домой, в Россию!

– Но без вашего участия наши работы по созданию межпланетных кораблей пойдут в гораздо медленнее! – взмолился Скайльс. – Хотя бы ради… меня… останьтесь! Ну, что вам стоит?! Хоть один корабль постройте!..

– Нет! – категорично отрезал Лось.

Настойчивость американца начала его допекать.

– Я обещаю, что дам вам денег!.. И вы сможете даже построить свой собственный междупланетный аппарат в России…. Только постройте межпланетный корабль Крабсу!

Однако, вдруг отказавшись, инженер был теперь непреклонен.

– Я не могу отпустить вас, мистер Лось! – развёл руками Скайльс, подводя итог спору.

О том, что Лось намерен вернуться в Россию, он тут же сообщил Крабсу, и финансист предложил перевезти инженера в уединённое поместье вблизи Лос Аламоса, где того вряд ли найдут хоть три Гусева.

– Мы заставим его работать! – пообещал, войдя в азарт Крабс.

***

На следующее же утро Лося увезли на северо-запад от Лос-Анджелеса, где посадили под замок и взяли под охрану.

Скайльс приехал туда чуть позже.

– Видите ли, мистер Лось, в Америке за каждый вложенный доллар надо отвечать. Поэтому, пока вы не согласитесь работать на мистера Крабса, вам придётся гостить здесь. Вынужденно.

– Зря вы так поступаете, – предупредил его Лось. – Гусев уже в пути! Он обязательно разыщет и освободит меня….

– Сомневаюсь! – возразил Скайльс. – Советую вам поскорее одуматься и согласиться с предложением мистера Крабса! Перестаньте валять дурака, мистер Лось!

***

Крабс его уже ждал. Поразмыслив над ситуацией, он собирался теперь отправить Скайльса в Петроград, чтобы помешать Гусеву добраться до Америки:

– Делайте что угодно, мистер Скайльс! Берите с собой столько моих людей, сколько вам надо, но мне не нужно шумихи на всю Америку по этому поводу! – предупредил финансист.

– Да никакой шумихи и не будет, – заверил его Скайльс.

– Я хочу, чтобы этот сумасшедший матрос или – кто он там, вообще? – никогда не появился бы здесь! Вы меня поняли, мистер Скайльс?! – магнат был взбешён таким неожиданным поворотом дела.

На следующее утро Скайльс вылетел в Нью-Йорк, прихватив с собой дюжину молодцов из охраны Крабса. Оттуда он собирался отправить в Петроград четыре наспех сколоченные из них группы перехвата для поиска и нейтрализации Гусева.

***

Сидя в заточении Лось теперь непрестанно мучился угрызениями совести. Он уже не раз пожалел, что согласился на уговоры Скайльса:

«Жалкий романтик!.. Торопливость влюблённости!.. Захотелось вдруг всего и сразу! Одним махом захотел наверстать упущенное время одиночества, да?! Жизнь не обманешь!» – непрестанно упрекал он себя теперь.

Как мог он позволить этим американцам так одурачить себя?!

Но делать было нечего. Оставалось лишь ждать и надеяться, что Гусев приедет за ним.

Скайльс больше не появлялся, но теперь какие-то другие люди регулярно наведывались к инженеру и всякий раз интересовались, не надумал ли он начать работу на мистера Крабса. Но, как и прежде, Лось отвечал: «Нет!»

***

Между тем, Крабс не терял времени даром, и к тому времени, когда головорезы Скайльса достигли Петрограда, постройка пяти межпланетных кораблей уже развернулась полным ходом. Его инженеры создали прообразы конструкций Лося, модернизировав их на свой лад, сконструировали корпуса, механизмы и двигатели, подобрали формулу топлива близкую к той, которой пользовался Лось, и пообещали боссу, что через несколько месяцев работы будут успешно завершены.

Крабс потирал руки от удовольствия. Экспедиция сулила ему хороший куш, а тотчас поднятые им вокруг неё рекламная шумиха и ажиотаж по всему миру уже приносили огромные барыши.

В Советской России

На следующий день после приезда из Москвы Гусев снова зашёл к Лосю в желании подбодрить товарища. Несмотря на временные трудности, он верил, что они вновь полетят на Марс, но видел, что Лось всё больше в этом сомневается.

Однако, не смотря на поздний визит, инженера дома не оказалось.

«Где же он может быть?» – удивился Гусев.

Через день он повторил свой визит, потом зашёл ещё раз. Но результат был один и тот же: дверь никто не открывал. Гусев встревожился. Беспокойство его возросло ещё сильнее, когда он, наведавшись на ….нский завод, где работал Лось, узнал, что тот не показывается на работу уже неделю.

С милицией взломал он комнату Лося, опасаясь самого худшего. Но там вопреки его мрачным ожиданиям никого не оказалось. Квартира инженера была пуста и заброшена.

Гусев забил тревогу.

– Он не мог никуда уехать, не предупредив меня! – доказывал он в милиции.

– Что же с ним могло случиться? – удивлялись там.

– Не знаю! Ну, розыск объявите хотя бы – человек пропал! – настаивал Гусев, каждый раз приходя в отделение узнать, как идут дела.

– Хорошо! – согласились, наконец, в милиции и объявили Лося в розыск.

Между тем Гусев по-прежнему продолжал добиваться денег на постройку междупланетного аппарата. Исчезновение инженера не только подхлестнуло его усилия, но и каким-то непостижимым образом повлияло на отзывчивость чиновников. Дела вдруг пошли куда веселее.

«Вот так бы давно! Нет худа без добра!» – думал Гусев, покидая очередной кабинет с подписанной бумагой.

И всё-таки вопрос «Куда девался Лось?» не оставлял Гусева в покое. Прошла неделя, другая, месяц, а о его товарище по междупланетному перелёту не было никаких вестей. «Что с тобой стряслось?! Где ты, Лось?! Отзовись!» – спрашивал Гусев инженера в мыслях. Без Лося постройка междупланетного аппарата была невозможна даже при наличии средств.

Гусева вдруг вызвали в Москву.

В одном из высоких кабинетов, где он чувствовал себя, не смотря на свой бравый, боевой характер, не в своей тарелке, – неловко и скованно, – его обрадовали: деньги на марсианский перелёт дают. Советское правительство считает очень важной новую экспедицию на Марс!

– Стройте, товарищ Гусев, новый междупланетный аппарат! – похлопали одобряюще его по плечу.

– Хорошо! – обрадовался он.

***

Гусев вернулся в Петроград и первым делом посетил квартиру Лося. Там никого так и не было.

Не обрадовали Гусева и в милиции.

– По-прежнему ничего! – развёл начальник милиции руками.

– Вы понимаете, что экспедиция на Марс под угрозой?! – чуть не с криком набросился на него Гусев. – Наше правительство выделило деньги, и теперь надо строить междупланетный аппарат! А самого важного человека, от которого зависит всё в этом деле, нет! И неизвестно, где он, вообще, вот уже полтора месяца.

От негодования Гусев даже стукнул кулаком по столу.

Такое поведение весьма напугало начальника Петроградской милиции:

– Подумайте, товарищ Гусев! У нашей милиции и без того полно забот. Проститутки, воры, бандиты, грабители, – не думайте, что нам без вас нечем заняться! Мы расследуем исчезновение вашего Лося, но он жил уединённо, а потому никто даже не видел его последние месяца два! Были бы у него знакомые, друзья…. Но, кроме вас, им никто уже давно и не интересуется даже!.. Вся питерская милиция сбилась с ног в его поисках, но толка пока никакого. Мы будем искать его, усилим работу в этом направлении….

– Вот и усильте! Имейте в виду, что это – дело государственной важности! – погрозил ему сердито и назидательно пальцем Гусев.

Прошла ещё неделя, и вдруг Гусеву позвонил тот самый начальник милиции, с которым он ругался. Гусев явился к нему незамедлительно.

– Уехал ваш Лось, товарищ Гусев!

– Как уехал? – изумился Гусев.

– А вот так! Вот! – показал начальник милиции бумагу. – Разрешительная виза на выезд.

– И куда?

– Кто ж его знает…. Куда-то заграницу. Обозначено, что на какую-то научную конференцию!

– Да, но если так…. Он непременно сказал бы мне, куда и зачем….

– Не знаю, не знаю! – с надменным превосходством заявил начальник милиции. – Вот и билетик… на пароход….

Он протянул Гусеву корешок билета. Гусев озадаченно на него уставился.

– Так что, здесь, в Петрограде, да и, вообще, в Советской республике его точно нет!.. Как видите, мы времени даром не теряем! Теперь ищите его сами….

– Но где?! – растерянно и удивлённо спросил у него Гусев.

– Я думаю, где-то за границей! – пожал плечами начальник милиции.

***

Теперь в голове у Гусева был сплошной сумбур.

Оказалось, что Лось уехал…. Но куда?.. Зачем?.. И почему не сообщил ничего?..

Мысли одна другой абсурднее кружились в его голове, сменяя друг друга, но ответа так и не было. Как вдруг….

Однажды утром в дверь Гусеву постучали.

– Вам телеграмма…. Из Америки, – сообщил почтальон.

Гусев в нетерпении вырвал из рук у почтальона бумагу и прочитал от волнения вслух:

«Я в Америке. Срочно приезжай. Скайльс меня обманул. В Россию не пускают. Заставляют работать на Крабса. Он собирается лететь на Марс!»

– Этого ещё не хватало! – с негодованием воскликнул Гусев, выругался, шлёпнув себя по лбу, и с возмущением обратился к испуганному почтальону. – Ну, Лось! Ну, дела!.. Однако, надо его выручать!

***

Гусев засобирался в Америку.

Странные обстоятельства исчезновения Лося и телеграмма, присланная им из Лос-Анджелеса, сделали своё дело. Из Москвы, куда он немедленно отправился, Гусев вернулся в Петроград, наделённый особыми полномочиями. В помощь ему ЧК выделило двух товарищей.

Навели справки, где искать.

Оказалось, что Крабс – крупный финансовый воротила, а всё то время, что Гусев искал Лося, газеты, и не только американские, ведут громкую шумиху о грандиозных планах его марсианской экспедиции. На всех углах крупных городов мира мальчишки-газетчики уж месяц как трезвонили о «Марсианской корпорации», которую организовал этот финансовый воротила. Теперь Крабс зазывал в неё всех толстосумов земного шара, желающих разбогатеть, предлагал им вкладывать свои деньги в этот выгодный, – по его заверениям, – проект и становиться его компаньонами по межпланетному перелёту. И только в Советской России об этом ничего не знали.

Гусеву стало всё ясно! Лось – вот откуда у этого Крабса вдруг взялась не только идея, но и чертежи, и расчёты междупланетных аппаратов! Иначе как он умудрился на пустом месте организовать такое солидное межпланетное предприятие.

Полный возмущения и негодования на Лося, по простоте своей душевной сдавшего буржуям марсианские секреты советской республики, и исполненный справедливого гнева на хитрого Скайльса, засобирался Гусев в Америку выручать своего товарища из беды.

Петроград – Нью-Йорк

Поздним вечером, простившись со своей ненаглядной Машей, Гусев с двумя товарищами из ЧК отплыл на корабле из Петрограда в Нью-Йорк. Оттуда предстояло ему пересечь всю Америку, чтобы попасть в Калифорнию, где по разведданным и жил этот Крабс.

Гусев знал, что так просто инженера Лося не отпустят, и потому обдумывал планы схватки. Предстояла борьба, однако он никак не рассчитывал, что она начнётся уже на пароходе.

Не знал Гусев, что люди Скайльса, посланные в Россию найти и обезвредить его, уже несколько дней тайно рыщут по Петрограду, что шпионы эти, разбитые на тройки, повсюду разыскивают его, непоседливого вояку. А между тем одни бандиты устраивали на него засады около дома, вторые стерегли Гусева у Петроградского Губкома, третьи поджидали его даже возле ГубЧК! Но того как-то всё минуло, и лишь последняя тройка, засевшая у милиции, случайно узнала, что Гусев нынче же отбывает за океан, и бросилась за ним в погоню. Правда, одного из этих шпиков задержали по пути милиционеры, но двое успели отплыть на том же пароходе.

На корабле они установили за Гусевым слежку, выяснив, что того сопровождают два крепких чекиста. Теперь шпионы выжидали удобный момент для нападения.

***

Пароход уже пересёк большую часть Атлантики.

Была глубокая ночь, но Гусев отчего-то не мог заснуть и думал, как поступить, чтобы самому не пропасть, да ещё и Лося из плена вызволить. Знал он, что в Америке шашкой сильно не помашешь – вмиг упекут до скончания века!

Один из сопровождавших его товарищей спал рядом, на койке, другой занимал место через стенку, в соседней каюте третьего класса.

Вдруг мысли Гусева прервали какие-то подозрительные звуки, раздавшиеся из-за перегородки. Чекист занимал там каюту один, попутчиков у него не было, и в такое позднее время за стенкой всегда было тихо: ну, какой шум может создавать спящий? И вдруг….

Гусев прислушался, насторожился. Имея старую фронтовую закалку, он был готов к любым сюрпризам.

Странные звуки за стенкой усилились. Было похоже, что там происходит какая-то борьба. Толкнув в плечо, Гусев разбудил спящего рядом чекиста и знаком показал ему на стену. Они взялись за наганы и вышли в коридор.

Дверь в соседнюю каюту была приоткрыта. Гусев распахнул её и решительно ворвался в комнату.

Первое, что он увидел в приглушённом отсвете из-под абажура настольной лампы, – распластанное на кровати тело товарища. Он лежал уже без признаков жизни. А рядом с ним стояли двое в тёмных костюмах. Один из них тут же направил пистолет в сторону вбежавших и выстрелил.

Гусев, обладая старой фронтовой сноровкой и немало поднаторев в ближнем и рукопашном бою, увернулся. Сработала с годами выработанная за боевую жизнь смекалка и завидная реакция. Он кувыркнулся на пол и, ещё не видя противника, наугад выстрелил из револьвера, выпустив сразу четыре пули.

В ответ тоже стреляли. Позади Гусева раздались стоны. Второго его товарища так же подстрелили. Несколько пуль клюнули пол рядом с ним и просвистели над головой. Гусев перекатился, тут же прицелился и дважды выстрелил снова. Один из чужаков повалился на пол. Патронов в барабане больше не было, и он тут же, не раздумывая, бросился в рукопашную, прыгнув на оставшегося невредимым противника. В бешенном, отчаянном броске Гусев выбил у здоровяка нацеленный ему в живот пистолет, повалил его на кровать и, сам тяжело дыша, принялся ожесточённо бороться с врагом, пытаясь посильнее ударить и придушить его.

Противник был явно сильнее, – Скайльс отобрал таких тяжеловесов и силачей, чтобы сработали наверняка, – и вскоре силы стали оставлять Гусева. Видя, что сейчас наступит конец, Гусев изловчился, пару раз огрел врага по голове кулаком, высвободился, схватил с тумбы тяжёлую настольную лампу и несколько раз изо всех сил, что ещё у него остались, опустил её на голову врага.

В каюте стало темно. Лампочка разбилась.

Гусев бросился назад, к товарищу, корчившемуся со стонами на полу каюты, подхватил его тяжёлое тело, взвалил на плечо, подобрал револьвер и потащил раненного в коридор.

На корабле оставаться было нельзя. Гусев был раскрыт и теперь мирно прибыть в Америку ему бы уже не дали. Да и неизвестно было, сколько ещё шпионов на пароходе. Мысли его теперь устремились к гидроплану, закреплённому на корме судна. Надо было срочно взлетать.

С трудом подняв раненного по лестнице, Гусев оказался на палубе, пробрался до кормы и только здесь, положив напарника, бывшего уже без сознания, на возвышение, стал перезаряжать наган.

На корабле, между тем, начался изрядный переполох. Многие пассажиры слышали среди ночи перестрелку и, не на шутку обеспокоенные побоищем на мирном пароходе, подняли на ноги всю команду лайнера. Вооружённые матросы тут же нашли в каюте, откуда раздавалась стрельба, троих. Один из них, порядком оглушённый, пытался прийти в себя. Двое других не подавали уже признаков жизни.

Капитан распорядился обыскать весь корабль, и теперь команда сновала по коридорам и палубам парохода, готовая в любой момент открыть пальбу.

***

Гусев с трудом затащил раненного в кабину самолёта и теперь лихорадочно готовил гидроплан к взлёту. На счастье, по корабельному уставу он был заправлен и снаряжён. Гусев освободил самолёт от креплений и теперь сквозь штормовой мрак разглядывал в отсветах качающихся палубных фонарей приборы и рычаги, определяя их назначение и соображая, как взлетать.

Прошло несколько минут, прежде чем, наспех разобравшись с управлением гидроплана, Гусев выскочил из самолёта и бросился к поворотному крану, чтобы развернуть в сторону борта взлётный выстрел-трамплин. Он сделал это и уже забирался обратно в кабину, когда на палубе раздалось несколько выстрелов.

Гусев обернулся. Стрелял тот самый верзила, которого он огрел настольной лампой. Одной рукой он держался за ушибленную голову, и потому стрельба его была неточной. С бака корабля по палубе к нему уже бежало несколько вооружённых матросов.

Надо было немедленно взлетать. Гусев захлопнул дверцу и повернул ключ зажигания на старт. Мотор несколько раз чихнул. Пропеллер лениво провернулся, но затем, едва из-под кожуха носового обтекателя фюзеляжа вырвался рёв двигателя аэроплана, превратился в поблёскивающий в отсветах палубных фонарей диск. Гусев схватился за рычаги рулей и открыл дроссель тяги. Мотор мощно взвыл и яростно потянул самолёт вперёд.

Между тем, видя, что у них из-под носа угоняют гидроплан, матросы присоединились к верзиле и тоже открыли стрельбу. К ним бежало ещё несколько вооружённых человек во главе с капитаном корабля. Каждая секунда промедления была чревата гибелью. Матросы стреляли более метко, и несколько пуль продырявили дверцу кабины. Ещё немного, и они изрешетили бы самолёт.

Гусев решительно добавил оборотов. Гидроплан стремительно заскользил на полозьях по рольгангу трамплина. Гусев дал полный газ и потянул рычаг руля высоты на себя.

Трамплин кончился. Машина плашмя ринулась вниз, но у самой воды замедлила падение, пошла ровно и стала набирать высоту. Корабль остался где-то позади, ожесточенная стрельба стихла.

Гусев, почувствовав, что всё минуло, от души выругался. Рядом тихо стонал раненный товарищ. Ещё одна пуля при обстреле угодила ему в шею, и он быстро терял кровь, с каждой минутой замолкая. Теперь Гусеву предстояло действовать в одиночку. К тому же, как он убедился, американцы уже ждали и не собирались допустить его в Америку. «Хоть войну им, чертям, объявляй из-за этого Лося!» – возмущённо думал про себя Гусев, ведя самолёт по компасу на запад.

***

Стоял солнечный день, когда показался берег.

Подлетев ближе, Гусев увидел необычных конфигураций, с домами, похожими на отвесные скалы, высоты, какой в России не было ни одного здания, город, стоящий на берегу огромного залива, посреди которого возвышалась на острове гигантская статуя Свободы.

Это был Нью-Йорк. Он уже бывал здесь после их возвращения с Марса, привозил сюда свою жену Машу и участвовал во всяческих мероприятиях, организованных тогда американцами в их честь.

С высоты город казался подёрнутым дымкой, серым и враждебным. Возможно, их уже ждали здесь с не лучшими намерениями. Гусев пошёл на снижение и через несколько минут приводнился недалеко от острова со статуей Свободы, потом долго рулил по воде, подгоняя самолёт к берегу и огибая многочисленные суда и судёнышки, пока не пришвартовался у торчащего недалеко от берега из воды серого деревянного столба.

Высокая волна сильно качала гидросамолёт. Чекист уже не дышал, Гусев потрогал его руку. Она была холодной. Гусев вытащил из кабины самолёта бездыханное тело и, простившись с товарищем по-боевому, вплавь пустился к берегу. Вскоре, обсохнув в тихом, захолустном местечке, где нашёл стоянку для гидроплана, добрался он до Пенсильванского вокзала, расположенного прямо посреди окружения небоскрёбов Манхэттена, купил билет на поезд «Кардинал» до Чикаго, и, опасаясь шныряющих по огромному вокзалу полицейских, будто ищущих его, поспешил отбыть на запад.

К вечеру третьего дня, сделав пересадку в Чикаго на «Соутвест Чиф», Гусев добрался до Лос-Анджелеса, пообещав себе больше никогда не ездить на американских поездах.