Микромемуары мудрого майора

****

Воскресным утром поспать хотелось подольше, но бабушка разбудила их в половине восьмого и сказала, что надо сходить в магазин за хлебом. Свежий привезут к девяти утра, надо занять очередь, пока не разобрали. Попутно наказала купить ещё сахара, стирального порошка и ещё кое-чего по мелочи. Идти пешком не хотелось, поэтому братья сели на велосипеды. У магазина сидела на корточках вчерашняя компания в полном составе. Хлеба они не ждали, просто нечего было делать. А у магазина можно было «стрельнуть сигу» у приезжих «дачников».

– Здорово, пацаны! Бездельничаете? – поздоровался с ними Митяй. Андрей тоже поздоровался и зашёл в магазин

****

Алексей Александрович Умановский проснулся в 7.40 ч воскресенья в хорошем расположении духа. Торговля у тёти Ани шла неплохо, и он задумался, не поднять ли цену за бутылку на пару рублей. Качество-то – отличное, не то, что у конкурентов. Но у деревенских денег нет, и даже несколько рублей имеет значение. «Ладно, пусть будет как есть. Сегодня надо пораньше в город уехать, отчёт надо для «Областной» подготовить», – думал Умановский, одеваясь и выходя на улицу. Но вышел он не из калитки ворот дома тёти Ани. Чтобы не привлекать внимание местных к её дому, машину он поставил у заброшенного, но ещё не развалившегося дома, пройти к которому можно было, обойдя огород с задней части и выйдя по тропинке между участками, где полынь выросла выше человеческого роста. Так он делал всё время, когда изредка приезжал к тёте, но вчера вдруг сработала сигнализация на машине, и он не стал терять времени, и выбежал прямо из дома тёти. Возле машины он никого не обнаружил, и решил, что это собака ткнулась о бампер или птица села на капот.

Так как дом, у которого он оставил машину, был заброшен, траву перед домом никто не выкашивал, она и выросла почти на полметра. Он собрался съездить в магазин, так как тёте надо было купить мешок сахара, муки, масла подсолнечного… в общем, целый список. Умановский сел за руль, запустил двигатель и стал сдавать задним ходом, как вдруг услышал четыре громких хлопка, слившихся в единый звук, и громкое шипение. Машина стала качаться, как на волнах, и оседать вниз. «Колесо, что ли пробил?» – подумал он.

Угадал Умановский ровно на четверть, потому что все четыре колеса обзавелись многочисленными лишними отверстиями. В траве под колёсами он обнаружил фрагменты досок с вбитыми в них ржавыми гвоздями. На случайность это похоже не было.

«Но за что? Меня в деревне никто не знает, я даже не разговаривал ни с кем. В городе тоже не знают, что я здесь», – терялся в догадках Умановский, не подозревая, что деревенские – отнюдь не дурачки, и провели собственное расследование, по итогам которого вынесли вердикт, основываясь на своей логике, субъективном мнении, а также нравственных и моральных принципах. Или понятиях, не суть важно. Обращаться с заявлением в местную милицию было бессмысленно.

Во-первых, до участкового километров двадцать, да его ещё и застать надо на рабочем месте, что редко удаётся даже начальству. И участковый только вид будет делать, что предпринимает необходимые меры по поиску злоумышленника. Участковый обычно загружен работой «по самое не хочу», и ему фиолетово до какого-то «городского», которому на машине колёса пробили. Не голову, же…

Во-вторых, у деревенских свой уклад жизни, и свои принципы. Существует даже что-то вроде «круговой поруки», «Закона Омерты» или правила молчания. Если подрались деревенские, то сами и разберутся, без милиции. Если деревенского побил чужак, лучше тому больше в деревне не появляться, «прилететь» может из-за любого угла. А если деревенские побили чужака, молчать будут все, никакой полиграф не поможет. Никто ничего не видел и ничего не знает… А искать злоумышленника самому – всё равно, что бороться в ветряными мельницами, как Дон Кихот. Или будешь «гонять воздух», или получишь по голове.

Умановский сел на велосипед и поехал по деревне с целью купить у местных колёса. У коренных жителей деревни машин практически не было, но оставались так называемые «дачники», возводившие свои скромные коттеджи на берегу речки. Дачный сезон был позади, но оставались ещё любители рыбалки или шашлыка. Через десять минут от непривычной физической нагрузки, мышцы ног уже горели огнём, но он упорно продолжал крутить педали в надежде добыть колёса. Можно было уехать в город и на рейсовом автобусе, но бросать машину в свете последних событий было опасно. Может, пробитые колёса – это «первая ласточка», а к следующим выходным и сожгут на фиг, или растащат, что можно снять.

****

В восемь утра Степан Николаев (мужчина тридцати двух лет от роду, в самом расцвете сил) уже не спал. Нет, ему не надо было торопиться на работу, ввиду отсутствия таковой. Причина была банальна – обычный «сушняк», ставший уже привычным за последний месяц, но от того не менее мучительным. Губы слиплись и потрескались, во рту стоял мерзкий привкус. Кошек в его доме не водилось, иначе они бы умерли от голода. Сам он уже около месяца нормально не питался, только закусывал. Несмотря на отсутствие в доме кошек, складывалось ощущение, что во рту они у него всё-таки побывали, и оставили там следы своей жизнедеятельности.

«И когда только успели? Наверное, рот открывал, когда храпел…» – скрипели мысли в голове Стёпы. Там, казалось, поселились бешеные дятлы, которые искали выход наружу, и яростно долбили черепную коробку изнутри, раскалывая её с каждым ударом, но не оставляя видимых следов. Когда эти пернатые там поселились, тоже оставалось загадкой, как и то, когда они это временное жилище покинут. Мысли были вязкими, словно мёд и путанными, словно леска старого спиннинга. Даже думать было больно, да и особо не о чем. Зачерпнув кружкой воды из алюминиевого бака (подумывал уже сдать в приёмный пункт, но из чего потом воду пить?), он жадно выпил прохладный «нектар», взял самосад с обрывком газеты, и вышел на улицу. От прохладной воды, дятлы стали долбить пореже, но занятия не прервали. Наверное, один из них устал, сейчас отдохнёт, и присоединится к остальным. Стёпа сел на лавочку перед домом, запахнул ватник без пуговиц, и стал мастерить самокрутку…

Работы в деревне не было, надо было искать «шабашку». Можно было бы вскопать кому-нибудь огород, но с похмелья это очень тяжело, а другого источника заработка он не придумал. Летом он работал пастухом, но сезон закончился, и Стёпа размышлял, что же делать дальше. По соседству с его домом, участок был огорожен забором из металлического профиля. Старый дом уже не был пригоден для жилья, новый хозяин планировал построить новое жилище. Фундамент был залит ещё весной, может, кладку начать строить надумает… Иногда «дачник» давал немного «на поправку здоровья», да на курево, но злоупотреблять его щедростью не стоило, лучше попросить поработать у него на стройке дома. Вчера «дачник» сказал, что с утра поедет рыбачить и вернётся к вечеру. «Может, за охрану его тачки на «пузырь» даст?» – надеялся Степан. Машина была не иномарка – ВАЗ 21110, но мало ли что… Вот Стёпа и сел охранять «тазик» соседа, благо, погода была не по-октябрьски теплой и солнечной.

Вдруг он увидел, что по дороге (точнее, по тому, что от неё осталось), огибая ухабы и колдобины, пыхтя и обливаясь потом, едет на велосипеде незнакомый мужик. Круглое лицо незнакомца покраснело от натуги, по вискам текли ручейки пота. Одет мужчинка был явно по-городскому: тёмно-синий костюм «с отливом», светло-синий галстук в красную полоску. Лакированные туфли и брюки до колен были в дорожной пыли. «Явно городской, и не спортсмен. Сразу видно, что на велосипед он сел не с целью покататься и вспомнить спортивную молодость», – думал Степан, глядя на усилия городского пижона, выбивающегося из сил и явно привыкшего ездить за рулём авто, а не на двухколёсном транспорте с мускульным приводом. Пижон остановился напротив Степана, спрыгнул с велосипеда и встал, согнувшись и отдуваясь.

– Здорово, мужик! – поприветствовал аборигена Умановский, едва отдышавшись.

– Мужики в тайге на зоне лес валят, – вместо приветствия лениво ответил Степан. Незлобно, просто по привычке. Степан сам не бывал «у хозяина», но знал, что приветствие должно звучать иначе. Да и чужака сразу на место надо ставить, пусть «фильтрует базар» сразу, а то – «ишь, вырядился». Тут тебе – не город, тут законы свои.

– Извините… Ээээ… Я хотел сказать, приветствую, уважаемый! – Умановский сначала опешил от дерзости аборигена, собираясь показать ему всесильную «ксиву», но потом вовремя понял, что эту красную книжечку ему могут и засунуть… Не в том он сейчас положении, чтоб гонор показывать. Вот если бы он сидел в своем кабинете, то этот гнусный тип, находясь перед ним, имел бы бледный вид, а потом и место возле параши. Как говорится – был бы человек, а статья найдётся. «Главное сейчас – добыть колёса, а с «ватником» позже разберусь», – думал Умановский, краснея от неудобства ситуации и собственной беспомощности перед неизвестным хамом.

– Ваша машина, уважаемый? – как можно вежливее спросил он у аборигена и указал на «десятку».

– А то чья, же? – внезапно для самого себя, ответил Степан.

Собственного транспорта у Степана никогда не было, водительских прав тоже. Навыков управления авто у него тоже не имелось. Единственный раз, когда он (естественно, пьяный) сел за руль «убитой шестёрки» троюродного брата, окончился плачевно для автомобиля – лесную грунтовую дорогу внезапно перебежало дерево, и Стёпа сбил вековой дуб. Больше он ни на какой транспорт, кроме гужевого и велосипедного, не садился.

– Вы можете продать мне колёса? – озадачил Степана визитёр.

Стёпа задумался. Машина-то не его, как бы от «дачника» по лицу не получить… Хотя, «дачник» приедет только к вечеру, а Степа скажет, что «не при делах», ничего не видел. Да и колёса у «десятки» почти «лысые», владелец авто как-то ему говорил, что пора их менять.

– Десять тысяч! – нагло завысил Степан цену «лысой резины» ровно вдвое. Комплект новых колёс стоил около пяти тысяч.

– Но они же «лысые»! – попытался было возмутиться Умановский.

– Ты и сам – не Киркоров, – совсем уже обнаглел Степан, глядя на плешь на голове Умановского, и явно над ним издеваясь. Тот покраснел ещё больше, но сдержал эмоции.

– Дам восемь тысяч и литые диски с пробитыми колесами, – сделал над собой усилие Умановский, отчаянно нуждаясь в приобретении хоть каких-нибудь колёс. Отчет – это святое, «сверху» так «по шапке дадут», что и вылететь можно. И машину в деревне оставлять опасно.

– Идёт, – согласился Степан. – Тащи свои колёса на дисках, и домкрат с «балонником». Жена ключи от машины с собой в город увезла, вернётся не скоро, – нагло врал Степан, уже окончательно войдя в роль владельца вазовского авто. Умановский кивнул и вернулся через пятнадцать минут. Его велосипед вилял из стороны в сторону, так как на багажнике находился домкрат и «балонник».

– А где колёса? – задал Степан логичный вопрос.

– А вы можете сами поменять колёса? – спросил в ответ Умановский. Сам он никогда колёс не менял, все делали за него работники СТО, причем бесплатно.

– Пятьсот рублей, – жадность Степана росла на глазах. Ещё вчера он готов был вскопать десять соток огорода лопатой за эту же сумму, а сегодня требует столько же за десять минут работы. Но, по пижону было видно, что колёса ему очень нужны, а сам он вряд ли их сможет поменять.

– Хорошо, – сник Умановский, доставая купюру.

Степан как можно быстрее («дачник» может вернуться и раньше, а это может плохо кончиться) снял колёса, подставив на их место кирпичи.

– Готово, давай деньги, – сказал Степан.

– А как же я их повезу? Да и с моей машины ещё надо снять и эти на их место поставить, – удивленно спросил Умановский, но деньги все же отдал.

Степан на секунду задумался. Восемь тысяч у него уже в кармане, и ему «до фонаря», как этот тип потащит колёса. Но и диски тоже можно продать, тем более, литые. И снятые им колёса следовало убрать как можно быстрее…

– Я сейчас, – бросил он пижону, и направился к старому знакомому, Михалычу, жившему через пять домов по той же улице.

– Михалыч, дашь свой «Мерс» в магазин сгонять? – попросил он у высунувшегося из окна заросшего седой щетиной деда.

– Пешком лень уже? Ноги не держат? – «подколол» его Михалыч.

– Быстрее надо. С меня «пузырь», – «растянул лыбу» Степан.

– Ух ты! Никак, клад нашёл? – удивился дед.

– Типа того. Эльфы и гномы принесли, – отшутился Стёпа.

– Лишь бы не белочка, – поддержал шутку Михалыч.

Они и не догадывались, что виной всему происходящему именно она. Не лесной зверёк с пушистым хвостом, из волос которого делают кисточки для художников. И не «белая горячка» (а точнее – алкогольный делирий), но «Белочка с лимоном» имела прямое отношение к пробитым колёсам и последующим событиям. С согласия Михалыча, Стёпа сел в телегу с уже запряженным в неё мерином по кличке «Мерседес», после чего приехал к своему дому и погрузил в телегу колёса.

– Куда ехать? – спросил он у Умановского.

– К дому Сычихиной примерно. Там недалеко «одиннадцатая» стоит с пробитыми колёсами.

Стёпа положил к колёсам домкрат и «балонник», и направился к знакомому дому. Сам он у Сычихи давно водку не брал – она живёт дальше, и цена за бутылку у неё на пять рублей больше. Говорят, в последнее время, у неё водка уж больно хорошая, но денег на неё не было. Брал у Яшкиной, но от той водки голова потом как чугунная, и память отшибает. На всякий случай, он также взял и кирпичи с обломками досок. Ему долго «светиться» у машины пижона тоже нельзя – если знакомые увидят, вопросы начнут задавать, одни колёса с другими в уме складывать… Подъехав к авто Умановского, Степан, с быстротой и сноровкой спецов из пит-стопа «Формулы-1», снял колёса и оставил машину на кирпичах. Оставив колеса с машины соседа у машины Умановского, и погрузив колёса с его машины в телегу, Степа сделал вид, что собирается уезжать.

– А эти ставить? – спросил Умановский.

– А эти ставить – ещё 500 рублей. Работа денег стоит.

– Ну, это грабёж уже! – возопил Умановский.

«Знал бы ты, что и колёса не мои», – злорадно подумал Степан.

Грабёж, кража или мошенничество – значения для истинного владельца колёс не имеет. Чьими действиями и по чьему умыслу ему был причинён имущественный ущерб, для него не важно. Факт хищения колёс был налицо, и предмет преступления находился у машины Умановского. Стёпа натянул вожжи, чтобы хлестануть Мерса и укатить, но Умановский со вздохом протянул ему купюру:

– Хорошо, вот ещё пятьсот. Я тороплюсь.

Степан, как заправский шиномонтажник, сделал всё за пять минут, прыгнул в телегу, и укатил восвояси, поднимая пыль по ухабистой дороге.

«Совсем обнаглели, эти деревенские. Ну и ладно, главное – колёса теперь есть, отчёт успею сделать», – подумал Умановский, отъезжая от дома. Пока он занимался поиском колёс, тётя сама сходила в магазин с садовой тачкой.

****

Пока Андрей стоял в очереди за хлебом, в магазин вошла старушка лет восьмидесяти, с садовой тачкой. Он смутно помнил эту старушку, мимо её дома он в детстве с братом Митяем бегал купаться на речку. Но тогда он ни «левой», ни «правой» водкой не интересовался, поэтому лично знаком с ней не был.

– У племяша маво, ночью колёса украли! – поведала она о неприятности всей очереди. – Совсем совесть потеряли, оглоеды!

– У какого племяша? – спросил кто-то из женщин в очереди.

– У Лёшки, из города… – начала было объяснять Сычихина, но вовремя спохватилась. Он не велел ей никому про него не рассказывать, и его приезды всегда были тайной. И никто не должен был знать, что он как-то связан с продаваемой ей водкой. Обычно водку он привозил на легковой машине раз в неделю, ночью. А тут водитель Газели мог приехать только днём, вот племяш и рисковал, приехав к ней. Потому и машину свою он поставил не у её дома, а рядом.

– Да месяц назад порезали, прямо на стоянке! – начала выкручиваться из сложной ситуации Сычиха. – Опасно жить в городе, не то, что у нас. – Она свернула с опасной темы на разговор о богатом грибами лес, чистый воздух и речку, прямо кишащую экологически чистой рыбой.

Андрей всё понял, и окончательно убедился в своих подозрениях относительно причастности Умановского к появлению «Белочки» у Сычихи. Был бы тот не причём – бабка не скрывала бы факт повреждения колёс, да и сам бы не прятался и не ставил машину у чужого дома. Однако, шила в мешке не утаишь… Андрей вышел на улицу с покупками, закрепил их на багажниках велосипедов.

****

– … и гвоздями аккурат к шинам поставил. Трава там высокая, их и не видно было, – хвастался вчерашней «вылазкой» Колян.

– Что, под все колёса? – спросил у него Андрей, догадавшись о причинах и виновнике повреждения колёс Умановского.

– А мне гвоздей не жалко. Пусть знает, как людей обманывать. Воды я могу и бесплатно из колодца попить, а не покупать по тридцать рублей за пол-литра.

– Прямо народный мститель, – усмехнулся Андрей. – Такому и премия полагается.

Хлеб к этому времени уже раскупили и очереди в магазин уже не было. Андрей купил пацанам две «бомбы» по 2,5 литра пива «Ячменный солод», себе и брату по 0,5 литра «Жигулёвского.

– Это вместо воды из колодца. Заработал премию, – передал Андрей «бомбы» Коляну.

– Благодарствую, Андрюха! С меня в следующий раз рыбка вяленая. Через месяц приезжай, готова будет. Позавчера засолил, завтра сушить повешу.

– Удачи, пацаны! – Попрощались они со счастливыми обладателями пяти литров «утренней свежести» и поехали к бабушке.

– Что это ты такой щедрый с утра? – поинтересовался Митяй.

– В народе всегда партизан уважали. А Уману за дело досталось. Он эту водку уничтожить должен был, а не продавать, – ответил Андрей, но подробностей пояснять не стал. А брат о работе Андрея обычно не спрашивал, если надо, сам скажет.

– Согласен. Хорошо ещё, морду не набили.

– Он прокурорский, с такими лучше не связываться. Хорошо, что Колян не «засветился».

****

– Михалыч, Мерса распрягать? – спросил Степан, подъехав к дому владельца мерина.

– Ну, если не лень, распрягай. Купил, али пошутил? – спросил Михалыч.

– Ты что, Михалыч? Такими вещами не шутят, – сделав вид, что оскорблён до глубины души, Степан передал алкогольные «подарки» через окно хозяину мерина. – За аренду гужевого транспорта.

– Эх-ма! А раньше-то бесплатно тебе давал пользоваться. Теперь такса будет – пол-литра!

– Михалыч, имей совесть! Клад-то небольшой был.

– Шучу я. Распрягай и заходи, дегустировать будем.

Сняв упряжь с мерина, Степан оставил его пастись у изгороди на привязи. Несмотря на позднюю уже осень, трава ещё оставалась зеленой. Войдя в избу, он увидел, что Михалыч успел подготовиться к его приходу. Стол был, хоть и не царский, но вполне себе приличный: вареная картошка, квашеная капуста, соленые огурчики и грибочки. Даже шмат сала с прослойкой лежал на разделочной доске, распространяя заманчивый аромат чеснока. Желудок громко заурчал, напоминая о себе, и требуя «дозаправки».

– Да тут и литра мало, – увидев обилие закуски, присвистнул Степан.

– Главное – начать, а там само пойдёт. Лишь бы гномы клад обратно не утащили, да белочка не прискакала.

– Я вот, что думаю, Михалыч… – начал Степан, разливая по стаканам купленную в магазине водку. – Может, нам в город на заработки податься?

– Да куда уж мне, я седьмой десяток разменял. Разве что сторожем.

– Может, на стройку? – сипло спросил Степан после первой рюмки, похрустывая огурцом и гоняясь вилкой по тарелке за маленьким «рыжиком».

– У меня и здоровья уже нет, кирпичи таскать. И стройка зимой обычно не идёт. А летом самая страда, сено надо заготовить, да и огород не бросишь.

– Это верно, – согласился Степан, наливая «по второй». – Может, мне корову купить? Молоко продавать буду, масло… – мечтательно сказал он, поднимая стакан.

– Эк, тебя торкнуло! Температуришь, аль пушистая прискакала? – засмеялся Михалыч, в шутку трогая лоб собутыльника тыльной стороной ладони. – За коровой уход нужен, да и сено заготавливать надо. Ты доить-то умеешь?

– Да, ты прав. Что-то понесло меня. Может, кроликов или цыплят завести?

– Кроликам клетки строить надо, а ты всё бухаешь. Да и сдохнут они у тебя от голода. Это же не тараканы – те один раз заведутся, хрен выгонишь потом, и кормить не надо.

– Точно! Цыплят куплю, – обрадовался Степан, наливая «третью» и доставая пачку «Честерфилда».

– Видать, и впрямь клад большой, раз сигареты Джеймса Бонда купил.

– Не знаю, что там Бонд курил, может «Бонд» и курил. А сегодня могу себе и «Честера» позволить, фортануло мне. Ну, за цыплят! – Степан подвинул пачку сигарет Михалычу и поднял стакан. В избе раздался стеклянный перезвон.

– И за клад! – поддержал товарища Михалыч, после выпитого доставая сигарету из пачки Степана. – Только с «беленькой» тебе завязывать надо, а то и цыплят не купишь.

– Всё, решил, Михалыч! – выдохнув после «третьей» и подцепив капусту вилкой, сообщил Степан. – Берусь за ум, и пить не буду. Ну, почти. Ну, не так, как раньше. Цыплят заведу, огород весной засажу. Картошка, там… капуста… огурцы всякие…

– Размечтался… Знаю я тебя, охламона. Посадишь ты… Только, разве что печень, – не верил Михалыч захмелевшему уже Стёпе. – Закусывай, давай, а то глаза уже оловянные.

– Всё, Михалыч, твёрдо решил, – заверил его Степан.

– Ну, весна покажет, что ты решил. Ты хоть, огород вскопай в зиму. Картошки весной я тебе дам для посадки, рассаду огурчиков тоже.

– Завтра копать начну, – пообещал Степан, разливая «четвёртую».

– С такими темпами, ты завтра за лопату держаться будешь, – усмехнулся Михалыч. – Давай-ка, картошечки схомячь, да с сальцем. По четвёртой выпьем после перекура. Поешь и пойдем курить.

– Литру допьём, и всё! – решил Степан, основательно подкрепившись картошкой с салом.

– Ну, быть добру! – поддержал его мысль Михалыч, и в избе снова послышался «дзиннь»…

****

Валерий Георгиевич с раннего утра сидел в резиновой лодке и рыбачил. Было не по-октябрьски тепло, он даже расстегнул куртку спецовки, купленной специально для рыбалки. Он метнул в реку «закидушку» с прикормкой, закрепил спиннинг с колокольчиком в лодке. Затем сыпанул прикормку рядом с лодкой и закинул удочку. Он был «бизнесменом средней руки», владел пятью точками на рынке и собирался расширяться. Время от времени, товар ему возил племянник Артём, но Валерию Георгиевичу нужен был в скором времени постоянный водитель. Артём работал на грейдере и другой тяжелой технике на каком-то муниципальном предприятии, и увольняться не хотел. «Бизнес – дело рисковое, а тут – пусть небольшая, но постоянная зарплата», – говорил он. Решив, что всё-таки уговорит племянника, Валерий Георгиевич подумал, что надо бы перевезти купленные им ещё в начале лета с большой скидкой колёса с «зимней» резиной из гаража Артёма, где он их на время оставил и почти забыл о них. «Приеду, заберу. У нас, в России, зима всегда наступает внезапно», – подумал он, вспоминая прошлогодний «день жестянщика».

С пяти утра до двух дня он поймал три леща и семь подлещиков. После обеда клёва уже не было, и он уже подумывал сматывать удочки. «Поеду лучше в город, колёса заберу», – решил он. Вернувшись к своему старому и ещё не построенному новому дому (а точнее, к фундаменту, огороженному забором), он поставил лодку сушиться, прислонив её к забору. Выловленную рыбу он из садка хотел переложить в автомобильный холодильник, где она могла храниться довольно долго в свежем виде. Вынув ключи из кармана, Валерий Георгиевич подошёл к машине… Та стояла на кирпичах, выставив напоказ тормозные колодки. «Сгонял на рыбалку, ёперный театр», – разглядывал он свою «ласточку», – «Надо было соседа попросить, хоть за бутылку бы охранял пока я на рыбалке».

С его точки зрения, Степан был безобидный алкаш, но его тяга к спиртному была чревата пожаром, таких случаев полно. «Не курите в постели, пепел на полу может оказаться вашим», – вспомнил Валерий Георгиевич старую шутку с чёрным юмором. – «Надо попросить его гараж построить. Дом подождёт, тем более, фундаменту отстояться ещё надо. А машине гараж уже сейчас нужен, а то разберут по винтику в следующий раз. А если Степан стройкой займется, времени на водку не останется». С такими мыслями он постучал в окно дома Степана. Следов на дороге не было, куда делись колёса, неизвестно. Может, сосед что видел? Хотя, он, наверное, «в дугу», спит ещё, раз не открывает окно.

– О, сосед! Здорово! – К Валерию Георгиевичу по дороге приближался, пошатываясь, сам Степан. – Много рыбы наловил?

– Рыбы немного. Смотри, что у меня тут, – Валерий Георгиевич указал на машину и кирпичи под ней вместо колёс.

– Херасе. Вот… – Степану не хотелось обзывать самого себя, но выразить негодование надо было, а то сосед не поймёт. – Ух, я бы им, если бы видел…

– Значит, не видел… Так я и понял, раз домой возвращаешься. В гостях был?

– Да, у Михалыча посидели чуток.

– Понятно… Хорошо, что я новую резину не успел поставить. Собирался на зимнюю менять. У той уже протекторы «лысые», и на правом переднем грыжа. Могла рвануть в любой момент. Диски только жалко. Штамповка обычная, но тоже денег стоит. Да и хотел два комплекта оставить на дисках, чтобы по сезону «переобуваться» самому, а не ждать очереди в шиномонтаже.

– Постой минутку, – сказал Степан и пошёл в сарай во дворе своего дома. Вернулся он с двумя «пробитыми» колёсами пижона.

– Дарю! – Степан положил колёса перед соседом.

– Откуда они у тебя? – Удивился сосед. – У тебя же и машины никогда не было.

– У меня не было. А брат в прошлом году на своей «десятке» расшибся, чуть живой остался. Авто восстановлению не подлежит, колёса, вот остались.

– Странные отверстия для аварии, – задумчиво сказал Валерий Георгиевич, разглядывая поверхность колёс.

– Аварии не видел, брат только колёса оставил. Берешь?

– Сколько я тебе должен?

– Лампа мне нужна и мешок пшена. Цыплят завести собираюсь.

Степану стало немного стыдно, что он причинил ущерб хорошему, в общем-то, мужику. Диски литые стоят не меньше десяти тысяч, так что, вроде и вернул должок.

– Будет тебе и лампа и зерно. Цыплят где брать будешь?

– У Матвеевны недавно несушка выводок высидела. У неё куплю.

– Давай, я тебе с фабрики бройлерных куплю. Они привитые, болеть не будут. И растут быстрее.

– Договорились, – сказал Степан и вынес ещё два колеса.

– Мне гараж построить надо к зиме. С кирпичной кладкой справишься? Буду платить десять тысяч в месяц за работу и охрану.

– Стены строить умею, опыт есть, – заверил его Степан. – И охранять буду, как своё. Пусть кто попробует, сунется. Вмиг рога посшибаю.

– А не забухаешь? – С сомнением уточнил Валерий Георгиевич.

– Я решил за ум взяться. Цыплят, вот, заведу. Завтра огород копать начну, чтоб весной засадить.

– Если тебе напарник нужен, скажи, что пять тысяч ему платить буду. Раствор мешать руками не придётся, так что тебе только помощник нужен будет.

– Михалыч поможет, он мужик надёжный.

– Хорошо, тогда в субботу и начнёте. Я стройматериалы привезу и бетономешалку.

– А как домой поедешь? – Спросил Степан.

– Племянник новые из города привезёт.

– Ну, тогда, ладно. Пойду, отдохну. Завтра огород копать…

– Бывай. Не бухай только, я на тебя надеюсь.

Степан заверил его, что завязал, и ушёл спать. После «вчерашнего», пол-литра хорошей водки подействовало как снотворное, поэтому он уснул крепким сном. Снова храпел и открывал рот, но кошки в этот раз не приходили. Белочка, впрочем, тоже, что было совсем замечательно.

Недавно Валерий Георгиевич приобрёл себе мобильный телефон «Моторола». Аппарат был без сим-карты, сразу с общефедеральным, городским номером. Во-первых, это была дань моде – он, как-никак, успешный бизнесмен, и наличие этой «трубки» подчёркивало его успешность на поприще торговли. Кроме того, характер его работы был разъездной, иногда было необходимо срочно позвонить, а стационарного аппарата зачастую под рукой не оказывалось. Однако, и связь была достаточно дорогой, поэтому пользовался он «мобилой» довольно редко. Сегодня был как раз экстренный случай, и он не пожалел, что купил этот телефон.

– Артём, ты не пил сегодня? – Удача была на его стороне, и он дозвонился до племянника на «домашний».

– Обижаешь, дядь Валер. Днём, в воскресенье… Мне же за руль завтра.

– Извини, забыл. Слушай, можешь мне в деревню привезти колёса, которые я у тебя летом в гараже оставлял? У меня тут украли, машина на кирпичах стоит.

– Может, пацанов подтянуть? Накажем воров?

– Я не знаю, кто украл. Да и разбираться бесполезно, только время тратить. Привезёшь?

– Да, сейчас выезжаю.

****

В субботу, 10 ноября 2001 года, Артём работал на грейдере. Необходимо было засыпать грунтом вновь проложенные трубы отопления, ведущие к детскому саду. В будние дни это было сделать затруднительно ввиду наличия на прилегающей территории малолетних детей, поэтому всё оперативно сделали сегодня до обеда. Ему оставалось только засыпать траншею с трубами и выровнять грунт. Работы всего часа на два максимум, и то с перекурами. До 16-ти успеет всё сделать, а заплатят как за весь день, причём в двойном размере. Выходной, всё-таки. Машин на дороге, проходящей вдоль детсада, почти не было. Сама дорога была односторонняя, поэтому он поглядывал при совершении манёвров только в ту сторону, откуда они должны ехать. Артём начал сдавать назад, разворачивая одновременно грейдер параллельно дороге, и тут увидел, что «против шерсти», со стороны знака «кирпич» в его сторону едет серебристая «одиннадцатая».

«Вот, урод!» – Подумал Артём. – «Развелось блатных, как мух на навозной куче!».

****

«Вот, Семчев, урод! Подставил меня, а сам на больничный ушёл!» – Раздражённо ворчал про себя Умановский, возвращаясь в родной город из областного центра, куда ездил накануне в качестве исполняющего обязанности прокурора. Ездил он не по личным делам, а на подведение промежуточных итогов по надзорной деятельности. Его вышестоящее руководство поимело его самым гнусным образом, хотя отвечать должен был Семчев. Чтобы снять стресс, залил его спиртным в компании таких же провинившихся. Потому и остался ночевать в гостинице, благо, всё было оплачено из бюджетных средств заранее. Вот и синий прокурорский мундир помог, так как запах «вчерашнего» был отвратительный и стойкий, а у гаишников нюх, как у терьера. Увидев его мундир, они теряли интерес к его движущейся по шоссе «Одиннадцатой» и переводили взгляд на другие, менее опасные для их нервной системы, автомобили.

Оставалось ещё заехать в кабинет, переодеться, а потом уже и домой. Умановский всегда подъезжал к зданию прокуратуры (на самом деле прокуратура занимала лишь первый этаж здания, остальные три – милиция) с ближней стороны по ходу движения от его дома. То обстоятельство, что он въезжал под знак «кирпич», его особо не волновало. В этот раз он поступил также. В кармане у него лежали пять тысяч рублей, которые Семчев ему выделил на подарок «шефу». После публичной порки и унижения, устроенных этим самым шефом, Умановскому расхотелось тратить эти деньги, пусть они и не его личные. «Обойдётся», – злорадно подумал он. – «А Семчеву скажу, что купил дорогой коньяк. Шефу много подчинённых коньяк дарили, тот и не вспомнит. И Семчев проверять не будет. А мне это будет компенсация за моральные страдания», – уже веселее подумал он, планируя, куда бы потратить неожиданный «бонус».