Игорёк

Стоит ли говорить, что с палочками он ходил всегда и везде. И пускал их в ход тоже всегда и везде, как только нижние конечности прекращали движения. Может, это от палочек случилось, а может, и раньше было, просто я не замечал, но у Игорька стали трястись руки и потеть ладони.

Музыкой Игорёк увлекся серьезно и разносторонне. Где он бывал не известно. Во дворе он стал появляться все реже, и даже не всегда подходил к нам, идя, домой от остановки. Зимой это был человек в драповом пальто с поднятым воротником, заправленными в сапоги джинсами и «пидорке». Вид неописуемо нелепый. Он понимал, что над ним уже, не скрываясь, смеются. А чего было скрываться, мы уже подросли, силы примерно уровнялись. Только я относился к Игорьку с пониманием. Он это знал, но из-за меня лишний раз подходить к компании не рисковал. Но не подойти, когда в сумке или просто под мышкой для всеобщего обозрения, были пестрые импортные конверты с пластинками, Игорёк не мог! Впервые я увидел настоящий, «родной» винил “Rainbow”, “Uriah Heep”, “Megadeth”, “Accept” и многое другое. Приглашенный на прослушивание, я вывел для себя, что выглядит это гораздо лучше, чем звучит.

Кстати, как в сумраке игорьковой комнаты появился проигрыватель и кассетная дека, я уже не помню. Проигрыватель, отечественный, но хороший, кажется, «Арктур», разместился на подоконнике (я всегда удивлялся, как же он на него уместился (?), оказалось на первом этаже подоконники шире), а дека на столе под лампой вдоль стены. С двумя стрелочными индикаторами, один из которых быстро скис, она дополнила замкнутость пространства комнаты, и сидя за столом при вечно включенной настольной лампе, казалось, что находишься в тесной кабине звездолета.

Ощущение присутствия в межпланетном корабле прерывалось лишь, когда Игорёк приносил на деревянной разделочной доске вонючие щи из кислой капусты в металлической лоханке, ставил их на стол и начинал громко хлебать. Он низко наклонялся над эмалированной миской, чтобы нависшая настольная лампа не подглядывала, что Игорёк с ними делает. А щи дымили на его чуб и, казалось, смердели еще сильнее. Сколько после такого безобразия не гостишь у Игорька, а ощущение звездолета уже не возвращается. А бедный «Весна» со своей уже не моргающей оранжево-красной лампочкой перекочевал в более темный уголок и оттуда слушал пластинки.

Следующей вехой стало появление Игорька с гитарой. Он стал гитаристом. Как обычно – мгновенно и окончательно.

На этом этапе я узнал, что если гитара не в кофере, то это не инструмент, а ерунда. Поэтому от первой Игорёк быстро избавился. Вторую он купил за бешенные по тем временам деньги (по цене видеомагнитофона в первые годы перестройки, а его могли позволить себе далеко не многие!). Откуда у него взялись деньги – большой вопрос! Работающего хоть где-нибудь Игорька, я что-то не помню. Потом оброс шнурами и примочкой.

Он знал все обо всем, что связано с музыкальными инструментами и музыкой. Все модели инструментов и сколько они стоят; все магазины и что в них есть; всех музыкантов и их группы не только нашего района, но и всего мира. Именно Игорёк помог, а вернее, настоял на покупке мной электрогитары. Мы поехали, черт знает куда, – на другой конец города, и за 260 рублей (приличная для меня сумма) купили “Jolana Disco” за № 4161 чешского производства в дерматиновом чехле. Игорёк явно лукавил, «сватая» мне этот инструмент в мягкой упаковке, как хороший. Но и позволить приблизиться к себе покупкой мной гитары в кофере он тоже не мог. Нужно войти в его положение – страсть к твердой таре была маниакальной.

И вот они собрались вместе в игорьковом звездолете. Одна (моя) темная с перламутром под «Гибсон», другая (его) белая с активными датчиками и кочергой. У одной: гриф широкий и плоский, у другой: узкий и скругленный. Но звук, выходящий из колонок проигрывателя, который использовался в роли усилителя, был абсолютно одинаковый! Что не скажешь о цене.

Сравнивая звучание наших инструментов я, как не силился, но так и не смог уловить разницу между моей штампованной из дерматинового чехла и игорьковой «мастеровой» в жестком кофере и где, в какой момент звукоизвлечения, та начинала стоить в разы дороже моей. Наличие кочерги, несомненно, являлось плюсом, но поскольку Игорёк ей не только не пользовался, но и даже не привинчивал, тем более уравнивало шансы наших инструментов.

Пытались играть вместе. Я старался брать красивые аккорды, а гуру от музыки «пилил» свое. В тональность мы попадали редко. Да и вряд ли возможно было чаще, – Игорёк сначала поразминался двухпальцевыми фигурами на басовых струнах, а потом начал «давить клопов», улетая в запале чуть ли не до звукоснимателей. Активные датчики и кондовая примочка «Лель», с вывернутым на максимум дисторшном, напрочь забивали мои битловские потуги. Все кончилось.

Игорёк стал создавать свои команды, т.к. вливаться в существующие коллективы было ниже его. Постоянно где-то пропадал, появляясь, рассказывал обо всем очень подробно. Уследить за составом его оркестра и творчеством оного не представлялось возможным по причине постоянных смен гитаристов, басистов и т.д. Если я ничего не путаю то: то, что Игорёк называл своей группой, не дало ни одного выступления и не сделало ни одной программы. Да что там программы, ни одного законченного номера! Все время уходило на организацию, перетусовывания и разъезды. А потом Игорёк сгинул…

Как оказалось в армию.

Игорька закинуло в Грузию, в город Поти, и он (как мне кажется) вполне не пыльно служил на АТС.

И вот я получаю первое письмо. В нем рассказ о прошедшем годе службы, о местах «боевой славы», о погоде в них, поздравления, приветы и подобное. Ничего интересного. А вот со второго письма пошло-поехало.

Текст писем печатаю курсивом и привожу в первозданном виде, с исправлением некоторых (специально не всех) грамматических и орфографических ошибок. Обычным шрифтом в скобках мои комментарии, воздержаться от которых просто невозможно. Их было бы гораздо больше – прокомментировать я готов практически каждую фразу, но я подумал, что это сильно отвлечет от стиля повествования и мыслей Игорька. И хотя желание переполняет меня, а от первоначальной версии рассказа остается чуть ли не половина, я решил оставить только самые важные, которые действительно несут полезную, вернее, уточняющую информацию.

Итак, все написанное курсивом – подлинник.

Опускаю приветы, прощания, советы личные, и предлагаю вниманию:

Письмо второе. 01.09.89.

… У меня к тебе просьба. Ты пишешь, что с «пластами» сейчас намного проще, так вот Андрей, достань мне из архива популярной музыки №8 и 9, а так же диски Арии, Мастера, ДДТ и что там еще есть из рока интересного. Очень тебя прошу. Еще у меня есть к тебе новость. Я уже собрал команду (новую)

Гитара – Я

В. Гитара – Иванов Петр

Ударные – Балаболкин Сергей.

Остались лишь клавишник и вокал, вот я и хочу предложить тебе место клавишника в своей новой группе. Ты подумай хорошенько, взвесь все «за» и «против», и только тогда дай мне свой ответ. Но пишу тебе сразу, что заниматься будем по 8-10 часов в день, работа будет на излом. Так как время у нас будет в обрез, так как я тоже буду поступать в институт или в радиоэлектроники или в архитектурный. Пока точно еще не решил. Еще подумаю. Пока есть время. У меня много замыслов на счет группы, но пусть это будет моим маленьким секретом до возвращения домой. И могу тебе сразу сообщить, что играть будем хард-рок, который я лично никогда не предам и ни на что не променяю. Вот так. Я тоже после армии куплю себе катушечный магнитофон или «Снежить – 111», или «Союз – 110» оба стоят 730р. Они на кнопках и очень хорошо смотрятся, качество тоже очень хорошее. Только об этом никому. Я тебя очень прошу, как друга. Петр уже копит деньги на Bass-гитару, будет брать «ЭКШЭН-BASS». Стоит он 260р. А ударник будет брать “Amati” за 1400 рублей. На счет клавиш я пока ничего толком сказать не могу, но одно точно, что их придется покупать через организацию, где я сумею их пробить, на ударник уж точно, а вот с клавишами придется попотеть немного. Вот так…

… А на счет катушек то мой тебе совет, бери «Славич» за 8.50 они в пластмассовом футляре, они и по качеству лучше и хранятся надежней, чем все остальные.

Письмо третье. 04.10.89.

… Конечно очень я расстроился прочитав серию твоих ответов на мое предложение о группе, стало как-то очень тоскливо на душе и одиноко, ведь я на тебя очень рассчитывал. Но лучше знать «горькую правду», чем «сладкую ложь»…

… У меня к тебе просьба. На пластинке гр. Doors Архив поп. Музыки №1 на конверте с обратной стороны указаны писатели, чьи стихи использовал вокалист группы Джим Моррисон. У меня к тебе просьба, напиши мне их имена и фамилии. Хочу почитать для себя и для дела. Ансамбля здесь у нас никакого нет и я очень грущу по своей гитаре. А группа у меня будет обязательно и играть я буду тоже обязательно в этом нет у меня никаких сомнений. Под большим секретом прошу тебя пишу тебе состав гр. Бас гитара – Иванов Петр. Ударник – Балаболкин Сергей. Клавишные – Голунов Василий. Вокала пока нет. Играть будем Hard Rock в стиле Led Zeppelin и блюзовую музыку в стиле гр. Doors. У меня сейчас столько планов в голове, что я просто порой их забываю, но со временем они снова всплывают в моей памяти. Работа будет очень интересная и мне по-дружески жаль, что тебя не будет рядом. Но думаю, ты мне будешь по возможности оказывать помощь и поддержку в моем творчестве. Очень на тебя надеюсь. Работы будет много и интересно. Я никогда не променяю свой любимый хард-рок и блюзы ни на что. А слушатель будет, у меня в этом … нет никаких сомнений. Вот так.

(И еще P.S.) На счет бас-гитары то ты поступил правильно (видимо, я писал, что решил заняться игрой на бас-гитаре). Постарайся ее не бросать.

Письмо четвертое. 13.10.89. На трех листах (!) написано, видимо, после побоев, приходит менее чем через 10 дней после третьего и придумано, вероятно, до получения моего ответа на предыдущее.

… В последнее время мне кроме тебя, Сергея и моих никто вообще не пишет, но я не расстраиваюсь, а наоборот креплюсь и стараюсь не унывать… А по ночам пишу вам письма и уже готовлюсь к институту. (с этого места начинается полная шизофрения!) И вот, что я хотел тебе написать и, что побудило меня это сделать. Ты наверное помнишь, да я даже в этом не сомневаюсь, что я раньше увлекался астрономией и увлек тебя и еще несколько человек в круг друзей. И вот недели две назад я получил письма от своих товарищей по группе в которых они мне написали свои соображения про нашу группу. Они настолько мне все откровенно и честно написали, что из их писем я понял, что ничего у нас не выйдет с группой. Тогда я упал духом совсем. Но как-то невзначай зашел в нашу войсковую библиотеку, сел за стол и начал смотреть журналы и в одном журнале увидел фото галактики Андромеды а рядом было написано фото получено в Государственном астрономическом институте им. К.П. Штенберга и ты представляешь, меня как током прошибла идея. Что я мог бы туда пойти учиться и вот теперь я совсем увяз в этой идее. Она поглотила меня целиком и полностью. Я перерыл всю нашу библиотеку вверх дном и взял все, что связано с астрономией. Ты, Андрей, не подумай, что я «рехнулся» я это пишу вполне серьезно. Прочитал в журнале за 1986 «Наука и жизнь» №8 все о любительских телескопах и что готовится к выпуску (и возможно сейчас выбросят в продажу телескоп с диаметром зеркала 150мм), цена ему будет рублей 400р, но это ерунда для меня. Я его обязательно куплю, как только где-нибудь увижу, и куплю себе фотоаппарат но вот какой пока не знаю. Как только приеду домой возьмусь за дело сам. А пока только через родителей и вас. Так вот у меня просьба к тебе. Если будет время то посматривай, не выкинут ли в продажу этот телескоп. И еще у меня к тебе просьба. Заехай как-нибудь в наш книжный возле радиотоваров и посмотри там книги по астрономии. И напиши мне, что есть из книг в продаже ценного для астрономии мне в письме. Я написал уже домой письмо и своим друзьям об своем решении, вот теперь жду от них ответа. Посмотри заодно материал об любительских обсерваториях, а то я не знаю, что и думать об этом. Ведь больше литературы в нашей библиотеке нет об астрономии и библиотекарша уже воет от меня и прячется. В общем, напиши мне обо всем поподробнее. Я тебя прошу как друг, не в службу, а в дружбу мне в этом помочь. Если хочешь, то давай вместе с тобой будем вести наблюдения и как бы создадим кружок из нас. В общем, подумай, конечно, не хотелось бы навязываться, ведь ты и так много для меня делаешь, я этого конечно никогда не забуду. Так что постарайся мне помочь по мере своих сил и возможностей. Просто время идет, и надо получать высшее образование, ведь кушать мы все хотим, так вот я об этом сейчас и думаю. Когда вернусь, то буду искать товарищей, с кем можно было бы поговорить и кто увлекается астрономией всерьез. Ну, в общем, ты наверное меня понимаешь. А сейчас штудирую материал обо всем подряд связанный с этой наукой. Конечно, хотелось бы иметь друга с которым можно было бы поговорить об астрономии и об наших с ним планах на будущее. Но об этом я только пока могу мечтать. Все у меня еще впереди. Так, что Андрей ты уж меня извини за мое «нахальство не имеющее границ»…