Семён прервал тишину: «Задача ясна. До вылета час. Дядь Саш, проведи предполетную подготовку».
Механик нехотя кивнул.
– Все свободны. Семён, останься.
2.
Как только шум голосов стих за дверью, Владимир Григорьевич достал из нагрудного кармана портсигар и спички.
– Присаживайся. – начальник жестом указал на стул и ненадолго замолчал.
– Сеня, как твои дела? – спросил он, затягиваясь горьким табачный дымом.
– Да как? Нормально. – ответил Семён обыденным тоном.
– Знаю я твоё "нормально". Ты уж прости меня старика, я слышал, что вы Лизоньку похоронили…
Семена как током прошибло. Однако сжав волю в кулак, он не подал вида.
– Да. Если быть честным, Владимир Григорьевич, то иного слово как "нормально" мне на ум не приходит.
– Когда сын разбился, в лётном.... – обычно жесткий голос Григорьевича будто надтреслул, и он будто посмотрел в никуда, – Неисправность топливной системы, говорили мне, несчастный случай! Я тебя понимаю, Семён, и сожалею о твоём горе. Время лечит. Крепись, я в тебя верю.
Семён почувствовал себя будто сын увидевший плачущего отца.
– Я с чистой совестью доверяю вас ей. – Начальник тяжело выдохнул и улыбнулся. – “Аннушка” везучая, она всегда возвращается. Знаешь, как в песне: «между небом и землёй мы с тобою втретились…»
Слова отразились эхом в пустоте, съедавшей Семена.
3.
Трое механиков, проворачивали винт самолёта чтобы не допустить гидроудар. Все остальные процедуры были уже выполнены. Баки системы пожаротушения заполнены. Экипаж готовился к взлету. Сергей хоть и имел приличный налет по часам, но как всегда, нервничал. Возможно в силу возраста – парню всего 26.