Полковник Русь – 2

Парк

«На сей раз всё будет иначе. А как же, когда у тебя нет ни рук ни ног и, вообще, тела? Теперь я – бесплотное существо, тонкая вибрация, не имеющая возможности даже двигаться, – размышлял полковник, вернее, та крупица его сознания, которая сейчас была на это способна. – Как пройти по коридору в таком состоянии, мне старик не рассказывал. Да и пса нет», – отметил полковник, оглядевшись вокруг неизвестно чем.

– Привет, – раздался голос в сознании полковника.

– Привет, – машинально откликнулся Русь. При всём желании он не мог сейчас воспринимать себя как полковника, да и с именем у него не всё ладилось. «Имя наречение кого?» – подумал он.

– Не парься, – заметил голос, – зови меня Парк.

– Тогда я Русь, – так кратко он представляться не привык.

– Ладно, старик, пошли, – предложил голос, принадлежащий Парку.

– Как идти? Ни рук, ни ног, – отозвался Русь.

– Просто следуй за мной. Ты, я вижу, первый раз здесь?

– Как-то так.

– Привыкай. Сова и язык из физического мира, а законы тут другие. Я говорю, иди – значит, перемещайся. И я тебя не вижу, а воспринимаю.

– А я могу тебя воспринять, Парк?

– Расслабь, что у тебя ещё напряжено. Отпусти все мысли о том мире, тогда сможешь.

Русь попробовал отпустить или забыть всё. Кроме задания. Через некоторое время он воспринял Парка. Тот походил на хиппи из шестидесятых прошлого века.

– Вот видишь, получается. Пойдём.

Русь не стал стараться шевелить телом, а попросту поплыл вслед за своим новым знакомым. Ощущения были странные, но он подумал, что привыкнет.

Через несколько пролётов с факелами Парк свернул направо в более тёмную нишу.

– Давай сюда, Русь. Здесь ты обвыкнешься, и я тебе кое-что расскажу.

– Благодарю, но мне надо…

– Надо всем, – отрезал Парк. – Мне тоже когда-то было надо. А застрял я здесь на полвека. И сколько ещё тут мариноваться буду – неизвестно. Всё потому, что торопился. Сначала хотел просветления. Мой гуру, сука, подсунул мне наркотики, и я вмиг просветился. Ума хватило не перейти на тяжеляк. Лет пять колбасило, пока слез. Но мечта осталась. Ясен перец, потащился в горы просветляться. Но поторопился и застрял. Теперь жду, когда снимут заклятие.

– Какое заклятие? – изумился Русь нравам тонкого мира.

– Там, в прошлой жизни, я думал, как и ты или почти так же. Я полагал, что в духовной сфере что-то вроде рая, как описывали его священники. Коммунизм наслаждения. А оказалось, что и тут есть законы, только за их нарушение не надо ждать расплаты месяцы или годы, как там. Тут всё мгновенно. Не следует торопиться, но и за отставание придётся расплачиваться. Правил полно – законы кармы.

При этих словах Русь стал вспоминать наставления мага. Многое сходилось.

– Погоди, вот почему ещё мы здесь, – прошептал голос Парка.

До слуха Руся донёсся высокий звон с одновременным нарастающим шуршанием. Затем по коридору помещения проплыла капсула в ту сторону, откуда появился Русь. Она заполняла всё пространство и от её движения гасли факелы. В то же время Русь учуял что-то зловещее в этой громаде.

– Всё правильно. Там внутри десант зверолюдей. Без этой оболочки им здесь не пройти, вмиг схлопнутся. Это они придумали наркотой человечество травить.

– Кто же будет защищать человечество, – возмутился Русь. – В ту сторону какие-нибудь спецгруппы выдвигались?

– Да вот за пятьдесят лет, как я здесь – ты первый, – отвечал Парк.

– То есть на землю целые поезда нечисти идут, а в ответ только я?

– Ты сильно не возмущайся, а то на тебя заклятие наложат. Хоть мы тут в сторонке тусуемся, но уши здесь везде. Телепатия, тонкий план, мать его, не забывай про это.

«Как-то всё это не радостно, но сходится всё, – ошалело размышлял Русь. – Николай Павлович и Рашид говорили про одно и то же, но по-разному. Мне не привыкать спасать мир, но целый МИР!? С другой стороны, так легли карты и сошлись звёзды. Как всегда, буду действовать по обстановке».

– Вот-вот, – подхватил Парк. – Пока я здесь находился, много чего повидал, то есть повоспринимал. Нечисти на землю лезет, хоть отбавляй. Они там себе уже кучу союзников набрали, кого за деньги, кого припугнули. Таких, как мой гуру, просто купили. За последние пять сотен лет, помимо полезных идиотов, как называл их Ленин, сформировались и идейные группы. Эти ребята в капсулах втирают им, что в случае катастрофы заберут их с собой, ну а те и стараются. Только им невдомёк, что порталы им с их вибрацией не пройти, а капсулы подогнаны под ментал этих зверопсихов. Так что их кинут, как они сейчас обращаются с человечеством. И ты можешь стать спусковым крючком. Или капсулем. Так-то вот.

Итак, представлю тебе твоих, вернее наших, соперников. Зверолюди, их ближайшая база на Марсе. Похожи на нас, но ростом повыше, в среднем два, два с половиной метра. Клыки, когти – как у обезьян. Очень сильные, естественно, но мозгом обделены. Вожака слушаются как зомби. В стычке один на один проигрыш неизбежен, но если в поединок добавить квест – появляются шансы.

Рептилоиды. Бывшие абсолютные хозяева земли, сейчас им приходится делить власть со зверолюдьми. Их главное оружие – хитрость. Прямых столкновений избегают, победу одерживают обманом. Самки бывают очень красивы, до неестественности. Если заметишь сужающиеся зрачки – перед тобой рептилоид, а не человек. Родиана – созвездие Ориона.

– А кто за ними? Кому они поклоняются?

Тут Парк сделал паузу.

– Поверь, у меня было время подумать, как ни у кого. И понаблюдать. Тут, в портале есть окна, можно смотреть на землю и в другие пространства. Проблема в том, что люди боятся дьявола и не боятся Бога, хоть и слово подходящее есть: судьба, то есть суд Бога. Бог – Истина, но дьявол – Идеал. Это две крайние ипостаси Троицы, иначе – Господа, Хозяина всего. Когда люди жаждут Истины, они на самом деле не хотят её знать, так как она ужасна. Немногие могут любить ужас. Всего скорее человечество тянется к Идеалу. Идеал прекрасен, любить его просто. Вот почему всё больше людей поклоняется на самом деле дьяволу, а рептилоиды и зверолюди только и подсовывают при проблемах идеальные решения.

Давным-давно жизнь соизмеряли с Коном – Господом. Потом перешли на Закон – Бога. А сейчас правит Система – дьявол, он же Идеал. Врубаешься?

Русь хотел кивнуть, но только произнёс звук «угу».

– Всё, потащились к выходу. Провожу тебя, Русь, – услышал полковник голос Парка.

«Не всё так просто, как мне казалось, когда я принимал с Евой решение ввязаться в эту битву. И даже сложнее, чем мне объяснял Рашид», – думал Русь, перемещаясь вслед за Парком. Он был удручён, что было не свойственно его природе. Поэтому продолжил размышления. «У любой проблемы есть решение. Поскольку я здесь и практически прошёл портал, то ответ должен появиться. Он всегда приходит, когда хорошее настроение. Пока всё идёт по плану, значит, и победа будет за нами», – подытожил Русь, останавливаясь вместе с Парком в конце коридора.

– Ты, Русь, похоже, избранный, – произнёс Парк, совершая какие-то светящиеся манипуляции, при которых тупик коридора раскрылся. – Давай, спасай мир, может, и мне это поможет.

– Попробую, – отозвался Русь и втянулся в черноту бездонного пространства.

В лесу тонкого мира

Трудно назвать это дождём, скорее, в воздухе висело несколько гигатонн мороси. Лужи отсутствовали, но трава, скользкая как шерсть мокрой выдры, заставляла осторожно передвигаться. Полковник Русь брёл вдоль кромки леса, внимательно глядя себе под ноги. Вывалившись минуту назад из портала в тонкий мир, полковник попал сюда – точное отображение своего настроения. Полковнику была по нраву питерская погода с её частыми моросящими дождями, он чувствовал при этом приподнятое настроение. Так что ближайшие события будут разворачиваться в привычном для него интерьере, – полагал он.

Полковник знал, что за ним сейчас внимательно следят, но покорно закрывал на это глаза. Пусть наблюдают и пусть делают выводы, что на душе у него такая же грусть, как и окружающая его погода. На самом деле он был собран и готов к встречам. С теми, о ком рассказывал Парк.

Над лесом и будто над всей землёй стояла великолепная тишина. Полковник знал, что только первое мгновение его воображение создаёт этот мир, а дальше он начинает жить своей жизнью, на которую мысленно уже повлиять невозможно. С первых шагов он постарался избавиться от какого-то паскудного внутреннего напряжения, зная, что где-то за деревьями или за кустами могут находиться те, что одним движением отправляют в нокаут. «Да что там нокаут! Запросто сразу же к праотцам. Так что не выпендривайся, а составь какой-нибудь план. Например, можно спрятаться в тех кустах и наблюдать вокруг. Когда будет проходить мимо зверюга, попытаться её обездвижить, а потом допросить. А как это сделать, если милашка весит два центнера и не собирается со мной беседовать? Потом, почему ты думаешь, что они ходят поодиночке, а не стаей?»

От таких вопросов может не то чтобы разболеться голова, запросто могут подкоситься руки и ноги. Но уроки в доме старого мага давали свои плоды.

«За новыми гостями в тонком мире сначала наблюдают, оценивают, а только потом принимают решение: уничтожить или взаимодействовать, – вспоминал голос Рашида полковник. – Веди себя естественно, непринуждённо, но всегда концентрируйся на центре своей тяжести. Это как в борьбе».

То ли от этих мыслей, то ли под влиянием местных условий облака рассеялись, и на тускло-голубом небе появилось солнце. Тут же горячие лучи стали припекать голову и жечь плечи и спину через куртку. Полковник продолжал шагать, двигая ногами в густой лопушистой траве. Ходьба его успокаивала и разворачивала новый поток мыслей.

«Старик говорил, что слежка за мыслями становится невозможной, когда постоянно ощущаешь центр тяжести как точку… С полной уверенностью я, конечно, не могу утверждать, но, по крайней мере, к ним доносятся мои обрывки. Всё это немного неприятно, до тех пор, пока не свыкнешься с мыслью, что иначе и быть не может. У каждой живой твари свои условия жизни. Селёдке не дано разгуливать по лесу – ей всю жизнь приходится мокнуть в море. А вот мне не разрешается жить, как живут все прочие люди, только и всего. В то время как другие, шагая по улице или парку, разглядывают витрины, цветы или женские ноги, мне приходится смотреть за тем, что происходит за деревьями и кустами и за теми же цветами. Не прячется ли за ними некто, кто готов всадить мне пулю в голову, а то и просто убить кулаком. Надо соображать, случайно ли хрустнула ветка или на неё наступила нога существа, ненавидящего меня всеми своими двумястами килограммами.

Многие люди сперва говорят, а потом уже обдумывают сказанное, мне же всё время приходится заранее взвешивать каждое своё слово, а теперь и каждую мысль. Любой и каждый человек может вообразить себе, что у него есть личная жизнь, мне же доверена горькая истина, что у меня нет личной жизни.

Самое смешное, что, хотя меня сейчас ни на минуту не оставляют одного, я всё время испытываю разъедающее чувство одиночества. Вернее, нечто подобное ощущает циркач на трапеции в тот момент, когда он готовится совершить смертельный прыжок на головы двух тысяч человек.

Справедливости ради стоит отметить, что настроение моё не тягостное и не горькое, как сок алоэ. Я согласен всю жизнь прожить так, чтобы большинство людей не задумывались о серьёзных проблемах и, когда шли по улице, не потели от испуга. Всегда должен находиться какой-нибудь герой, спасающий человечество, за всех отрабатывающий негативную карму. Сейчас – это я, полковник Русь, и, между прочим, мне всегда сопутствует удача.

Надо попытаться каким-то образом выйти на их вожака или предводителя. Что толку говорить с рядовыми членами стаи? Надо выходить на руководство. А выход такой возможен только по праву. Праву с большой буквы. Значит, придётся попотеть».

Увлечённый такими размышлениями, полковник краем глаза заметил справа шевеление ветки, а потом фигуру существа, отделившегося от ствола высокой сосны. Это был зверочеловек с низким лбом и широкими волосатыми плечами. Его глаза холодно и внимательно рассматривали полковника, а ноздри, шевелясь, улавливали его запах.

Первый контакт

История знает немало примеров, когда смельчакам сопутствовала удача. В те доли секунды, пока полковник раздумывал, как нанести максимальный ущерб броненосцу на двух ногах, зверюга произнесла хриплым голосом:

– Пойдём, – и, повернувшись, зашагала в лес. Полковник оторопел, но это была для него хорошая новость. «Вряд ли его ведут к костру, чтобы поджарить. Скорее всего, с ним хотят поговорить, и разговор будет со старшим. Так что одна проблема решилась сама, – раздумывал полковник. – Осталось разобраться со второй – попросту выжить».

Полковник шёл за чудовищем и скоро начал замечать, как меняется лес. Подлесок стал постепенно редеть, встречающиеся по пути сосны уменьшались по высоте, но становились кудрявее. От ходьбы, а скорее от окружающего тепла, полковнику стало жарко, и он снял куртку. Русь не оглядывался, он понимал, что окружающие перемены свидетельствуют об изменении в сознании, соприкасающимся с другим эгрегором. «Я вхожу в их мир и их законы, – начал по привычке бубнить в своей голове полковник, – надо постараться не потерять себя. Как они будут действовать? Чтобы прикончить меня достаточно одного моего провожатого, значит, будет разговор. Что они захотят выяснить? Будут пытать? Самоликвидироваться я всегда успею, – тут он непроизвольно нащупал рукоять ножа на ремне, – надо попытаться стать их партнёром, использовать в своей игре. Только вот правил этой игры я ещё сам не знаю, как и расположение фигур на доске. Да и шахматы ли это вообще?»

От этих размышлений полковнику становилось неуютно, хотя глазам следовало бы радоваться. Уже давно полковник перестал отводить ветки от разгорячённого лица. Да и паутина больше не попадала на глаза. Трава значительно поредела, а почва стала более каменистой. Взмокшая от пота футболка липла к телу, в ботинках жаром горели ноги. Шум леса тоже изменился. Полковник явственно различил трели цикад, а тёплый порыв ветра принёс аромат цветущих сосен и запахи юга.

«Ещё бы, – раздумывал полковник, пробираясь за молчаливой громадиной уже между небольшими выступами скал, – их стая любит тепло, а против такого мощнейшего эмоционального желания законы здешнего мира ничего сделать не могут. Мир выстраивается под их мысли, оставляя по-прежнему только течение времени. Надо попробовать создать хотя бы частичку своей реальности, так сказать, посмотреть, не бессилен ли я здесь ментально? Физически мне их точно не одолеть, а вот мысленно?»

Тут же справа за приземистым колючим кустом на задние лапы встал заяц. Через мгновение шедший впереди зверюга уловил новый запах и повернул голову. Заяц стремительно прыгнул в сторону, а следующий прыжок скрыл его за чередой серых камней, раскиданных в ярко-зелёной траве возле невысокого кряжа. Зверюга, ни на мгновение не останавливая своего движения вперёд, шумно выдохнул воздух и снова уставился перед собой. Полковник довольно хмыкнул, правда, беззвучно, и, соблюдая дистанцию, продолжил следовать за широкой мускулистой спиной.

Вокруг старых толстых деревьев валялись ржавые кучи сухих прошлогодних листьев, задевая которые, полковник издавал ботинками скрежещущий звук. На удивление зверюга шагала бесшумно, словно парила над землёй. Так они шли довольно долго, и в голову полковника начали приходить мысли, что всё это ему может казаться, а идущая впереди зверюга, цикады, лес и виднеющиеся вдалеке горы – плод воспалённой фантазии. В самом деле, на фоне усталости от всего пережитого, может привидеться и не такое. Полковник ущипнул себя за кисть и поморщился. Больно, значит, конвоирование из северного леса в неведомые южные края – не выдумка.

Вдруг зверь остановился и, чуть оглянувшись в сторону полковника, рыкнул:

– Пришли.

За широкой спиной полковник вначале ничего не разглядел. Он прошёл вперёд, обходя своего провожатого, ощутил мускусный запах пота, потом вышел на край лесной поляны. По её краям росли каштаны и кудрявые сосны, а прямо напротив, на скалистых выемках расположилась ватага зверолюдей. Их было не меньше пятидесяти, они сидели в расслабленных позах, но у всех глаза были устремлены на полковника. В центре этой угрожающей животной группы восседал на большом плоском камне самый крупный из всех мохнатых громил.

«Вожак», – подумал полковник и не ошибся, так как тот, чуть откинув голову, заговорил.

– Подойди, – великан был немногословен. Он обладал мрачной физиономией и, если бы пару раз пройти бритвой по его щекам и подбородку, вполне мог сойти за серийного убийцу из голливудских боевиков. Широкие, густые брови, маслянистые чёрные волосы, облепляющие угловатый череп, вполне подходили угрюмому выражению глаз и низкому хриплому голосу.

– Ты пришёл в наш мир. Расскажи о себе, – предложил вожак.

– Меня зовут Русь. Я давно хотел узнать, как устроен мир и кто в нём главный. Поиски привели сюда, а тот парень привёл к вам. Мне говорили, что этот мир ничей, что-то вроде зала ожидания на вокзале. Так ли это?

Чёрные глаза вожака смотрели на полковника из-под кустистых бровей недоверчиво и с неприязнью. Однако полковник выдержал взгляд вершителя своей судьбы в эти минуты без смущения. У него в запасе были козыри, а реагировать на взгляды – это удел женщин. Полковник спокойно стоял и готовился выслушать ответ. Психологически он уже выиграл, задал вопрос. А тут как в школе: кто задаёт вопросы, тот и учитель.

– Здесь главный я, считай этот мир моим. Тот мир, откуда ты пришёл, тоже подчиняется мне. Если тебе интересно устройство мира, то знай – мир справедлив, я только поддерживаю его баланс.

Глубокомысленные изречения, выдаваемые зверюгой, могли сбить с толку какого-нибудь кабинетного профессора-филолога, но полковнику было не до сантиментов. Он повидал всякого, а уж притворства и лжи – больше любого следователя или адвоката. Полковник коротко продолжил инициативу, раз уж зверюга пошла у него на поводу.

– Поясни.

– Ты знаешь, как устроены люди, они мало чем отличаются от нас. Если они считают себя взрослыми и разумными – это их выбор, их решение. Мы подбрасываем им идеи, они с ними соглашаются. Тут полковник счёл возможным перебить вожака, в основном, с целью проверки устойчивости своей психоэнергетической позиции в создавшейся матрице.

– Идеи вы вкладываете в речи политиков, человечество тут ни при чём.

Зверюга повелась на уловку полковника и продолжила объяснять.

– Да, в жилах ваших политиков течёт и наша кровь. А уж головы почти доверху заполнены нашими идеями. Людские массы – это субстрат, рабочая сила, которую мы направляем по нашей воле. Ты пришёл сюда через Дин-Гир, Рашид построил его так заковыристо, что мы можем использовать его в своих нуждах только на одну десятую часть. Тут мы ничего поделать не можем, законы справедливости мира говорят: «Да будет так». Но нам необходимо много ворот для полного захвата власти на земле. Что мы для этого сделали? Использовали склонность людей к наживе. Мы предложили Бушу иракскую нефть, и в 2003 США и их союзники вторглись в Ирак. Для общественного мнения подбросили «утку» о наличии в Ираке химического оружия. Лживому обществу ложь по нраву. Наживку захватили те и другие. Но настоящая цель вторжения была в захвате «Звёздных врат» – универсального пространственно-временного портала под Багдадом. Американский спецназ, который что-то просёк, мы уничтожили, через генералов выстроили вокруг «Звёздных врат» зону отчуждения и вот по сей день используем этот портал для переброски грузов. А как там решаются вопросы жизни семей, сколько погибло людей – пусть решают сами люди. Мы использовали их склонности к насилию и наживе. И, заметь, Русь, мы, – тут он повёл глазами вокруг себя по своим соплеменникам, – убили только двенадцать спецназовцев, воинов. Мы, – вожак опять сделал ударение на слове «мы», – мирных жителей не убивали. То, что мы сделали и делаем – справедливо.

Пока вожак говорил, полковник понял, что игра идёт по его правилам. Теперь он оценивал свои силы: говорить коротко или «включить балабола». Похоже, зверюге недостаточно внимания от своих собратьев, а человеческая энергия здесь ценится на вес золота. Перед тем как начинать говорить, полковник поискал место, где бы он мог присесть, не нарушая сложившейся энергетики матрицы.