Для начала отметил интересную особенность – пока не выбран архетип, это такой своеобразный ориентир в развитии персонажа, можно совершенствоваться вообще в любом направлении. Любое оружие и заклинания, любая броня, профессии, да что угодно. Но прогрессировать долго так не получится. После достижения десятого уровня в одном навыке, получение опыта для него прекращается. Дальше нужно выбрать архетип в обязательном порядке, либо найти учителя, который за звонкую монету поднимет потолок желаемого навыка до предела и откроет развитие, пусть и с ограничениями, во всех других. Но учителя – мера крайняя, ситуативная. Не будет же лучник, скажем, молнии из пальцев пускать.
После выбора архетипа, навыки, которые ему соответствуют, больше не имеют потолка и развиваются чуточку быстрее. Однако появляются штрафы к получению опыта от других навыков. Для воина, к примеру, штраф в 50% на изучение магии и в 75% на изучение всего, что связано со стрельбой и дальнобойными атаками. Также каждый архетип дает новую прибавку к характеристикам персонажа. Если раньше одна единица телосложения давала +5 к запасу очков здоровья, то у воина она даст +6. У каждого архетипа свои изменения в прибавках к характеристикам, что дает довольно строгое разделение на роли и не позволяет какому-нибудь магу в тряпках иметь чудовищно много здоровья. Просто потому, что он будет никудышным в своей роли. Ни здоровья, ни урона, ни навыков.
Но на архетипе развитие только начинается. После получения тридцать пятого боевого или магического уровня, при взятом архетипе, можно и нужно определиться с классом, который даст новые бонусы и штрафы, возможно изменит прибавки к характеристикам и откроет несколько пассивных или активных умений. Красотища. Вариантов выбора умений станет еще больше, а персонаж превратится в серьезную угрозу на поле боя.
Но и это еще не все. У каждого класса есть несколько специализаций, которые уже дают от трех до шести активных или пассивных навыков. Я чуть глаза не сломал, когда впервые увидел дерево развития со всеми вариациями конечного персонажа. От цифр голова шла кругом.
Йол допила и мое пиво, а значит пора бы уже определиться. Антонио вон вообще на лавке заснул. Половина свечей от сквозняка потухла. Трактирщик за стойкой сопит… Сколько мы тут сидим? Определенно больше пары часов.
– Там охотники живут. – сонным голосом бурчал мальчик, указывая пальцем в противоположенную от ворот сторону.
Мы стояли под козырьком входа таверны и щурились после полумрака заведения. Глаза привыкали неохотно. Йол все еще копалась в своих характеристиках и, казалось, не обращала на нас совершенно никакого внимания. Просто шла следом, как послушная лошадка на привязи.
– Там дом деды Томаша, казарма и поляне. – невозмутимо сказал он. – Но мы же пришли оттудова, вы помните?
– Конечно помним. – кивнул я. – А как ты сказал? Поляне? – мне стало интересно, это такое наречие местное или…
– Ну да. Полевые. Поляне. Пшеницу и злаки всякие жнут. – он пожал плечиками, а я решил больше не задавать глупых вопросов. – Вон тама. – он указал между казармой и дорогой к охотникам. – Там школа, бе. – состроил он забавную рожицу.
Да уж, дети во всех мирах одинаковые. Я улыбнулся, попытался вспомнить свои школьные годы… и не смог. Помню выпускной, вернее, большую часть двенадцатого класса, а вот что было раньше, словно в тумане. Неужели блокатор все еще работает?
– Ну а вооон там гильдии стоят. – продолжал Антонио, указывая в противоположенную сторону. – Там сейчас тети с красными крестами стоят лагерем.
– А кто они? – поинтересовался я, поправляя снаряжение. Гильдии – это то, что нам нужно.
– Врачеватели. Наша деревня у них последняя остановка. Вечером обратно в столицу пойдут.
– Врачи? – оживилась Йол. – То есть медики? Целители?
– Ну целители. – шмыгнул носом малец. – Как вы не назовите, сударыня, их братию, все едино будет.
Антонио потянулся, лениво огляделся и заявил, что больше, собственно показывать нечего. Теперь ему нужно бежать кормить кур и яйца собирать, а то взрослые выпорят. Спорить мы с ним не стали, отпустили, дав с собой еще две монетки. Награду за ведьму еще получим, так что ничего, пусть пацан порадуется.
Йол неожиданно предложила наведаться к этим целителям. Она выглядела обеспокоенно, взволнованно. Мне, как эмоционально глуховатому человеку, было сперва не понятно её рвение, но через минуту её нетерпеливой пляски вокруг меня дошло – она хочет заниматься именно лечением. С её талантом падать от вида крови бойцом не стать, да и штрафы серьезные, банально не сможет выполнить условия контракта.
Так мы и разошлись, договорившись встретиться вечером на площади у фонтана. Я же отправился в первую очередь к охотникам. Дальний бой в волшебном мире мне не подходит, но в памяти вплыли слабые отголоски об одном человеке из моего глубокого детства…
Было мне лет семь или девять, что-то около того. Мы с родителями жили тогда не сказать, что совсем бедно, но двадцать второй этаж эконом башни говорит сам за себя. Лишнего никогда не покупали, частенько экономили на еде, машины не было. Посредственное время.
А вот Семен… Это был чертовски древний старик, весь в аугментациях – ноги, руки, глаз (второго не было вовсе), большая часть зубов, какие-то органы. Его можно смело назвать киборгом, хотя фактически это не так. Семен жил на земле в собственноручно сколоченной будке из гнилых досок прямо над решеткой канализации. Уж не знаю, где он работал и работал ли вообще, однако в деньгах и еде не нуждался.
Деда Сема. Встретил его бряцающего на старой плохо настроенной гитаре, весь в обносках, косматый, бородатый, а разило от него просто невыносимо. Меня тогда ребята побогаче да постарше побили. Просто так. Потому что могли. Я не отличался хорошим здоровьем и тем более мускулами в те года. Брел домой на своих двоих, комм сломали, а без него и карманных денег считай нет. Настроение было паршивое.
Я шел мимо него, морщился от вони, и вдруг его бренчание переросло в нечто эпохальное, героическое, с мощным строевым ритмом. Потом он запел. Не уверен, что голосовые связки у него родные, потому как вытворять такое своим голосом, как мне тогда казалось, не мог ни один живой человек. Он пел что-то о маленьком храбром пареньке, что мечом разил драконов, брал их не силой, но отвагой и хитростью.
Заслушался, похлопал даже, а он рассмеялся и подбодрил меня. Родители редко обращали внимание на что-то кроме школьных оценок, а тут какой-то бездомный… Мы познакомились, сдружились, стали часто встречаться. Он был на удивление умным и образованным, правда, как мне кажется, врал на счет своего возраста. Сто восемьдесят лет это уже слишком. Хотя иногда он рассказывал такие вещи о дремучих временах прошлого, будто видел их сам.
Семен познакомил меня с жанром фентези своеобразно, с огоньком я бы сказал. Нарисовал карту сокровищ с загадками явно не под мой возраст и отправил ребенка шляться по трущобам среди не самых лучших представителей человечества и копаться в горах разного хлама. Звучит дико, но я думаю, что он за мной все же приглядывал.
В конце пути мною была найдена стопка настоящих журналов и комиксов столетней давности, а еще палка с ниткой и какими-то колышками и остро заточенная доска с еще одной прибитой параллельно чуть выше от тупого края. Лук и меч соответственно. Макулатура, а иначе назвать эти древности у меня язык тогда не повернулся бы, рассказывала о похождениях парня лет тринадцати в другом мире, похожим на средневековье, пропитанном магией.
Увлекся. Это было первое в жизни подобное чтиво в таком формате, а не с коммуникатора. Как только я исчерпал весь запас подобных историй, в ход пошли уже более современные произведения, что находились теперь на просторах сети. Иногда добавлялись фильмы, мультсериалы, игры, но все они казались посредственными в сравнении с тем, что дал мне старик.
Спустя пару месяцев меня снова побили. Семен не стал жалеть, как в первую нашу встречу, а на оборот отругал. Мне было обидно, но как-то по-особенному. За себя самого. За свою слабость. Тогда Семен спросил меня: «Хочешь научу драться с драконами? Я вот могу». И так хитро подмигнул, что у меня не осталось сомнений на счет его профессионализма.
Сейчас, смотря отстраненно со стороны, не зная всего контекста, я бы сказал, что умалишенный старик просто втирает мальчику какую-то несусветную чушь. Но для меня тогдашнего эти знания являлись чуть ли не сакральными. И они действительно помогли. Кто бы мог подумать.
Началось все с кулачного боя. За его невероятной скоростью было невозможно успеть. В одно мгновение до удара он почти останавливался и, скорее, толкал меня, нежели бил. Даже родители стали переживать (о чудо!), почему их ребенок постоянно в синяках. Но я не сдавался, заучивал каждое движение, прием, связку ударов и уклонений.
Через какое-то время навыки пригодились. Я смог дать отпор, но не благодаря каким-то приемам, а просто потому, что уже привык к боли. Хоть и убежал побитым, но ведь убежал! Да еще и треснуть паре ребят ухитрился прямо по наглым мордам! Ох и злые они были тогда. Искали меня какое-то время в сети и не выясненным образом вышли на мой аккаунт в паутинке – популярном мессенджере тех лет для подростков.
По настоянию Семена мы переместились на пару кварталов дальше, к границе городского и индустриального районов. Там, на свалке, начался новый этап моих тренировок. Лук мне не давался от слова совсем. Я мазал, задирал стрелу выше положенного, сил на хорошее натяжение тетивы не хватало. С мечом было лучше, но дальше деревянного дело двигалось плохо. Образец из строительного алюминия был довольно легок, но мои хиленькие ручки все равно быстро уставали, а уж если Семен решал провести спарринг, то мое оружие и вовсе улетало на несколько метров в сторону после пары ударов.
Старика моя немощь не устраивала, и он составил для меня специальную диету из самых дешевых и доступных продуктов, а также программу тренировок. Я ел много злаков, все, что заменяло белок, протеин, включая смеси для малоподвижных людей. Грибы и орехи он давал мне раз в неделю, всего горсть, противная пища, где только находил. В то время Семен настрого запретил мне вступать в какие-либо драки, аргументируя это вот как: «Твое тело и мышцы должны расти, сейчас лучшее время, но если организм будет занят восстановлением синяков и ссадин, то ничего путного не выйдет, малец.».
Бегать в то время я научился просто виртуозно. Прыжки по крышам бедных районов сбивали с толку моих преследователей. Я прятался в тенях трущоб, вилял лабиринтами хибар и развалин, играючи водил за нос обидчиков. Одним словом – развлекался. Так продолжалось довольно долго, пока однажды вместо Семена я не обнаружил голо диск.
Он прощался со мной, говорил, что его время подходит к концу, хотя я видел в нем только радость жизни и пламя бычьего здоровья. Плакал. Недолго, потому как дедушка научил меня быть стойким перед лицом любых неприятностей. Горько. Помимо прощания я получил в наследство, если можно так выразиться, записанные Семеном программы тренировок кулачного боя, фехтования с мечом, ножом, рецепты пищи из всякой подножной растительности и живности, химические рецепты ловушек, координаты произрастания грибов, ореховых лоз канализации, методы очищения воды и воздуха.
Тренировки я не забрасывал, бережно использовал наследие деда Семена. Мне тогда стукнуло тринадцать, вот как сейчас помню. Тем ребятам было уже по пятнадцать – шестнадцать. Они ходили с шоковыми стиками, кто-от рассекал на самодельных аэробайкайках. В их шайке тогда было шесть ребят. И все они получили хорошую трепку от меня.
На мое день рождения тогда прилетел дядя – космический шахтер, прораб, оператор многих сложных машин для добычи. Деньги у него водились. Вот и получил я тайком от щедрого родственника целых десять тысяч кредитов, что составляло пятую часть от зарплаты родителей, а для ребенка моего возраста и статуса… Это было сокровище.
Хулиганы только им известным способом узнали о моем подарке и поджидали у аэробусной остановки возле башни. Я как всегда побежал, выкинув рюкзак, вниз в темноту трущоб. Подарки для этих оболтусов я готовил долго, чтобы раз и навсегда отвязаться от надоедливых преследователей. Признаюсь, мысли о тихом убийстве ублюдков посещали меня частенько, но я держал себя в руках.
Первым лег толстоватый краснощекий парень моего возраста – самый младший из банды. Я специально не торопился, чтобы измотать их. Как только все скрылись за поворотом, я тихонько прополз по заранее подготовленному лазу между двух кирпичных зданий и выскочил прямо позади пухляша. Взятый из тайника мешок с едкими грибными спорами с размаха впечатался в его физиономию. Парень потом два дня был лишен зрения, а споры из легких доставали неделю. Последствия отравления были тяжелыми, а я ощутил прилив энергии.
Жестокость никогда не была мне свойственна, но в тот день сдержать буйство обиженного некогда слабого мальчика мог разве что Семен. Ну или полиция. Следующие двое получили многочисленные переломы и сотрясения. Я заманил всю шайку в переулок с заранее натянутым над одноэтажками тентом, на котором был закреплен строительный мусор и арматура. Дернул веревку, опорная балка выскользнула из паза и на преследователей обрушился дождь из обломков.
Остальных трех я решил встретить в относительно честном бою. На маленьком пяточке была установлена растяжка с самодельной дымовой бомбой по рецепту Семена, а у меня был припасен такой же кустарный противогаз. Бум! Облака вонючего черного дыма дезориентировали парней, остановили. Я тем временем подкрался сбоку от их так называемого вожака и с размаха треснул ему в лицо железной трубой. Он упал, перестал шевелиться.
В тот момент я даже решил, что не рассчитал приобретенную не так давно силу и убил гада. Но как оказалось нет, шевелится, булькает. Остальные двое метались из стороны в сторону, звали своего заводилу, а дым стал понемногу рассеиваться. Когда они увидели его лежащим в луже собственной крови, то ломанулись туда, откуда пришли за мной.
Не ушел никто. Я уже поджидал их на крыше с коктейлем Молотова. Смесь была особенная, сгорала быстро, поэтому те двое мучились всего пол минуты, орали, катались по земле, получили сильные ожоги, но все-таки убежали. Я вызвал срочную мед команду с коммуникатора главного засранца, оплатив услуги с его же счета, и удалился восвояси.
Конечно разбирательства были, но никто ничего не смог доказать, поэтому дело спустили на тормозах. Тем более эти, с позволения сказать, шалопаи сами не раз попадались полиции за самые разные гражданские грешки. На парня младше их никто и не подумал. А я продолжил совершенствовать свое тело по методикам деда Семена и, в конце концов, превратил это в привычку, подзабыв, кто всему меня научил и однажды просто исчез.
– Парень! – окликнул кто-то явно меня. – Да, ты! Не крути башкой, я здесь!
Я поднял голову и увидел на смотровой вышке рядом с похожим на казарму бревенчатым домом мужчину средних лет в зеленых одеждах с луком в руках. Я что, предавшись воспоминаниям дошел до охотников? А что по дороге сюда было? Не помню.
– Чего застыл, аки лось испуганный!? – кричал мужик.
– Это дом охотников?! – крикнул я в ответ.
– Верно. – кивнул он. – Путешественник?
– Странник!
– Ого. – сказал он почти не слышно. – Ну тогда внутрь иди. Начальника нашего повидай. – он отвернулся и потерял ко мне интерес.
Я не стал тянуть и, обойдя дом, зашел с крыльца через скрипучую тяжелую дверь. Лук мне не нужен, мое решение развиваться через ближний бой неизменно, однако ознакомиться стоит. Для общего развития, так сказать. Обстановка внутри оказалась более расслабленной, нежели в казарме. Никаких двойных проходов, караула, только койки, тумбы и сундуки. Оно и понятно – охотники, на сколько мне известно, народ свободолюбивый.
Главного по лукам, стрелам и дичи звали Ник. Он создавал впечатление менее разговорчивого человека, чем капитан стражи, весь такой хмурый, задумчивый, отвечал односложно, почти не задавал встречных вопросов. Спустя несколько минут такого общения я понял, что Ником просто-напросто управляет интеллект попроще, нежели Томашем или Альбертом.
Старый охотник рассказал мне о неочевидных особенностях в направлениях развития стрелков. Оказывается, для архетипа скаут очень важна выносливость и восприятие, так как они больше времени проводят в разведке и долгих походах. Для загонщика важна скорость во всех её проявлениях, это было понятно из самого названия, но вот тот факт, что они также используют сразу несколько питомцев с простой обучаемостью, стал для меня открытием. Снайпер тоже полагается на союзника зверя или прирученного монстра, но может управляться с более сложной живностью вроде медведя или виверны.
Так как я не собирался всерьез этим заниматься, то отказался от квеста на получение архетипа от Ника и просто одолжил тренировочный лук со стрелами. Отправился на опушку практиковаться. На мой вопрос к караульному, лениво облокотившемуся о небольшую оградку на границе лона природы и цивилизации, почему здесь нет стены, он ответил просто – волки. Я решил не смущать расспросами явно низкоуровневый ИИ и подошел ближе к деревьям.
У лука были смешные цифры в строке урона – всего строгие две единицы по незащищенному телу, кроме того он не мог нанести одной цели суммарно больше двадцати единиц. Натянул тетиву, прицелился в дерево метров с десяти и… промазал. Потом еще раз. И еще. Караульный аж хрюкнул от едва сдерживаемого смеха.
Я не расстроился. В конце концов стрелок из меня просто отвратительный. С седьмого раза я попал – стрела отскочила от дерева, а перед глазами проплыла системная надпись:
Поздравляем! Вы открыли навык стрельбы из лука!
На этом упражнения по стрельбе закончились. Вернув лук и остаток стрел Нику, я поспешил к казарме, чтобы поговорить с Альбертом. Нутро мне подсказывает, что архетипы ближнего боя тоже полны сюрпризов. Мне бы хотелось побыстрее закончить с контрактом биотек и поиграть всласть уже в готовый продукт. А что до работы… Придется какое-то время побыть в рядах наемников. Время покажет.
Когда оборудование взорвалось, на меня повесили теракт, но в полицию сообщать не спешили. Проводили тесты, допросы, не выпускали из изолятора. В конце концов выставили счет за оборудование и лечение на космические четыреста тридцать шесть тысяч с мелочью. Зарабатывал я неплохо, близко к сотне, но не каждый месяц. В зависимости от заказов биотек выплачивал премии. Накоплений не было, отработать не вариант, ведь компенсации ожидали немедленно.
Я трудился над реконструкциями живых организмов в виртуальной среде. Задача не тривиальная и требует некоторого наличия мозгов и усидчивости, аккуратности. Оборудование нежное, настройки тонкие. Все симуляции проводились в непосредственном активном слиянии первой ступени. Так что небольшой риск отказа или возгорания был всегда.
Эх… На кой черт я вообще полез «поддать газку», как говорил иногда Семен, что бы это не значило. В конечном итоге брутальный качок с запрещенной, между прочим, сигаретой из настоящего табака в зубах мариновал меня почти неделю в местном изоляторе. Моя группа как раз трудилась над новым внутренним проектом, и мы подписали договор о неразглашении. Что-то внутри навязчиво сверлило мыслью: «это же тот самый проект!» Но я старался не развивать подобную конспирологию.
Как итог заключения – меня буквально осчастливили. Списывают все долги, накидывают сверху еще пол миллиона и увольняют. Вернее, я сам должен уйти якобы добровольно. Что ж, тогда вариантов других не было. Либо в колонию на отработку долга на много лет, либо участие в их новом проекте. Кто же мог знать, что это окажется альфа тестом их игры. Видимо, надежды на этот проект просто грандиозные.
Проходя по улочкам, ожившим после обеденного времени, смотря на всех этих «живых» людей, подслушивая ненароком разговоры, я не мог отделаться от мысли, что не зря все ставки биотек легли на черное. Обстановка, окружение, запахи, звуки, интеллект ИИ… Тянет на полноценную симуляцию.
Альберт сидел в своем кабинете и увлеченно заполнял какие-то бумаги. Меня пропустили даже без проверки, видимо предыдущая напряженность была чем-то вроде внедрения нас, странников, в этот мир и, собственно, принятие местными ИИ факта нашего существования. Учитывая принципы работы таких игр, можно сказать, что в радиусе километров тридцати теперь каждая собака знает о том, кто мы.
– Староста еще не вернулся, странник. – не поднимая головы бурчал в усы Альберт.
– Да я к вам, собственно. По делу.
Он на секунду остановил перо, смерил меня оценивающим взглядом и продолжил работать. Я не стал больше ничего говорить и просто ждал. Какими бы отвлеченными от моего взросления небыли родители, правила хорошего тона и основы этикета я впитал через подзатыльники и многочасовые лекции.
– Ты меня за казармой подожди. – сказал через пару минут усач. – Я как кончу, пойду кости размять, там и поговорим.
Я только кивнул и удалился. Площадка за домом стражи была оборудована под тренировочную арену – квадратный плац, наполненный песком, манекены, стойки с деревянным и не заточенным оружием, висячие на веревках бревна, даже деревянные турники имелись и какое-то подобие гантелей, кажется, из камня. Одинокий боец с метлой бессмысленно и лениво чесал вытоптанную дорожку, понуро глядя в сторону забора. Небось о пассии из соседнего поселка мечтает. Где мои годы.
Альберт подошёл через пятнадцать минут, на вскидку, а я, пока ждал, просто стоял у края арены. Решил ничего не трогать, чтобы не попасть в неловкое положение, если вдруг без разрешения этим всем и правда нельзя пользоваться.
– Ты что, просто стоял тут? – недовольно пробасил капитан, подойдя. Брони на нем не было, только штаны на веревке и рубаха-косоворотка.
– Я воспитанный юноша. – отстраненно ответил я. – Вдруг мне, как простому путнику, нельзя пользоваться солдатским инвентарем?
– Эк загнул. – улыбнулся Альберт. – Аристократ прямо-таки. Присоединишься? – он мотнул головой в сторону брусьев.
А почему бы и нет? Интересно же узнать, как работает потеря выносливости при физических нагрузках. Посему я кивнул, снял рюкзак, разделся до пояса, откинул сбрую с ножнами и все оружие туда же. Разминка началась.
– Так что там у тебя за дело ко мне, парень? – совершенно не напрягаясь говорил Альберт, активно, без остановки, отжимаясь на брусьях.
– Да вот… хотел спросить… про путь… война… ух…
На каждом подъеме я терял аж десять единиц выносливости, поэтому к первому вопросу капитана мои скромные показатели скатились в ноль, приходилось как следует напрягаться. Ощущение измотанного тела было не в меру реалистично.
– Вот как. – он ловко спрыгнул и активно зашагал к центру площадки. – А что ты умеешь? – бросил Альберт через плечо, пока я с кряхтеньем слезал со снаряда.
– Можно мне… взять тот меч? – я все еще не мог отдышаться, а ноги совсем не слушались. – Могу показать.
– Мне тоже неси. – усмехнулся усач.
Я выбрал со стойки два классических прямых меча с длинной лезвия чуть больше метра и отдал один из них Альберту рукоятью вперед. Капитан оценил верный жест, одобрительно кивнул и принял стойку классического европейского стиля – ноги на ширине плеч, чуть согнуты, оружие близко к корпусу, закругленное острие направлено в голову оппонента, свободная рука с раскрытой ладонью жаждет поймать конечность противника или совершить обманный удар.
Мои габариты были самыми обычными, а вот Альберт, крупный кабан, мог двинуть так, что мало точно не покажется. Поэтому я решил биться как гладиатор – наскоки, обманки, нырки под оружие, песок в глаза. Не только лишь одними габаритами я уступаю, но и характеристиками. Не стоит забывать, что это игра и капитан гораздо сильней. А еще я не стремлюсь его убить. Тренировка, не более.
– Ну, чего встал? – он потряс мечом в нетерпении. – Пытаешься меня взглядом одолеть?
Не вступая в дальнейшую полемику, я с короткого разбега сделал вид, что собираюсь напрыгнуть с уколом в шею или лицо, но как только меч капитана едва приподнялся для встречного удара, мое тело заскользило по песку, рука с оружием резко опустилась. Запястье выполнило хлесткое движение, а Альберт, напрягшись, сумел отскочить от грозившего вспороть брюшину клинка. Деревяшкой такое не проделать, но будь оружие настоящим, ему бы не поздоровилось.
– Вот как. – кивнул он сам себе. – Обычно зеленые странники не проворней мартышки с палкой.
После этих слов он стал наносить удар за ударом, заставляя меня то отводить его меч, то отскакивать. Выносливости катастрофически не хватало, но капитан, видимо, понимал такой системный нюанс, давал мне иногда несколько секунд отдышаться и восстановить пару пунктов зеленой полосы.
Спустя минут пять у меня были ссадины на плечах, спине, одна на бедре и точно одна на заднице. Сдаваться я не собирался. Больше уклонений, движения как течение воды, меньше суеты, спокойствие, дыхание, внимательность.
Поздравляем! Вы повысили выносливость на +1! Продолжайте в том же духе!
Приятный бонус, но сейчас он мне не сильно поможет. Благодаря моей осторожности, капитан почувствовал себя более свободно – атаки стали редкими, но мощными, движения замедлились, а в глазах играл какой-то азарт толи от ожидания моих дальнейших действий, толи от радости битвы в целом.
Снова короткий разбег, но на этот раз прыжок без обманки. Альберт играючи отбивает меч и ловит меня за правое плечо свободной рукой, удерживая в воздухе как куклу. Самоубийственная атака в настоящим бою, но сейчас можно и рискнуть. Я опираюсь о его пояс правой ногой, левой выпинываю меч капитана из вспотевшей ладони. Лицо полное изумления хочется сфотографировать. Кулаком слева бью ему в челюсть.
– Порадовал старика. – губы капитана растянулись в улыбке, совершенно не замечая только что нанесенного удара.
Он опустил меня на землю, как котенка, протянул руку для рукопожатия. Хватка мозолистой лапы чуть не сломала мне пару костей. Альберт хлопнул в ладоши, потирая их, как будто придумал нечто грандиозное, и посмотрел на меня взглядом оценщика антиквариата.
– Что ж, юноша, потенциал у тебя огромный, как эксперт говорю. – он сбросил предыдущую театральную маску, придав чертам лица спокойный ровный рельеф. – Задавай свои вопросы. Глядишь, смогу дать ответы, которые тебя устроят.
Поздравляем! Вы произвели на Альберта – капитана стражи деревни Пограничное, хорошее впечатление, показав свои навыки из другого мира. Текущее отношение к вам 10\100. Миролюбивое.
Разговор вышел коротким, но информативным. Странный всё-таки местный ИИ. Альберт задавал сложные наводящие вопросы о том, какая роль мне больше подходит, дал пару советов по ведению боя против противника, превосходящего в живучести и выносливости, даже определил конечный вариант моего развития! Архетип – воин, класс – мечник, специализация – странствующий мечник. Звучит неплохо, но есть одна странность, а именно магия. Да, такой вариант прокачки, как говорят в среде РПГ игроков, выглядит странно. Мечник полагается только на свое оружие, выносливость, иногда ловкость или силу, надеется на хороший доспех, но… заклинания?
Внести ясность Альберт отказался ровно до тех пор, пока я не возьму класс мечника. Вызов принят. Я так и эдак хотел здесь остаться, а капитан, стало быть, станет мне учителем и наставником. Прямо как Семен…
– Альберт! – окликнул я собирающегося уже уходить усача.
– Да? – он остановился и обернулся. Его лицо выражало глубокое удовлетворение.
– Я бы… Я бы хотел присоединиться к вашей деревне. – от чего-то я немного нервничал.
– В каком это смысле? – он едва улыбнулся. – Тебе нужно развиваться, как страннику. Вот поднатореешь, отправляйся к нашему Барону и заяви о себе. Тут тебе делать нечего. – Альберт собирался снова идти, но я не позволил, подбежав.
– Капитан! Я хочу служить в вашем полку!
– Хах! Полк! – он искренне рассмеялся. – У нас просто стража одинокой деревушки на отшибе острова. – его глаза слегка погрустнели.
– И все же. – я говорил твердо, безапелляционно. – Я хочу представлять вашу деревню, вашу стражу.
– Зачем тебе это? – он выгнул бровь, упер руки в бока.
– Люблю трудности. – не моргнув ответил я.
– Ну тут ты прав. – капитан ухмыльнулся. – В нашем захолустье не легко тебе будет получать достаточно опыта, странник.
Его лицо приняло сосредоточенное выражение, а пальцы забарабанили по бедрам. Мыслительный процесс ИИ пошел полным ходом, разве что пар из ушей не валит. Или же мне так только кажется? В любом случае попробовать стоило, не зависимо от его решения.
– Вообще-то мы собираемся отправить треть гарнизона к барону через три недели… – он гладил усы, сомневаясь. – Если с нами придет странник…
– Барон вас точно отметит! – подзуживал я.
– А может и наградит. – кивнул Альберт. – А что на счет той девушки с которой ты пришел?
– Йол? Я с ней не говорил еще, но думаю, что она решит присоединиться к целителям.
– Это к тем, что сейчас обирают каждый лекарственный куст вокруг деревни? – он зло сплюнул под ноги. – Проходимцы и скупердяи. Им только мзду дай за лечение простой мозоли на пятке. Что ж, можешь решить сейчас или вернись ко мне после заката.
– Я приду позже. – кивнул, принял выскочившее задание от системы, и мы снова пожали руки, слегка хрустнув моими пальцами.
На площади было людно, шумно. Праздник какой-то? Розовые лучи закатного солнца медленно отступали перед мраком надвигающейся ночи, стражники ходили с факелами, зажигали первые фонари, похожие на керосинки, подвешенные на столбах по всей деревне. Жители с уставшими, но довольными лицами прогуливались по каменным дорожкам, иногда что-то покупали у палаток с едой, сладостями и всякой утварью для дома.
Йол нашлась быстро. Девушка сидела на скамейке у фонтана и смотрела меж домов на заходящее светило. Я аккуратно подошел сзади, хотел тоже поглядеть. С такого ракурса вид был не самый впечатляющий, но на то, как медленно и нежно меркнет свет в кронах деревьев, можно смотреть долго, забыв обо всем на свете. Не мешает ни шум толпы, ни запахи чеснока, капусты, горячей еды и пива, витающие повсюду, ни даже лай собаки где-то через два дома от площади.
– Ты тихо ходишь. – произнесла Йол, чуть повернув ко мне голову. Наши взгляды встретились. Всё-таки глаза у нее очень красивые, аж светятся.
– Напросилась к ним?
– Договорилась о взаимовыгодном сотрудничестве. – вздернула носик девушка и снова отвернулась к закату. – Так очевидно?
– Ведешь себя как ребенок. – беззлобно ответил я.