Czytaj książkę: «Почему мне плохо, когда все вроде хорошо. Реальные причины негативных чувств и как с ними быть»

Czcionka:

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

Published by agreement with Salomonsson Agency

* * *

До появления мозга вселенная была свободна от боли и тревоги.
Роджер В. Сперри

Эта книга о том, почему на душе у нас так плохо, хотя вроде все хорошо. Я сосредоточусь на легких формах депрессивных и тревожных расстройств, с которыми может столкнуться каждый из нас, и оставлю в стороне психические заболевания, такие как биполярное расстройство или шизофрения. На то есть две причины. Главная – это слишком сложные вещи, чтобы говорить о них в рамках одной и той же научно-популярной книги. Вторая – в мире наблюдается тенденция к увеличению именно легких форм нарушений психического здоровья. Я расскажу о биологическом подходе к душевному самочувствию, который, как мне кажется, может во многом облегчить состояние. Однако напоминаю: если на душе у вас плохо, не стесняйтесь обратиться за помощью, потому что помощь есть.

Почему на душе у нас так плохо, когда у нас все хорошо?

Допускаю, что иногда на душе у вас плохо. Возможно, порой возникает чувство тревоги или охватывает парализующая паника. Возможно, в какие-то периоды жизни все казалось настолько черным, что вы с трудом вставали с постели. Если задуматься, то все это довольно странно, ведь позади глаз у нас встроено биологическое чудо, настолько продвинутое, что должно было бы справиться… со всем на свете!

Ваш постоянно меняющийся и невероятно динамичный мозг состоит из 86 миллиардов клеток, имеющих не менее 100 000 миллиардов нервных связей. Все это представляет собой исключительно запутанную сеть, управляющую органами тела. Эта сеть одновременно перерабатывает, истолковывает и ранжирует бесконечный поток сигналов от органов чувств. Мозг может складировать информацию, соответствующую одиннадцати библиотекам, – ровно столько вмещает наша память. И за считаные доли секунды мозг в состоянии найти релевантную информацию – даже если прошли десятилетия с тех пор, как сохранил ее, – и сопоставить с тем, что вы переживаете сейчас.

Если мозг способен на такое, почему же он не справляется с простой задачей – сделать так, чтобы у вас всегда было отличное настроение? Почему упорно ставит подножку вашим чувствам? Тем более странно, что мы живем в условиях изобилия, от которого у большинства королей, королев, императоров и фараонов прошлого дух бы перехватило. Мы искоренили голод и войны во многих частях света. Мы живем дольше и здоровее, чем когда-либо. Если нам хоть на секунду стало скучно, то все знания и развлечения планеты от нас на расстоянии одного нажатия кнопки.

Несмотря на это, многие страдают от депрессии. В Швеции каждый восьмой взрослый принимает антидепрессанты. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) подсчитала, что 284 миллиона человек в мире страдают от тревожных расстройств, а 280 миллионов – от депрессии. Высказываются опасения, что в ближайшие годы депрессия выйдет на первое место среди всех заболеваний.

«Почему на душе у нас так плохо, когда все вроде хорошо?»

Этот вопрос волновал меня на протяжении всей моей профессиональной жизни. Неужели у 284 миллионов человек больной мозг? Неужели у каждого восьмого взрослого нехватка нейромедиаторов? Но только когда я осознал, что надо исходить не из нашего нынешнего состояния, а из того, где мы были раньше, мне открылся новый способ мышления. Такой подход помогает глубже понять наши чувства и открывает новые пути для улучшения эмоциональной жизни.

Думаю, ответ на вопрос «Почему на душе у нас так плохо, когда все вроде хорошо?» следующий: мы забыли, что мы биологические существа. Мы забыли, что заставляет нас хорошо себя чувствовать. Именно поэтому мы посмотрим на чувства и психологическое самочувствие «глазами» мозга и постараемся разобраться, почему он работает так, а не иначе. В результате общения с тысячами пациентов я понял, насколько ценны эти знания. Они дают глубинное понимание того, чему следует отдавать предпочтение, если хочешь достичь максимального психологического благополучия. Этого можно добиться, если хорошо знать самого себя и проявлять доброту по отношению к самому себе.

Сначала мы посмотрим, что происходит в мозге при самых распространенных психических проблемах – депрессиях и тревожных состояниях – и почему их можно считать признаком здоровья, а не болезни. Затем подумаем, как справиться с этими проблемами. Далее рассмотрим, действительно ли психологически мы чувствуем себя хуже, чем раньше, и как на это влияет биологический подход к эмоциям. В конце попытаемся выяснить, что же делает нас счастливыми.

Но давайте начнем сначала – в буквальном смысле этого слова.

«Почему на душе у нас так плохо, когда у нас все хорошо?»
Этот вопрос волновал меня на протяжении всей моей профессиональной жизни

Глава 1. Мы – из выживших!

Вымирание есть правило. Выживание – исключение.
Карл Саган

Давайте проведем мысленный эксперимент: перемотаем пленку на 250 000 лет назад и перенесемся в Восточную Африку. Там мы встретим женщину – назовем ее Ева. В целом она выглядит как мы с вами, живет вместе с сотней других людей и проводит дни в поисках пропитания: собирает съедобные растения и охотится на диких животных. У Евы родится семеро детей. Четверо из них умрут: один сын при рождении, дочь от тяжелой инфекции, еще одна дочь сорвется с обрыва, а сына-подростка убьют во время конфликта. Трое из детей Евы доживут до взрослого возраста и заведут собственных детей. Таким образом, у Евы будет восемь внуков и внучек. Из них четверо повзрослеют и заведут своих детей.

Повторите это еще в 10 000 поколений, и вы встретитесь с пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-правнуками Евы. Кто же они? Правильно, вы и я. Мы потомки тех немногих, кто не умер при рождении и в детстве, кто справился с инфекциями, не истек кровью от ран, не погиб от голода, кого не убили враги и не съели дикие животные. Мы с вами – последнее звено в непрерывной цепочке людей, оставшихся в живых, когда рассеялся дым над полями сражений, закончился голод или эпидемии.

Когда задумаешься, становится ясно: никто из наших праотцов и праматерей не умер до того, как родить на свет потомство. Но последствия этого не столь очевидные. У потомков Евы, которые бдительно реагировали на опасности и особенно чутко прислушивались к шуршанию в кустах (где, вероятно, спрятался лев), шансов выжить оставалось больше. Поскольку мы с вами потомки выживших, мы тоже очень внимательны и бдительны. Сильный иммунитет позволял нашим предкам справиться с инфекционными заболеваниями. Вот откуда наш потрясающий иммунитет, хотя мы не всегда это ощущаем, особенно осенью.

Еще один вывод касается умственных способностей. Потомки Евы, обладавшие качествами, которые помогали им выжить, имели больше шансов оставить потомство, и мы с вами тоже наделены этими умственными способностями. То, что позади нас непрерывная цепочка выживших, то, что никто из наших предков не попал в пасть ко льву, не сорвался со скалы и не умер с голоду до того, как обзавелся детьми, должно было бы означать, что мы суперлюди. Мы все поголовно должны быть такими же изобретательными, как нобелевская лауреатка Мария Кюри, мудрыми, как духовный лидер Махатма Ганди, и хладнокровными, как Джек Бауэр из сериала «24 часа». Но действительно ли мы сочетаем в себе все эти качества?

Удачно вписаться

Выражение survival of the fittest¹ вызывает ассоциации с теми, кто находится на вершине формы – физически и психологически. Но когда речь идет об эволюции человека, слово fit означает не хорошую физическую форму (англ. to fit – быть в форме), а умение приспособиться (англ. to fit – приспосабливаться) к той среде, в которой живешь. Нам следует оценивать качества, которые помогли нашим предкам выжить и размножиться, мерками не нашего мира, а того, в котором мы жили в течение всей истории человечества.

То, что дети Евы были здоровы, сильны, счастливы, доброжелательны, гармоничны или умны, само по себе ничего не значило. С суровой точки зрения эволюции важно только одно – то, что они выжили и завели собственных детей.

Осознав это, я полностью пересмотрел свой взгляд на человека. Человеческое тело приспособлено для выживания и размножения, а не для здоровья. Мозг приспособлен для выживания и размножения, а не для психологического комфорта. Ибо как ты себя чувствуешь, какая ты личность, есть ли у тебя друзья, еда, крыша над головой или другие ресурсы – все неважно, если ты мертв. Приоритет мозга – выживание. Так чего же именно он должен был помочь нам избежать? В табличке рядом вы увидите, от чего мы умирали в ходе истории, то есть от чего должны были уберечься ваши и мои предки.

Возможно, сейчас вы думаете: «Как это связано со мной? Ведь я не охотник-собиратель». Разумеется, нет, но тело и мозг по-прежнему считают, что мы охотники и собиратели. Дело в том, что эволюция идет медленно: обычно требуются десятки или даже сотни тысячелетий, прежде чем с биологическим видом произойдут какие-либо изменения. То же касается и человека. Образ жизни, к которому мы с вами привыкли, всего лишь искра, промелькнувшая в истории, – слишком быстро для того, чтобы мы успели к нему приспособиться.

В вашем аккаунте в соцсетях в разделе «профессия», вероятно, указано, что вы преподаватель, медсестра, программист, дилер, сантехник, таксист, журналист, повар или врач. С чисто биологической точки зрения вы вполне могли бы указать, что вы охотник-собиратель, поскольку ваши тело или мозг за последние 10 000 и даже 20 000 лет существенно не изменились. Самое важное, что надо знать о людях, – это как мало мы меняемся. История продолжительностью в 5000 лет, о которой сохранились письменные свидетельства (и еще как минимум столько же, населена людьми, такими же, как мы с вами, которые, подобно вам и мне, по сути своей охотники-собиратели. Так для какой же жизни мы на самом деле приспособлены?

250 000 лет за две минуты

Легко романтизировать жизнь охотников-собирателей – этакое существование в духе Гекльберри Финна: куча приключений среди нетронутой природы вместе с другими людьми в маленьких спаянных равноправных группках. На самом же деле многое указывает на то, что жизнь наших предков была сущим адом. Средняя продолжительность жизни составляла около 30 лет – и это не означает, что все разом умирали в возрасте 30 лет, просто многие умирали молодыми. Половина погибала до достижения подросткового возраста, иногда во время рождения, иногда от инфекции. Тем, кто пережил детство и подростковые годы, грозили голод, кровотечение, обезвоживание, нападение диких зверей, снова инфекции, несчастные случаи и вероятность быть убитыми. Ничтожное меньшинство доживало до нынешнего пенсионного возраста, хотя и среди охотников-собирателей находились те, кто дотягивал до 70 и даже до 80 лет. Таким образом, преклонный возраст не новость, а вот то, что до него доживают, – новость.

Примерно 10 000 лет назад произошло самое большое изменение в жизненном укладе человека: мы стали земледельцами. Однако лук и стрелы сменились на плуг не за один день – переход от кочевого к оседлому образу жизни происходил постепенно, в течение веков. Уклад жизни земледельцев можно описать кратко: еще более адский. Средняя продолжительность жизни составляла все те же 30 лет, и риски лишиться жизни оставались все теми же, что и у охотников-собирателей, разве что голод угрожал чуть меньше. Зато теперь куда более частой причиной смерти стало убийство, – вероятно, потому что возможности готовить еду и хранить ресурсы превратились в новые поводы для споров и распрей. Отчетливее проявлялась иерархия, к тому же распространились некоторые заразные заболевания – к ним мы еще вернемся. Работа стала монотонной, а рабочее время увеличилось. Пища тоже казалась более однообразной и с большой долей вероятности состояла из пшеницы на завтрак, обед и ужин.

Выдающиеся историки и мыслители называют переход к земледелию самой большой ошибкой человечества. Зачем мы совершили этот переход, если все настолько ухудшилось? Вероятно, самая главная причина в том, что за счет земледелия можно произвести гораздо больше калорий на квадратный метр, чем за счет охоты. Когда тебе надо прокормить много ртов, ты не жалуешься на то, что пища однообразна, работа скучна или что кто-то пытается прибрать к рукам то, что ты заработал.

Больше калорий означало, что больше человек могли прокормиться. Когда все время перестало уходить только на поиск пропитания, возникла специализация. Начался технический прогресс, стало возможным более сложное общественное устройство. Все это привело к взрывообразному росту населения. До перехода к земледелию, 10 000 лет назад, на земле проживало 5 миллионов человек. В 1850 году, перед началом индустриализации, эта цифра составляла уже 1,2 миллиарда. Увеличение на 30 000 % за 400 поколений!

Но давайте вернемся к Еве, с которой я начал повествование. Представьте, она узнала бы, что в будущем исчезнет большинство смертельных угроз. Что ее пра-пра-пра-пра-праправнукам перестанут угрожать страшные инфекции и нападения хищников. Что женщины будут крайне редко умирать при родах. Что люди получат доступ к разнообразной и калорийной еде и не смогут заскучать, поскольку им откроется доступ ко всем знаниям и развлечениям мира. Скорее всего, Ева подумала бы, что мы ее разыгрываем. Однако, поверив, что ее потомки будут жить в таких условиях, она наверняка обрадовалась бы тому, что ее усилия не напрасны. И если бы мы рассказали ей, что психологическое самочувствие каждого восьмого взрослого будет настолько плохим, что потребуются лекарства, Ева не только задумалась бы над тем, что такое лекарства, – она сочла бы нас неблагодарными.

Неужели мы в самом деле неблагодарные и не понимаем, как у нас все хорошо? По крайней мере, сам я чувствую себя немного неблагодарным, когда у меня плохое настроение без видимой причины. Я уже со счету сбился, сколько моих пациентов стыдятся своих чувств: подавленности или тревоги, которые возникают, несмотря на то что они ни в чем не нуждаются. Не все так просто, и дело не в нашей неблагодарности. Мы с вами, как уже сказано, дети выживших, – вероятно, и не предполагалось, что мы будем хорошо себя чувствовать.

Понимаю, звучит мрачно, что эволюционная история генетически запрограммировала нас на плохое психологическое самочувствие, заставляя испытывать тревогу и страх, чтобы справиться с жизненными трудностями. Конечно, мы можем улучшить самочувствие, и об этом поговорим чуть позже. Сначала же давайте изучим, почему мы вообще испытываем удовольствие, тревогу, равнодушие, отвращение, радость, раздражение, апатию или эйфорию, а не остаемся бесчувственными, как роботы. Зачем нам чувства?

1.Выживает сильнейший (англ.).

Darmowy fragment się skończył.