Отпусти мне грехи, священник. Книга первая

Больница

Очнулся от прохлады на лице и влаги на губах. Дверь была распахнута, яркий свет резал глаза. Незнакомая обстановка, резкий запах лекарств и чистое бельё, бросившееся своей белизной в глаза. Он лежал на панцирной койке. Женщина средних лет в белом халате, обтирала влажной ваткой его лицо.

– Где я? – тревожно спросил Олег.

Медсестра встала, прикрыла дверь, сердито отругав кого-то там в коридоре. Вернувшись, поправила полотенце на дужке кровати. Села рядом на стул. Осторожно потрогала вспотевший лоб Олега.

– Ну вот, и очнулся… Слава Богу! – Она улыбнулась приветливо, поправляя свой сбившийся на бок чепчик.

– В больнице вы, молодой человек. Что за звери вас так избили? Вам надо лежать спокойно, не шевелитесь. У вас сломаны рёбра и небольшое сотрясение мозга. Документы и деньги были при вас. Чаще, пьяные в таком разобранном виде, всегда без документов и денег, а у вас, слава Богу, всё на месте. Записку лейтенант забрал… – странная записка. Матушке мы позвонили, она уже едет. Из милиции ждут, когда придёте в сознание. Сможете с ними пообщаться?

– Нет, после матери, пусть подождут.

– Хорошо. Я не скажу им, что вы очнулись. – Она осторожно поправила одеяло и вышла.

«Вот твари подлые, решили водкой сознание залить! Когда же они меня сюда привезли? Понятно, что испугались. А могли и убить! Видно свидетелей много было. Разногласие значит, вот и решили в больницу сбросить, а там, что будет. А с отморозком надо разобраться».

Вскоре приехала мать. Её голос, Олег услышал далеко до дверей палаты. Озабочено улыбнулся. «Расстроилась матушка. Видано ли – сыночка единственного избили».

В палату вместе с матерью вошёл Валерка. За его спиной мелькнул молодой знакомый лейтенант, пытавшийся так же пройти в палату… Сестра молодец, закрыла перед ним дверь, подперев её своим задом.

Мать бросилась к Олегу. Валерка вовремя перехватил её бессознательный порыв:

– Осторожно! – он же весь полом…! – осёкся на полуслове.

Мать тихо заплакала.

– Ничего, срастётся, – тихо произнёс Олег.

– Что же произошло? Как могло такое случиться? Ты же не пьёшь, да и за рулём должен быть. Где машина?

– Все вопросы – дома, а машина найдётся. Лейтенанта позови, мне с ним потолковать надо. Пока в коридоре подождите.

Валерка и мать вышли. Тут же заскочил лейтенант. Уселся на скамейку.

– Как чувствуешь себя? Ты, давай силы не теряй, молчи. Слушай: Валет тебе записку написал, – приносит извинения. Ребята не в курсе были, помяли – чисто за форму. Пробили – поняли кто ты такой. Выражаю личное восхищение. А сюда привезли, для тебя же старались. Майор Волощук приказал: машину поставить на стоянку, и вернуть документы с деньгами.

Олег еле качнул головой.

– А водку, тоже майор распорядился влить, и машина, где?

– Извини – это всё Валет – не углядели… а машина… – лейтенант порылся в карманах, достал квитанцию.

– В порядке машина – на стоянке рядом. Я, что пришёл-то к тебе? С Валетом разберутся, а на нас зла не держи, всякое бывает. Да и дал ты ему… – надолго запомнит. Ну, лады? Держи краба, – и слегка стиснув локоть Олега, лейтенант вышел не оборачиваясь.

«Вот так… – покалечили человека, и наказывать их, вроде не за что, но не им решать, что с этим отморозком делать».

Зашла мать с Валеркой. Олег попросил:

– Валер, возьми документы, квитанцию на машину. Заберёшь её со стоянки, заедешь за мамой, и давайте домой. Я здесь ещё задержусь, чувствую – подлечиться нужно. Потом поговорим. – Взяв руку матери, прижал к груди. – Прости, что заставляю тебя переживать.

Как давно, вот так, рядом, они не сидели вместе, не смотрели друг другу в глаза, не говорили нежных слов. Олег стеснялся всего этого, думая, что недостойно мужчине сентиментальничать, хотя и знал, что места в его душе для тонких чувств, предостаточно.

В памяти всплыл трогательный случай, вернув его сознание в далёкое детство…

Воспоминание из детства

Вспомнились, его первые и последние слёзы. Как он, будучи ребёнком дошкольного возраста, проходя мимо разбросанных в беспорядке плит на заброшенной строительной площадке, заросшей лопухом и горькой полынью, услышал тихий жалобный писк. Олег приостановился, затаив дыхание, стал прислушиваться. Сердечко его билось как маленькая птичка в силках. Писк то затихал, то вновь слышался среди серых бетонных громадин, словно жалуясь и моля о помощи.

Олег подошёл на цыпочках ближе, вытянул шею, стараясь определить, откуда происходят приглушённые лабиринтом звуки. Взобрался на тёплый нагретый полуденным солнцем серый шершавый монолит бетона, заглянул в узкое пространство между плит. То, что он увидел, поразило его сознание: в куче брошенной грязной ветоши, шевелились маленькие, только что обросшие нежной шёрсткой комочки – недавно появившиеся, ещё полуслепые котята. Олег заворожено смотрел на это непредвиденное чудо.

Малыши смешно и жалобно попискивали, тычась своими мордочками в разные стороны. Олег замер, боясь побеспокоить их своим присутствием. Писк усилился, «кушать, наверное, хотят», подумал Олег, собираясь бегом припуститься за съестными припасами. «А где их мама?» Олег обшарил глазами все щели и закоулки, и увидел дымчатую кошку. Она замаскировалась под цвет бетонных блоков, и настороженно наблюдала за непрошеным гостем. Их глаза встретились, кошка, распушив хвост, и выгнув спину, зашипела, показывая маленькие белые зубы.

– Ну, что ты шипишь, я же тебе не враг. Сейчас покушать принесу, – и Олег поспешно попятился назад.

Домой бежал без остановки, словно от его поспешности зависит жизнь этих крошечных живых существ. Запыхавшись, распахнул холодильник. Достал половину палки колбасы, пачку масла. Не задумываясь, встал на табурет и достал из хлебницы остаток мягкого ароматного батона.

Сообразив, что маленькие создания не смогут совладать с такими большими кусками: он нарезал колбасу и батон на кусочки, уложив всё это в алюминиевую кастрюльку. Назад бежал, поглядывая на содержимое, боясь, как бы вся эта вкуснятина не выпрыгнула от тряски на дорогу.

Почуяв запах съестного, за ним по пятам увязались местные бездомные собаки. Нахально глядя в глаза, они приветливо махали своими пушистыми загнутыми в крендель хвостами, забегая вперёд, беззлобно тявкали, требуя угощения.

Зная, что собаки – непримиримые враги кошек, решил применить маленькую хитрость: бросил назад горсть колбасы вперемешку с батоном. Собаки резко тормознули, быстро поглощая нарезанное «деликатесное» блюдо, а Олег улепётывал от них, сверкая светлыми кожаными подошвами своих новеньких сандалий.

Взобравшись на старое место, он обалдел от нахальства своих попутчиков: собаки сидели внизу, с любопытством склонив набок головы, наблюдали за вожделенной кастрюлькой – ожидая очередной подачки.

Высыпав рядом с котятами часть содержимого кастрюли, оставил предусмотрительно горсть питательной смеси, с целью увода навязчивых наглых псин подальше от маленьких беззащитных существ. Убедившись, что собаки не смогут проникнуть на территорию, облюбованную кошкой – мамой, Олег быстро сполз с верхотуры, ободрав и без того избитые колени. Не обращая внимания на выступившую кровь, отряхнул рубашку, выбравшуюся окончательно из-под широких тёмно-синих шорт, почесал искусанные комарами икры и, припустил по тропинке к распахнутым настежь воротам. Собаки с весёлым лаем, оглядываясь, бежали впереди. Пробегая место, где недавно получили лакомство, завертелись, тщательно принюхиваясь к притоптанной травке, в надежде найти затерявшиеся случайно вкусные кусочки колбасы. Не обнаружив ничего стоящего, продолжили шествие за манящим запахом.

За воротами, Олег высыпал остатки провианта на плоский булыжник, подпиравший створку ворот. Благодарные дворняги заискивающе смотрели умными глазами за маленькими руками, выгребавшими последние крошки из посуды. Быстро уничтожив выложенную малость, облизали шершавыми языками маленькие ладони своему благодетелю. Уселись на пушистые хвосты и, вопросительно не мигая, смотрели в глаза Олегу. Он развёл руками, показывая жестом: «Всё ребята – кастрюлька чистая, и ничего в ней больше нет».

Понятливые дворняги потеряли всякий интерес и к нему, и к пустой таре. Равнодушной трусцой скрылись за углом соседнего дома.

Вечером, состоялся нелёгкий разговор с мамой: Она категорически была против поселения в квартире многодетной кошачьей семьи, – у неё была аллергия на шесть животных. Врач предупредил о возможных осложнениях, связанных с заведением, какой-либо живности у себя в квартире.

Слёзы блеснули угольками повлажневших глаз. Жалость к маме боролась с жалостью к беззащитным маленьким существам, живущим на улице под тяжёлыми бетонными глыбами. – Холодными, чужими и страшными. Там, в глубине, куда не пробиваются солнечные лучи, из растений: полынь и репей, закрывающий своим бледным лопухом узкую щель. В темноте, как в гнёздышке из ветоши и пакли, лежат, попискивая голодные котята, зовя тонкими жалобными голосами о помощи.

Понимая несостоятельность своей просьбы, он – маленький, растерянный человечек, стоял посреди комнаты, глядя на мать влажными широко раскрытыми глазами. Ожидая от самого близкого на свете человека решения, способного уладить неожиданно возникшую проблему…

Мать обняла маленького, дорогого ей человечка, произнесла с дрожью в голосе:

– Олежка, ты согласен, чтоб мы вместе посещали милую твоему сердцу семейку? – Поцеловав Олега, она внимательно посмотрела в повеселевшие, но ещё наполненные слезами глаза сына, кивнувшего ей с благодарной готовностью.

Олег крепко обнял мать.

– Мама, я тебя очень сильно люблю – очень-очень сильно. Он не выдержал и заплакал, уткнувшись от смущения в мягкий тёплый живот матери.

Она гладила его по голове, грустно произнося слова, глубоко и надолго запавшие в душу маленького человечка.

– Хорошо сынок, что ты у меня такой. Не стыдно плакать, когда тебе жалко окружающих, попавших в беду, слабых и беззащитных. Быть защитником – это миссия порядочного человека, способного прийти на помощь при любых обстоятельствах.

Эти слова, прозвучавшие из уст самого дорогого человека, оставили неизгладимый след в ранимой душе ребёнка. Он смотрел на огромный мир широко распахнутыми наивными глазами, ещё не познав всей реальности, наполнившей жизненное пространство бесконечной новизной ощущений.

Жизнь, полная познаний только начиналась, подталкивая вперёд, к неизведанным просторам человеческих отношений. К новому опыту восприятия окружающего мира.

Халява

Томительные дни в больничной палате, не прошли даром… Валерка, не без удивления констатировал:

– Олег. На тебе, как на собаке, всё заживает.

Первая тренировка показала, что отдых пошёл на пользу, тело, сильное и послушное, с жадной лёгкостью исполняло сальто, кульбиты, пируэты, растяжку, и функционировало с той же уверенностью, словно не было гематом и поломанных рёбер.

Ребята с восхищением любовались грацией сильного, тренированного тела. Рельеф мышц под тонкой кожей, играл при малейшем движении, поражал глубиной и чёткостью. Олег, больше был похож на культуриста, а не бойца, уничтожающего противников на первых секундах. Природа одарила Олега феноменальной психикой, мгновенной реакцией, быстрым взаимодействием нервной системы и мозга, что в совокупности давало полный контроль над действиями противника.

Всё бы было на уровне, но одна беда не приходит одна: фирма, в которой работал Олег, обанкротилась, и свобода от дел и финансов не давали покоя.

В стране, где сломали механизм жизненного пространства, найти работу было архисложно. Местные босы давно предлагали Олегу туманную работу, но, видеть самодовольные рожи воров он не мог, и не желал быть шестёркой у бандитов.

Небольшой доход давала тренировка пацанов в клубе, с названием, прямо говорящим о роде деятельности – «Первая кровь». Клуб был организован Семёном Адамовичем; фамилию Олег, так и не узнал, а кличка Семёна была – «Жила», её, естественно, произносили только в отсутствии самого Семёна.

Все дни перепутались в бессрочном отпуске. Деньги катастрофически кончались, но, видно Бог есть на свете: вечером в клуб, заскочила троица здоровяков, слегка накануне поддавших, и желающих выпустить лишний пар, исходящий от крепких плоских затылков. Крепыши – кровь с молоком. Нет скорее без молока, а если и с молоком – то сильно разбавленным ярко-красным вином. Их пунцовые физиономии, яркими маяками метались в поисках хозяина зала. – Видно охранник предупредил, что прежде надо оплатить занятия в тренажёрном зале.

В дверях появился Семён. Окликнул братков. Те, гурьбой направились к нему, наперегонки доставая купюры. Приняв оплату, Семён скрылся за бронированной дверью.

Близнецами, Олег окрестил их сразу, как только увидел: круглые, как бочонки, краснорожие, с короткими стрижками. Все весом за стольник, и одетых в спортивные костюмы одной команды. Сбросив мастерки в одну кучу, они принялись пыхтеть на тренажёрах, обливаясь обильным потом. Словно по команде, закончив с этим непосильным трудом, решили передохнуть.

В углу, за столом для армрестлинга, состязались пацаны. К ним и направилась протрезвевшая кампания. Бурно реагируя на победу той или иной стороны, они кряхтели, словно сами прилагали немыслимые усилия; подбадривали противников громкими возгласами.

– Ну! Давай! Давай, поднажми! Эх, слабак… – Распаляясь, они отогнали пацанов от стола. Стали выяснять – кто из них сильнейший?

Особенно выделялся братишка, раздевшийся до трусов. Весил он порядка – восьми пудов. Его маленькие ладошки никак не сочетались с огромными бицепсами, и шаровидными икрами. Завалив своих корешей без особого напряжения, здоровяк, неожиданно тонким голосом с сиплой одышкой, заявил:

– Кто желает на аттракцион? Кому рук не жалко? Ставлю на кон штуку, – с противника – ноль! – Он весело захихикал, оглядывая зал победоносным взглядом.

«Тысяча рублей, по тем временам – деньги немалые, и соблазн был…».

Олег, одетый в тёплый спортивный шерстяной костюм, качал пресс, с интересом наблюдая за происходящим. «Штука – это хорошо. В моём финансовом положении ради хохмы и это сойдёт. Правда, не солидно, перед ребятами себя в противники выставлять. Так, подойду, между прочим…».

Пока Олег раскачивался…, его опередил Сева. Крепкий парень, но легок для такого противника. Вокруг стола собрались желающие посмотреть на схватку, закрыв собой всю панораму. Олега разобрало любопытство, и он присоединился к зрителям.

– Эй! Раз на бабки собрались бороться – всё по правилам должно быть, – резонно произнёс Антон, тряхнув длинными рыжими волосами.

– И то, правда, судью давай, – крикнул шустрый пацан, сверкнув черными, как угли глазами, посмотрел на Олега. – «Шерхан», суди. – Ты, здесь, самый правильный!

Кличка «Шерхан», приклеилась после схватки со спецназовцами, устроившими в клубе показательные выступления.

Разогревшись, бойцы бросили вызов, желающим кроваво покуражиться.

Оценив противников, Олег указал на двоих, самых борзых, установив правила: в поединке нападают оба бойца, но только спереди.

Помнится, устроил он им хорошую трёпку, показав мастер-класс рукопашного боя. Бойцы, были настроены решительно, и рубились в полную силу, тратя энергию на мощные, но пустые удары, пролетающие мимо цели.

Олег не желал серьёзных повреждений бойцам, и решил закончить поединок болевым шоком – отбив у противников бицепсы и плечи.

Понимая, что нарвались на противника, который играет с ними, как тигр с котятами, бойцы, подняв руки, с восхищением смотрели на феноменального бойца.

– Хотелось бы штуку заработать, но, очередь нужно соблюдать. Давай Сева, не подкачай!

Началась борьба за захват. Пришлось ребятам помочь, и напряжённые руки успокоились под ладонями Олега.

Олег резко убрал руки. Вены у Севы, вздулись в страшном переплетении. Жилы, пытаясь порвать кожу, острой гранью прорезали предплечье. В неимоверном усилии, он пытался сдержать давление тяжёлого противника. Лицо его исказилось, словно от этого напряжения, зависела его жизнь.

Усилия братка, выражалось покрытой испариной и застывшей напряжённой улыбкой. Несколько секунд, и рука «Пупса» медленно приближалась к победной подушечке, оповестив присутствующих, что браток одержал верх над противником.

Сева, разминая суставы, тряс рукой. С понурым видом произнёс с досадой:

– Ну и здоров же бык. – Подначивая Олега, продолжил, – слабо тебе будет «Шерхан» с ним тягаться. Завалит он тебя.

В глазах здоровяка читался вызов.

– Ну, кто ещё желает бабки заработать, прошу к столу.

– Остынь немного друг, предложенье есть: Повышаю ставку в пятёрку. Если ты не против такого расклада?

Братва раззадорилась, тыча близнеца в бок.

– Давай «Пупс», соглашайся!

Глаза у всех загорелись азартным огнём, предвкушая схватку двух титанов. Стали спорить – кто же победит. Атмосфера накалялась. Тренажёры опустели, и разогретые от упражнений ребята, толпились в нетерпении вокруг стола.

«Проблема номер один, – где взять такую сумму? Только у Семёна», подумал Олег.

– Отдохни брат, – деньги будут. Ребята, сделайте парню массаж. Я, через пару минут подойду, – и, развернувшись к выходу, чуть не сбил Валерку, стоявшего молча сзади.

– Ты что, и впрямь решил тягаться с этим монстром, да ещё за деньги? – прошипел он тихо в ухо Олега.

– А ты где застрял? Тренировка уже как час, а вашего величества не видно. На ком я удары отрабатывать должен, на пацанах что ли? – пошутил Олег, и продолжил подтрунивать:

– Ты у нас – непревзойдённый дипломат. Тебе, Семён не откажет. – Олег обнял за плечи Валерку, и они отправились клянчить деньги.

К Семёну попасть, было непросто: один охранник стоял на пути, в узком проходе длинного коридора, второй, шёл с докладом о посетителях. По одному оставались, когда нужно было покурить. Охрану он нанял не зря: кроме денег, поступавших от клиентов клуба, он имел крупные суммы, которые давал бизнесменам за определённый процент. Бизнес от спорта был крышей… в основном – доход был левый. Даже Олегу и Валерке, давно знакомым Семёну, пришлось подождать, когда их пригласят в кабинет.

Семён сидел с молодушкой, чуть старше школьного возраста. Рубашка его была расстёгнута и оголяла его волосатую, как у гориллы грудь. Потные, редкие волосы слиплись. К пятидесяти годам, его борцовская фигура округлилась. Грубые резкие морщины наложили на лицо печать разврата и власти. Грубо оттолкнув свою забаву, он встал.

– Что случилось ребятки? – спросил он вкрадчивым голосом. – Деньжата опять понадобились? Сколько? – Он подошёл к сейфу, прикрученному к стене болтами, приваренными к толстой пластине.

– Семён Адамович, денька на два, червонец на всякий случай. – Олег выжидающе посмотрел в глаза Семёна.

Хитро сощурив глаза, с заплывшими от запоев веками, Семён покачал головой:

– Опять, цирк задумали сорванцы? А мне ведь под старость, так же, как и вам, молодым, развлечься хочется, а? Молодёжь долбанная! Старика забываете… Держите денежки, и айда смотреть представление, – предугадав дальнейшее, произнёс Семён.

Пятёрка братка, уже лежала на краю стола. Валерий интенсивно массажировал руки Олега, а тот профессионально стал прощупывать толстяка на состоятельность, предлагая повысить ставки.

Подумав, «Пупс» неуверенно произнёс:

– Давай, так, – правая рука – пятак, и левая – пятак. Всё, кончай базар и к столу.

Судить взялся один из близнецов. Олег стал замечать, что они и не похожи вовсе друг на друга. – Сбивала с толку, их комплекция и спортивные костюмы.

Кисти рук пришлось связать. Как бы Пупс не вытирал свои потные ладошки, – они скользили, как намыленные. Форма толстой маленькой ладони с коротким большим пальцем не давала ухватиться за кисть. Олег прикинул объём бицепса противника. «Да, далеко за полтинник заваливает. Правда – жирноват, но внушает уважение».

Олег не стал снимать куртку, чтоб не шокировать заранее противника, – бицепс у него был чуть меньше, но отличался своей рельефной фактурой. Если бы братишка догадывался, что его противник свободно подтягивается на одной руке и весит намного больше, чем предполагал внешний вид Олега, он ни в коей мере не взялся бы за это неблагодарное дело.

Все приготовления были закончены. Наступил кульминационный момент. Близнец, накрывший сцепленные руки дёрнулся, освобождая две стихии, рванувшиеся в судорожном натиске друг против друга. Почувствовав, что противник слабее, Олег решил поиграть, пощекотать нервы болельщикам и, стал сдавать позиции, мельком поглядывая на Валерку и Семена, страстно болевших за него.

Он чуть не проиграл от раздиравшего его внутреннего смеха. Глаза у болельщиков, полезли на лоб от удивления и волнения. Проклятья готовы были сорваться с их губ. Но вот рука Олега поползла вверх. Глаза «Пупса» расширились от страха безысходности. Поняв бесполезность сопротивления, он рванул руку на себя, не давая коснуться проклятого валика, но связанные руки не позволили избежать поражения. Валерка тут же прибрал со стола пятёрку «Пупса».

Расстроенный толстяк рассвирепел и стал требовать реванша. Олег был не против такого расклада дела – это не противоречило правилам состязания, но предложил продолжить пока левой рукой, и дать восстановиться занывшим сухожилиям правой руки.

Толстяк, ёрзая локтями по столу, примеривался к кисти Олега. Наконец, его устроил захват с плотно прилегающим эластичным бинтом, сжавшим кисти намертво. Смешно было смотреть на его сосредоточенное потное лицо, можно было подумать, что визави хочет предпринять чрезвычайно важное решение. Пупс судорожно вздохнул, давая понять, что готов к схватке.

Олег понимал, что на реванш его не раскрутишь, и решил не играть в поддавки – не болван – поймёт, что к чему. Да и десятка – неплохой гонорар за минутное напряжение.

Встретив секундное сопротивление, Олег молниеносно припечатал кисть противника к валику. Тот даже не понял, как это произошло. Расстроившись окончательно, отказался от дальнейшей борьбы.

Семён прогудел в ухо Олегу:

– Ты, когда перестанешь дурачиться? Мы уже думали всё, – хана денежкам. Больше не шути так. Понял? – и он чувствительно ткнул в челюсть Олега.