Образование на перекрестке культур и цивилизаций: опыт философского осмысления

– конкурентоспособность европейского образования должна основываться на гарантиях его высокого качества. В связи с этим Болонская декларация ориентирует всех своих участников на сотрудничество в разработке и реализации единых критериев и методов оценки качества образовательных программ;

– создание европейской системы высшего образования должно опираться на необходимость развития европейского измерения высшего образования как в плане содержания учебных программ, так и в плане развития межуниверситетского сотрудничества для создания совместных образовательных и исследовательских проектов, учреждения совместных межвузовских европейских дипломов и академических степеней.

Сегодня Болонский процесс, по убеждению сторонников такой стратегии образования, – «это грандиозная попытка реформирования европейской высшей школы, которая требует постоянного мониторинга и коррекции. Первоначальные планы постоянно подвергаются критической оценке и уточняются, приоритеты меняются и дополняются новыми стратегическими целями» [10, с. 6].

Возникает вопрос: Болонский процесс – это политический, экономический или социально-культурный процесс? Из совместной декларации министров образования следует, что на первое место здесь ставятся экономические и политические цели: экономическая прибыль, идеологическая и политическая унификация за счет унификации социально-культурной. Национальные интересы здесь подчинены интернациональным, а культурно-нормативные принципы – организационно-институциональным. Ведь Болонский процесс – это проект межгосударственного сотрудничества, подписанный министрами образования, или очередной бюрократический проект, в котором ставка делается не на развитие духовной культуры народов различных стран, на чем настаивало прежнее руководство ЮНЕСКО, а на преодолении культурных барьеров студенческой мобильности, унификации национальной культуры европейских стран. Вместо них выдвигаются общеевропейские ценности: права человека, академические свободы, свобода перемещения и т. д. Социально-культурная интеграция здесь рассматривается не как сохранение национальной идентичности за счет развития духовной культуры различных народов, а как фактическая их ассимиляция. Именно этого опасался и об этом предупреждал бывший руководитель ЮНЕСКО в своей работе «Завтра будет поздно».

Болонский проект – это сугубо организационный проект, направленный на дальнейшее углубление институализации образования. В его основе лежат все те же педагогические принципы или знания, умения и навыки (ЗУНы), с одной лишь разницей, что вместо навыков вводится понятие «компетенция». Знания здесь фактически отождествляются с информацией, поскольку культурные смыслы не анализируются, а умения – с опытом профессиональной деятельности, своеобразной профессиональной дрессировкой, а не с рациональными способностями, умом исполнителя. Все социально-культурное, личностное содержание профессионализма вкладывается в понятие профессиональной компетентности, которое пока никем четко не определено. Фактически же сущность этого понятия сводится к некой совокупности компетенций как психолого-физиологическому выражению способности и готовности к тем или иным видам профессиональной деятельности. Важность и число этих компетенций определяется здесь не столько на уровне теоретико-методологического анализа, сколько на основе соглашения между работодателями, преподавателями и студентами с помощью проведения специальных их опросов.

Проблемы общественного развития, возникшие на постсоветском пространстве новых суверенных государств, чаще всего осознаются и трактуются как проблемы цивилизованного выбора в виде своеобразной дилеммы или альтернативы включения в глобальный процесс исторически сформировавшегося социума мировой цивилизации или следования своим национальным интересам в узких рамках региональной, поселенческой, половозрастной и иной социальной общности как формы самобытной и в известной мере архаичной социальности.

Решение данных проблем предлагается с позиции соответствующей философской методологии, и прежде всего методологии модернизма, представляющей процесс общественного развития как своеобразную социальную трансформацию социума или выражение целенаправленного социально организованного (институционального) начала, предшествующего социальности как определенной форме социальной общности, имеющей под собой территориально-этническую и духовно-нравственную ментальную основу.

С помощью методологического анализа виртуальных и реальных оснований в формировании и развитии современного общества вырабатывается соответствующая модель развития, исходной основой конструирования которой выступает своеобразная «цивилизационная прививка» в виде соответствующего социально-экономического и социально-политического алгоритма социального действия, унаследованного каждой конкретной европейской и азиатской страной у Запада.

Традиции же западной цивилизации, в отличие от восточных азиатских цивилизаций, восходят к древнегреческой философии человекомерного развития в условиях физического пространства и времени и игнорирования духовной культуры как важнейшего фактора консолидации и развития общества. Это неизбежно оборачивается здесь воинствующим атеизмом и бездуховностью экономического прагматизма и политического рационализма.

Тем временем разрушению на Западе подвергаются прежде всего традиционная мораль повседневной жизни и духовно-культурные основы общества, включая мифологию, религию, искусство, национальные и другие традиции и социальную логику, которые уступают место рациональной логике и всемерной рационализации общественной жизни. Основным способом западной прививки, как правило, выступает либерально-демократическая политика, противопоставляемая консерватизму народной традиции и основанной на ней национальной политике, а также ориентация на ценности и нормы англосаксонской культуры, трактуемые как универсальные общечеловеческие ценности «человека мира».

Прежде всего игнорируется историческая самобытность национальной культуры, связывающая современность с прошлым и достигнутым уровнем духовно-нравственного и интеллектуального становления различных этносов как социальной общности, и то, что эта самобытность имеет под собой специфическую этносоциальную основу, не сводимую лишь к специально упорядочиваемому социуму и гражданскому образованию. Духовно-символическое начало зарождения и развития этнической культуры всегда предшествует интеллектуальному началу, связанному с развитием отражательных способностей мозга человека. К тому же и сам духовно-символический способ взаимодействия человека с окружающей средой жизнедеятельности имеет свою историю и свои cменяющие друг друга формы: магическую, языческую или символически-коммуникационную, форму искусства и философской рефлексии, религиозную и др.

В связи с этим неизбежно возникает вопрос: может ли быть такая цивилизационная прививка Запада исходной и достаточной основой для современной национальной консолидации и дальнейшего успешного развития суверенных государств, или для этого еще требуются некие духовно-культурные и образовательно-воспитательные основы, проявляемые лишь в рамках определенного социально-культурного и этнического пространства, имеющего особый духовно-символический характер? Чем отличается современная Беларусь от Беларуси XVIII–XX вв.? Благодаря чему она может сегодня успешно отвечать на вызовы и угрозы как извне, так и изнутри самого белорусского общества?

При ответе на эти вопросы модернистская философия довольствуется в основном понятием исторической трансформации, весьма созвучной по своему смыслу с методологией исторического материализма, и делается это без учета и даже вопреки здравому смыслу духовно-культурных требований самого социального времени.

В соответствии с такой методологией до сих пор осуществлялись реформы образования, аттестация научных разработок со стороны Высшей аттестационной комиссии, выработка и принятие принципиально важных управленческих решений. С их помощью, например, хотя и идеологизированная, но уже во многом адаптированная к национальным и региональным культурам, советская система образования заменялась универсальным алгоритмическим образованием. А его ориентация на формирование новой исторической общности «советский народ» сменилась прагматизмом профессионального обучения и идеологического воспитания, в основе которых лежит не новый образ жизни и формирование новой социальной общности, а абстрактная логическая идея и идеал «западной демократии» и социально-либерального совершенства.

Человек определенного социального сообщества (народа, нации, региона), согласно методологии модернизма, уступает место человеку мира, а духовно-символическая культура – интеллектуальной культуре и ее конструктивно-проектным возможностям радикального изменения этого мира. Само же мировое сообщество представляется при этом как глобальная социально-культурная система, изменение каждого элемента в которой влечет замену целостности самой ее структуры.

То есть общественное развитие представляется как результат взаимной адаптации человека и общества, рационализации природы, в которой определяющая роль принадлежит искусству и информации. При этом молчаливо утаивается тот факт, что все эти успехи первоначально обусловлены духовно-культурными достижениями Востока, которые в свое время в различных формах были заимствованы у него Западом.

Модернизм, унаследованный философией от искусства, позволил, по сравнению с диалектическим и историческим материализмом, связать общественное развитие с культурой и рассмотреть его через призму проектно-преобразовательной, конструктивной и технологической естественнонаучной трансформации. Эта трансформация, по мнению сторонников философии модернизма, и отличает современное общество, развитие которого происходит в условиях глобальной социодинамики, от традиционного, ориентированного на национальные интересы, национальную политику и национальный менталитет. Современное общество, как они считают, – это прежде всего инновационное общество, ломающее всякие традиции и родовые связи, отвергающее религию и мифологию, и заменяющее их проектами и моделями современных социальных и антропологических эволюционных процессов, выступающих своеобразным механизмом переформатирования экономической сферы общества и его социума.

Это переформатирование представляется как основной показатель цивилизационного развития, в основе которого лежит интеллектуальная культура, и прежде всего философско-антропологический анализ. То есть основой социального развития объявляются мышление и мыследеятельность человека, которые уже на уровне гносеологии предполагают диалектику анализа и синтеза, своеобразную гармонию знания и опыта, ориентацию на практику как основной источник социально-культурной проблематики.

Однако эта диалектика в философии модернизма фактически игнорируется и знаменуется возвратом к метафизике и субъектологии, уже во многом преодоленных в методологии марксизма. Разделив духовное и родовое, природное начала и представив общество как техногенную цивилизацию, модернизм оказался не в состоянии постичь диалектику материального и духовного, и в этом плане является своеобразным возвратом к философской метафизике.

Особенно отчетливо это проявилось в сфере образования, которое оказалось оторванным как от своих этноисторических корней, так и от идеалов и перспектив будущего развития, от собственной национальной идеи и интернациональной уже во многом сформированной общности «советский народ», вместо которой предлагается и даже навязывается «общеевропейская» и «общечеловеческая культурная общность». Она оказалась без своей национальной философии и без своих собственных образовательно-воспитательных научных центров, способных в какой-то мере влиять на образовательную политику в стране.

Вместе с тем научный потенциал Беларуси на рубеже XX–XXI вв. был настолько высок, что это позволило создать свою собственную Академию образования, президентом которой был избран тогдашний министр образования В. И. Стражев. Об этом свидетельствует также организация и проведение 3–6 октября 2000 г. Международного конгресса «Наука и образование на пороге III тысячелетия». Данный конгресс был проведен совместно с Венецианским офисом ЮНЕСКО, Национальной академией наук Беларуси, Министерством образования Республики Беларусь, Российской академией наук, Министерством образования Российской Федерации, Государственным комитетом по науке и технологиям Республики Беларусь и Национальной комиссией Республики Беларусь по делам ЮНЕСКО. Он включал в себя 14 секций. Первая секция была посвящена проблемам и перспективам фундаментальной науки и современного образования; вторая – актуальным проблемам трансформации образования; третья – международному сотрудничеству и интернационализации науки и образования; четвертая – гуманитаризации науки и образования; пятая проблемам управления наукой и образованием и т. д.

Начатая с 90-х гг. ХХ в. интеграция наук об образовании и решение общеметодологических проблем до сих пор является своеобразной болевой точкой во всей системе наук об образовании, и прежде всего философии образования. Они предстают скорее в облике мозаики, чем системы, и тем более целостного социально-культурного организма, питаемого не только внешним потреблением стандартов и методик, учебных планов и программ, но и внутренней духовной энергетикой самоорганизации и саморазвития.

В этом плане в Беларуси, как и в большинстве других постсоветских стран, пока отсутствует какое-либо монографическое исследование проблем образования, через призму которого можно было бы взглянуть на него как на целостный жизненный социально-культурный процесс, избежав тем самым одностороннего видения его современных проблем и перспектив. Само же образование стало трактоваться как регулируемый государством процесс обучения и воспитания, напрямую не связанный ни со строительством социально ориентированного государства, ни с образом жизни, ни с культурой народа. Исчез и связующий гуманитарный образ между различными ступенями образования, образ самого человека как конечной его цели.

«Для современного этапа исследования образования, – отмечает украинский коллега автора профессор О. П. Пунченко, – характерна картина репрезентации новшеств, которые выдаются как очередные инновации. Однако их сущность глубоко не исследуется и создается видимость, или как писал Гегель “кажимость” их познания. Но “кажимость” – это “пена”, поверхностное явление, которое образуется в результате проявления сущности. Сегодня науки, исследующие образование, репрезентируют большой спектр концепций, моделей, парадигм этого социокультурного феномена, что затрудняет выражение устойчивого в его содержании, и создается иллюзия, где в познании его сущности мы “плывем по пене”. Этому “плаванию” способствуют еще и установки авторитетных организаций, задающих старт этому “плаванию”.

Например, идея Римского клуба, выдвинутая в юбилейном докладе в 2018 г., дважды затронула проблему образования. Во-первых, репрезентирована необходимость перехода к новой, единой, планетарной, гармоничной цивилизации, переход к которой невозможен без реорганизации образования. Но не учтен фактор глобализации мира, в котором имеет место противостояние, столкновение интересов сильных государств мира сего, где ставится вопрос о выживании человечества, что дает право рассматривать идею Римского клуба, как содержащую достаточно высокий компонент утопии» [118, с. 8].

Данный компонент утопии имеет тенденцию к возрастанию и в связи с невыясненной гуманитарной составляющей современного образования. Гуманитарное или человеческое начало специальных видов деятельности как бы выпало из поля зрения самой гуманитарной науки, и прежде всего науки об образовании. Однако наряду с утопией в идеях ЮНЕСКО и Римского клуба содержатся вполне реальные откровения по поводу возможностей современной техногенной цивилизации и ее преимуществ по отношению к уходящей гуманистической мировой цивилизации. Эти откровения по существу являются фактическим выражением диалога между этими двумя мировыми цивилизациями, в результате которого рождается новый порядок мироустройства или новая социально-культурная цивилизация, способная в своей перспективе спасти мир от разрушения и предлагающая новую систему социальных ценностей и смысла жизни в новых условиях.

В связи с этим, наряду с социально-культурной основой современного образования, нам предстоит постичь и цивилизационную его сущность, раскрываемую в процессе диалога цивилизаций и образования как цель и духовное средство формирования человека, духовный мир образования, образование в облике просвещения, мыследеятельности и института цивилизационного развития общества. Тем более, что в понимании этой цивилизационной сущности имеются различные национальные варианты ее философского осмысления, позволяющие зафиксировать изменение ее смысла на пересечении гуманистической и техногенной цивилизаций, научных и философских парадигм. В конечном счете, это c одной стороны позволяет разработать ценностно-нормативные основы современного образования и формы выражения его цивилизационной сущности, а с другой – социально-культурное взаимодействие представить как основу педагогического сотворчества.

Причем предпринимается попытка обосновать саму идею сотворчества в социокультурной динамике и творческого взаимодействия в пространстве социализации индивидов. Образ собственного «Я» в контексте социально-культурного взаимодействия. Благодаря этому автору представляется возможным рассмотреть культурное поле воспитания как пространство для диалога регионально-поселенческих и национальных культур, а также мировых цивилизаций, и на этой основе выделить половозрастной и гендерный контекст социально-культурного и педагогического взаимодействия, и в соответствии с ним дать анализ психолого-физиологических, духовных проблем и имеющихся оснований раздельного образования.

Основные вехи жизни ученого

На протяжении почти всей своей жизни (48 лет, начиная с 1975 г.) Анатолий Игнатьевич Левко был занят в сфере науки и образования. В разное время он исполнял обязанности младшего, старшего и ведущего научных сотрудников в Белорусском государственном университете имени В. И. Ленина, заведующего лабораторией социологии образования и главного научного сотрудника Национального института образования Республики Беларусь, заведующего отделом и главного научного сотрудника Института социально-политических исследований при Администрации Президента Республики Беларусь, профессора кафедр философии, педагогики, юридической психологии Академии МВД Республики Беларусь, профессора кафедры социальной работы Белорусского филиала Университета социальной работы Российской Федерации, главного научного сотрудника Института философии НАН Беларуси.

А. И. Левко – создатель более десятка авторских монографических работ, изданных в разное время в Издательстве БГУ имени В. И. Ленина, Национальном институте образования, Академии МВД, РИВШ, академического издания «Беларуская думка», в Мозырском педагогическом университете имени И. П. Шамякина и во многих других издательствах.

При этом первая его монографическая работа, посвященная социологическому исследованию проблемы формирования у промышленных рабочих чувства хозяина социалистического производства, была издана ровно 40 лет тому назад (в 1983 г.), а последние три, посвященные философскому анализу современных проблем общественного развития, подготовлены и изданы уже в 20-е гг. XXI в. в стенах Национальной академии наук Республики Беларусь.

В Институте философии НАН Беларуси с 2014 г. и до сих пор он трудится в качестве главного научного сотрудника отдела философии культуры.

До научной работы у профессора и академика А. И. Левко имелся достаточно востребованный позже в его научно-исследовательской деятельности опыт работы на различных промышленных предприятиях г. Минска.

После окончания школы он в течение 7 лет трудился на предприятиях строительной индустрии в качестве рабочего ремонтно-механического и других цехов промышленных предприятий г. Минска, служил в рядах Советской армии, шесть лет учился на вечернем отделении философии исторического факультета БГУ имени В. И. Ленина.

Благодаря такой своеобразной биографии, специфике воспитания и обучения, а также самим вызовам 70-х гг. ХХ в. он уже на третьем курсе имел возможность совмещать учебу в вузе с должностью инженера по научной организации труда и социологии отдела труда и заработной платы производственного объединения «Авторемонт».

С момента окончания университета он сразу же был зачислен в штат сектора прикладной социологии хоздоговорного научно-исследовательского отдела БГУ имени В. И. Ленина в качестве младшего научного сотрудника. Данное научное подразделение оказывало тогда социологические услуги ведущим белорусским промышленным предприятиям, а его деятельность направлялась руководящими органами партийной и государственной власти.

Затем была учеба на очном отделении в аспирантуре Белорусского государственного университета имени В. И. Ленина при кафедре марксистско-ленинской философии гуманитарных факультетов, которую он окончил на год досрочно, защитив в 1980 г. диссертацию на соискание ученой степени кандидата философских наук.

После окончания аспирантуры А. И. Левко был распределен в Проблемную научно-исследовательскую лабораторию прикладных социологических исследований БГУ имени В. И. Ленина на должность старшего научного сотрудника.

Отсюда в конце 1990 г. в связи с созданием Белорусского института образования c должности ведущего научного сотрудника БГУ он был переведен на должность руководителя лаборатории социологии образования данного института, и принял активное участие в его становлении как научно-образовательного учреждения.

В течение более десяти лет А. И. Левко являлся председателем Ученого совета философии непрерывного образования Национального института образования Республики Беларусь. Был разработчиком программы, организатором и научным руководителем двух сравнительных республиканских конкретно-социологических исследований по проблеме жизненного самоопределения учащихся старших классов общеобразовательных школ Республики Беларусь.

Методология образования, которое как феномен культуры одновременно имеет номинальный образно-символический и реальный исторический ценностно-нормативный характер, с этого времени для него становится основным предметом научного и философского исследования.

Центральным же звеном и своеобразным посредником всех последующих исследований ученого явилась сама культура, через призму которой он начал постепенно оценивать процесс познания, и в частности соотношение в нем опыта бессознательного восприятия и метода целенаправленного его осознания, гносеологическое единство позитивизма и экзистенциализма, марксизма и модернизма, феноменологии познания и рационального философского анализа.

Стремление постичь диалектику номинального и реального, их соотношение как своеобразную вершину «акме» или духовного совершенства, превращается в основной мотив его философского творчества. Это творчество, во многих отношениях, выходит как за рамки алгоритма общепринятой на постсоветском пространстве материалистической методологии и гносеологии познания, так и западноевропейской социальной философии модернизма и постмодернизма, тем самым символизируя претензии ученого на самостоятельный авторский творческий поиск и свое собственное философское «Я». Острота живого ума и духовное его совершенство, по мнению ученого, – две неотъемлемые стороны человеческого интеллекта и интеллектуальной культуры личности, которые в свое время были разведены и противопоставлены друг другу. Воссоздание их единства, считает он, и есть основная задача современного образования.

На протяжении последних четырех десятилетий А. И. Левко научно-исследовательскую и научно-педагогическую деятельность успешно совмещал с научно-экспертной.

Еще в советское время он входил в состав специализированного совета по защите кандидатских диссертаций по научному коммунизму.

В постсоветское время – являлся членом специализированных советов по защите докторских диссертаций: по специальности «социология» при Институте социологии НАН Беларуси и Белорусском государственном университете, по специальности «педагогика» при Белорусском государственном педагогическом университете имени Максима Танка, по специальности «философия» при Институте философии НАН Беларуси. Еще в 90-е гг. ХХ в. он входил в состав Экспертного совета Высшей аттестационной комиссии по социально-политическим наукам.

В настоящее время научно-исследовательскую деятельность ученый совмещает с экспертной работой в Специализированном совете по защите докторских диссертаций при Институте философии НАН Беларуси, подготовленных в области философских наук.