Рыночные отношения

Глава 3

Татьяна открыла дверь подъезда, поднялась к лифту, нажала кнопку. Лифт подошёл быстро, двери распахнулись. Таня вошла в лифт, Роман последовал за ней. В кабине лифта она повернулась к нему, и они целовались, пока лифт поднимал их на четырнадцатый этаж.

У своей квартиры Татьяна поднесла указательный палец к губам и сказала Роману:

– Тсс-с. Тихо.

Рома кивнул. Татьяна осторожно провернула ключ в замке, почти бесшумно открыла дверь, пропустила в коридор Романа и тихо закрыла за собой дверь, включила свет. Рома начал было снимать свою «Аляску», но Татьяна замотала головой, открыла дверь, которая слева, втолкнула туда своего кавалера, зажгла ему свет и одними губами сказала:

– Здесь раздевайся.

Роман попал в большую комнату с балконом. У противоположенной от двери стены стояла «стенка» с нишей для телевизора, где этот самый телевизор, ещё советский огромный, и стоял. Остатки былой роскоши. Пять лет будет, как Союз распался, народ из нищеты только выползает. «Стенка» вроде как югославская, ещё в Союзе приобретена, дорогая и телевизор в конце восьмидесятых годов был самый дорогой. А вот видеомагнитофон на нём это уже веянья нового времени, вот кассеты – боевики, «Водный мир» – это, наверное, бывшего мужа Татьяны. «Унесённые ветром», ну, это муж вряд ли стал бы смотреть. «Сборник советских мультфильмов», «Чип и Дейл спешат на помощь», «Приключения мишек Гамми», ну, это сына Татьяны. «Видюшник» бывший муж Татьяны, наверное, сыну оставил, чтобы он мультфильмы смотрел.

Двух кассетный магнитофон тоже недавнее приобретения. Кассеты «Любе» несколько штук, «Дюна», ну, это опять бывшего мужа, Валерия альбом «Анна», понятно, «Божья Коровка», Татьяна Буланова – ну, куда же без неё? Это уже Танины аудиокассеты. Пиратство процветает как на видио, так и на аудио рынке. «Водный мир» в Голливуде режиссёр фильма ещё думал, как его смонтировать, а в России его уже во всю продавали. Рыночные отношения – что делать?

На против «стенки» разобранная софа, на ней аккуратно застеленная постель. Ещё два кресла, стол, комнатные цветы на подоконнике, наряженная ёлка. Роман снял с себя верхнюю одежду, ботинки, и стал от скуки рассматривать корешки книг на полках в «стенке».

Вошла Татьяна уже переодетая в домашний халатик, разобрала постель и сказала шёпотом:

– Пойдём.

Они пошли по длинному коридору, Таня открыла дверь в ванную, пропустила туда Романа, потом закрыла дверь, заперла её на щеколду и вплотную подошла к парню. Он понял: стал целовать её, расстегивая пуговицы на халате. Вскоре они стояли голые в ванной намыливали друг друга мочалкой и обменивались короткими поцелуями. Роман подумал, что оно правильно: привыкаешь к партнёру, и стеснятся некогда, всё-таки делом занят.

Из ванной вышли, не одеваясь, прижимая одежду к себе, быстро пробежали по коридору в большую комнату. Роман небрежно бросил свои шмотки на кресло и нырнул под одеяло. Таня аккуратно сложила бельё и халат, положила их на то же кресло, закрыла комнату на замок, выключила свет и полезла под одеяло, где её уже ждали объятия Романа.

Роман засыпал счастливым, а любимая женщина прильнула к его плечу.

А когда проснулся, то обнаружил, что любимой женщины ни на плече, ни где-либо рядом не было. Зато на краю кровати сидел большой пушистый бело-серый кот и смотрел внимательно на Романа своими жёлтыми глазами.

«Ну, хоть не белка» – подумал Роман. – «И что мне делать?» – не нравилась ему эта нелегальщина и ещё голова с похмелья болела.

Вошла Татьяна, принесла яичницу с ветчиной и два фужера с шампанским, три мандарина. Улыбнулась Роману:

– Кушать будешь?

– Да.

– Тогда садись, ешь. Тима, пошёл вон.

Кот недовольно спрыгнул с софы.

– Тима? – произнёс Рома. – Какое знакомое имя. Что-то оно мне напоминает.

– Что оно может тебе напоминать? Вставай, иди, ешь. В конце концов, я кота приобрела раньше, чем познакомилась с твоим другом. Тима меня сам выбрал.

– Как это?

Рома нашёл трусы, надел, посчитав, что за столом сидеть без трусов будет не комфортно.

– Я за чем-то на «Выхино» ездила и там, в переходе, тётка стояла с котятами. Она говорит: «Девушка, возьмите котёнка». Я остановилась, а этот как на меня прыгнет, еле отцепили, а он пищит и ко мне рвётся. Пришлось купить, я сейчас не помню, сколько заплатила, но мало, копейки какие-то.

– Животные чувствуют хорошо человека.

– Да? Наверное, муж, правда, его невзлюбил, Тима его тоже.

– И плохих чувствуют.

– Возможно, – сказала Таня и заботливо спросила: – Голова, наверное, болит?

Роман кивнул.

– Давай по шампанскому за Новый год.

Они звонко «чокнулись» и выпили вино, головная боль начала отступать, Татьяна взялась чистить мандарин, а Роме сказала:

– Ешь. Что сидишь? Восстанавливай силы.

– Не привык один есть.

– Я уже поела, ешь.

С яичницей Роман справился быстро, отодвинул тарелку и сказал:

– Мне надо. По делу.

– По какому делу?

– По мокрому.

– И ты на это способен? – с притворным упрёком спросила Таня.

– Да. Мне стыдно признаться, но – да.

– Ладно, иди, только быстро и тихо.

– А если твою маму встречу?

– Поздоровайся обязательно.

– Но я в таком виде.

– Но ты же не на приёме в посольстве. Или ты действительно думаешь, что она мужиков в трусах не видела?

– А отец твой где?

– Папа умер три года назад.

– Извини.

– Да ладно.

Когда он вернулся, Таня грустно сидела на краю постели. Роман подсел рядом, обнял её за плечи, прижал рукой голову к своей груди, погладил:

– Что загрустила, моя хорошая?

– Трудно быть женщиной и трудно быть одной.

– Ты уже не одна, – сказал он серьёзно.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Мы можем жить с тобой вместе, можем не вместе, как скажешь. Но ты уже не одна.

– Вот ты проснёшься завтра, и подумаешь: «Зачем мне эта старая калоша, да ещё и с ребёнком?»

– «Старая калоша» – это у нас кто?

– Я.

– Я тебя чем-то обидел? Зачем ты меня обижаешь?

– Тебя? – удивилась Таня.

– Ну, посмотри на меня. Я молодой красивый высокий, разве я мог полюбить старую калошу? Нет! И не спорь со старшими. Я мог полюбить только молодую симпатичную женщину. А если я люблю эту женщину, значить я полюблю и её ребёнка. Это закон природы, здесь ничего не поделаешь.

– Не шуми, Славика разбудишь.

– Славик, это…?

– Это мой самый любимый мужчина.

– Сын?

– Да.

– А я, было, надеялся, что самый любимый мужчина…

– Зря, – кокетливо улыбнулась Таня.

– Понятно.

И Рома внезапно повалил её на постель.

– Ух, ты! – сказала она.

– А вот так! – сказал он и стал расстёгивать пуговицы на халате, под халатом ничего не было надето: её трусики и лифчик так и продолжали лежать на кресле.

Вскоре они счастливые и довольные прижимались друг к другу под одеялом.

Татьяна приподнялась на локте, прислушалась.

– По-моему, Славик капризничает.

Татьяна встала, нашла свои трусы, одела их, лифчик закинула за спину, застегнула застёжки на груди, перевернула его, вложила свою грудь в чашечки, продела руки в бретельки.

Роман лежал, смотрел на неё и думал, что как ему хорошо с этой женщиной. Почему так происходит? Ведь и с другими такое было и всё, в общем-то, одно и то же. А лучше, чем с ней ни с кем не было. Почему? И, тут его инженерно-техническая мысль подсказала: конфигурация ответных частей такова, что при соприкосновении они передают приятные ощущения их владельцам.

Татьяна оглянулась на Романа:

– Ну, что смотришь? Вставай, одевайся, пора тебя выгонять, герой-любовник.

– А, может быть …

– Нет. Завтра придёшь с официальным визитом.

С этими словами она вышла за дверь, а когда вернулась, Роман уже был одет, включая ботинки и куртку. Татьяна тихо открыла входную дверь, выпустила его, и сама вышла за ним. Они молча дошли до лифта, Рома нажал кнопку. Лифт зашумел там, внизу и стал подниматься. Они поцеловались на прощание. Подошёл лифт, Роман оторвался от Тани.

– Ну, до завтра.

– До завтра.

– Во сколько мне прийти?

– Позвони. У тебя там телефон на обоях записан. Может быть, ещё передумаешь.

– Это – вряд ли.

Домой Роман вернулся в приподнятом настроении, лёг на свою постель и предался приятным воспоминаниям.

Из кухни выглянула Катя:

– Только не говори, что ты завтра съезжаешь.

– Не скажу.

– Вот и не говори.

– А что тут такого? – не понял Тимофей. – Если съедет, за него только порадоваться можно будет.

Катя грозно взглянула на мужа:

– За квартиру платить троим или двоим – разница есть?

– Есть, – согласился Тим. – Но ничего страшного. Можно съехать отсюда, найти однокомнатную.

– Не хочу, – отрезала Катя.

– Как всё прошло, Ромаха? – шёпотом спросил Тим.

– Нормально.

– На высшем уровне?

– Конечно.

– Рад за тебя, – сказал Тимофей и ушёл в свою комнату.

На следующий день Роман был у Татьяны с двумя букетами, шоколадкой и тортом. Сидели на кухне, пили чай вместе с Таниной мамой, Славик возился рядом, кот тоже присутствовал, внимательно изучал Романа своими жёлтыми глазами.

Кухня в Таниной квартире большая. Вдоль одной стены разделочные столы, над ними полки, вдоль торцевой стены раковина и плита, с другой стороны холодильник, у окна в углу обеденный стол, вдоль стены лавки, с другой стороны два табурета. Любимое Танино место у стены, где висит настенное бра, там она любит уединяться с книжкой. Славика увели смотреть мультфильмы по видюшнику, и они остались одни. Таня сидит не на своём месте, а напротив окна, Рома сидит рядом, кот залез к нему на колени.

– Как ты думаешь: я понравился будущей тёще?

– Не знаю. Тиме понравился, а мама скажет потом. Мой муж ей сначала не понравился, потом понравился, а потом оказалось то, что оказалось. Ты сказал, что твой отец не живёт с твоей матерью?

– Живёт. Ты всё не так поняла. Я сказал, что он на заработках в Ханты-Мансийске. На квартиру в Москве надо заработать.

Рома гладил кота, Тима заурчал.

– На квартиру в Москве, – назидательно сказала Таня, – проще всего заработать в Москве.

– Воровать не умеем, Танечка. А трудом праведным не создать палат каменных.

– Не знаю, шеф вон сумел. Страшно мне, а вдруг всё же уволит? – перескочила на другое Татьяна, на то, что её мучило последнее время.

– За что? Ты кем работаешь?

– Менеджером по сбыту. Два года уже. Только деньги пошли, ремонт вон сделали.

– Справляешься?

– И, представь себе, не плохо.

– Ты, считай, зам. начальника. Что бы уволить такого ценного работника, должны быть веские основания.

– А отказ в интиме – не веские основания? Он же меня в машину тащил, я не думаю, что для того, чтобы поговорить о работе. Отказала начальству в низменных чувствах. Он мне все два года намекал, что неплохо бы было его отблагодарить за такую должность. А я делала вид, что не понимаю. И вот он решил добиться своего силой, и тут облом: вмешался непредвиденный друг. Это не веские основания для увольнения?

– Нет.

– Разве для мужчин это не главное?

– Что – секс? Ну, точно не на первом месте. На первом месте у мужчины – это его работа, его дело. Конечно, бывают и лентяи, для которых развлечения на первом месте. Но такие ничего и не добиваются в жизни. Если бы твой шеф был бы такой, то у него не было бы крупной оптовой фирмы. У него же крупная фирма?

– Скорее – средняя. Тебе сколько лет, философ?

– Двадцать семь, – веско сказал Роман, – а вам, девушка.

– Фу, как неприлично спрашивать у дамы возраст, – улыбнулась Таня и ответила, – двадцать шесть.

– Я же говорил, что я тебя старше.

Татьяна задумчиво курила сигарету и смотрела в тёмное окно, в доме, напротив, в окнах сверкали разноцветными огнями ёлки. Рома смотрел на Таню: умная женщина. Наверное, поэтому муж с ней и не ужился, с такой женщиной надо самому быть умным и сильным. А она, как слабая женщина сидит и боится. А Роме захотелось защищать её от всех невзгод.

– Боишься завтрашнего дня? – спросил он.

– Да.

– А если ты базу оптовиков продашь конкурентам. Ладно, поставщиков, это ерунда, но покупатели! Ты, кстати, не догадалась скачать и ту и другую базу?

– Нет.

– Зря. Завтра первым делом, обязательно скачай. Хуже не будет.

– Хорошо. Как мне тебя найти, если что.

– Запиши мой домашний телефон, мой номер пейджера и телефон пейджинговой компании.

В девять часов Славика уложили спать, и ребята пошли в Танину комнату смотреть телевизор. И кот всё это время мурлыкал у них в головах.

В одиннадцать часов Роман ушёл.

Глава 4

На работу Татьяна пришла с очень нехорошим предчувствием.

Офис фирмы «Чоклид-Трейд» – это большая комната, где стоят столы офисных работников. Кабинет начальника – это отдельно огороженное помещение в этой же комнате с хорошей звукоизоляцией: что происходит в кабинете – никто не видит и не слышит.

Стол Татьяны в углу возле окна, она сидит спиной к кабинету начальника и лицом к сотрудникам. Компьютер на столе только у неё и у главного бухгалтера, в смысле на столе большой белый монитор, а сам компьютер под столом.

Это, конечно, не вся фирма. Есть ещё оптовый склад, где работают грузчики, кладовщики, два магазина и две палатки на «Черкизоне», основном источнике «чёрного нала» и плюс туда спихивали всю не кондицию и левый товар.

Татьяна села за свой стол и первым делом скачала с компьютера на диск всю информацию о поставщиках продукции и об оптовых покупателях. Диск убрала в сумку.

Внешне Татьяна была спокойна, а внутри трепетала каждая клеточка. Страшно. Страшно и обидно. Два года всего и проработала менеджером по сбыту. Это, считай вторая должность по значимости после генерального директора. Три года Татьяна к этому шла. Добилась благодаря своей цепкой памяти, умению и желанию учиться, а не чем-то там ещё. Что она знала о кофе, какао и шоколаде до поступления на фирму? Ничего. То, что растворимый кофе продавался в Союзе всего одного вида, в коричневой жестяной банке с нарисованными на ней чашкой с блюдцем, шоколад «Алёнка», какао «Красный ярлык» в зелёной пачке, которое надо варить. Вот и всё. А теперь Татьяна знает о кофе, какао и шоколаде если не всё, то очень много. Какао, как оказалось, может быть и растворимым, растворимый кофе может быть в порошке и сублимированный, а ещё молотый и в зёрнах сырых или обжаренных, он имеет два сорта «Арабика» и «Мокко», и Таня знает все их тонкости и отличия вкуса. А шоколад – белый, молочный, чёрный, но, надо признаться, «Алёнка» всё-таки была лучше.

И всё это может сейчас закончиться и все её усилия пропадут даром. Что же ей делать? Что делать?

Как пришёл начальник, она не увидела, а только услышала. Внутри у Татьяны всё похолодело, и она стала ждать неизбежного. Зазвонил телефон на столе. Она сняла трубку:

– Слушаю.

– Татьяна Александровна, зайдите, пожалуйста, ко мне, – раздался в трубке голос начальника, не предвещавший ничего хорошего.

Татьяна зашла в кабинет внешне спокойная с независимым видом.

Начальник сидел за столом, развалясь в своём офисном кресле на колёсиках. Он повернулся к Татьяне, и она увидела жёлтое пятно заживающего синяка.

– Как? Нравиться?

– Упали? – сочувственно спросила Таня.

– И упал тоже. Ты, конечно, Татьяна Александровна, не виновата, но отвечать за своего кавалера придётся именно тебе. Компенсация за испорченный Новый Год. С таким фейсом я ни сам не мог сходить в компанию, ни к себе пригласить гостей. Не знаю, как ты провела Новый Год, Шишкина, но я лично очень скверно. От тебя сатисфакция, за испорченный праздник. Согласись, что это справедливо.

Татьяна подумала, что шеф сам виноват: нечего было приставать. Но в слух сказала:

– Я не понимаю вас, Владислав Евгеньевич.

Шеф усмехнулся и выкатился на кресле из-за стола, широко расставил ноги и расстегнул ширинку на брюках.

– Каждый день мне будешь делать, утренний минет.

– Что делать? – в голосе Татьяны послышался ужас.

– Ты что, не знаешь, что такое минет? Знаешь анекдот? Франция. Пятилетний Поль говорит трёхлетней Жанне: «Пойдём на балкон, ты там мне сделаешь минет». Она смотрит на него удивлёнными невинными глазками как ты сейчас. Поль говорит: «Ты не знаешь, что такое минет?» «Нет, я не знаю, что такое балкон».

Владислав Евгеньевич, довольный, расхохотался. Тане было не до смеха.

– Я не зверь какой-нибудь, – улыбался шеф, – конечно, ты это будешь делать за отдельную плату. А если мне захочется тебе сунуть в другое какое-нибудь место, то плата возрастёт в зависимости от места.

И Владислав Евгеньевич опять захохотал.

Татьяна с испугом и отвращением смотрела то на красную рожу начальника, то на его расстёгнутую ширинку.

– А кавалеру твоему мы не скажем ничего. Это будет наша маленькая тайна. Сатисфакция в переводе – удовлетворение. Я жду.

– А если я откажусь?

– Тогда, увы, нам придётся расстаться, – серьёзно, с угрозой в голосе, сказал Владислав Евгеньевич.

– Я плохо работаю?

– Работаешь ты хорошо и получаешь неплохо, даже очень хорошо получаешь, а за дополнительную нагрузку будешь получать ещё больше. Да и нагрузка не такая уж и большая. Попробуй. Ты так меня ни разу и не отблагодарила за назначение на такую должность. Могла бы, и сама догадаться. Но ты можешь исправить эту маленькую ошибку. Ну, смелей, Татьяна Александровна. Оплата на месте.

Шеф из кармана брюк достал деньги. Татьяна презрительно раздула ноздри и твёрдо сказала:

– Я увольняюсь.

Лицо шефа сделалось суровым, он сел нормально в кресло, застегнул ширинку.

– Пожалеешь, – сказал с угрозой.

– Вы мне угрожаете, Владислав Евгеньевич?

– Предупреждаю.

– До свидания, Владислав Евгеньевич, – подчёркнуто холодно сказала Татьяна.

На губах начальника играла презрительная улыбка.

– Ещё увидимся, Татьяна Александровна.

– Я так не думаю.

Татьяна вышла из кабинета шефа, села за своё место, выключила компьютер, собрала свои вещи, встала из-за стола и сказала:

– До свидания. Счастливо всем оставаться.

– Что случилось, Татьяна Александровна?

– Меня уволили.

– За что?

– Начальство всё объяснит.

Татьяна на автомате пришла домой, ещё не осознавая весь трагизм случившегося. Отмахнулась от вопросов матери, легла на свою постель и уставилась в потолок. Потом до неё начало доходить, что она осталась без средств существования и что делать – неизвестно. Татьяна разрыдалась.

Нарыдавшись вдоволь, она успокоилась, пошла в ванну, умылась и стала листать записную книжку. Нашла номер телефона пейджинговой компании, набрала его и передала сообщение: «Позвони, срочно». Роман позвонил минут через пятнадцать:

– Что случилось?

– Меня уволили, – сказала Татьяна и вдруг опять разрыдалась, – я не знаю, что мне делать.

– Жди, скоро приеду.

Приехал Роман не скоро, а часа через три с толстым изданием «Работа для Вас». Расположились на кухне.

– Ну, и за что он тебя выгнал?

– Что это за слово такое «выгнал»? – возмутилась Таня. – Оно мне не нравиться. Я сама уволилась, если хочешь знать.

– Хорошо, уволилась. Зачем?

– Начальник мне сделал непристойное предложение. От предложения и от должности пришлось отказаться.

– Какое предложение?

– Очень уж ты любопытный, как я погляжу. Какая тебе разница? Что мне делать? Мне ребёнка кормить надо!

Из комнаты выглянула мать:

– Танечка, что случилось?

– Всё хорошо, мамуль.

Мать ушла в комнату приглядывать за внуком.

– Что мне делать? – более спокойно спросила Таня.

– Работу искать. Он тебе заплатил за декабрь?

– Да.

– Ну и всё. Ищи работу. Как мы приехали из Ташкента: там мы чужие – русские, а здесь мы из Узбекистана – не свои. И что делать? Купили мы с отцом по коробке мороженого и на Казанский вокзал. Прошлись по электричкам, продали, вернулись, купили ещё по две коробки. Так и выживали.

– Мне, что мороженым торговать в электричках?

Таня представила себе, как она в дорогой дублёнке и сапогах идёт с коробкой мороженного по проходу в вагоне.

– Почему мороженым? – вскипел Рома. – Можно и не мороженым. А даже если и мороженым? Что здесь такого? Тебя же не минет, делать заставляют!

После этой фразы Татьяну передёрнуло, и Роман понял, что сболтнул лишнего: именно это, наверное, шеф ей и предлагал.

– Извини, сорвалось. Пойдём в твою комнату, что-то мне тут не думается.

Они перешли в большую комнату, Татьяна удобно устроилась в кресле.

– И так, продолжаем разговор. Тебе надо искать работу.

– Да что ты говоришь? А то я не знаю? И, кроме того, Пронин может обзвонить всех своих оптовиков и поставщиков и меня никто из них не возьмёт на работу.

– Пронин – это начальник?

– Да.

– И почему они его должны послушать?

– А почему – нет? Чтобы не испортить с ним отношений. И потом, пока найду, пока отработаю, это когда я зарплату получу? Только в марте. А у меня мужа нет, а ребёнка кормить надо.

– Но ты, работая менеджером по сбыту, должна была хорошо получать? Неужели никаких сбережений нет?

– Нет сбережений. Шеф не так много и платил, жадный. Только из бедности начали выползать. Всё как на зло! В этой квартире ремонт сделали, муж однокомнатную квартиру получил, там ремонт сделали, мебель купили. И вообще, муж от меня на машине уехал.

– О! Щедро.

– Там и его деньги, конечно, были.

– Всё равно – щедро.

– Щедро. А теперь как я жить буду? Работы нет.

Глаза Тани увлажнились.

– Но сегодня только третье января, и ты ещё ничего не искала, – удивился Роман.

– Ну и что? Работа, что? На дороге валяется?

– Ты скачала оптовиков?

– Да.

– Тогда эту информацию надо продать.

– Кому?

– Поставщикам.

– Где гарантии, что меня не кинут?

– Почему тебя должны кинуть?

– А почему – нет? Если бы я была любовницей кого-то из поставщиков, то это была бы хоть какая-то гарантия. А так могут посмотреть, скачать, а мне сказать, что им это не интересно.

– Зачем же ты тогда скачивала, если продать нельзя?

– Так ты сказал, я скачала.

– А!

– Оптовик один крупный появился, – ехидно улыбаясь, сообщила Татьяна. – Он раз в полгода всегда появляется. Из Казахстана. Фуру туда целую нашей продукции гонит. А я взяла и сообщение его на почте удалила.

– Молодец, пакость хорошую шефу сделала. А этому из Казахстана? Если ему надо товар, то он до твоего шефа всё равно достучится.

– Ну и пусть.

– Так перехватить надо. Це́лую фуру продать – это, какие деньги?

– Большие, конечно. Но чтобы продать фуру, товар надо сначала купить, а денег нет.

Роман остановил свой бег по комнате, подошёл к Татьяне, опёрся кулаком своей левой руки о её правую ногу, а свою правую руку положил на левое плечо девушки и сказал, глядя в глаза:

– Дорогая моя, с деньгами любой дурак сможет, ты без денег попробуй.

– Как? Мы даже список товара получить не сможем. Для этого нужен факс, чтобы получить, а потом передать список позиций, а у меня факса нет.

– Это, конечно, прискорбно, что у тебя дома факса нет. Но ты не поверишь – у меня есть.

– Дома? Что-то я не заметила.

– Не дома, на работе, но есть. Завтра туда поедем, и получишь ты твой список. Ты знаешь, у кого взять товар для этого казаха, чтобы передать список?

– Знаю.

– Тогда звони своему казаху и узнай: будет ли он в принципе с тобой работать. У тебя и фирмы нет, а, значить, и нет расчётного счёта. А он, может быть, только по безналу рассчитывается.

– Нет, только по налу, причём чёрному. Уж я-то знаю.

– Ну, так иди, звони, договаривайся.

– Хорошо.

Татьяна встала, нашла в своей сумке записную книжку. Нашла нужный номер и стала крутить диск телефона.

– Фирма «Исайбай-экспресс», – сказал женский голос из трубки.

– Это из Москвы звонят, – сказала Татьяна. – Могу я услышать Исаева Ивана Игнатьевича?

– По вопросу?

– По вопросу приобретения товара у фирмы «Чоклит-Трейд».

– Хорошо, минуточку.

В трубке молчание, потом мужской голос произнёс:

– Слушаю.

– Иван Игнатьевич, это Татьяна Шишкина из «Чоклит-Трейда».

– Рад тебя слышать, Таня. Что-то ты сегодня припозднилась.

– Я больше не работаю в «Чоклит-Трейд».

– Что так?

– Уволили.

– Хорошего работника? Ты шутишь! Что-то здесь не так. А! Наверное, было неприличное предложение, и ты отказала?

– Иван Игнатьевич, вы будете со мной работать? – не обращая внимания на вопрос в свою очередь спросила Таня.

– Буду. Ты хочешь сделать бяку шефу и попутно разбогатеть? Не вижу препятствий. Но для тебя, Танечка, препятствий много. Если ты их сумеешь преодолеть, то молодец будешь. Я жду эти две полурабочие недели, но 15 января ты должна мне что-нибудь сказать. Если у тебя ничего не получиться, то я звоню твоему шефу. Закон рынка: ничего личного – это бизнес.

– Хорошо, Иван Игнатьевич, – радостно сказала Татьяна, – договорились, я позвоню ещё до пятнадцатого. И ещё. Вы по факсу можете мне скинуть перечень товара, который вам нужен?

– Конечно, по какому номеру.

– Я вам завтра позвоню. Во сколько?

Татьяна посмотрела на Рому вопросительно, тот показал десять растопыренных пальцев. Таня поняла, кивнула и в трубку:

– Часов в десять по Москве. Удобно? Тогда до завтра.

– Ну, что, – сказал Роман, – теперь осталось уговорить поставщика дать товар на реализацию.

– Это-то самое трудное, – вздохнула Татьяна. – Придётся отдаваться поставщикам в самых извращённых позах.

– Чего!? – взревел Роман.

– Шучу я, Ромка, шучу. Здесь как повезёт. Могут согласиться, а могут, и нет. Владислав Евгеньевич многим кому насолил. Могут из вредности мне уступить, что сомнительно: они товар за баксы покупают. Зачем им давать на реализацию, даже на зло? Но, всё равно нужны деньги: на машину, на склад.

– Отцу позвоню в Ханты-Мансийск. Может быть, отстегнёт немного.

– Иди, звони.

– Я от себя позвоню.

– Почему?

– Это денег стоит.

– Про меня при мне отцу рассказывать не хочешь. Ну и правильно. Он тебе скажет: «Зачем тебе нужна баба с довеском?»

– Чушь говоришь. Не скажет.

– А скажет – что ответишь?

– Скажу, что я люблю эту женщину.

– И давно любишь? – с интересом спросила Таня.

– Ну, как тебе сказать? – закатив глаза к небу, спросил Рома. – С прошлого года.

Таня засмеялась.

– Ладно, – сказала она, – от себя позвонишь, только мне сообщи.

– Всенепременно.