Поначалу было тоскливо. Казалось, сослуживцы как-то странно косятся, жалеют, что ли. Может, и вправду резко постарел, осунулся – они могли решить, что заболел, отсюда и сочувствие. Но с разговорами никто не полез, да и не надо. Неделю-две я грустил, а затем как-то сама собою грусть развеялась, верней, стала элегией, а здесь и осень подступила, ранние дни сентября, такие ясные, яснее не бывает, все в золоте и синеве. И как нарочно у меня в запасе оказалась неделя отпуска, я написал заявление, начальство подмахнуло, и вот девять дней наедине с собой, включая выходные.
День первый
Проснулся почему-то рано, часов в семь. Окно на восток, зарево рассвета, алый небосвод. Я долго смотрел на него, без всяких мыслей, и так светло, просторно стало на душе. Как будто ноша с плеч. Вот зачем надувал воздушные замки, зачем носил ненужные очки?.. Какая чушь! Вот лежу, смотрю на рассвет, то есть уже восход, и это счастье.
Ну ладно, не счастье, просто хорошо. Странно, я боюсь подумать: а вдруг это и есть цель жизни? Не стремление, что истинное, что ложное, без разницы; не труд, не самолюбие, и уж тем более чины и титулы. Ничего этого не надо. А надо смотреть на восход, зенит, в осень, как серебрится листва потускневших тополей под ветерком и солнцем… Мысль эта показалась мне настолько необычно-привлекательной, что, повторюсь, я побоялся вдуматься в нее, а вернее, отставил на потом, как малыш оставляет самое вкусное напоследок. И я ведь могу сколько угодно лежать, смотреть в окно как в экран мироздания, и мне, похоже, это не надоест.
И правда, лежал, смотрел, дремал. Даже есть не очень хотелось. То есть, может, и встал бы, чаю попил, что ли, да лень. И так чудесно это было. Мысли перенес на завтра. А завтра видно будет.
Нет, ну конечно, я и встал, и пообедал, но выходить никуда не стал. Так и провалялся дома, не включал ни телевизор, не интернет, смотрел только в окно. В сентябрьском небе своей жизнью жили облака, менялся угол освещения, затем стало заметно вечереть, затем быстро стемнело, но сумерки держались долго, никак не могла прийти настоящая ночь, и не дождавшись ее, я уснул, не заметив, как, а когда открыл глаза, в окне вновь был рассвет.