От наивности к пилону

Олесей. А есть люди, совсем не глупые такие люди, у них даже может быть семья, куча друзей и еженедельные шашлыки на даче. Но они духовно пусты. Как шарик, который забыли надуть перед праздником. Вроде ярко, красиво, но все равно не то. И именно такие люди сплетничают о коллегах и одногруппниках, именно они хамят в общественном транспорте и в очереди в поликлинике. Они духовно пусты и от того глубоко несчастны, хотя сами этого не понимают.

Мулатка Саша закончила приклеивать огромные веерообразные ресницы и надменно повернулась к вопрошающей: – Эшли, кто может знать, откуда в твоей туфле взялось лезвие? Твоя обувь, тебе лучше знать, что может в ней находиться.

Дыхание танцовщицы сбилось, опасаясь, что мужчина может узнать свою новую знакомую, девушка в танце подошла к его стулу и стала выполнять соблазнительные движения, ожидая чаевых. Борис сделал знак рукой, показывая танцовщице, как повернуться. Ассигнация перешла из дорогого портмоне в маленький лифчик, имитирующий школьную блузу.

Падать было лучше на сцену, иначе можно обрести кучу проблем с посетителями. Но, по всем известному закону подлости, именно в тот момент, когда девушка собралась аккуратно повернуться и спланировать на подмостки, шест предательски качнулся и упал, посылая девушку в объятья весьма импозантного молодого мужчины с бокалом виски в руке.

Прибавить шаг не было сил. Одежда насквозь промокла от хлесткого ветра. На душе скребли кошки после ссоры. Если на физический дискомфорт можно наплевать, отвлечься мыслями о теплом пледе и чашке горячего чая с лимоном, то душевные переживания не могла заглушить ни одна мало-мальски позитивная мысль о светлом будущем.

Приглушенный свет услужливо подчеркивал формы танцовщицы на центральной сцене. Тени ложились на юное тело таким образом, что и без того тонкая талия казалась гибким прутом. Лицо, щедро покрытое сценической косметикой, тонуло в полумраке, давая волю фантазии гостей мужского заведения. Распущенные кудрявые волосы податливо играли на искусственном ветру кондиционера, лаская полуобнаженную спину и грудь, изредка касаясь цепких рук, которые, словно лианы, обвивали холодную сталь шеста.

«Это же как надо отчаяться и разочароваться в собственной жизни, чтобы согласиться на свидание с матерью одиночкой, дальней родственницей бухгалтера фирмы логистики?» Главным условием, которое Софья поставила перед Ириной – никаких сюрпризов.