– Маруселла, ну какая же это удача! Подумать только – кормить такую ораву, да еще и по полной программе. Наконец, я смогу сделать ремонт. Поменяю этот жуткий скрипучий пол, от которого у меня по ночам мурашки. Крышу покрашу в бирюзу и нарисую по всему забору море.
– А чаек над волнами можно?
– И на чайку хватит! – Зоя Михайловна стиснула Марусю в объятиях. – Девочка моя, чтобы я без тебя делала.
Когда на следующее утро в кафе пришел Антон Сергеевич, он увидел табличку “Закрыто на спецобслуживание”. Он хотел было окликнуть Марусю, но та была закручена к какой-то неистовом торнадо из тарелок, полотенец и сахарной пудры. Про бедную Мелиссу никто даже и не вспомнил, и только вечером, когда Маруся, еле переставляя гудящие ноги, вышла из кафе, какой-то настойчивый голосок в голове напоминал, что яйцо в мешочек варится шесть минут.
Съемочная площадка, которой руководил Матвей, находилась всего в квартале от “Голодной чайки”. Старое обветшалое кафе идеально подходило, чтобы насытить развращенные столичными деликатесами животы. Маруся никогда не видела столько красивых, ярких, переливающихся на солнце словно бусины людей. Это неведомая раньше, пластиковая красота восхищала ее, как радует девочку первая кукла. Но самым невероятным был Матвей. От него исходило какое-то первобытное сияние, энергия настолько же созидающая, сколько и разрушительная. Он был красив, с ямочкой на левой щеке. Немного небритый и чуточку помятый. Одним словом, таким ослепительным, что каждый раз, когда Маруся смотрела на него, у нее слезились глаза и щекотало в груди.
Матвей вел себя с Марусей, как и положено солнцу – выдавал одинаковую со всеми норму тепла и света. И ни разу не задержался рядом с ней хотя бы на минуту дольше, чем наступал закат.
Маруся же всегда была рядом, но стояла при этом в тени. И Матвей всегда удивлялся, когда она появлялась ровно в том момент, когда его бокал становился пустым.
–Маруся, а поехали с нами дальше на съемки? Мне нужен личный ассистент, способный раздобыть самый вкусный борщ даже на краю света.
– А куда вы едете?
– Как раз на край света. В Австралию. Нам надо снять несколько эпизодов на побережье, – сказал Матвей по-будничному просто и щелчком смахнул со стола упавший лист вишни.
Марусю словно накрыло прохладной волной. Вот она мечта – подставляй лицо и радуйся. Надо задержать дыхание, чтобы не захлебнуться. Едва сдерживая себя, чтобы не кинуться Матвею на шею, Маруся опустила глаза и обещала подумать.
– Зоинька Михайловна, дорогая, я вам сейчас такое расскажу, – ворвалась девушка в хозяйкин закуток. – Меня позвали в Австралию. Представляете! Вся съемочная группа едет и меня приглашают.
Зоя Михайловна как-то вдруг вся съежилась, растерянно засуетилась и похлопала Марусю по плечу.
– И ты поедешь?
– Конечно! Они меня в групповую визу впишут, билет купят и даже за проживание будут платить!
– И надолго?
– Надеюсь, навсегда. После съемок я найду себе работу. Хоть официанткой, хоть горничной – все равно. А в выходные буду приходить к океану и ходить босыми ногами по линии прибоя.
Зоя Михайловна отвернулась, схватила с тумбочки тряпку и направилась к двери.
– Извини, надо бутылки в холодильник убрать, пока не нагрелись.
И Маруся, оставшись одна, затопила своей радостью пустую комнату. И окажись с ней в этот момент кто-то рядом, он бы обязательно набрал бы полные штаны марусиного счастья.
На следующий день Маруся подошла к Матвею и сказала, что готова поехать с ними. Мужчина посмотрел на нее удивленно, потом на секунду задумался, будто бы припоминая о чем-то, и, наконец, расплылся в улыбке.