Я хочу кричать,хочу поплакать,
Так хочу тебя к себе прижать.
Я хочу взглянуть в последний день,
Как красива даже твоя тень…
«Таблетки»
О, дайте мне пожалуйста, таблеток,
Чтоб усмирить бушующую душу.
О, дайте мне таблеток от людей,
Что любят лезть туда, куда не нужно.
Увы, в аптеке снова нет такого
Лекарства, что спасло б от всех проблем.
Нет ничего, помимо в белом строгой
Измученно-уставшей милой мэм.
Она спокойно смотрит на меня
И изучает данный ей рецепт.
Так монотонно говорит, у них такого нет.
И гонит посмотреть в аптеку рядом.
Там женщина стоит еще прискорбней,
Сидит и вяжет, нет народа здесь.
Она дала одну коробку яда,
Смотрела так, как будто на стеллаж залез.
Таблетка раз, потом вторая, третья.
Врача того не существует даже…
Как вновь приятно быть на своем месте,
Пусть просто временный эффект драже!
"Последнее письмо"
Я останусь чернилами на бумаге,
Стану ровными буквами в твоих письмах.
Я опять от тебя буду в полушаге
Бесполезно пытаться коснуться смысла
Твоих грусти и слез в моих сообщениях.
Я опять бесполезно своими строчками
Попытаюсь коснуться твоего битого,
Разгребая весь мусор, деля с осколками,
Кровью жадно облитого,
Сердца с нитями.
Я оставлю тебя в день рожденья солнца,
Ты не плачь, не пугайся, что я уйду.
Я останусь словами, что так и льются,
В них останется мой потускневший дух.
Я же помню, что в комнате хранишь письма,
Так люби из чернил, из игрушки плюшевой.
Просто знай, что однажды меня поймав,
Ты уже не отпустишь,
А очень зря.
«Сдаюсь"
С чего бы рыться
И вновь выбрасывать
Из лексикона,
Предвзятой памяти
С кусками важного
Полузабытого,
Полуразбитого
Вещества;
То, что кусается
Там, под ребрами,
И разрастаясь,
Приводит к вскрытию.
Ведь все равно
Ты потом расстанешься
С его частицею
Естества.
Часы в тиши
Нарушают пестрый,
Что пред мигренью,
Играет с нервами,
И, концентрируя,
Издеваясь,
Пускает дозами
В организм;
Что, если сильно
Глазное яблоко
Тяжёлым веком
Прижать и ждать,
То результатом
Предстанет тот же,
Но лишь наглядней
Полушуршащий,
Полутрещащий,
Шепча кричащий
Мне белый шум.
Перевернуться,
Прожить все заново.
Пусть смерть починит мои часы.
Возьмёт шприцы
Резко вколет марево
Оттенков черной, сплошной грозы,
Что, разрываясь, кидая молнии,
Пытаясь так прекратить конвульсии,
Поможет стать на нее похожей,
Суметь обрушиваться дождем,
С ее величеством и могуществом,
В людей, под крышами, и без них
Вселять бессмысленно-сильный ужас
Что заставляет принять религию,
И верить в то, что закончишь плач.
Теряю смысл, роняя в бездну,
Все вещи, бывшие раньше дороги,
Имея план и порядок строгий.
Утонешь ты,
И забуду реплики,
Упрямо что застревали в мыслях.
И спустя время,
Изголодавшись,
Убийца-бездна
Поглотит разум,
Остатки сердца,
Песчинки-чувства,
И ткань души, что проела моль.
Потом, сожрав изнутри моральное,
Приступит к плоти, жуя и чавкая.