– Непростительно, – с трудом сдерживая закипающую внутри ярость, выдавила Лилиан и, порывисто встав, вышла в коридор. В виски ей колотила жажда мести, и она уже придумала, что предпринять.
Достав смартфон, Лилиан набрала номер Шона.
– Алло? ‒ после нескольких гудков послышался в динамике его голос.
– Привет, Шон, это Лилиан. Не забыл ещё меня?
– Нет, конечно. Что случилось? Что-то с Марион?
– Да… – Лилиан замолчала.
– Что случилось? ‒ Как она и ожидала, Шон разволновался. ‒ Что с ней?
– Она сейчас в нашей клинике. Мы сделали всё, что могли…
– Что с ней? – в очередной раз повторил Шон. Теперь в его голосе слышалась уже неприкрытая паника.
Последовала очередная пауза – Лилиан нравилось играть с этим напыщенным козлом.
– Её жизнь уже вне опасности, не волнуйся.
– Да что с ней произошло?! – не выдержал Шон.
Лилиан усмехнулась, заранее представляя реакцию Шона, и, упиваясь каждым словом, произнесла:
– Вчера вечером Марион попыталась покончить жизнь самоубийством.
Шон не отвечал очень долго. Лилиан даже решила, что звонок сорвался. Но, когда она сказала: «Алло?», он всё же заговорил. Голос его сел и дрожал.
‒ Она ещё в клинике?
‒ Да.
‒ Я сейчас приеду.
‒ Приезжай.
Закончив разговор, Лилиан довольно усмехнулась и пошла будить Марион.
– Но я не могу! – выслушав предложение подруги, воспротивилась та. – Лилиан, я не могу с ним так поступить!
– Расслабься. Я ведь не сказала ему, что ты умерла.
– Ты сказала ему, что я пыталась покончить жизнь самоубийством! Что он обо мне теперь подумает?
– Какая разница, что подумает этот козёл? Он кинул тебя ради другой! Вчера наверняка уже грелся в её тепленькой постельке. А ты чуть не померла от отравления. Чем не самоубийство?
– Но я не хочу, чтобы он считал меня какой-то психованной истеричкой! Я хочу, чтобы у нас остались хорошие воспоминания друг о друге!
– Марион, – Лилиан порицательно качнула головой, – я всё понимаю, но должен же быть предел у твоей наивности. Тебя кинули! Вытерли об тебя ноги, как о половую тряпку. Попользовались и бросили. А ты ещё заботишься, чтобы у него остались о тебе хорошие воспоминания! Да у него вообще не останется воспоминаний о тебе. Выкинет из головы и при встрече даже не узнает. Если, конечно, продолжишь вести себя как бесхребетная курица и не воспользуешься шансом, который я тебе подарила.
– И что я должна ему сказать, по-твоему?
– Всё! Скажи ему всё, что чувствуешь. Пусть знает, какую боль он тебе причинил.
В дверь постучали.
– Да? – откликнулась Лилиан.
В палату заглянула медсестра.
– Вы просили предупредить, когда придёт тот молодой человек…
– Пришёл? – перебила Лилиан.
– Да. Проводить его в палату?
– Угу, давайте. – Лилиан посмотрела на Марион. – Ну вот, подруга, пришёл твой звёздный час. Смотри не прошляпь его.
Марион открыла рот, порываясь что-то сказать, но затем сникла и, низко опустив голову, стиснула руками одеяло.
Поняв, что сопротивление сломлено, Лилиан победно усмехнулась.
– Удачи! – Она легко приобняла подругу и, поднявшись, уже в дверях добавила: – Я никому не позволю вытирать ноги о милую, добрую Марион, и ты не позволяй. Договорились?
Марион крепче сжала одеяло и чуть заметно кивнула.
«Лилиан права, – подумала она, откинувшись на подушку и вперив бессмысленный взгляд в потолок. – Я столько лет отказывала себе в простых удовольствиях, вроде занятий в художественной школе, чтобы иметь возможность по первому зову примчаться к Шону, если у него вдруг появится свободное время, жила им, дышала им, совершенно позабыла о себе и своих желаниях… Имею же я право хотя бы высказать напоследок то, что накопилось на сердце?
Пока Марион терзалась, дверь тихонько скрипнула, и в палату вошёл её теперь уже бывший парень. Не говоря ни слова, он подошёл к кровати и замер подле неё.
– Пришёл надо мной посмеяться? – бесцветно спросила Марион.
– Не говори глупостей.
– Но это ведь смешно. – На мгновение Марион почувствовала стыд за ту ложь, которую собиралась сказать, но его тут же вытеснила скопившаяся в душе обида: – Девушка, сводящая счёты с жизнью из-за того, что её бросил парень…
– Не вижу ничего смешного, – голос Шона дрожал.
«Хоть он и не любит меня, но всё равно пытается выдавить из себя сочувствие, – с горькой усмешкой подумала Марион. – Он хоть понимает, что делает мне этим только больнее?»
«А, может, любит?» – спросил наивный внутренний голос.
«Не любит», – уверенно ответила себе Марион, и этого хватило, чтобы из глаз снова хлынули слёзы.
– Прости, – услышала она виноватый голос Шона. – Я правда любил тебя все эти годы…
– А потом взял и разлюбил?
В ответ на свою первую в жизни саркастичную шутку Марион услышала лишь тишину.
Пришлось снова взять инициативу в свои руки:
– Шон…
– Да?
– Твоя любовь к этой новой девушке действительно настолько сильна, что она перечеркнула все годы, которые мы провели вместе?
– Да, – послышался жестокий и однозначный ответ.
Последние искры надежды, теплившиеся в сердце Марион, угасли, как угольки сожжённых в корыте вещей бывшего возлюбленного. У неё больше не осталось жалости ни к себе, ни к нему.
– Ты хочешь заслужить моё прощение? – холодно спросила она.
– А я могу?
Марион помедлила, а затем решительно кивнула.
–Тогда проси что угодно.
‒ Не приближайся больше к этой девушке.
‒ Что? ‒ Глаза Шона удивлённо распахнулись.
‒ Я не смогу жить, зная, что ты с ней.
Шон замер как вкопанный, с его лица схлынула последняя краска, а кончики пальцев стремительно начали леденеть. Не приближаться к Эми? Но он ведь её так любит… Он даже расстался с Марион из-за неё.
«И едва не убил её, ‒ шепнул внутренний голос. ‒ Лишил воли к жизни ту, которую называл своей невестой, так же, как твой отец отнял желание бороться за жизнь у твоей матери».
Стоило подумать об этом, перед Шоном будто распахнулись двери в грязный, тёмный подвал его души, и он понял, насколько он ужасный человек. Он не просто не умел быть счастливым сам, он высасывал счастье из всех, кто осмеливался остаться рядом. Не только Марион ‒ любая, к кому он прикоснётся, станет несчастной, ибо у него гены человека, который мог приносить близким людям одни лишь страдания…
«Я не имею права на отношения с Эми, ‒ ясно и отчётливо осознал он. ‒ Только если я откажусь от неё, я смогу уберечь её от участи Марион»…
– Так обещаешь или нет? – с нажимом напомнила о себе бывшая возлюбленная. Её голос дрожал от раздражения.
– Обещаю, – опустив глаза, выдавил Шон.
– Отлично. – Марион отвернула к стене, пряча вновь подступившие к глазам слёзы. – А теперь уходи.
– Марион, я…
– Уходи! – Марион демонстративно подняла вверх кнопку вызова медсестры. – Мне не нужны твои извинения. Хочешь, чтобы я почувствовала себя лучше, верни мне мой первый поцелуй, мою невинность и всё то время, которое я на тебя потратила. Сможешь это сделать?
Ответа не последовало.
– Уходи, ну пожалуйста, – не в силах больше сдерживать рвущиеся наружу слёзы, взмолилась Марион.
Шон в смятении посмотрел на неё, будто решаясь на что-то, а потом понурил голову и вышел из палаты.
Оставшись в одиночестве, Марион перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и снова разрыдалась. Она понимала, как жестоко поступила, но, тем не менее, если бы у неё появилась возможность забрать свои слова назад, она не смогла бы этого сделать. Ей хотелось остаться в сердце Шона, пусть даже так – постыдным уродливым шрамом.
Когда-нибудь обида и ненависть отпустят её искалеченную душу… Когда-нибудь она снова сможет счастливо улыбаться… Но не теперь. Пока она могла только плакать.
Акт 24 – После бури
Как вести себя с парнем, который тебя отверг? Эми не знала, а потому перед первым после признания спектаклем волновалась так, что не смогла даже грим наложить: для неё это сделала Сэм.
‒ Выше нос, ‒ подбодрила подругу та. ‒ Просто сделай вид, что ничего особенного не произошло, и разговаривай с ним, как обычно.
Эми кивнула, но про себя ответила, что ничего не получится и, увидев Шона, она просто упадёт в обморок.
«И как я буду сегодня играть? ‒ страдала она, понуро волочась за кулисы. ‒ Надо было соврать, что я заболела, и попросить Ханну меня заменить…»
‒ Привет. ‒ Голос Шона за спиной раздался так неожиданно, что Эми подпрыгнула на месте.
‒ П-привет… ‒ Она с трудом повернула одеревеневшую шею, и её глаза ошеломлённо распахнулись. Сказать, что Шон плохо выглядел, ‒ ничего не сказать. Тёмные тени под глазами проступали даже через толстый слой грима, сами глаза были воспалены, а лицо болезненно осунулось.
‒ Что с тобой? ‒ всполошилась Эми, разом позабыв, о чём переживала только что.
‒ Да так… ‒ Шон вымученно улыбнулся. ‒ Не выспался.
«А вдруг он из-за моего признания уснуть не мог? ‒ ёкнуло сердце у Эми, но она тут же успокоила себя: ‒ Да ну, это невозможно. Ему, наверное, каждый день признаются. Стал бы он переживать из-за такого…»
‒ Тебе нужно меньше работать и больше думать о здоровье, ‒ с шутливой строгостью нахмурилась Эми.
‒ Договорились. ‒ Шон выдавил ещё одну улыбку, и Эми отметила, что сегодня он улыбается как никогда фальшиво. Во время прошлого спектакля Шон распахнул ей своё сердце, в сейчас, наоборот, будто закрыл его на замок и обмотал колючей проволокой, сквозь которую было невозможно прорваться.
«Нет, с ним точно что-то случилось», ‒ с тревогой заключила Эми. Шон поймал её взгляд, выдавил ещё одну притворную улыбку и непринуждённо спросил:
‒ Ты уже слышала, что в октябре будут ставить мюзикл по Белоснежке?
Эми кивнула.
‒ Не думала попробоваться на главную роль? Режиссёр говорил, что побоялся брать тебя Золушкой из-за отсутствия опыта, но теперь, мне кажется, твои шансы довольно высоки.
‒ Может, и попробую… ‒ Щёки Эми тронул румянец. ‒ А ты будешь участвовать?
‒ Вряд ли. Сейчас у меня много предложений в кино и на телевидении, на театр в следующем сезоне просто не будет времени…
«Значит, с работой всё в порядке, и он не из-за этого переживает», ‒ мысленно заключила Эми.
‒ А как… ‒ Эми осеклась. Спрашивать о том, как поживает невеста Шона, сразу после того, как он её отверг, было странно.
‒ М-м? ‒ не дождавшись окончания вопроса, озадаченно посмотрел на неё Шон.
‒ Нет, ничего, ‒ покачала головой Эми и ненадолго замолкла. Дойдя до лестницы, ведущей за кулисы, они начали подниматься. Эми шла впереди и не видела, каким грустным взглядом Шон смотрит на её спину.
«Я так люблю тебя, ‒ мысленно обратился к партнёрше он. ‒ Но я не смогу сделать тебя счастливой, поэтому… ‒ Он сглотнул подступивший к горлу ком, ‒ пожалуйста, забудь меня и найди себе достойного парня».
Он остановился и, прикрыв глаза, медленно выдохнул, пытаясь совладать с эмоциями, кричавшими, что он не прав, и надо, наплевав на обещание, данное Марион, признаться Эми.
Когда Шон открыл глаза, Эми уже стояла наверху и вопросительно смотрела на него. Поймав её взгляд, он улыбнулся. Слабо и очень грустно, но на этот раз улыбка была искренней.
‒ Шон… ‒ в глазах Эми плескалась нежность, смешанная с тревогой. ‒ Если тебя что-то беспокоит, ты можешь мне рассказать. Понимаю, что странно говорить такое после того, как я призналась, но я правда уже ни на что не претендую и просто хочу быть твоим другом.
‒ Другом? ‒ с горечью усмехнулся Шон, понимая, что никогда не сможет смотреть на Эми в таком ключе.
Эми кивнула и, мягко улыбнувшись, смущённо спросила:
‒ Ты позволишь мне быть твоим другом?
Натянутые цепи самообладания будто потянули сердце Шона в разные стороны, разрывая на части. Значит, вот так для них с Эми всё и закончится? Просто друзья?..
«Да, ‒ с нажимом сказал себе он. ‒ Так лучше всего. Ты будешь её другом, пока мюзикл не закончится, а потом исчезнешь из её жизни и дашь ей найти новую любовь».
‒ Шон? ‒ напомнила о себе Эми.
‒ Да, ‒ ответил на её вопрос он. ‒ Конечно, давай будем друзьями.
Эми просияла, но тут же снова нахмурилась:
‒ Тогда теперь ты расскажешь мне, что с тобой? Как другу?
‒ Конечно. Дело в том, что я… ‒ Шон замялся, соображая, как выкрутиться: ‒ что я взял у друга очень интересную компьютерную игру, проиграл в неё до самого утра и теперь еле на ногах стою от усталости.
‒ Ты играешь в компьютерные игры? ‒ удивилась Эми.
‒ Да. А что в этом странного?
‒ Ничего, просто… Никогда бы не подумала, что ты таким можешь увлекаться.
‒ Я ещё и не таким могу увлекаться, ‒ шутливо сказал Шон, поднявшись по лестнице и остановившись рядом с Эми.
‒ Да ну? ‒ не поверила та.
‒ Угу. Ты просто плохо меня знаешь.
‒ Что верно, то верно, ‒ кивнула Эми и, чуть покраснев, спросила: ‒ А ты расскажешь мне о себе больше?
‒ Как другу? ‒ улыбнулся Шон.
‒ Как другу, ‒ улыбнулась в ответ Эми.
‒ Договорились. ‒ Шон протянул руку, и Эми пожала её.
‒ И с мюзиклом давай постараемся, ‒ с шутливой серьёзностью добавил Шон.
‒ Как друзья?
‒ Как друзья. ‒ Шон подмигнул. ‒ И как принц с принцессой.
Эми прыснула.
‒ Договорились, ‒ смеясь, тряхнула его руку она.
Шон, глядя на неё, тоже засмеялся, и Эми с восторгом заметила на его щеках свои любимые ямочки. Не было больше притворства, сейчас Шон смеялся по-настоящему.
«Слава богу!» ‒ с облегчением подумала она.
Шон быстро затих, и Эми тоже успокоилась, но они так и стояли, держась за руки. Ни один не решался отпустить другого первым.
‒ Чего вы тут замерли? ‒ послышался снизу командирский голос, и парочка увидела режиссёра. ‒ На сцену! На сцену!
‒ Да, простите! ‒ выпалила Эми.
Она хотела высвободить руку, но Шон помешал, крепко сжав её. Эми одарила его вопросительным взглядом, но он лишь улыбнулся и, не говоря ни слова, потянул её за собой. До самого начала спектакля они так и стояли за кулисами, держась за руки. Многие, в том числе и Сэм, заметив это, удивлённо распахивали глаза, но, в конце концов, все решали, что это для лучшего вхождения в образ, и теряли интерес. Эми считала так же, но всё равно была безумно счастлива. Тепло Шона наполняло её тело, а её тепло передавалось ему. И пускай у реальной истории Эми не предвиделось счастливого финала, с момента, когда она ступит на сцену и пока не отгремит последний аккорд, вся страсть и нежность её принца будут принадлежать ей и только ей. В глазах Шона Фелмана будет лишь Эмили Брайт, простая девчушка из Северной Ирландии, которая осуществила свою мечту и стала его принцессой… На целых два часа в день. Немного, но ведь и у Золушки было время только до полуночи. Эми помнила об этом, а потому не собиралась роптать на судьбу. Сейчас ей хватало и такого волшебства.
***
Фиона не остановилась на утешительных разговорах и, чтобы подбодрить кузину, достала для них двоих, а за компанию и для Сэм, пригласительные на концерт «Crimson Hell Joker».
Беснуясь в танцпартере вместе с толпой фанаток и отдавая все эмоции без остатка, подруги чувствовали себя полными жизни, как никогда. К четвёртой песне они так разошлись, что Сэм посадила Эми себе на плечи. Та готовилась встретить первые аккорды восторженным визгом, но группа внезапно взяла паузу.
– Друзья, попрошу минуточку тишины, – громко сказал в микрофон Рей и, дождавшись, пока толпа затихнет, продолжил: – Сейчас, стоя здесь перед всеми вами, я хочу публично попросить у Лайлы Джонсон прощения за то, что я очень сильно приревновал её к одному придурку и избил его. Лайла, я знаю, что ты здесь! Пожалуйста, поднимись на сцену! Понимаю, что недостоин тебя! Но я стараюсь исправиться и стать лучше! Умоляю, прости и выходи за меня замуж.
– Идиот! – раздался голос откуда-то из зала, и луч прожектора, покружив по нему, выхватил из темноты идущую по проходу девушку в бейсболке и тёмных очках.
– Мы с Реем пустили слух, что сегодня во время концерта он представит публике свою невесту, – объяснила подругам Фия. ‒ И убедились, чтобы этот слух дошёл до Лайлы.
Лайла дошла до танцпартера и в нерешительности остановилась, не зная, что делать дальше, но толпа вдруг начала расступаться, создавая для неё коридор, и по нему она прошла к сцене. Поднявшись, она встала рядом с Реем и протянула руку за его микрофоном.
– Дай сюда. ‒ Её тон походил на тон воспитательницы в детском саду. Рей послушно вложил микрофон в её ладонь.
– Ты идиот, – раздался на весь зал усиленный голос Лайлы. – Нет, ты не просто идиот, ты сказочный идиот! Каждый раз, когда я на тебя смотрю, я удивляюсь, как это меня угораздило связаться с таким придурком. Это просто уму непостижимо! – Лайла покачала головой и продолжила. – А что касается твоих просьб, то по поводу первой: да, я тебя прощаю, а по поводу второй: да, я выйду за тебя замуж.
На несколько мгновений воцарилась потрясённая тишина, а потом Рей, изменившись в лице, кинулся к возлюбленной.
– Лайла-а-а! – Он схватил её и закружил, а когда у него самого закружилась голова, крепко обнял, притягивая к себе, и поцеловал. Лайла, положив руки ему на щёки, ответила на поцелуй.
Зрители ещё несколько мгновений пребывали в шоке, а потом будто взорвались. Громче всех верещала и хлопала Фиона.
– Поразительно, – фыркнула стоявшая за сценой Миранда. – Она ему изменила, а он у неё не только прощения попросил, но ещё и замуж позвал. Не понимаю людей…
– А может, ты просто не понимаешь, что такое любовь? – услышала она голос Руи и, повернув к нему голову, увидела, что тот стоит совсем рядом.
– Хочешь сказать, что я не любила тебя?
– А ты любила?
– Так же сильно, как сейчас ненавижу.
Руи отвёл взгляд. На лице его не отразилось ни одной эмоции, по которой можно было бы понять, о чём он думает.
– Что, даже ничего не скажешь? – Миранда горько усмехнулась.
– Я уже говорил тебе, что ты вправе верить, чему хочешь, и я не собираюсь оправдываться. Больше мне добавить нечего.
– Ясно. – Миранда задумчиво посмотрела на носки своих туфель. – Если так, то я надеюсь, что мы больше не увидимся.
– Не получится. Мы же в одной команде.
– Уже нет, я уволилась, сегодня последний день дорабатываю.
– Что? – распахнул глаза Руи.
– Давно надо было. Не знаю, чего тянула…
Руи молчаливо отвёл взгляд. Миранда тоже не предпринимала попыток продолжить разговор. Неловкую паузу, воцарившуюся между бывшими возлюбленными, прервал Рей. Отпустив наконец Лайлу, он дал музыкантам знак начинать следующую песню, и Руи вынужден был вернуться на сцену.
– Прощай, Руи Рамалью, – проводив его взглядом, сказала Миранда. – Я прощаю тебя. Не потому, что поверила, а просто потому, что не хочу больше носить обиду и ненависть в своём сердце. Я хочу освободиться от тебя и идти дальше с высоко поднятой головой.
Сказав это, она закрыла глаза, загоняя внутрь непрошенные слёзы.
На сцене заиграла лирическая баллада. То, что доктор прописал…
***
После концерта музыканты собрались в гримёрке, чтобы отметить помолвку своего солиста.
– Подожди! – крикнул Рей, когда Лео собрался открыть шампанское. – Ещё не все собрались.
– Раз, два, три, четыре, – демонстративно пересчитал Лео. – И Лайла. Кого тебе не хватает?
– Человека, который помог мне всё это организовать, всячески поддерживал и не давал опустить руки, когда Лайла меня раз за разом отшивала.
Стоило ему сказать это, в гримёрку заглянула Фиона.
– А вот и я! – пропела она.
– Заходи! – обрадовался Рей и, повернувшись к друзьям, шутливо добавил: – Знакомьтесь, мой персональный Санта Клаус.
Фиона с деланой серьёзностью отдала честь.
– А ещё – новый член нашей команды, ‒ продолжил Рей. ‒ Будет помогать с организацией концертов вместо Миранды.
– Добро пожаловать в команду, Фия, – улыбнулся Лео и почти одновременно с этим раздался ошарашенный вскрик Руи:
– Что?!
Фиона посмотрела на него и, подмигнув, приложила палец губам, показывая, что его тайна в надёжных руках.
Руи только и смог, что нервно хихикнуть в ответ. К тому, что Фиона станет постоянным членом команды, жизнь его не готовила.
Акт 25 – Вперёд к счастливому финалу
Остаток спектаклей с участием Эми и Шона прошёл идеально. Они блистали на подмостках, заставляя зрителей замирать от восторга, и сохранили тёплые отношения за кулисами. Конечно, совсем не переживать из-за отказа у Эми не получалось, но в целом всё было отлично настолько, насколько может быть в подобной ситуации. Куда больше собственного разбитого сердца Эми волновало разбитое сердце Рины. Январь подходил к концу, а от неё по-прежнему не было вестей. За неделю до последнего спектакля Эми не выдержала и втайне от Сэм поехала её проведать.
Дом Рины находился в небольшом уютном городке на юге Англии. Забор вокруг него был совсем низким, так что любому прохожему открывался вид на прекрасный цветочный сад.
«Отличное место, чтобы залечивать душевные раны», – подумала Эми, вдыхая лёгкий сладковатый аромат, и нажала кнопку звонка.
Дверь открыла мать Рины, красивая, стройная женщина лет сорока.
– Здравствуйте, меня зовут Эмили Брайт, – бодро отбарабанила Эми. – Я подруга Рины из Лондона. Приехала её проведать.
– Приятно познакомиться, Эмили, ‒ улыбнулась миссис Блейкс. ‒ Заходи. Может, хоть ты сможешь её растормошить. Я уже не знаю, что и делать.
‒ Я постараюсь, ‒ с жаром пообещала Эми.
Когда она зашла в комнату Рины, та сидела на подоконнике и остекленевшими, словно у куклы, глазами смотрела в пустоту.
– Рина? – осторожно позвала Эми.
Та будто не услышала.
Эми подошла к подоконнику и, усевшись на него с противоположной стороны от подруги, снова позвала:
– Рина?
– Чего тебе? – бесцветно откликнулась та.
– Ничего. Просто без тебя в Лондоне очень грустно… Мы с Сэм скучаем.
Рина снова ответила тишиной.
– Представляешь, – непринуждённо продолжила Эми, – меня поставили на роль Золушки вместо тебя, и Шон так хорошо играл любовь ко мне на сцене, что я решила, будто у меня с ним есть шанс, и призналась.
– Что? – даже ушедшая в свой мир Рина не смогла пропустить мимо ушей подобное откровение.
– Ага, я призналась, и от меня отшил. Сказал, что он не видит во мне девушки и вообще у него невеста есть… ‒ По лицу Эми скользнула тень печали, но она тут же тряхнула головой, прогоняя её, и весело продолжила: ‒ Но я не жалуюсь. Я ведь сама этим летом разбила сердце одной девочке.
– Девочке? – вздёрнула бровь Рина.
Эми, обрадовавшись, что удалось добиться от подруги хоть какой-то реакции, принялась рассказывать о Руби и Элли. Когда она в красках описала выходку Элли с перцем, Рина впервые улыбнулась, а после рассказа о фейерверках уже вернулась к своим обычным нравоучениям:
– Это ж какой глупой надо быть, чтобы ещё во время похода в океонариум не догадаться, что ты ей нравишься? – возведя глаза к потолку, вздохнула Рина. – Воистину, на такое способна только Эми.
Эми почесала нос и сконфуженно рассмеялась.
– Я ведь и подумать не могла, что в меня влюбится девочка, – попыталась оправдаться она. – Я была уверена, что Руби воспринимает меня просто как друга.
– Сама девочка, а чувств девочки не понимаешь, – фыркнула Рина. – Если красивый старшеклассник выказывает знаки внимания так откровенно, как это делала ты, любая подумает, что он к ней неравнодушен, и начнёт воображать всякое.
– Красивый старшеклассник… – Эми довольно раскраснелась. – Хочешь сказать, что я и в образе девочки, и в образе мальчика – эталон красоты?
– Скорее эталон глупости.
– Какая ж ты злая, – нахмурилась Эми, а потом, снова повеселев, продолжила свой рассказ.
Она поведала Рине о том, как они с Элли удирали на краденом велосипеде, для наглядности изобразив сцену в лицах, описала прощание с Руби и в завершение рассказала о последнем разговоре с Элли.
– А потом мы, обнявшись, сидели на скамейке и рыдали, – закончила свою удивительную историю Эми. – Как настоящие братья. Но я ляпнула, что у меня есть любимый парень, и он так на меня посмотрел… А потом написал, что переезжает в Гондурас, и заблокировал в мессенджере. Представляешь, каково это – завести лучшего друга и сразу потерять?
– Если не хотела терять, почему не пошла к нему и всё не объяснила?
– Так ведь он бы ещё больше разозлился, наверное…
– Но ты же переживаешь из-за того, что соврала.
– Переживаю, – подтвердила Эми.
– И хочешь помириться.
– Хочу…
– Тогда ноги в руки и вперёд!
– Страшно…
– Ну, хочешь, я пойду с тобой?
– А ты можешь? – просияла Эми.
– Да, – Рина снова отвернулась к окну и с деланым безразличием буркнула: – Я как раз думала, что пора уже завязывать с этим соплежуйством и возвращаться к работе. Кейт нашла для меня хорошего композитора, так что, может, получится к лету записать альбом.
Эми так обрадовалась, что ей захотелось наброситься на Рину и задушить ту в объятьях. Но она удержалась, а вместо этого, дабы закрепить успех, весело предложила:
– А давай пойдём по городу погуляем? Так интересно посмотреть, как тут у вас.
– Да у нас нет ничего особенного…
‒ Для меня тут всё особенное. Дома всё по-другому.
Рина хмыкнула, а потом улыбнулась:
‒ Ну пойдём.
– Ура! – просияла Эми.
В тот день они гуляли допоздна, и, засыпая с гудящими ногами, Рина впервые не вспоминала о том, что случилось в квартире Ирвина.
***
Обещание насчёт похода к Элли Рина так и не сдержала: по возвращении менеджер навалила на неё столько работы, что она даже по видеосвязи поболтать с подругами едва успевала. Но Эми и Сэм не обижались, напротив, нарадоваться не могли тому, что Рина снова была свежа, энергична и, если её достать, весьма язвительна.
До дома Элиота Эми дошла одна в день перед последним спектаклем. Она жутко нервничала и долго топталась на тротуаре перед домом, не решаясь подойти ближе. Каково же было её удивление, когда, всё же собравшись с силами и позвонив в дверь, она увидела на пороге совершенно незнакомую женщину, которая сообщила, что семья Элиота продала дом и переехала. Куда ‒ женщина не знала.
«Неужели Элли не врал?» ‒ удивилась Эми и, представив маленького загорелого гнома, прохаживающегося под солнцем Гондураса, не сдержала хихиканья. Конечно, ей было немного грустно оттого, что она так и не смогла с ним повидаться и попросить прощения, но теперь, когда она преодолела себя и попыталась всё исправить, её хотя бы перестала терзать совесть.
В последний раз на сцену Эми вышла с лёгким сердцем, и её солнечная улыбка сияла ярко, как никогда, пленяя зрителей, но во время финального танца с принцем ей всё-таки не удалось сдержать слёзы. Заметив это, Шон поймал её взгляд и мягко, одними губами прошептал: «Не плачь. Всё будет хорошо». И Эми показалось, что это судьбоносные слова. Даже если Шон отверг её, даже если теперь судьба надолго разведёт их, в конце концов они обязательно будут вместе, как и предрекало то странное гадание.
Всё обязательно будет хорошо…
В конце мюзикла, когда все актёры вышли на поклон, их ждал сюрприз. Приглушив свет, работники сцены выкатили на неё огромный многоярусный торт, на вершине которого горела свеча в виде хрустальной туфельки. Пока все с изумлением разглядывали этот шедевр кулинарного искусства, на сцену вышел режиссёр.
‒ Уважаемая Золушка, ‒ шутливо обратился к Эми он.
‒ Да? – встрепенулась та.
‒ Не окажешь ли нам честь задуть эту гадость, пока она не закапала воском всю глазурь?
По залу и сцене прокатилась волна смеха.
‒ Конечно. ‒ Эми подошла к торту, но, когда она уже набрала в лёгкие побольше воздуха, режиссёр её остановил.
‒ Стой! Я тут вижу в зале кое-кого. ‒ Он посмотрел куда-то на последние ряды. ‒ Эй, так и будешь там прятаться? Иди сюда и задуй свою туфельку, сбежавшая принцесса.
Странная девушка в панамке, едва он заговорил, наклонила голову, пряча лицо, но потом всё-таки встала и под заинтересованными взглядами зрителей двинулась к сцене. Сердце Эми запело от радости ‒ это была Рина. Когда та поднялась, Эми накинулась на неё с объятиями, а секундой позже к ним присоединилась Сэм.
‒ Эй, хватит, ‒ шутливо нахмурился режиссёр. ‒ Торт сейчас сгорит.
‒ Можно мы втроём? ‒ выпалила счастливая Эми.
Режиссёр сурово сдвинул брови, но, стоило Эми испуганно вжать голову в плечи, довольно усмехнулся и кивнул.
‒ На счёт три, ‒ скомандовала Эми, когда троица расположилась за тортом, и тут же начала отсчет: ‒ Раз, два, три!
Облако серебристой посыпки взвилось в воздух, на несколько мгновений превратив его в звёздное небо, а потом осело у ног девушек. Зал взорвался аплодисментами, а все актёры, тоже хлопая, подошли к краю сцены. С потолка посыпались блестящие конфетти и серпантин.
Эми, Сэм и Рина, сияя улыбками, помахали зрителям вместе с остальными, а потом, не сговариваясь, крепко взялись за руки. Они ещё не знали, что ждёт их впереди, но верили: что бы ни случилось, их дружба останется неизменной.
КОНЕЦ
От соавтора: Спасибо большое, что дочитали книгу до конца. Эта история прошла очень тернистый путь, прежде чем добраться до своего читателя. Её автор – очень светлый, добрый человечек, на которого, увы, жизнь свалила слишком много испытаний и, не рассчитав сил, сломала. В настоящее время я работаю над циклом одна, дополняя и дорабатывая на своё усмотрение. Всего планируется три книги. Очень надеюсь, что получится не испортить, и те, кто прочитает, получит от истории такое же удовольствие, как и я. Буду очень благодарна, если поделитесь впечатлениями. :)