А ещё мне хотелось куда-нибудь хоть раз в жизни съездить, и лучше, если эта поездка была бы с тем, с кем тебе очень сильно хочется встретиться лично!
Наверное, я самый отсталый человек на этой Земле, который живёт и ничего не видит в жизни. Никогда не была на природе, ни в лесу, ни на пикнике, ни в походе, ни ела шашлыка, ни видела ничего, что видели все мои сверстники и люди младше меня! И мне очень стыдно осознавать то, что я не знала о существовании такого интересного журнала, хотя уверена, что я многого чего ещё не знаю, и мечтаю себе найти хорошего наставника и учителя, как Андрей Малахов! Он первый, кто открыл глаза мне на жизнь и мир, и уверена, что я многому могла бы у него научиться и многое от него узнать!»
Письмо оформила в форме книги, вкладывая в неё определённый смысл, потому что писала сказки, в одной из которых главной героиней была Книжка и отправила ему эту героину, как живую, рассказав о себе. В рукописи тоже был свой определённый смысл…
Когда я училась в пятом классе, нам предложили участвовать в литературном конкурсе «Устами детей говорит мир». В классе было всего три человека вместе со мной, кто сочинял стихи, нас сразу отобрали, сказали принести стихи, набранные на компьютере, рукописи не принимают, такое условие организаторов, потому что жюри, состоящее из прозаиков и поэтов не понимает детский почерк. У меня был прекрасный почерк, но до конкурса всё равно не допустили.
Спустя несколько лет, когда я пришла в литературную студию к Борису Николаевичу узнала, что он как раз был председателем этого жюри, тогда я подумала, что могла бы познакомиться с ним гораздо раньше. Он предложил мне снова участвовать в конкурсе, но и в этот раз компьютера у меня не было, как и денег. Я выскребла последние копейки из копилки, которые откладывала на чёрный день, когда совсем дома нечего было есть и пошла к наборщикам текста со своей сказкой про Книжку, отправила её на конкурс.
«СТРАНА БОЛЬШИХ ЧАР»
Однажды в одной стране Момок случилось горе. Злой могущественный колдун заколдовал одно очень чистое целительное озеро. И теперь от этих злых чар страдают добрые люди и миленькие чудные зверюшки. Они не могут напиться этой целебной воды, исцелиться от всяких болезней, а когда озеро печалилось или грустило, начинался очень сильный дождь, бывали грозы, от этого мокли деревья в лесу, поля, на которых рос урожай, а иногда даже бывали наводнения.
Люди и звери знают про страну Больших Чар, где есть два царства. Одно, где живут добрые волшебники и феи, а другое, где живут злые колдуны.
В стране Момок есть одна очень Мудрая Книга, которая знает, где находится страна Больших Чар. Вот жители Момок и отправят ее внучку, маленькую Книжку-послушницу в страну Больших Чар, чтобы добрые волшебники и феи расколдовали такое прелестное озеро в стране добра и трудолюбия.
Вот идет Книжка через большой густой лес, широкой длинной дорогой. И вдруг видит, что издали что-то блестит. Она решила посмотреть, что там такое, и пошла в ту сторону.
Книжка увидела большую блестящую прозрачную речку. Речка очень красиво переливалась на лучистом ярком солнышке. Было видно каменистое дно речки и удивительных плавающих рыбок. Книжка начала купаться, плескаться, играть, камушки красивые в прозрачную воду кидать. А как Книжка попробовала эту чудесную воду, тут же замерла на месте, и подумала, что за все свои годы жизни, она не пробовала ни чего вкуснее! Ведь когда она родилась, озеро в стране Момок уже было заколдовано, и она не могла напиться такой чудесной воды, какая была в этой речке. Книжка так долго играла, что за все это время успела устать. Она решила присесть отдохнуть на лавочку, которая стояла неподалеку на зеленой опушке. А лавочка была заколдована, кто на нее садился, тут же приклеивался и не мог встать. Когда Книжка отдохнула и проголодалась, она решила пойти поискать каких-нибудь ягодок, чтобы подкрепиться и пойти дальше в путь, но она не может встать. А в это время лавочка спала, и вдруг проснулась от сильной тряски.
– Что такое? Что случилось?
– Да вот, что-то встать не могу. Приклеилась!
– А ты кто такая? Как тут очутилась?
– Я Книжка, иду в страну Больших Чар, чтобы добрые волшебники и феи расколдовали наше озеро.
– Ладно, вон крикни птичку Белоголовку, да попроси у нее, чтобы она принесла золотые масленые ягоды. Ты смажешь нас этими ягодами, мы и отклеимся.
Книжка так и сделала, затем рассказала им всю историю и беду. Лавочка тоже рассказала Книжке свою беду и попросила её, чтобы она рассказала добрым волшебникам и феям, как с ней поступил злой колдун, который нанес на нее липкое заклятие, и чтобы её добрые волшебники и феи расколдовали. Белоголовка попросилась вместе с Книжкой идти в страну Больших Чар. Так они и отправились дальше в путь.
Вот идут они длинной сказочной дорогой, по синей траве, мимо медовых голубых цветов, от которых издается такой прекрасный запах, и приходят к маленькому фиолетовому морю. На берегу, около моря, пасется стайка розовых лягушек, которые приносят золотые монетки, над морем летают малиновые дятлы, красные соловьи, синие чайки. В море купаются оранжевые кролики, и всем так весело и хорошо, что можно сказать, что это самая яркая и добрая страна на всей планете, где нет никаких проблем и забот.
Белоголовке и Книжке хотелось остаться в этой стране навсегда, но ведь им надо идти дальше, выручать друзей. Они решили осмотреть всю местность, может здесь найдется кто-нибудь, кто сможет указать им дорогу. И тут они увидели большие алые ворота, на которых была надпись белыми буквами страна «Эфепей». Зашли они в эти ворота и увидели много сказочных разноцветных зверей. Белоголовка и Книжка там повстречались с зеленой овечкой. Она рассказала им всю свою историю и беду:
– Когда-то злой колдун посетил нашу страну и нанес ужасное заклятие, от которого мучаются все звери, а значит вся наша страна.
– Какое же? – поинтересовалась Книжка,
– Этот могущественный колдун отнял у нашей страны великолепную букву «Я» – загрустила овечка.
– Не грусти, мы поможем тебе! Мы держим путь в страну Больших Чар, там есть добрые волшебники и феи, которые помогут нам, ведь мы тоже пострадали от злых чар колдуна. Вот мы и идем выручать друзей, и тебя выручим, только мы не знаем, куда идти дальше, – сказала Белоголовка.
– Вам нужно плыть через это фиолетовое море в страну Серебристых Гор, за этими горами и находится страна Больших Чар, только сначала сходи к нашему бобру Лерсану, чтобы он вам смастерил дубовую лодку, на которой вы без труда сможете переплыть это море, – сказала овечка.
Так Книжка с Белоголовкой и отправились в страну Серебристых гор.
И вот поплыли наши герои сквозь ночную бурю, пенные волны, прямо навстречу солнцу в страну Серебристых Гор. На морском пути они встречали разных морских красавиц-русалок, бронзовосеребристых коньков, а, глядя на дно, Белоголовка и Книжка видели разные морские прелести, и это все вело к тому, что наши герои почти добрались до страны Серебристых Гор, за которыми и находится та далекая страна Больших Чар.
Не смотря на то, что фиолетовое море было маленьким, для наших путешественников морской путь показался долгим. Ведь наши сказочные герои были такими маленькими. Оставив на берегу моря дубовую лодку, которую смастерил для Белоголовки и Книжки их новый друг Лерсан, они отправились по кривой дорожке, которую сразу заметили, как только вышли на берег. Длинной кривой тропой Белоголовка и Книжка пришли к глубокой темной пещере, где спал голодный Дрембл. Когда-то очень давно Дрембл служил колдуну, который не давал ему ни крошки хлеба, ни капли воды. Тогда Дрембл сбежал от колдуна и стал жить один в этой темной глубокой пещере, чтобы колдун не смог его найти, но от голода и одиночества Дрембл стал очень злым, и теперь наши герои подходят к его жилищу.
– Кто посмел войти в мое логово?! Отвечайте немедленно! – бормотал сонный Дрембл.
– Мы идем в страну Больших Чар, – прижавшись к стене, сказала Книжка.
– Может вы сможет указать нам путь? – запищала Белоголовка, дрожа от страха, прячась за Книжку.
Дрембл удивленно обрадовался, что за столько лет к нему кто-то осмелился прийти, ведь все его ужасно боялись, и около его пещеры не ходил никто. Белоголовка и Книжка захотели убежать, но Дрембл их никуда не отпустил, а сказал: «Будете жить у меня, и рассказывать мне интересные истории, до тех пор, пока мне самому не надоест». И Белоголовка с Книжкой рассказали ему свою историю. Она показалась Дремблу настолько долгой и трагичной, что он расчувствовался, заплакал и сказал: «Я отведу вас в страну Больших Чар. Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь пострадал от злых чар колдуна». Дрембл повел Белоголовку и Книжку в страну Больших Чар. По пути в эту страну их окружали водопады, сверкающие на лучистом солнце, различный горный пейзаж. А когда Дрембл, Белоголовка и Книжка добрались до страны Больших Чар, они все сразу попали в руки к добрым волшебникам и феям. И теперь нашей замечательной и волшебной сказке приходит добрый и долгожданный конец.
Во всех странах царствовало миролюбие и доброта, и все люди и звери жили долго и счастливо. А злой колдун со своим царством растворились в воздухе. Прошел легкий и теплый дождик, а на небе засветилась разными сказочными цветами радуга. Прошло много лет…
На зеленой опушке стоит говорящая лавочка, на ней сидит и наслаждается солнечным светом и песнями Белоголовки, Книжка.
Мне очень хотелось в этом конкурсе взять гран-при, потому что победителю дарили ноутбук, о котором я сильно мечтала, чтобы самой набирать текст. А так мне всё приходилось писать вручную, длинные рефераты для школы своим больным пальцем. Я была на столько отсталой в этом плане, что, когда приходила в школу сдать работу, учительница обратно мне её не отдавала, говорила, что поставит в школьный сервант для истории и будет показывать другим. Да и одним из лауреатов тоже не отказалась бы стать, что меня оценят, им тоже дарили хорошие подарки – сотовые телефоны, его я тоже хотела иметь, чтобы подруги, которые перестали со мной общаться, что у меня не было мобильника, вернулись, и я не была такой одинокой. Но мою сказку вообще никто не оценил, на конкурсе моего имени никто не озвучил, даже поощрительного подарка – книжки не было, что получили другие, а когда пришла в студию после конкурса, девочка получившая телефон принесла его с собой и хвалилась, что у неё теперь их два. Борис Николаевич рассказывал, что каждый писатель рвал приз для ребёнка из своего региона, стояла жуткая ругань. Жюри состояло из писателей, которые приехали из разных городов Сибири, оттуда же были и участники. Тогда Борис Николаевич через два года подарил мне свой старенький компьютер, чтобы я не страдала, потому что каждый последующий конкурс, чтобы новое я не отправляла, я всё время оставалась в стороне. А Борис Николаевич как председатель жюри не мог меня наградить, потому что писатели, которым были отданы на рассмотрение работы участников по возрасту, впоследствии должны были выделить участников, а потом с Борисом Николаевичем распределять места. Как говорил Борис Николаевич, что моего имени из писателей никто не выдвегал.
Рукопись на конкурс «В отпуск с Андреем Малаховым», когда бы победила, была прямым доказательством, что имеет право на существование в нашем двадцать первом веке! А ещё делала акцент на том, что важно отдавать победу не только нуждающимся в ней, но и по справедливости. На секунду я представила, что было бы со мной, если тогда, когда я поехала в Москву, работала, на заработанные деньги купила телефон, который впоследствии стал моим спасением, когда я могла по нему связаться с адвокатом. Ведь, если представить себе картину, что не было бы у меня такой возможности заработать на телефон, а на конкурсе подарили подарок «своей» девочке, которая может ничего вовсе и не писала, родители или учителя. Да даже если и писала, но я была не хуже, чтобы обойти меня стороной. У девочки было два телефона, а у меня ни одного. Что было бы тогда со мной?…
Одна из историй, которую мне хотелось поведать Андрею Николаевичу, была о моей несостоявшейся сестре Свете, которую я нашла благодаря твиттеру Малахова. В нём я специально зарегистрировалась, что бы читать его. Однажды Света тоже написала Малахову, а так как сайт устроен так, что все видят, кто друг другу пишет, то и я увидела запись Светы. Она писала о том, что сирота и не может от государства получить жильё в городе Томске. Раз сообщение исходило от моей землячки, мне стало интересно посмотреть, кто такая и зашла на её страничку, где была фотография девушки. Я стала рассказывать об этом маме, та подошла к ноутбуку посмотреть фотку и узнала в ней свою воспитанницу, когда работала в дошкольном детском доме нянечкой, а Свету ещё задолго до моего появления на свет, хотела удочерить. Но этого сделать не удалось из-за наличия у девочки ещё трёх сестёр и брата. С тех пор мы стали со Светой поддерживать связь и общаться.
Это письмо я знала наизусть вплоть до запятой и точки ежедневно засыпая и просыпаясь, прокручивала его в своей голове. Я верила, что за столько лет жизни ко мне вернётся радость, та последняя единственная радость, которая была в день тринадцатилетия. Думала, что Бог навеял этому человеку создать конкурс специально для меня. Он стал единственной зацепкой, за которую я хваталась, как за жизнь. Он стал моим воздухом, смыслом жизни. Ни о чём другом я думать не могла. В письмо я вложила всю свою жизнь, которую скрывала между строк. Мысли были настоящими и чистыми, такими, какие хранились внутри меня. Победа в конкурсе решила бы сразу все мои проблемы разом, как-то повлияла на моих врагов, маме наконец-то помогли медики, оформили группу инвалидности, чтобы облегчить нашу жизнь, а я обрела счастье, которое искала все эти годы. Я представляла, как неожиданно зазвонит мой телефон, который всегда молчал, что наемся, хоть на время выберусь из того ада, в котором существовала. Я была уверена в своей победе, потому считала себя самым глубоко несчастным человеком на земле, а Андрей обязательно захотел такого осчастливить! Написала песню с будущими событиями, которые представляла, хотела сделать её сюрпризом, спев в студии. Она была написана под ту же самую мелодию, что и для «Минуты Славы», и что меня выберут хотя бы ради рейтинга, над которым все так тряслись. Я стану продолжением истории, на съёмки позовут Олешко и Шепелева, а может кого-то другого, кого я упоминала в песне, и этими фантазиями и представлениями я жила.
Красно-белая эмблема
СтарХит, Пусть Говорят,
Обложка новой темы,
Малахов очень рад.
Двенадцать россиянов
Умчались отдыхать
И под прицелом камер
С Малаховым летят!
На программе первого канала
Собралось полмира у экрана
Посмотреть, как все мы отдыхали,
Зависти у зрителей не мало!
Двенадцать лет программе
И нас двенадцать тоже,
И мы сейчас в экране,
На сказку так похоже!
И счастье вместе с нами,
Поделимся мы с Вами,
И Вы сейчас на пляже
И жизнь пусть будет краше!
Мы запомним дни те навсегда,
Наш Малахов супер звезда,
Он ведущий лучший в стране
И искать не нужно нигде
А программе Пусть Говорят
Каждый в этом мире очень рад,
Без Андрея нам никуда,
Будет он вести шоу всегда!
Живя в столице, я ощущала себя, как будто попал совсем в другой мир, где могла учиться и работать, где имела статус полноценной здоровой девушки, попала на телевидение, познала новое незабываемое чувство, и в какие-то моменты я начинала чувствовать себя свободно. Мне уже не было страшно передвигаться по улице, я не думала о заточении, постепенно отвлекалась и погружалась в новый мир жизни. Москва была самым доброжелательным городом, который меня принял! Не зря говорят, что душа человека рвётся туда, где зародилась.
Летом мы с мамой поехали в Томск к бабушке, чтобы забрать её к нам вместе с Лапусей, встретиться со Светой.
20
Подо мной необъятные просторы русской земли, надо мной загадочный космос, рядом со мной справа у окна женщина в страхе и молитвах, у которой дрожат руки и губы, слева мама, решающая кроссворды, а я посередине в полном спокойствии. Самолёт в небе единственное место, где я чувствую себя защищённой, потому что враги меня в небе точно достать не смогут, а если придётся умереть от авиакатастрофы, смерть будет мгновенной и безболезненной, нежели мучительная от укола. В нём не работают телефоны, и я на несколько часов могу расслабиться, зная, что никто не позвонит с угрозами, особенно когда лечу на территорию врагов.
В сумраке и полумраке нажимаю кнопку индивидуального освещения и открываю свеженький номер журнала «СтарХит», который захватила с собой, потому что так и не успела начать его читать в день выхода. Обычно я его открывала с конца, такая у меня привычка, долистывала до середины и открывала с начала, потому что в середине текст начинал путаться. Тут, я изменила своим привычкам, и начала читать с самого начала, потому что меня очень сильно заинтересовала тема на обложке. Филипп Киркоров крестил своих детей и крёстным стал Андрей Малахов. Дочитываю статью до конца, и понимаю, что это самое лучшее из того, что я читала от этого автор. На фото был главный редактор этого журнала начинающий креститься с глубоким внутренним взглядом. Лечу на встречу солнцу, встречаю рассвет, в то время, когда вся Москва спит, погружаюсь в мысли после прочитанного, и переживаю, что я так и не смогла с ним попрощаться. Пролетая километр за километром, вспоминаю последний перед отъездом день в телецентре, когда я хотела попасть на съёмки, зная, что лечу в город смерти и могу больше не вернуться. В зал меня не пустила рассадчица Оксана, через бригадира Александра передала, что так решил режиссёр. Возможно, я бы так сильно не расстроилась, если бы это был не последний день, когда я могла его увидеть, но духом не упала, нашла, чем себя занять и увлечь. Меня всё равно не покидали мысли о том, как Оксана относится к другим людям! Я-то стерплю и переживу это, но всё время задавалась вопросом, почему автор такой проницательной статьи позволяет подчинённым ставить выше себя, обращаться с людьми в полной противоположности своей личности!?
На одной из передач, сидя в самом конце, пенсионерки мне говорили, почему молодую с косой так высоко посадили!? Ниже третьего ряда я никогда не сидела, часто приходила домой и жаловалась маме, что мне не нравится там сидеть, я не могу хорошо видеть ведущего и спрашивала у неё, почему меня всегда садят так высоко, а мама отвечала: «Как Ангела могут посадить рядом с ведьмами! Тебя садят наверх, чтобы было место расправить крылья!»
От женщин, сидевших рядом со мной, узнала, что одна с больными ногами, которая впервые пришла на съёмки, чуть ли не умоляла Оксану не садить её так высоко, ей тяжело подниматься! Другая, что заслуженный работник телецентра, отработала сорок пять лет, обувала и одевала всех актёров, ведущих, но к ней не проявили даже уважения, исходя хотя бы из-за возраста! Вспоминаю мелкие, а может и вовсе не мелкие подробности, которые я узнала, что активным зрителям не платят, либо платят своим особенным, недоплачивают массовке. Меня задело не то, что я не получала за это никаких денег и меня обманывали, меня задело то, что добрый, открытый, любящий человек, смотрит на всё это и закрывает глаза! Почему? Я даже пыталась узнать фамилию Оксаны, чтобы написать на неё жалобу генеральному директору, чтобы таким образом заступится за тех, кто сам этого не мог сделать! А жалобы писать я ох как умела! И я понять не могла, почему ту рассадчицу, человек, который пишет такие проницательные статьи, не поставит на место, не устроит ей экзекуцию, не заступиться за слабых, не изменит этот мир, хотя бы вокруг себя!
А я смотрю на восходящее солнце с небес, и толи солнце мне слепит глаза, толи хочется заплакать, взять в руки журнал, который останется единственной памятью. Потому что я ещё не знаю, продаётся ли он в нашем городе, и потому что я так и не смогла войти в зал и попрощаться. Но ведь я сама себе когда-то говорила: «расставаться, не прощаясь». Значит думать о том, что ты ещё когда-нибудь встретишься, увидишься с тем, с кем хочешь, кого любишь… И тот момент, когда я не вошла в зал, напоминал мне историю из статьи со шкатулкой, о которой он писал.
«Не понимаю почему, но именно на этот праздник мне захотелось подарить мальчику палехскую шкатулку, в которой бы хранились его самые ценные вещи. И хотя на крестины принято дарить икону, я последовал внутреннему голосу, решив преподнести икону на день рождения. И вот таинство завершилось. Священник, показывая нам древние святыни, вдруг обратил внимание на внутренние стены храма. Представьте, как я был поражён, когда услышал, что эти стены расписывали палехские мастера!»
В тот день, когда я улетала, как раз показывали эфир, на котором мне плакались те две бабушки, который я не смогла посмотреть.
Между небом и землёй смотрю глубоко в даль на бесконечные облака, в которые врезаются яркие солнечные лучи, и кажется, как будто они разрезают небо, падают на землю, которая скрывается под небесами, и через капли воды создают двойную радугу, о которой было написано. Которую я так долго представляла в своей голове, как она могла выглядеть, как увидел и написал о ней автор. Я обдумывала интересные и проникновенные моменты статьи, и ещё больше убеждалась, что совпадений в жизни не бывает. Он как-то писал, что когда впервые оказался в телецентре, разочаровался в нём, думал, что сможет изменить мир… Но я не разочаровалась в телевидении, потому что в нём был он, и он мог изменить мир, он его уже менял, просто этого не замечал! Если он смог перевернуть весь мой внутренний мир одним только взглядом!
После двухгодовой разлуки с бабушкой и родным домом, из которого меня выжили, я вернулась уже в качестве гостя. Была очень рада, что у меня началась хоть как-то помаленечку складываться жизнь в другом городе. Конечно, мне и в Москве нелегко жилось, не могла привыкнуть к непонятным и ужасным привычкам хозяина квартиры, но всё равно была ему во многом благодарна, несмотря на то, что иногда, живя с ним, я ощущала себя самым настоящим рабом, в прямом смысле этого слова. Валера хотел с нами жить, воспринимал меня, как дочь. Если бы он в начале в качестве своих личных целей, что ему нужна бесплатная домработница, а нам жильё в другом городе, не позволял жить у него, то я никогда бы не узнала о своих новых чувствах. Не стала бы получать образование, не устроилась на работу, мама не начала бы лечиться, сам Валера не приобрёл бы семью, ему некого было бы тогда любить. Но это всё гораздо лучше, чем иметь тот статус, который мог неизвестно чем закончиться. Меня и мою семью просто спасло то, что этот человек с причудами существовал. Иногда мне его было жалко, а иногда мне казалось, что я его любила, как человека, от того, что привыкла к нему. Он иногда бывал мягким и добрым, проявлял к нам заботу, а иногда таким несносным, что от его истеризма у меня капали слёзы. А они могли быть от того, что кто-то задел мои самые глубокие чувства, раны и ударил по ним, плюнув в душу. Но я всё всегда прощала, старалась заботиться о нём, потому что он понимал, что мы самые близкие и дорогие для него, только он это стал понимать слишком поздно. А некоторых вещей из-за своего воспитания и образа жизни он никогда не понимал, и даже привыкнуть ему в свои годы было очень трудно, либо невозможно вовсе.
Пробыв пару дней в квартире, не выходя на улицу, я находилась в каком-то полу шоковом, полу стрессовом состоянии, пыталась прийти в себя после того побега, осознать всё, вспомнить свои любимые вещи и занятия, снова привыкнуть к старому образу жизни и старо-новой обстановке, я отправилась на прогулку. Утром всей семьёй мы ходили на рынок, купили разные вкусности, торт, мне бриджи для катания на велосипеде, потому что те, в которых я приехала, абсолютно новые, разошлись по швам от некачественного пошива, прям в самолёте. Мама на рынке в отделе газет и журналов спросила у продавщицы, продаётся ли у неё журнал «СтарХит». Я немного расстроилась, что у неё его нет, но обрадовалась, что мама разделяет мои интересы, я всё ждала результатов конкурса. Мы пришли домой, но вспомнили, что не купили газировку, а мама, что у нас нет её зубной пасты, которой только может чистить зубы. Я предложила сходить и всё это купить, заново оделась и отправилась по немного забытым и обновлённым местам и магазинам. Купив всё, что хотела, я отправилась домой, но вспомнила, что на остановке, которая далеко осталась за моими плечами, раньше находился киоск с печатью. Хотя я весь свой недлинный поход думала о том киоске, чтобы выяснить, продаётся ли в городе журнал. Я обернулась, чтобы разглядеть, стоит ли он там сейчас. Я заметила, что там добавился ещё и сбербанк, и виднелось за ним что-то синее, похожее на киоск с печатью. Я вернулась домой, думая о том, что после обеда мне обязательно нужно сходить и ещё раз прогуляться в ту сторону.
Дома я провела часть дня, занимавшись распечаткой объявлений, чтобы пройти и повесить их на этажах, чтобы жильцы оставили доступ к подъездным счётчикам, которые были огорожены дополнительными дверями на их лестничных площадках. Доступ был необходим, чтобы мастер провёл нам интернет. Заодно распечатала два портрета Малахова, чтобы он чаще присутствовал со мной, и повесила их внутри серванта и шкафа. Я оделась в любимую юбку и кофточку, в которой приехала, пошла, развесила объявления, прихватила мусор и отправилась на прогулку.
Дойдя до долгожданного приближённого места, с которого было хорошо видно, что располагается у той автобусной остановки, я смогла разглядеть киоск с печатью, и, подойдя ещё ближе, увидела молодого человека, не русского происхождения, который выглядывал из своего овощного ларька, разбрызгивая воду на асфальт возле него. Для чего он это делал, я не знала, но, чтобы не быть забрызганной и не идти по этой воде, мне пришлось полностью стиснуться в край прохожей части и идти по мокрому краю бордюра. Подойдя к киоску, я стала заглядывать в него и высматривать то, что очень сильно хотела, и, не увидев с одной стороны, перешла на другую. Поднимая постепенно глаза снизу-вверх, увидела то, что хотела увидеть и очень сильно обрадовалась. Я заглянула в киоск и спросила у продавщицы, когда выходит свежий номер «СтарХит»? Она мне пояснила, что в понедельник, и я ещё больше обрадовалась, что почти по всей стране одинаково. Почти, потому что многие в официальной группе журнала в интернете обсуждали то, что у кого-то он и вовсе не продаётся, а у кого-то выходит с опозданием. Я развернулась, и решила ещё немного пойти прогуляться, посмотреть, что, где и как изменилось. Пройдя немного, я услышала, что меня окрикивают, поворачиваю голову, и сквозь ярко светящиеся и слепящее низкое солнце, разглядываю знакомые мне лица. Это продавцы овощей, муж и жена. Я удивилась их там увидеть, их точка находилась в другом месте, да и вообще на том месте не было ничего. Я подошла, поговорила с ними немножко, и отправилась дальше. Мне захотелось сходить к моей школе по старому пути, ведь недавно я вспоминала все те страшные события, которые со мной произошли. Я дошла до школы, обошла её, и приблизилась к месту, где мы на улице в шестом классе ещё вначале осени сдавали бег на скорость. Увидела старую разлиновку с пометками, вспомнила, как мы тогда бегали, вспомнила так, как будто на миг вернулась в прошлое, понимая, что тогда это был мой последний урок физкультуры в жизни. Пройдя это место, свернула и вышла за территорию с другой стороны школы к гимназии, которая впритык стояла моей школе, где училась Даша Пугачёва, после начальных классов. Иногда из окон нашей школы можно было заглянуть в окна гимназии, я частенько в них высматривала подругу. Оглянулась, вспоминая, где тут поблизости находится киоск с мороженным, захотелось вспомнить старый вкус. Посмотрев направо, заметила, что он стоит всё на том же месте. Хотя мне не очень хотелось идти в ту сторону, потому что мне приходилось пройти травматологическую больницу, с которой у меня были не очень приятные воспоминания, не только из-за пальца и лежавшей в ней тогда подруги сбитою машиной, но ещё и из-за сотрясения мозга, которое я получила на её территории. Возвращаясь через больницу зимним вечером домой, где не было освящения, не был и почищен снег, который втоптали высоким слоем в проходе, в темноте не заметила низкого верхнего уровня ограды, и на полной мощи об угловую часть врезалась головой с такой силой, что от удара меня отбросило назад, и я упала. Вообще все свои травмы я получала в больницах. Как-то я ходила в детский восстановительный центр на массаж. Лестница у крыльца была вся во льду в толстый слой, подняться с трудом по ней в здание я ещё смогла, а когда шла обратно, даже перила не помогли, как вдруг обе мои ноги соскочили, и я полетела вниз, отшибив себе поясницу. С острой болью обращаясь всё в эту же травматологическую больницу. Боль была такой силы, что от неё я скрутилась, и упала в сугроб. На следующий день вся лестница была вычищена до бетона. А я делала выводы о том, что чтобы что-то начали делать в нашей стране, должен кто-то пострадать!
Я купила мороженое, пошла домой, опять через школу, зашла в старый ларёк со сладостями и купила сто грамм любимых конфет «Метелица» местной кондитерской фабрики «Красная звезда». Фабрику тогда закрывали, а я думала, когда выиграю конкурс, обязательно отвезу эти конфеты Малахову, чтобы он смог их попробовать. Вернулась домой, и с улыбкой показала их маме… Она сказала, что так и думала, куда я пошла. Да, мама меня знала слишком хорошо, что даже знала мои мысли.
Я сидела и смотрела вечерний эфир «Пусть говорят», параллельно поглядывая на его портрет, и думала о том, как сильно мне хочется, чтобы он меня обнял, хотелось прижаться к его груди и плечам, потому что от него исходила какая-то некая искренность, душевная теплота и доброта. И как раз, когда я об этом думала, он в передаче целует и обнимает одну из главных героинь. Я тяжко вздыхаю и остаюсь с той мыслью, представляя себе, чтобы я могла почувствовать, если бы он меня обнял и прижал к себе.