– Нет, спасибо, только из-за стола, – ответила я, рассматривая свою старую знакомую. Не знаю, что ты, дорогуша, принимаешь, но это явно не к добру. Марина щеголяла по квартире в старом распахнутом халате Ефросиньи Александровны, который являл всем на обозрение неприкрытую грудь, торчавшие рёбра и крохотные кружевные трусы, которые мало что прикрывали.
И судя по тому, как вольготно и расслабленно вела себя нынешняя хозяйка квартиры, её нагота смущала исключительно меня.
– Ты зачем пожаловала, Свет? – со смешком спросила Марина, рассматривая меня, как зверька в зоопарке.
– Я по поводу детей…
– Что, надоели тебе мои оглоеды? – захохотала Марина усаживаясь прямиком на обеденный стол и прикуривая сигарету, – Да ты не боись! Мы с Ромашкой отличный план придумали. Нам пока на материк нельзя соваться – загребут. Поэтому отсидимся здесь. Только для жизни деньги нужны, вот тут-то нам эти Болик и Лелик, то есть Лёлька, помогут. Думаю, друзей у них много, будут травку толкать. У нас её полный багажник. На мороженое всем хватит.
И опять рассмеялась собственной шутке. Прям так громко, от души, как говорится. Я в ступоре таращилась на Марину, пытаясь выдавить из себя хоть слово. Лишь когда первый шок немного схлынул, смогла прошептать:
– Ты в своём уме? Они же дети!
– Да какие они дети? – отмахнулась мамаша, – Сашке вот, уже пятнадцать, или погоди, уже шестнадцать? В этом возрасте любой подросток родакам помогает.
– Но не таким ведь образом, – мне казалось, что это просто бредовый сон. Ведь такого же разговора не может случиться в обычной жизни.
– Что, Светлана Андреевна, не нравится вам наша затея, – улыбаясь, произнёс Роман, неизвестно когда появившийся в дверном проёме. – Это крайне печально. А мы уже решили семейный подряд организовать, могли бы и вас в долю взять. А что? Посёлок у вас тут крайне неуютный, а мы могли бы немного помочь местному населению. Добавили бы, так сказать, красок жизни.
– Ты, Светка, одно учти – начнёшь детей против меня настраивать, я их сразу заберу. Ты и слова не пикнешь. Пока мне, конечно, не до этого. Барахло матери неделю, наверное, будем на свалку перетаскивать, а потом я и подумаю, как мне лучше здесь устроиться.
После таких слов мне ничего другого не оставалось, как развернуться и, схватившись за голову, выйти из квартиры.
***
Первым делом, зайдя домой, пошла в ванную и с мылом вымыла лицо и руки. Но этого, казалось, недостаточно – противный сладковатый душок словно прилип ко мне и намертво пропитал мои волосы и одежду.
Пришлось срочно залезать в горячий душ и до красноты тереть кожу мочалкой в надежде, что больше не придётся чувствовать на себе эту вонь.
Это ж надо было так попасть! Они с собой наркоту на остров привезли. Мало тут пьяниц по подворотням шатается, так они ещё решили их наркоманами разбавить. И провернуть они всё это решили с помощью моих приёмышей!
Кто-то здесь явно из ума выжил, и будем надеяться, что это не я.
Теперь здесь точно оставаться не стоит. Голубева нам жизни не даст: или будем плясать под её дудку, или жди, соседка, привет, который может ненароком прилететь камнем по затылку.
Что делать-то?
Я металась по комнате, как тигр в клетке. Паника захлестнула с головой. Дети, ничего не подозревая, валялись на Сашкином диване и, судя по звукам, смотрели какой-то боевик . Утром думала, что буду валяться вместе с ними и забуду на день обо всех проблемах. Ведь обещала детям день безделья.
Да не вышло.
Каким-то образом оказалась на балконе. Хотелось закричать во всё горло от паники и безысходности.
Схватившись обеими руками за металлические перила, пыталась выровнять дыхание и хоть немного успокоиться. В одной длинной футболке и с мокрыми волосами на пронизывающем ветру это оказалось делать гораздо эффективнее. Спустя пару минут зубы уже выдавали неплохую барабанную дробь, а волосы противными ледяными сосульками облепили лицо и спину, но я действительно начала успокаиваться. Пришло понимание, что детей так не отдам. Наизнанку вывернусь, но придумаю что-нибудь.
А пока единственным, что пришло мне на ум, было – попробовать обосноваться в какой-нибудь дыре на материке. Я хорошо помню, что несколько моих одногруппниц после распределения обосновались в маленьких городках, а кто-то и вовсе – на селе остался. Замуж там повыскакивали и остались. Вот с них-то я и начну, пожалуй.
Где там мои соцсети потерялись?
Глава 10.2
А вот так повезти мне точно не может. Или может? Да нет, такое везение нынче – из ряда фантастики.
Интересно всё же жизнь устроена. Как так могло получиться, что Ленка Сидорова, та, которой мы всем миром помогали сдавать экзамены, и которая клялась и божилась, что диплом ей нужен исключительно для матери, чтобы уже отстала от неё, теперь – директор сельской школы. И судя по школьному сайту, далеко не первый год.
Вот это диплом для мамки.
Так, мне нужно немного успокоиться и хотя бы примерно обдумать, как я объясню Ленке свою просьбу.
Распахнула настежь дверь на балкон, позволяя прохладному осеннему воздуху проветрить помещение и мои кипевшие мозги, и пока занимала все незанятые углы тетрадями, методичками, конспектами, всё думала, что скажу Ленке и как бы нам умудриться обосноваться на материке.
Засовывая очередную кипу рабочих материалов в нижний ящик стола, наткнулась на оставленные здесь визор и переводчик.
Сколько я уже не разговаривала с Раджем? Интересно, они с Перком всё ещё на планете или стартанули отсюда при первой возможности?
Почему-то мне казалось, что я обязательно почувствую то, что Раджа больше нет рядом со мной. Что мой персональный ангел-хранитель больше не приглядывает за нами, и моя жизнь вернулась в свою прежнюю колею.
Хотя прежней она точно уже не будет.
Во мне росла твёрдая убеждённость, что у меня всё получится. Что мы обязательно уедем отсюда и детям не придётся знакомиться с гениальным планом мамашки. И если не Ленка, то кто-нибудь мне обязательно поможет. Но начну всё же с неё, вот прям завтра и позвоню – сегодня точно кто-нибудь подслушает разговор и потребует объяснений.
И пока я барахталась в своих гениальных планах, не заметила, что на визоре заморгала кнопочка.
Вот зачем он звонит? Попрощаться хочет?
Ну уж нет, такого разговора я точно не выдержу. Разревусь как полная идиотка. Лучше уж так пускай улетает.
Всем известно: долгие проводы – лишние слёзы.
Со всего маху загнала запретный ящик вглубь стола и швырнув тетради на заправленную кровать, выскочила из комнаты.
***
На следующий день была рассеяна как Птичкина Галя из прошлого выпуска. Ну просто всё валилось из рук, а сосредоточиться на чём-либо можно было и не пытаться. Думаю, приди районная комиссия на смотр урока, в обморок бы попадали от расстройства.
После уроков домой сразу решила не идти, а попробовать поговорить с Леной. Всё-таки времени свободного у нас немного: как закончатся у голубков деньги, так сразу и примутся нас стращать.
На вызов Ленка долго не отвечала, скорее всего, и отвечать не хотела, но после сто двадцать пятого гудка я всё-таки услышала долгожданное:
– Сидорова, слушаю.
– Чего? Какая ещё Сидорова, тебе по статусу Еленой Павловной положено быть и только, – рассмеялась я. – Привет, Ленка. Это Света некогда Беликова.
– Чтоб меня черти разорвали. Да ладно, Белочка, ты? Какими судьбами?
– По делу, конечно, – вздохнула я.
– Выкладывай, – прямо по-директорски приказала Ленка.
Пришлось выкладывать всю нашу ситуацию, заменив персонажей на «мою подругу и её племянников». Долго расписывать, к слову, не пришлось. Думаю, у неё в учениках присутствуют и такие дети, которых кормят всей деревней. Потому что после окончания моего рассказа она лишь спросила:
– Когда сможете приехать?
– Ты с чего взяла…
– Свет, не морочь мне голову, – устало перебила старая подруга. – История стара как мир. Приютила ребят, полюбила, тут явилась мамаша, которой дети и сейчас нужны как зайцу стоп-сигнал. Тут любой подумает, куда податься. В общем, было бы просто великолепно, если бы вы в ближайшее время оказались здесь. Мне позарез нужен учитель начальных классов. Желательно, со стержнем. Четвёртый класс остался без учителя, так они скоро всю школу по кирпичику разнесут. Вот и будем обе получать выгоду от сложившейся ситуации. Идёт?
– А что с жильём? Можно будет где-то приткнуться на первое время? – пришлось брать быка за рога.
– Решим что-нибудь. В крайнем случае, у меня поживёте – дом большой.
Я смотрела на свой телефон и боялась поверить в то, что не всё потеряно, что мы скоро уедем отсюда. Теперь нужно детей подготовить. Я, конечно, не думаю, что они будут против переезда, но мало ли какие-то неучтённые факторы я из виду упустила. И снова вся надежда на гибкую детскую психику.
Я стояла неподалёку от школы, сжимая в руках телефон и лихорадочно соображая, как решиться провернуть всё, что мы только что обсуждали с Ленкой, когда весёлый голос Ирочки Воронцовой заставил меня медленно обернуться и застыть с открытый ртом.
– Здравствуйте, Светлана Андреевна, у вас сейчас такой вид, какой был у папы, когда мы увольняться ходили. Вы что тоже уволиться решили? Жалко, малышня вас любит.
Точно! Вот с кем ещё можно поговорить относительно переезда.
Воронцов обязательно должен мне подсказать, какие могут возникнуть сложности при таком нестандартном переезде. Ведь и дураку ясно, что не просто так Сергей ребёнка привёз на остров.
– Здравствуй, Ирочка, скажи, пожалуйста, а папа твой дома? – только сейчас обратила внимание на то, что за спиной у девочки рюкзак, а в руках пакет со сменкой.
– Дома, конечно, только он работает, скорее всего.
– Ничего, если папа не сможет сейчас со мной поговорить – приду к вам в гости вечером, если получится. Ты пироги любишь?
– Кто же их не любит? Особенно сосиски в тесте! Мне кажется, это самая вкусная еда, которую придумали люди! Их даже собаки любят, и коты! А ещё я даже мышке одной давала попробовать, так и она съела все крошки. Представляете?
В эту самую минуту Ирочка вдруг превратилась в обыкновенного ребёнка… ну хорошо, почти обыкновенного.
Глава 10.3
Мы шли по залитому солнцем Горному, не обращая ни на кого внимания, и вели разговоры о тонкостях высокой кухни: о том, какой вкусный бывает жареный хлеб, или макароны с луком и морковкой; или о том, как вкусно затолкать кусок булки в банку из-под сгущёнки, тогда булка вкусно пахнет и на ней даже могут оказаться капельки этого лакомства…
И так вышло, что я не сразу сообразила, что Ирочка стала вспоминать еду из какой-то прошлой жизни:
– Вы знаете, я теперь даже не ем зелёный хлеб, он совсем не вкусный и плохо пахнет, а ещё папа никогда не берёт ту еду, которую выбросили. А мама часто так делала и меня учила: мы ходили в городе к складам, и мама рассказывала, у кого можно спросить еду, которую всё равно скоро выбросят. Но мне это не нравилось: люди часто на нас кричали… и обзывали по-разному.
Здесь Ирочка остановилась и стала всматриваться в проходящую мимо кошку, которая несла в зубах то ли мышку, то ли крысёнка – я не стала всматриваться. А вот Ирочка пригляделась и со счастливой улыбкой обратилась ко мне:
– Знаете, как ей сейчас хорошо будет. Крысёнок вон какой упитанный, и кошке теперь будет сытно, и животик урчать не будет. Крысы везде себе еду найти могут, а вот кошкам хуже, правда, здесь, на острове, с этим тоже всё в порядке. А ведь это очень неприятно, когда в животе пусто… иногда даже больно.
И рассмеялась.
Рассмеялась смехом, свойственным только этой девочке.
Чему она радовалась, я не знала. То ли тому, что кошке теперь будет сытно, то ли тому, что теперь у самой Ирочки живот не болит от голода.
Я поняла, что разговаривать с Сергеем прямо сейчас не смогу, слишком много эмоций бурлило в моей душе. Поэтому попрощавшись с Ирочкой у двери её подъезда, поплелась к себе домой, обдумывая всё услышанное, а заодно и то, с каким вареньем будем печь сегодня пироги.
Однако оказавшись дома и бросив сумки с тетрадями в коридоре, поплелась на балкон, даже не переодеваясь. Дети умчались по своим делам, поэтому я, завернувшись в тёплый плед, абсолютно спокойно устроилась в своем гнезде, не забыв прихватить с собой кружку кофе.
Всё-таки я не зря выпросила у директора полдня свободы. Ничего, мои ученики отлично повеселятся с первоклассниками на продлёнке, а мне нужно хоть немного собраться с мыслями.
Наверное у каждого человека есть такое место, где он может побыть самим собой. В своей комнате я была окружена работой. Неисчезающие стопки тетрадей, учебники, постоянно включенный компьютер и даже выглаженная одежда на вешалке – не давали мне расслабиться. На балконе были только я, кофе и тишина.
Ну ладно, в последнее время, наша компания частенько увеличивалась на сигареты и мысли о Радже.
Это было просто ненормально! Я оказалась в такой ж… сложной жизненной ситуации, и при этом постоянно прокручивала наши долгие разговоры. Воспроизводила в мыслях образ Раджа, его жесты, мимику…
Прекращала бы ты, Света, дурью маяться. У любой нормальной женщины должен быть такой вот недосягаемый мужчина в мыслях. Потом ещё повспоминаешь, а сейчас было бы неплохо сосредоточиться на деле.
Но у меня не выходило.
Никак.
Сколько я просидела на балконе – не знаю. Буквально утонув в мыслях о себе, детях, жизни Ирочки, возможной перемене места жительства, что даже не сразу обратила внимание, что уже совсем скоро придут Саша с Аней, а я так и сижу перед переполненной пепельницей и пустой кружкой.
Всё же надо брать себя в руки, убирать улики своего пребывания на балконе и бежать на кухню.
Кряхтя аки старая бабка, поднялась со стула и обвела взглядом уже привычную мне картину. Знакомый, какой-то даже родной пустырь, за нашим домом, крыши заброшенных гаражей и океан… Совсем скоро придётся привыкать к другим видам, лучше они будут или хуже – неизвестно, но, кажется, пришла пора сделать следующий шаг.
Шаг вперёд!
Собираясь в гости к Воронцовым, я всё думала, что именно спрошу у Сергея. Нужно было как-то и полезными знаниями запастись и самой не спалиться. Каким-то чудесным образом выяснить подробности его переезда на остров, но при этом не дать понять, что я хочу увезти детей отсюда.
К вечеру пирог был приготовлен, баночка с яблочным повидло не забыта, а Сашка даже не поленился сосиски в тесте накрутить. Благо теста в морозилке хватило на всё. На всякий случай даже пачку чая в пакет забросила.
К соседнему дому бежала, как угорелая. Во-первых, было неимоверно страшно – единственный фонарь во дворе не горел, а тяжёлые тучи не давали проникнуть лунному свету на землю. Ну и во-вторых, хотелось донести вкусности если не горячими, то хотя бы тёплыми.
Так не хотелось сегодня уходить из дома. Сашка с Аней устроились на кухне с оставшимся пирогом, сериалом и полным заварником свежего чая, а я бегу к Воронцовым, неизвестно на что рассчитывая. С чего вдруг Сергей станет делиться со мной подробностями своей жизни?
Вот ведь, угораздило же пообещать Ирочке прийти именно сегодня.
Квартиру, в которой жили Сергей с дочкой, я нашла легко. В их подъезде свет горел только в трёх окнах. И два из них на втором этаже, куда мне и нужно было.
– Света? – удивился Сергей, открыв входную дверь. – Ты здесь чего?
– Ой, пап, я забыла тебе сказать, что Светлана Андреевна сегодня придёт к нам в гости чай пить, – выглянула в коридор девочка. – Да вы проходите, не бойтесь, я вам нашу комнату покажу.
Я смотрела в озадаченное лицо хозяина квартиры и очень хорошо его понимала. Тут самим есть толком нечего, не то, что незадачливую гостью разносолами угощать.
– Сергей, извини, что я без предупреждения, только мне очень поговорить с тобой нужно, и я принесла Ирочке сосиски в тесте, – выдала я, протягивая Воронцову пакет с дарами, – она сказала, что их очень любит.
На этой фразе лицо Воронцова ещё более вытянулось, но, тем не менее, он шире открыл дверь, позволяя мне пройти внутрь квартиры.
– Кто же их не любит? – только и спросил хозяин квартиры, закрывая за мной дверь.
Глава 10.4
На маленькой кухне Воронцовых было очень уютно, правда чтобы разместиться за столом, пришлось сначала убирать кисточки, бумагу и краски, которые приготовила девочка для творчества.
Чай пили оживлённо болтая. Правда, болтала в основном Ирочка, рассказывая о том, сколько всего интересного на острове и как ей здесь хорошо. Сергей же чай пил молча, смотря в свою кружку, словно там были зашифрованы все ответы на невысказанные вопросы.
Но как только девочка оставила нас одних за столом, тут же грубо поинтересовался целью моего визита.
– И чего ты явилась?
А мне как-то сразу стало жуть как неуютно под этим его взглядом. Словно на детекторе лжи проверять меня собрался и заранее знал, где я буду врать.
– Да я просто пирог Ирочке пообещала…
– Свет!
– Ну хорошо, – вздохнула я. – Мне не помешало бы узнать, с чем я могу столкнуться увозя детей с острова.
– Каких детей? – Воронцов на секунду опешил от поступившего вопроса.
– Голубевых. Саша и Аня Голубевы живут у меня уже несколько лет. А недавно их мать прикатила и хочет… ну, в общем, не дело она затеяла, а я решилась….
– Марина приехала? Сюда? – Сергей аж выскочил из-за стола, опрокидывая табуретку, на которой сидел.
– Ну да, прикатила. Да не одна, с мужиком каким-то мутным и полным багажником дури.
– Но… Как же… Мать мне говорила, что нет её на острове. И много лет уже не видели. Я решил… думал, хоть сейчас жить нормально начну. С трудом нашёл нормальную работу, чтобы и дочка под присмотром и хоть какие-то деньги были. Пить бросил. Почти забыл! И что… опять?
Мы ненадолго замолчали. Мне всё же нужен был адекватный Сергей, а не этот дядька, у которого желваки так и ходят ходуном. Даже страшно стало, вдруг он меня прибьёт на своей кухне ненароком.
– Извини, Сергей, что я вот так вывалила последние новости. Но времени у меня немного. Сможешь ты мне объяснить, с какими трудностями столкнулся, когда Ирочку перевёз сюда или нет?
Одним движением Сергей поставил табуретку на прежнее место, но не сел на неё, а отвернулся к окну и заговорил. Медленно, словно выталкивая из себя слова.
– Не думаю, что ты столкнёшься с тем говном, в котором в прошлом году барахтался я. Ещё год назад я и не знал, что у меня дочка есть. Резинками пользоваться умел, баб менял часто, поэтому и не думал, что кого-то умудрился наградить ребёнком. И вот звонит мне как-то вусмерть пьянющая бабень и говорит, что дочка у меня есть. Я толком и не понял из её слов ничего, сбросил вызов и забыл. А через неделю после звонка она явилась к нам в отделение и сказала: «Забирай, а если не нужна – сдай в детдом». Развернулась и ушла. А дальше начался полный трэш. Никаких документов на ребёнка у неё нет. Судя по всему, родила в каком-то подвале и всё. Как только Ира выжить смогла – уму не постижимо. Дальше, выходило одно: сдавать её в детдом, чтобы там ей выправили документы… или ехать сюда. Здесь можно и без них жить. Мама пристроила в школу, я ушёл со службы и теперь пытаюсь освоить удалёнку. Интернет здесь хреновый, конечно, но для работы хватает.
Сергей вернулся за стол и в упор уставился на меня:
– Так что поверь, ты вряд ли столкнёшься с теми трудностями, которые выпали на мою долю. У нас денег сейчас, конечно, совсем мало, но на хлеб хватает, да и мать помогает.
– Ирочка как-то сказала, что тебе пришлось выбирать между прошлой работой и ею.
– Это не совсем так, – усмехнулся Воронцов. – Я ведь контуженный на родину вернулся. До сих пор что-то на голову накатывает – спать нормально не могу. Долго мыкался, прежде, чем в патрульные пойти. Возвращаться на остров боялся…. А так и койку в общаге выделили и зарплата капала. На жизнь хватало. А с появлением Иришки пришлось жизнь свою перекраивать. Конечно, опасался, что мы вместе с ней бродяжничать начнём, если не сдам её в детдом. А туда, сама знаешь, я её отпускать был не намерен.
– Скажи, Воронцов, – любопытство во мне отчаянно боролось с воспитанием, но несвойственная Воронцову разговорчивость помогла озвучить главную мысль. – А почему ты боялся на остров возвращаться?
– Из-за Марины. Мы с ней встречались раньше. До армии. Да что уж теперь говорить.
Мужчина с силой потер лицо руками, снова встал из-за стола и подошёл к окну. Я заметила, что он смотрит в окна нашего дома. О чём он думает, я не знала, но неловкость ситуации быстро сгладила появившаяся на кухне Ирочка. Без слов она подошла к отцу и ткнулась лицом в его живот. Я видела, как медленно мужчина опустил глаза и с любовью посмотрел на чёрненькую макушку дочери.
Невооруженным глазом было заметно, насколько он привязан к дочери, однако противный червячок сомнений не вылезал из моей головы. Поэтому стоило Ирочке схватить с тарелки очередной пирожок и вернуться в комнату, как я тихим шепотом спросила:
– Скажи, Сергей, а ты уверен…
– Что Ириша – мой ребёнок? – усмехнулся Воронцов. – А разве это важно? Мы с ней вместе прожили почти год, но… погоди-ка. Тут у матери сумка где-то была – она вечно с собой мои мелкие фотки таскает.
Сергей вышел в прихожую, откуда вернулся со старой дамской сумочкой, в которой я без труда опознала сумочку директора нашей школы, и без стеснения открыл её и достал обычный кошелёк.
– Вот, погляди! – протянул мне открытый кошелёк с чёрно-белыми фотографиями в прозрачных кармашках.
На одном из старых снимков оказалась «Ирочка», только со смешной стрижкой. Как тогда говорили «под горшок». Мда… невероятное сходство! Тут уж никакой тест ДНК не нужен.
Так, посидев немного с Воронцовыми, отправилась к себе, обдумывая по дороге всё, что удалось узнать. А выходило, впрочем, не так уж и страшно. Поменяем одну глушь на другую, но зато будем спокойно планировать своё будущее, зная, что никто не сумеет отобрать у меня детей. И тем более никто их не заставит травку толкать приятелям. Зато через пару лет Сашка пойдёт нормально учиться, а там и мы с Анютой в город подтянемся.
А ещё почему-то я задумалась о том, что где-то в прошлой жизни между Воронцовым и Мариной было что-то большее, чем просто юношеская влюблённость. Иначе, отчего столь бурная реакция?
Мне, конечно, нет никакого дела до них, но всё равно было любопытно. Мне было лет двенадцать, когда родился Сашка, и конечно, тогда не было никакого дела до того, с кем там встречается Марина.
Но… стоп!
Саша и Аня – они же… Сергеевичи! А что если Воронцов – их отец?
Эта мысль меня буквально оглушила. И что теперь делать?
Я ведь, и правда, понятия не имею, кто отец моих детей. Да, думаю, вряд ли кто-либо на острове в курсе, но одно дело от матери-наркоманки убирать детей подальше, и совсем другое – от нормального отца прятать.
И всё-таки сомнений в правильности принятого решения у меня не было никаких.
Воронцова я обязательно спрошу о вероятности его отцовства. Только чуть позже, когда устроимся на новом месте, и я наконец-то смогу дышать чуть свободнее.
А пока у меня голова просто кругом идёт от предстоящих перемен!
Глава 11. Радж.
Усталость и нервозность накатывали волнами.
И если раньше я пытался себя уговаривать не подходить лишний раз к окнам Светы, то сейчас я как одержимый стремился быть поближе к ней.
А ведь времени после телефонного разговора с какой-то дальней знакомой Светы прошло не больше суток.
Мозг до конца не верил в реальность происходящего. Мало того, что этот ненавистный Костиков отправился навстречу духам, так ещё и Света собралась уезжать. Именно сейчас.
И всё же какое-то пугающее царапающее чувство не давало покоя. Казалось бы, чего проще. Нужно всего лишь дождаться момента, когда Света будет готова и забрать её на станцию.
Всё равно ведь переезжают, а так не просто поменяют одно поселение на другое, а полетят на Изюм, где я смогу заботиться о моей землянке и о её детях.
Звонок терминала заставил встряхнуться и выпрямить спину.
Этого звонка я жду уже давно. Теперь у руководства просто не осталось причин, запрещающих забрать с собой Свету. Теперь они обязаны пойти мне навстречу!
На экране терминала высветилось весёлое лицо Элира Борка, одного из пилотов крейсера:
– Доброго дня, Раджел, – ответил Элир, не глядя на экран и посылая невнятные мимические сигналы неизвестно куда. Задорный звонкий смех и торопливые убегающие шаги подсказали молодому Борку, что связь с этой женщиной откладывается на неопределённое время. – Ну вот убежала. Из-за тебя, между прочим, убежала, неугомонный Кавари.
– Элир, мне кажется, что тебе нужно что-то мне передать, – прорычал я.
– Ах да, тут еле вспомнил о просьбе Двойра Нами, – снова засверкал зубами Борк, – тебе дают позволение на вывоз твоей землянки и её детей. Больше она не является связанной со своей планетой.
Облегчение накрыло волной мгновенно, но следующие слова Элира заставили тут же сосредоточиться и взять себя в руки.
– Но вы должны покинуть планету не позднее, чем через семь дней, иначе тебе, мой друг, придётся попрощаться с мечтой о том, чтобы назвать свою землянку таной.
– Доброго дня, Элир, – зашёл в помещение центрального узла Перк, – Радж уже давно является таном этой землянки, но всё же было бы гораздо приятнее наблюдать за ним, если бы этот статус не был бы односторонним.
– И то верно, – усмехнулся Элир, глядя на меня, – в общем, у вас семь дней. И поблагодарите Тая Дар, она тоже подобрала каких-то землян и собирается тащить их на судно. Никаких оснований у неё для этого нет, но никого это не смущает.
– Кого это она там подобрала? – нахмурился Перк.
– Да двух девушек. Сестёр. Они уже готовы к перелёту, но … – на заднем плане вновь послышался женский смех и перешёптывания, отчего Элир мгновенно потерял нить разговора. – Ну в общем, давайте, поторапливайтесь, а мне некогда. Пошёл я.
И отключился. Вот уж кто не пропал бы на Земле, так это Элир Борк.
– Что будешь делать? – поинтересовался Перк, занимая соседнее кресло.
– Подслушивать, подсматривать и ждать. Пока так. – Голова гудела, точно станция на взлёте, – Если я прямо сейчас заберу Свету, это может вызвать ненужные вопросы. Даже на этом острове. Другое дело, если Света начнёт подготовку к переезду.
– К визору так и не подходит?
– Молчит.
И я бы наверное дошёл до крайностей, если бы не выяснил дату отправления парома, на который Света заказала билеты. Эта новость позволила действовать более решительно.
Мы с Перком подготовили единственное пустующее помещение для перелёта на крейсер трёх пассажиров, разобрали все залежи с проходов, чтобы никто не спотыкался о бесчисленные коробки и модули.
Особенно Перк сокрушался о своих габаритах, совсем несовместимых с длительным пребыванием в замкнутом пространстве с такими хрупкими и уязвимыми землянами.
– Нет, ну хоть звоночек на шею вешай, чтобы не затоптать какую-нибудь землянку. А ведь та девочка даже меньше Светы.
– Ну так и повесь, – с самым суровым видом распорядился я, надеясь, что Перк поймёт простую шутку.
За два дня я истратил весь свой запас оптимизма и уверенности в том, что у нас всё получится. С каждым часом, приближающим нас к встрече со Светланой, я дёргался всё больше и больше и неотрывно следил не только за Светой, но и за новыми соседями этажом выше.
Однажды даже поднял вверх станцию, чтобы поближе познакомиться с матерью детей Голубевых. Однако в тот раз женщина спала, в то время как её сожитель разговаривал на кухне с Морозовым Олегом Харитоновичем, которого Света простодушно называла дядькой Мхом.
Разговор я не услышал, поскольку мужчины разговаривали очень тихо, и как мне показалось, не хотели, чтобы их услышала даже эта женщина, Марина Викторовна Голубева.
Но разговор мне не нравился, как и семена растений, разложенных в пакетах на столе.
После увиденного я дал задание Перку поставить станцию на прежнее место и на время прилип к окнам, расположенным этажом ниже. Света готовила ужин всей семье, порхая по кухне и напевая неизвестную мне песню, а я понял, что очень хотел бы видеть её такой каждый день. Чтобы у нас тоже был общий дом, настоящая кухня, а не зона столовой, и видеть её счастливой и расслабленной каждый день, каждый день слышать её красивый голос с легкой хрипотцой, ловить её улыбки и взгляды…
Нужно только ещё немного подождать. И тогда всё встанет на свои места и возможно когда-нибудь, пусть даже через годы, но Света назовёт меня своим таном.
Ибо я устал выстраивать бесконечные варианты своей жизни без неё.
Столько возможных вариантов смены места жительства или работы: отправление в следующую часть Галактики, а может, и за её пределы, переезд на практически неисследованный Издар, или наоборот, остаться в своём Центре, набрать огромную группу молодняка, и надеяться, что рано или поздно я забуду Землю, этот остров и эту женщину, так основательно перекроившую все мои мысли и мечты.
Глава 11.1
На сборы у нас ушло три дня.
По-тихому уволиться с работы, собрать вещи, максимально подготовить квартиру к долгому отсутствию… и это далеко не целый список. Дети сначала жутко обрадовались предстоящему приключению, но потом начались разные выверты:
– Свет, а как же я здесь Тошика оставлю? А вдруг кто в квартиру залезет? – ну, конечно, стационарный компьютер мы с собой не потащим. А я ведь сразу предлагала ноутбук выбирать…
– А меня Маша на день рождения на следующей неделе звала. МамСвет, может, после него поедем?
– А вы в курсе, что нас у нас штормовое предупреждение на носу. Самолёт по-любому не прилетит, придётся паромом.
– А цветы куда денем?
И ещё сто штук таких вопросов, о которых я и не думала. Правда, из всех новостей самым неприятным было «штормовое». С вещами и цветами можно разобраться, Машку – по телефону поздравить. А вот путь к большому берегу обещает быть нелёгким. Во время штормов даже автобусы по острову не ездят.
Боюсь, до парома придётся добираться пешком.
В один из этих суматошных дней к нам в гости зашёл Дядька Мох. В квартире настоящий кавардак, словно тайфун прогулялся по нашим комнатам. Одежда, обувь, книги, лекарства – всё лежит не там, где должно. Казалось, что на месте оставался один лишь чайник, да и то, потому что Анюта начала кашлять и постоянно приходилось отпаивать горячим чаем. Да и сами грелись таким нехитрым способом – отопление в Итурупе включали не раньше ноября, даже не смотря на то, что по ночам температура за окном уже опускалась ниже нуля.
И конечно, наши сборы навели старого знакомого на разные вопросы. Пришлось сознаваться, что мы собираемся отчаливать отсюда.
– Светуль, а ты новости по погоде смотрела? Самолёт не прилетит сюда, ты же понимаешь? А на пароме сутки плыть.
– Ну и что? Детям это только за приключение сойдёт, – попыталась отмахнуться я. Хотя сама даже вспоминать боялась, как неизменно сходила на берег зелёненького цвета от всех этих покачиваний. Будем надеяться, что дети покрепче меня будут.