Лукавый месяц

Игорь хмыкает и переключает радио на городскую волну. Там тоже обсуждают «печальную дату»: интервью даёт какой-то кинокритик.

«Развелось их».

– …Да, знаешь, я ведь помню её ещё до её первой большой роли! – авторитетно заявляет кинокритик ведущей.

– И какое впечатление она на вас произвела? Сильное?

– Нет, совершенно не сильное. То есть, она не произвела на меня впечатления вообще. Просто девчонка, ничего особенного.

«Неправда».

…Странно, но Игорь не помнил, где они впервые встретились. Марианна уверяла, что дело было в гостях у общих друзей, друзья вроде бы соглашались с ней. Но в памяти Игоря запечатлелась другая картина: тьма одного из баров на Рубинштейна словно расступилась и из неё, как Венера из пены, появилась…

«Мариша. Да, моя Мара».

Многие потом говорили ему, что вообще она была некрасива в то время, но Игорю же сразу бросилась в глаза именно её внешность.

«Какая-то библейская красота, хотя она русская, вроде. А, может, и не русская. Не знаю… Красивая. Больше, чем красивая».

Тëмно-русые, тогда ещё короткие, волосы, очень тёмные глаза. Чуть вытянутое лицо и слишком бледная кожа. Марианна появилась из тьмы, села рядом с Игорем за стойку и заказала («По-моему, «Апероль Шприц» или что-то такое»). Она тут же стала говорить – увлечённо, будто они с Игорем когда-то не успели закончить давний спор.

«Про славянские мифы. Она видела мой первый сериал и он ей ужасно не понравился. Доказывала, что я ничего не понимаю в волколаках. Я защищался, как мог. Безуспешно».

Оказалось, что Марианна учится на актрису, но при этом страстно увлекается рисованием и разнообразной мифологией.

«Поэтому я стал называть её «Марой». Типа, кто-то из мифов. И только потом узнал, что это, оказывается, какая-то богиня смерти или что-то такое. Но вообще она очень много знала и из истории, и из литературы. У неё была какая-то жадность к познанию или как это правильно называется? Я, конечно, бестолочь на её фоне».

В тот вечер между ними были только разговоры. Под утро Игорь чинно довёз Марианну до её дома на такси…

– …Но как же? – удивляется ведущая. – Марианна ведь была очень красивой женщиной.

– Она расцвела только с Гариком.

Игорь морщится. Во-первых, он ненавидит, когда его называют «Гариком», а это почему-то очень нравится его ровесникам и людям старше. А во-вторых…

«Сейчас поднимут хай, кто из нас круче, кто кому обязан и так далее».

Игоря всегда забавляли эти споры.

«Наши работы – это наши дети. Никто же не наезжает на мать, если ребёнок больше похож на отца, что, мол, она меньше вложилась?.. Интересно, а если б у нас действительно родились дети? Стали бы мы счастливее?»

– Нам пишут в чате наши радиослушатели, – обращается ведущая к критику. – Утверждают, что вы не правы. Ну, это если убрать из их сообщений весь мат. Дорогие мои, у нас модерация, не забывайте…

– И в чëм же я не прав?

– Ну, по мнению некоторых слушателей, – ведущая, видимо, подбирает слова. – Игорь Андреев наживался на таланте Марианны…

– Да он любил её! Я видел, как между ними искрило. И все видели! А как они репетировали?! Есть же записи!

«Да, мы любили прогонять некоторые сцены вместе. Я играл мужские роли. Вообще это полезно, когда режиссёр в актёрскую шкуру влезает».

Но была и другая причина, Игорю нравилось работать с Марианной. Наслаждаться её красотой, почти физически ощущать её энергию («Ауру? Вайб? Как это сейчас называется?»). И порой работа превращалась в акт искусства: ему казалось, что действие происходит не в реальности, он начинал верить в созданный им самим фантастический мир.

«Она открывала его мне. Я ни до неё, ни после такого не испытывал. Наверное, это прикосновение к таланту. Нет! К гениальности. К Гению».

Игорь меланхолично улыбается. А по радио продолжается дискуссия.

– Вы не понимаете: союз Марианны и Гарика – явление в нашей культуре! Не встреться они…

– Но ведь каждый из них хорош сам по себе? – осторожно замечает ведущая.

– Да! Но не так, как в паре. Очень жалко, что они разошлись. Очень.

– А как вы думаете, почему они разошлись? Помнится, Марианна в своих интервью говорила, что Игорь закостенел и не хотел совершенствоваться. А Игорь – что ей больше не нужна романтика. Хотя возможно он тогда просто шутил.

– Думаю, было несколько причин…

«Давай, рассказывай. А то вдруг я не в курсе».

– Первая: банальная усталость друг от друга. Вы вдумайтесь, несколько лет люди постоянно вместе. Двадцать четыре часа в сутки практически: они вместе работают, вместе отдыхают, спят вместе. Потом, опять же, успехи. Колоссальные успехи! Головы закружились. Может, и в деньгах какие-то споры начались, ну, вы понимаете?

«Никаких споров про деньги у нас никогда не было. Поздравляю вас, господин… Или у Булгакова написано «гражданин»?»

Стемнело. Лишь на западе, почти невидимая за деревьями, сопротивляется мраку бордово-оранжевая полоска заката.

Игорь чувствует, как начинает клонить в сон. Несколько ночей подряд его мучила бессонница.

«Любимое творение Мары. Да, «Бессонница». На ней всё и треснуло».

В отличие от лёгкости создания «Камеи», «Бессонница», рассказывающая про медленно сходящую с ума женщину, делалась мучительно: Игорь, Марианна и два сценариста скрупулёзно разбирали каждый характер и каждый поворот сюжета.

«Я всё не мог понять, что её не устраивает. А однажды вечером мы с ней выпили и она наорала на меня».

Одетая в бордовое облегающее платье, раскрасневшаяся Марианна с бокалом в руке кричала, что Игорь ни в чëм не разбирается и не хочет разобраться, что он ничего не читает («И даже Достоевского! Не знаю, почему она тогда уцепилась за Достоевского, хотя сама ненавидела его творчество») и не хочет расти. Игорь возразил: сюжеты его работ становятся всё закрученней и интереснее, да и вообще многим зрителям нравится простота.

«И я спросил, чего она хочет. А она поглядела на меня своими тёмными глазами так удивлённо, будто я обязан был знать. И сказала: «Я остаться хочу!» И стала объяснять, что хочет остаться в искусстве, в сердцах и т.д. Сбивчиво объясняла, но я всё понял. Вроде бы. Говорила, что, вероятно, рано умрёт. Я стал расспрашивать, думал, может диагноз какой-нибудь страшный, но она только грустно покачала головой. А потом спросила, почему я не хочу стать великим. Мне нечего было ответить».

Игорь никогда не думал о величии, даже о славе. Он просто занимался интересным ему делом и хотел получать от этого дела удовольствие. А не страдать. Тем более, зрителей его подход вполне устраивал.

«Нет, я пытался понять её желания и пытался снимать, как ей нравилось, но мне всё это казалось вымученным каким-то, уродливым. Хотя «Бессонница» и поразила всех: говорили и писали про мой новый уровень и про рост моего таланта. Но я всегда говорил про наш совместный с ней рост».

Игорю вспомнилась репетиция сцены первого приступа безумия героини. Он заменял актёра в мизансцене. По сценарию Марианна должна была паниковать из-за галлюцинации. Она сыграла панику так убедительно, что Игорь («А я-то, на секунду, один из авторов сценария!») бросился к ней на помощь, поверив в реальность происходящего. От той репетиции осталась запись, позже посекундно разобранная фанатами для клипов и эдитов.

«Удивительно, но в моём непрофессиональном исполнении эта сцена тоже понравилась людям. Наверное, искренность моего страха помогла. Я даже фанфики на эту тему читал. Про нас с Марой вообще много фанфиков пишут до сих пор».

Хотя в интервью Игорь и заявлял, что про фанфики слышал, но вообще не особо разбирается в этом направлении творчества, он любил иногда почитывать их и даже хранил наиболее понравившиеся в папке на ноутбуке.

– …Где-то же был энергетик? – громко спрашивает Игорь сам у себя. От боли в виске начинает подташнивать. – Я же покупал упаковку, да?!

– …Какая в сущности разница, что послужило причиной? – спрашивает критик у ведущей и слушателей. – Да, в то время ходило много слухов, говорили, что Марианна принимает запрещённые препараты и что она лечится от депрессии. И что у Гарика другая женщина – он ведь очень быстро женился после их расставания…

«Мара тоже быстро мужика себе нашла. Идиота какого-то бесхребетного.«Что послужило причиной?» Да кабы мы сами знали это!»

– …Это всё личное, наверное, я вообще зря об этом говорю. Важно другое: порознь они не сделали ничего стоящего. Марианна ушла к другому режиссёру. Что-то они вроде бы даже сняли, понравилось это, насколько мне известно, только её преданным поклонникам, да и то не всем. Параллельно она в театре что-то пыталась играть, но кто сейчас вспомнит эти роли? А «Камею» с «Бессонницей» до сих пор смотрят! И ведь правда талантливые вещи!

– Но Игорь Андреев, слава богу, жив и здоров. Я смотрела вчера его интервью о новом сериале. Вы не смотрели?

– Не смотрел. Но видел фотографии исполнительницы главной роли, – судя по голосу, критик улыбается. – Она вам никого не напоминает?

«Да слышали уже! «Ольга Кириллина – это Марианна Булаевская по акции». Задолбали! Они не похожи совершенно».

Игорь сам себе не верит. Похожи, очень похожи. Впервые увидев Ольгу, он на долю секунды поверил в чудеса.

«Что Мара вернулась».

Игорь пригласил Ольгу в новый проект. Работать с ней оказалось легко – Ольга не спорила, целиком полагаясь на мнение режиссёра.

«Я был в таком диком в восторге, что даже влюбился. Вернее, искренне поверил во влюблëнность. Даже оставался у Ольки несколько раз на ночь. Она как-то утром рассмеялась, мол, я её «Марой» в постели назвал. Я этого не помнил, но понял – эта влюблённость моя была глупостью и самообманом… Да и перед Ленкой стыдно. Она не заслужила такого. В общем, мы с Олькой договорились о чисто деловых отношениях».

– …Я искренне желаю Игорю создать ещё много интересных сериалов и фильмов. Но пока… Вы же видите, как он скучает по Марианне? Кто там пишет, что он её не любил? Я видел его пять лет назад…

Игорь выключает радио и останавливает машину. Достав из бардачка банку энергетика, он открывает её и с наслаждением делает несколько глотков. Головная боль немного отступает.

Он помнит ту ночь. Ему снилось что-то невнятное и противное, что-то похожее на огромного паука. Показалось даже, что он кричал во сне, но нет – когда Игорь открыл глаза, Елена (они поженились летом того года) всё так же безмятежно спала.