Смерть в саду

Глава 3

Контора частного сыска Эдварда Финча располагалась на первом этаже трёхэтажного дома по маленькой улочке Брун-стрит, в десяти минутах ходьбы от Ливерпульской железнодорожной станции. В этом районе Лондона всегда было шумно и людно. Нескончаемые потоки пассажиров стекались к вокзалу по Ливерпуль-Стрит, усеянной многочисленными киосками, закусочными и магазинами.

Эдвард вот уже как пару лет снимал однокомнатную квартиру этажом выше. Надо сказать, что это простое холостяцкое жилище вполне соответствовало его скромным требованиям. Соседа сверху, пожилого джентльмена – мистера Уильямса, Эд видел довольно редко. Он знал лишь то, что мужчина являлся отставным майором, прошедшим несколько войн. Мистер Уильямс был человеком скрытным и немногословным. При встрече он ограничивался парой дежурных фраз: «Доброе утро, мистер Финч!», «Погода нынче совсем испортилась, вы не находите?» «Кажется, завтра вновь пойдет дождь…» и т. п. Эдвард был крайне рад тому, что в этом доме он был лишен назойливого общества какой-нибудь взбалмошной соседки, из числа тех, что вечно умудряются поймать вас на лестничной площадке, для того чтобы обсудить с вами последние слухи и сплетни. А порой им даже удается уговорить вас зайти на чашечку чая, после чего вы, поверье мне, уже никогда от них не отвертитесь. Финч знал об этом не понаслышке.

Когда не стало мистера Смита, бывшего владельца конторы и наставника Эдварда, тот получил все права на его бизнес. Дела и прежде оставляли желать лучшего, но теперь новые клиенты практически не появлялись. Редкие и случайные заработки помогали молодому сыщику оставаться на плаву, но развитию его предприятия они, увы, не способствовали. Денег всегда не хватало: Эдвард старался что-то скопить, но пока не мог позволить себе даже сменить вывеску над входом в контору. Надпись на ней продолжала гласить: «Мистер Артур Смит. Частный сыск».

Этим утром Эдвард проснулся раньше обычного. Последние два дня выдались для него довольно непростыми. Расследование, которое поручил ему мистер Гудман, все еще не сдвинулось с мертвой точки. Все факты, предоставленные нотариусом, упорно расходились с действительностью. Детективу оставалось идти к разгадке этого дела «наощупь», опираясь на собственные догадки и немногие собранные им сведения.

Сразу после завтрака Эд спустился в кабинет, чтобы вновь просмотреть свои записи и «разложить по полочкам» всё, что он таки сумел разузнать за прошедшие два дня. Немного подкрепившись тостами с маслом и абрикосовым джемом, от направился в контору, прихватив с собой кофейник и пачку сигарет.

Большое окно напротив входа в кабинет пропускало довольно много света, что отчасти скрашивало слегка мрачную и унылую обстановку комнаты. Стены внутри были обшиты деревянными панелями тёмно-синего оттенка, а вся мебель – рабочий стол, пара стульев, книжный шкаф, зеркало в старинной оправе и громоздкое кресло в викторианском стиле, выглядели немного потрепанными. Обстановка этой комнаты досталась Эдварду от мистера Смита вместе с самой конторой. Пожилой детектив при жизни не слишком обращал внимание на свой внешний вид. Он не был женат, и после пятидесяти пара лишних фунтов и внушительная лысина стали привычными его спутниками. Одевался он очень непритязательно – не считал нужным тратить свои деньги и время на гардероб. В какой-то момент он и вовсе перестал замечать, что клиенты поглядывают на него как-то брезгливо, порой даже с жалостью и снисхождением. Мистер Смит нередко принимал посетителей в своей конторе, но, тем не менее, не видел необходимости в том, чтобы немного освежить обстановку или тщательнее следить за порядком. Сейчас, когда Артура Смита не стало, Эдвард постарался очистить контору от бесполезного хлама – от папок с бумагами, старых записных книжек, пособий по различным методикам и советам частному детективу, часть из которых написал сам Смит. Эд оставил в комнате лишь самую необходимую мебель и некоторую канцелярию, которую сам использовал в работе. Сделавшись почти пустым, кабинет в своем роде осиротел без прежнего, довольно неряшливого хозяина. Эдвард не привнес в обстановку этой комнаты ничего, кроме антикварных настенных часов, подаренных ему отцом, а также миниатюрной репродукции французского художника, которую он сам купил на блошином рынке два года назад, поддавшись на уговоры болтушки-продавщицы.

В эту самую минуту Финч внимательно изучал эту не слишком умело нарисованную картину и обдумывал свои дальнейшие действия. Закурив сигарету и налив себе чашку кофе, он принялся листать свои немногочисленные заметки. Достоверной информации о мисс Мэри Блэквуд Эдварду найти так и не удалось. Раз за разом проговаривая про себя рассказ нотариуса, детектив безуспешно пытался обнаружить в нем какую-нибудь зацепку, нечто важное, что-то, что он мог случайно упустить из виду.

Однако, наверняка Эдварду было ясно лишь одно: мистер Гудман всей душой верил в ту историю, что сам поведал детективу. Увы, мисс Блэквуд пришлась по душе бедняге-нотариусу, вопреки ее очевидной лжи и притворству, которую тот изо всех сил старался не замечать. Он по-прежнему воспринимал Мэри через призму своих восторженных чувств, и даже неприятный случай с подозрительным незнакомцем под окнами его конторы не разуверил этого простодушного и влюбленного мужчину в добродетели дамы его сердца.

Эдвард же, свободный от губительной для ума и тела привязанности, с легкостью подтвердил собственное предположение – всё, что наговорила Гудману его секретарша, оказалось чистейшим вымыслом. Мэри Блэквуд никогда не бывала в кафе на Клайд-Стрит – по крайней мере, она точно не являлась их постоянной клиенткой. Никто из работников этого заведения не смог вспомнить девушку, похожую на Мэри. Управляющий с уверенностью заявил, что хорошо знает в лицо всех своих посетителей, особенно тех, кто наведывается в кафе каждые выходные.

В типографии, находящейся по «домашнему» адресу, указанному самой Мэри, также никогда и ничего не слышали о некой мисс Блэквуд. Фамилия и имя ее предполагаемой подруги нисколько не помогли Эдварду, и все расследование в конечном счете свелось к игре в угадайку.

Ни у одного, даже самого бесталанного сыщика, в такой ситуации не осталось бы ни единого сомнения в том, что вся биография Мэри была абсолютной выдумкой. Проверить, была ли она на самом деле сиротой или нет, увы, не представлялось возможным. Так же, как и подтвердить историю о ее родном дядюшке-нотариусе, коего имени и адреса никто не знал.

Следуя простой логике, Эдвард Финч выдвинул две наиболее правдоподобные версии. Первая версия: Мэри Блэквуд на самом деле была самозванкой и, вероятнее всего, обычной воровкой, для которой место в нотариальной конторе служило прикрытием для более крупных делишек. Возможно, она добывала сведения для третьих лиц о богатых и недавно почивших жителях Лондона. Контора Гудмана послужила бы идеальным местом для подобной аферы. И вторая версия… Скорее, чуть менее правдоподобная, чем первая, но, тем не менее, вполне рабочая. Итак, бедный нотариус, Эндрю Гудман, от одиночества или, быть может, банального пьянства попросту тронулся умом. На самом деле он мог выдумать Мэри Блэквуд, чтобы привнести немного разнообразия в свою безрадостную жизнь.

Эдвард как-то раз слыхал о подобном случае: женщина, потерявшая мужа в Первой Мировой, от горя лишилась рассудка и начала утверждать, что ее супруг в действительности вернулся домой. Она подолгу ждала его у окна, будто бы он вот-вот вернется с работы, накрывала на стол для двоих и каждый день оставляла на стуле чистую одежду для своего супруга.

Так, быть может, и наш бедолага-нотариус вдруг решил, что в его жизни наконец кто-то появился. Он представил себе Мэри так четко и ясно, что сам вдруг поверил в ее существование. Если бы все в самом деле оказалось так просто, Эдвард, возможно, смог бы вытрясти с нотариуса оплату за свои, пусть и не увенчавшиеся успехом, поиски, а затем с легкостью забыл бы об этом деле раз и навсегда.

Но, увы, настойчивости Эндрю можно было только позавидовать: за два прошедших дня он уже трижды присылал Эдварду записки с посыльным. Нотариус передал ему имена всех своих клиентов, с которыми успела поработать Мэри. Побеседовав с несколькими из них, Эдвард убедился в том, что мисс Блэквуд действительно существует и выглядит именно так, как описал ее мистер Гудман. А значит, лишь первая версия, выдвинутая детективом, оставалась рабочей. В любом другом случае Эдвард уже изложил бы ее своему беспокойному клиенту. Но вот в чем состояла единственная загвоздка – назвать Мэри воровкой означало вновь упереться головой в стену: Эндрю ни за что на свете не поверил бы в ее непорядочность, даже если бы Эдвард сунул ему под нос неопровержимые доказательства ее вины.

Что же оставалось детективу в таком случае? Он не мог просто взять и бросить это дело лишь только потому, что считал нотариуса взбалмошным и не совсем здравомыслящим человеком. Задаток был у него на руках, а терять хорошие деньги казалось несомненной глупостью. Мэри Блэквуд, без сомнения, была «темной лошадкой», но без весомых улик все доводы Эдварда оставались пустым звуком.

Потому Финч решил, что пришла пора ему проверить свою самую смелую догадку. Странная история с «типом в красном пиджаке» была вполне похожа на правду, хоть и весьма приукрашенную. Гудман не был уверен в том, что услышал, и, тем не менее, упомянул несколько интересных деталей, которые заставили Эдварда задуматься. Близкое общение мисс Блэквуд с подозрительным типом, похожим на бродягу или бандита с большой дороги, наводило на мысль о том, что дражайшая секретарша мистера Гудмана уже давно вращается в криминальных кругах. Ее короткая фраза – «встреча вечером во вторник», определенно намекала на близкое знакомство этих двоих. Кроме того, Мэри упомянула «причал», что можно было легко связать с Лондонским портом. Оставалось лишь имя «весёлый Джек», которое, вероятно, могло оказаться названием захудалой портовой пивнушки.

«Готов предположить, что мисс Блэквуд и тот заправский бандюга условились о встрече на пристани или, быть может, в „Веселом Джеке“ во вторник вечером, – решил для себя Эдвард. – Стоит туда проехаться и все хорошенько разузнать. Кто-то из местных наверняка видел или знает этих двоих. Пара шиллингов развяжет им языки. И все же мне стоит быть на чеку… Одному Богу известно, что эта за птица такая – Мэри Блэквуд. Если мне повезет, я не вляпаюсь в неприятности и выясню о ней что-то, что заставит Гудмана успокоиться. Остается лишь надеяться, что „тип в красном“ всего лишь местный карманник или какой-то мелкий спекулянт. Все-таки мне бы совсем не хотелось рисковать своей жизнью из-за какой-то ушлой девицы, которую я и в глаза не видывал».

Приняв окончательное решение, Эдвард нехотя встал из-за стола и затушил сигарету. «Надо же, красный пиджак! Вот же нелепость!» – усмехнулся про себя детектив. Он неторопливо поднялся к себе, чтобы собраться в дорогу.

Глава 4

Уже несколько часов к ряду Эдвард Финч бродил по портовым улочкам, пристаням и злачным заведениям. Близился вечер: солнце клонилось к горизонту, а небо постепенно затягивали тяжелые осенние тучи. «Сейчас, наверное, польёт», – подумал Эдвард, сворачивая с мостовой в узенький проулок. Здесь всюду шныряли крысы, тут и там валялись обрывки газет, гниющие объедки, облезлые коты бросались ему под ноги. «Пора отсюда выбираться, – твердо решил Эд, с опаской оглядываясь по сторонам. – От этих „пейзажей“ мне как-то не по себе».

Молодой детектив полдня провел среди грязных портовых построек, расспрашивая местных о Мэри Блэквуд. Он даже пару раз упомянул «человека в красном пиджаке», но никто не смог или не захотел припомнить кого-либо, подходящего под их описание. Эдвард потратил уйму времени понапрасну и был вынужден возвращаться ни с чем.

Сумерки уже опустились на Лондон, когда детектив наконец вышел на плохо освещённую речную пристань. Справа от себя он заметил небольшую группу пьяных моряков, которые, кажется, весьма неплохо проводили время. Это веселое сборище было окутано плотной пеленой дыма от сигарет. Матросы перекрикивали друг друга, бранились на чем свет стоит и мерзко гоготали.

Проходя мимо этих бравых ребят, Эдвард постарался не привлекать к себе лишнего внимания. Но все же он не мог не услышать, как один из этих пьянчуг прохрипел: «Да! Вчера вечером я видел этого ублюдка в „Весёлом Джеке“. Паршивцу подбили глаз! Ха! Вот такой синячище на всю его тупую рожу!» Сказав это, моряк разразился безудержным и безобразным хохотом. Несмотря на большую вероятность быть избитым до полусмерти, Эдвард Финч не мог упустить такой шанс. Поэтому он набрался храбрости, подошёл к гудящей компании моряков и, прокашлявшись, произнёс самым серьёзным тоном следующее:

– Джентльмены! Прошу прощения, что побеспокоил вас. Я вижу, вы ведёте приятную беседу. Не хочу её прерывать, но…

– Это что ещё за гусь? – резко перебил его один из матросов. Высокий мужчина с уродливым беззубым оскалом и выпученными глазами смотрел на детектива с нескрываемым презрением. Он тут же показался Эдварду самым отъявленным негодяем из этой компашки. – Ты что, какой-нибудь актеришка? Или милостыню вздумал просить? А ну-ка, убирайся отсюда, пока я тебе физиономию не начистил!

Резкие слова моряка на секунду сбили Эдварда с толку. Он уставился на этого отвратительного забулдыгу, не сразу найдя, что ему ответить. Тем временем, вдоволь насмеявшись над этой блестящей, по их мнению, репликой, моряки продолжили свою «беседу», быстро позабыв о присутствии Эдварда. Немного осмелев, детектив снова прервал их:

– Прошу прощения, господа, – сказал он как можно громче. – Я не актер и не попрошайка. Я представитель закона! Так что попрошу слушать, когда я к вам обращаюсь!

После такого заявления моряки разом замолчали и тупо уставились на детектива. Надо признаться, что Эдвард тут же стушевался, мгновенно осознав, что сморозил глупость. Разумеется, у него не было при себе ни настоящего, ни фальшивого значка, чтобы подтвердить свои слова. Зато имелся пистолет на случай, если придется защищаться вот от таких случайных знакомых.

– Дело вот в чем, господа…, – не слишком уверенно продолжил Эд. – Я проходил мимо и случайно, краем уха услышал, как один из вас упомянул «Весёлого Джека». Я как раз должен был встретиться там со своим давним приятелем, но так и не смог отыскать это место. Никто из тех, кого я спрашивал, не смог объяснить мне, где находится это заведение.

Один из матросов, тот, что был старше остальных, с призрением в голосе спросил:

– А что такому, как ты, делать в этом пабе?

– Да вы на него только посмотрите! Он, поди, пират! – с усмешкой брякнул другой. Вон какой смелый! Весь так и трясется!

– Пират так пират! ХА! – гаркнул высокий матрос в синей шапке. – Точь-в-точь как его приятель, весёлый Джек!

Очередная острота беззубого моряка заставила его товарищей вновь покатиться со смеху. Увы, громкое заявление Эдварда о том, что он является представителем правопорядка, не возымело на них ни малейшего эффекта. Эта шайка пьянчуг и бездельников не воспринимала его всерьёз. Детективу оставалось лишь одно – попробовать с ними договориться.

– Я дам десять шиллингов тому, кто расскажет мне, как найти этот паб, – объявил он уверенно.

Услышав такое щедрое предложение, матросы быстро переглянулись между собой. Кто-то всё ещё продолжал хохотать, другие же уставились на Эдварда с явно недобрыми намерениями.

Самый старший из них, толстый моряк в чёрной шапке, с длинной седой бородой и шрамом на всю правую щеку, прорычал:

– Вали-ка ты отсюда, сынок, пока цел! Если будешь и дальше надоедать приличным людям, мы живо научим тебя хорошим манерам!

Вся компания снова разразилась громовым хохотом. Каждый матрос отпустил несколько едких комментариев на счёт Эдварда, совсем не стесняясь в выражениях.

Детективу не оставалось ничего иного, как только бросить эту глупую затею и отправиться восвояси. Он уже успел свернуть в соседний переулок, как вдруг чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо. Эдвард машинально выхватил из кобуры свой пистолет и, круто развернувшись, направил дуло в сторону нападавшего.

– Эй, эй, сынок, не горячись! Я всего лишь старый моряк, который хочет немножко подзаработать!

– Кто ты такой и что тебе нужно? – переведя дух, но, не опустив оружия, спросил Эдвард.

– Я Бобби, просто Бобби, – ухмыльнулся незнакомец. – Да это же я только что спас тебя от толпы разъяренных моряков. Ну и спектакль ты нам там устроил! «Я – представитель закона! Прошу прощения! Я дам вам десять шиллингов!» Ха! Ха! Ха! – кривляясь и передразнивая Эдварда, моряк покатывался со смеху.

– Но ведь это именно ты велел мне убираться, пока не пересчитал все мои кости! И ты называешь это спасением?

– Да если бы я не прогнал тебя, сейчас бы ты уже лежал где-нибудь в подворотне с разбитым носом, без денег и уж точно без этой твоей славной игрушки, – Бобби указал пальцем на пистолет.

– Что тебе нужно? Зачем за мной увязался?

– Я же сказал! Бобби всего лишь бедный моряк и просто хочет немного подзаработать.

– И, видимо, Бобби не горит большим желанием делиться со своими товарищами? – догадался детектив.

– Что правда, то правда. Эти негодяи пропьют всё до последнего пенни. А мне… Ну… В общем, мне нужно кое-что прикупить. Так, по мелочи. Вот тут-то ты и нарисовался очень кстати. Так уж и быть – я провожу тебя к «Веселому Джеку» за символическую сумму в три фунта.

– В три фунта? – поразился такой наглости Эд. – Но я предлагал десять шиллингов! Скажи на милость, зачем мне столько тебе платить? Ты, быть может, возьмешь эти деньги, ткнешь меня ножом в бок и смоешься. Почему я должен тебе верить?

– Ты предлагал десять шиллингов, не зная, о чём просишь, – недовольно объяснил моряк. – Если хочешь узнать, где находится «Весёлый Джек», плати сверху! Ты ведь даже не догадываешься, что это за место, так ведь? – Старик причмокнул языком, и его лицо растянулось в противной улыбке.

– Ну, и что это, по-твоему, за место? – с деланным недоверием спросил Эдвард.

– А-а-а, так я тебе и сказал! По правде говоря, туда мало кого пускают: в основном только «своих». Мне с трудом верится, что ты один из таких.

– Так ты отведёшь меня туда или нет? – наконец вспылил детектив, порядком разозлившись.

– А как же, отведу прямо сейчас! Но! – Моряк ткнул Эдварда пальцем в грудь и изобразил предельную серьёзность. – Половину суммы вперёд. Если не хочешь, дело твоё… Будешь и дальше блуждать по этим закоулкам, пока не найдешь приключений на свою голову.

Эдвард, выслушав это довольно невыгодное предложение старого матроса, решил с минуту поразмыслить. Он прикинул все за и против. «С одной стороны, самостоятельно я никогда не найду прокля́тый паб, это мне совершенно ясно. Я, разумеется, получу хорошую оплату за любую достоверную информацию о Мэри Блэквуд. И сумма моего вознаграждения возросла бы ещё больше, если бы я сумел найти девушку. Ну, а с другой стороны встает резонный вопрос – стоит ли рисковать своим здоровьем, а, может, даже и жизнью, ради нескольких десятков фунтов? Наверняка этот пропойца заведёт меня в самый темный угол заднего двора какой-нибудь пивнушки и там ограбит. И, дай Бог, если этим все ограничится».

И все же этот старый моряк был единственным человеком, готовым помочь Эдварду в его поисках. Самодовольный пройдоха уже потирал руки, уверенный в том, что Эд не сможет отказаться и пойдет на сделку. Страх отступал на второе место, и на первый план выходило природное любопытство детектива, заставляя его забыть о всякой осторожности. Эдвард сейчас впервые ощутил тот азарт, который обычно испытывает человек, вставший на путь открытия чей-то тайны. Теперь ему самому захотелось разобраться в этом запутанном деле, тем более, что он наконец-таки, вероятно, нащупал первую реальную нить, ведущую к исчезнувшей девушке.

– Держи, – Эдвард протянул моряку деньги. – Это половина суммы. Остальное получишь, когда мы доберемся до места. Как далеко отсюда находится этот паб?

– Совсем рядом. Я бы сказал, буквально шагов десять. – Вытерев нос своей грязной шапкой и нахлобучив её обратно на голову, Бобби едко заметил: – «Весёлый Джек» всё это время был под самым твоим носом, сынок.

Сказав это, пьяный матрос проковылял мимо Эдварда вдоль улочки и жестом пригласил пойти за собой. Прямо за углом, в нескольких шагах от них стояли большие бочки, заполненные старым хламом и мусором. В этом переулке было довольно темно: различить, что именно находилось перед ними на расстоянии более метра не представлялось возможным. Единственный газовый фонарь, горящий тускло и лениво, остался далеко позади.

– Во-от за этими бочками в правом углу ты увидишь черную дверь. Постучи. И, если повезёт, тебя впустят. – Моряк протянул к Эдварду свою грязную ручищу и с усмешкой добавил моряк: – Или, если не повезёт…

– Что там внутри, на самом деле? – с опаской в голосе уточнил Эд. – Паб или притон какой-то? Место сборищ всякого преступного сброда?

– Ха, всё тебе расскажи! Ты, сынок, слишком любопытен. Смотри, как бы тебе за это не досталось. Давай-ка сюда вторую половину! – Старик схватил Эдварда за рукав и притянул к себе, так что они очутились почти нос к носу. – Вздумал меня надуть, молодчик? Мне пора идти по своим делам. Ну, что сказал? Поживее!

Эдвард нехотя отдал пьянчуге-матросу оставшуюся сумму денег. Тот, получив долгожданные три фунта стерлинга, быстро пересчитал свою добычу и поспешил скрыться.

«Вот так незадача, – сокрушался про себя Финч, рассматривая деревянную черную дверь, покрытую грязными разводами и потеками ржавчины. – Во что я вообще ввязался? Чёрт бы тебя побрал, Роберт Милтон! Ты подложил мне настоящую свинью».

Ветер в проулке завывал, как раненный зверь, а дождь с каждой минутой становился всё настойчивее. Вокруг не было ни души. От этого жуткого места у Эдварда по спине побежали противные мурашки. «Пожалуй, стоит найти гостиницу где-нибудь поблизости, а завтра при свете дня вновь отыскать эту дверь. Это будет разумнее, чем ломиться в нее посреди ночи», – решил для себя детектив.

Эдвард оглянулся по сторонам, стараясь запомнить этот участок улицы. Грязные коробки, бочки с мусором и старый безногий стул – вот всё, что сейчас можно было различить в темноте. Детектив взял за ориентир деревянную телегу, наполовину разобранную на дрова и брошенную неподалёку. Пройдя вниз по мостовой и повернув направо, он увидел на здании вывеску «Чёрная лошадь» и устремился в её сторону в поисках ночлега.