Щёлк, и выключились фонари над моей головой. Я отчетливо услышала этот щёлк и позади себя. И сразу стало как-то неуютно. Улица мгновенно стала тёмной, и не видно ни земли, ни неба, только смутные очертания деревьев и заборов. Туман, белый под светом фонарей, и теперь, лишенный своего привычного обрамления, стал серыми тенями клубится вокруг меня. Собака, черная, и без того в черном ошейнике и поводке, теперь тревожно порыкивала на все смутные темные очертания, так внезапно появившиеся перед её мордой.
Оглянувшись, я поняла, что не вижу дороги, ведущей на перпендикулярную улицу. В этот момент собака, взвизгнув от боли, крутанула меня вокруг своей оси, и я окончательно потеряла ориентир, куда мне идти. Успокоив, напоровшуюся на колючий куст, собаку, я стала думать.
Человек я не из пугливых. Пройтись одна по темной улице могу. Но только если эта улица освещена хотя бы одним фонарем, окном, луной. Хоть чем-нибудь.
Подтянув собаку поближе, я наощупь пошла вперед. Куда-нибудь да должна же я выйти. Вариантов заблудиться здесь мало, а вот вляпаться хоть отбавляй. Это же моя собака, приличная до мозга костей, погадит либо рядом, чтобы мне было удобно убрать за ней, либо в таких непроходимых кустах, что никто и никогда её добро оттуда не достанет. Попахнет и превратиться в удобрение для куста. Надо хоть на ощупь не сойти с асфальтированной дорожки на траву, скошенную совсем недавно и теперь торчавшую густым ершиком.
Под гулкие удары сердца и шорох собачьих когтей по асфальту я успела пройти метров пять, когда мои волосы шевельнулись, открывая шею, и у самого уха я услышала шепот.
Резко обернувшись, я увидела, как на секунду зажегся дальний фонарь. Под ним быстро проходила высокая темная фигура. Статный мужчина с распущенными длинными волосами ниже плеч. И шел он в нашу сторону…
Без того напуганная, этот силуэт напугал ещё больше, и уже не выдержав мы побежали путаясь в ногах и лапах. Где-то же должен быть поворот с этой улицы!
Мы бежали от какой-то неведомой угрозы, а нам навстречу неслись выплывавшие из серого тумана лица, постоянно менявшие свою форму, но неизменно сопровождаемые их шепотом.
Первой врезалась в забор Найда, и отчаянно заскулила, когда я припечатала её еще раз, навалившись всем телом.