В другой палате Рина у постели Бьянки. Делает укол и говорит:
Это просто витаминки. Ты уже восстановилась, Бьянка. Больше не позволяй себя бить. Ни в живот. Никуда. Рискуешь не иметь детей.
Бьянка:
Потрепала меня жизнь в последнее время. Наверное, это намек на то, что я делаю что-то не так
Рина:
Мы не умеем читать знаки и расшифровывать намеки. Эти аллегории и метафоры от Вселенной как мозг мужчины. Расшифровки не поддается
Бьянка:
Просто мы сами себе не можем честно признаться, что не нравимся мужчине. Оправдываем его безразличие тем, сем, пятым, десятым. Одержимость человеком – это болезнь. Мы ее не долечиваем, а бросаем курс лечения на середине, а недуг мутирует, дает осложнения
Рина:
Все так. Нужно дойти до самого дна. И оттолкнуться
Рина подходит к окну, выкидывает шприц и ампулу в коробочку. И продолжает, выдержав паузу:
Он не любит меня. Я стала жертвой собственных иллюзий
Бьянка оборачивается на Рину удивленно. Рина продолжает:
Они тр*хаются по всем углам. Под камерами. Им плевать, что кто-то увидит. У них такая страсть. Бьянка, у них такая страсть (она закрывает глаза и завистливо жмурится). Я не видела никогда, чтобы мужчина так занимался любовью. Он с ней спит. Не просто тр*хает и уходит. А спит. Он ее обнимает, гладит, целует. Они смеются. Понимаешь? Когда тебя так любил мужчина?
Рина поворачивает от окна и смотрит на Бьянку. Бьянка с сожалением и легкой улыбкой отвечает:
Меня никто так не любил никогда. Но…что такое ты говоришь?
Рина:
Роман меня слил. Теперь Саша занимает все его время
Бьянка:
Та девушка, которую он спас, не дав упасть с крыши?
Рина:
Да, она повредила спину, он ее выходил. Наверное, она смотрит на него глазами преданного пса, как на своего спасителя, избавителя, Бога. А он этим упивается. У него такая потребность – быть нужным. Он обожает, когда кто-то зависим от него
Бьянка:
Даа. У Ромы тяжелая зависимость от ощущения собственной значимости. Он чахнет, если не властен над кем-то. У вас с ним были отношения на равных. Это неинтересно. Ему нравится самому настигать своих жертв
Рина:
Я на коленях стояла перед ним. Я никогда не думала, что дойду до такой степени отчаяния
У Рины из глаз капают слезы. Бьянка жестом подзывает ее и утешает, гладя ее руки, и говорит.
Нельзя вымогать того, что дается даром
Помолчав, Бьянка добавляет:
Вся наша жизнь – это роман Толстого, а ты в ней – Кити, из-под носа которой увели Вронского
Рина:
Вся наша жизнь – это роман Толстого, а ты в ней – Левин, которого не знали, как спровадить
Они смеются и Бьянка добавляет:
Ты найдешь более блистательную партию. Роман – не твой уровень, Рина. Дай себе немного времени, ломка от синдрома отмены пройдет и тебе будет безразлично. Это как резко бросить курить или пить. Или есть шоколад. Ищешь дозу, как безумный. Но стоит перетерпеть и уже не хочется
Рина пожимает руки Бьянке и выходит из кабинета. В коридоре Рина опять сталкивается с Сашей. Они проходят в slow mo мимо друг друга. Звучит Who’s gonna love us группы Other Lives. Рина преисполнена ненависти. Саше, наоборот, стыдно. Саша заходит в палату своего отца – насильника и маньяка, который лежит здесь под другим именем. Там стоит Рори. Сашу парализует увиденное. Рори:
Сюрприз, сестренка
Саша стоит как вкопанная. Отец вальяжно лежит на своей кушетке перед ними. Саша:
Какого черта ты здесь делаешь?
Рори:
Это ты какого черта здесь ничерта не сделала?
Саша:
Я, на секундочку, повредила позвоночник, и месяц не могла шевелиться
Рори:
Я здесь, потому что ты ничего не смогла. Твой тупой ненасытный бабник должен был тебе показать, как отключается система защиты
Саша:
А как ты сюда попала?
Рори:
Попросила бывшего мужа меня сюда упрятать. Ему-то все поверят, что он просто мне мстит. Поэтому я вне подозрений
Саша:
Ты его так подставила?
Отец:
Мои красивые красавицы, у меня нет времени и желания выяснять – кто кому тетя. Черт бы вас подрал (выходит из себя и переходит на крик. А через секунду опять на пиано). Помогите мне сбежать отсюда
Саша, разворачиваясь к двери:
Никогда
Рори догоняет ее и прислоняет к стене, сгибая руку:
Если ты не сможешь раскрутить своего проститута, то это сделаю я
Она сильнее давит на Сашу и на ее руку:
Он никогда не откажется от меня
Саша от этих слов приходит в ярость и дает отпор Рори. Она отталкивает ее и бьет по лицу, выбегая из палаты. Отец помогает Рори подняться:
Она так бесится, потому что знает, что ты – моя любимица, Валерия. Ты. И всегда была
Он утешает дочь, садит ее на колени, и гладит по голове:
Малышка, придумай сама, как спасти папочку
ТИТР: Глава двадцать пятая: Ревность
Песня Bellbottoms The Jon Spencer Blues Explosion. Роман и Бьянка в медицинской одежде сидят на ступеньках зеленого сада у «Иглы» и оживленно что-то обсуждают – наверняка, разрыв Романа с Риной и интрижку с Сашей. К ним бежит Саша и, запыхавшись, что-то излагает Роману. Роман и Бьянка шокированы. Они дискутируют, активно жестикулируют.
Милованов в своей квартире с видом на набережную. Он собирает вещи в чемодан. И ставит его возле входной двери. День сменяет утро, вечер сменяет день.
Рина проходит по коридорам холла «Иглы» и поднимается на крышу. Она поджигает сигарету, закуривает, любуется видами на город и, обернувшись на звуки – видит как Роман и Саша страстно занимаются любовью, прислонившись к лестничному пролету, с которого Саша не так давно упала и повредила спину. Здесь можно поиграть со slo-mo. Песня Sleeping Giants группы Duels. Рина отходит осторожно назад и спускается обратно, идет по коридорам, заходит в помещение с камерами, в котором никого нет и выключает систему защиты. Все пациенты выходят из палат и через черный выход спускаются и покидают «Иглу». Тем временем, Саша и Роман на крыше дико увлечены друг другом.
Рано утром, Роман идет по коридорам и видит – все палаты открыты. Он включает сигнал тревоги. Персонал и Бьянка выбегают в холлы «Иглы». Бьянка:
Что произошло?
Роман садится на пол и берется за голову. Он впервые по-настоящему удивлен:
Не знаю
ТИТР: Глава двадцать шестая: Кто ты?
Песня Closer группы Kings of Leon. Коридор перед комнатой допроса. Всюду толпятся по своим делам полицейские, служащие, кое-какие эксперты сопровождают Одинцова. В комнате допроса уже сидит Милованов. Туда собирается зайти Капитан Одинцов, но Бьянка в последний момент догоняет Одинцова и просит:
Капитан, Капитан. Разреши мне слышать, как ты допрашиваешь Филиппа. Я прошу тебя
Капитан Одинцов, секунду помедлив, одобрительно кивает. И жестом дает понять своим напарникам, чтобы проводили Бьянку в другую комнату. Там она устраивается у окна вместе с остальными коллегами Одинцова, там же находится и Роман. Бьянка шепотом спрашивает брата:
Всё, тебя устроили сюда консультантом?
Роман кивает и показывает ей свой бейджик.
Капитан Одинцов заходит в кабинет к Филиппу и представляется. Милованов сидит на стуле, облокотившись локтями на колени, и смотрит исподлобья. Филипп садится за стол. Милованов:
В лагере на границе ты не был так любезен, когда валял меня в грязи. Пусть об этом слышат твои коллеги. (Милованов поворачивается к окнам и говорит туда как ребенок). Он меня валял в грязи
Одинцов:
Ммм. Чувство юмора появилось? Пилюлькой Виагры закинулся?
Милованов ухмыляется:
Все? Самоутвердился? Сократи речь до смысла, Кэп
Одинцов:
Ты вершишь самосуд. Упрятал бывшую жену в психушку
Милованов:
Ты правда такой тупой или это провокация? Твои ребята изъяли запись с моих камер в моем клубе, где русским по белому слышно, как Валерия Савина говорит мне без метафор и аллегорий: Филипп, найди способ заточить меня в «Иглу». Мне очень надо. Скажи всем, что просто хочешь так со мной расквитаться
Одинцов:
И ты ухватился за этот шанс. Это противозаконно
Милованов:
А если бы ты дальше послушал чертовы пленки, Кэп, ты бы расслышал, что она вернет мне сына, если я ее упрячу в «Игле»
Одинцов:
Ты хочешь сказать, что понятия не имеешь, зачем она просила упрятать ее в «Иглу»?
Милованов:
Нет. И мне нисколько не интересно
Одинцов:
И тебе не известно, что в «Игле» под вымышленным именем держали отца Валерии – маньяка – насильника, педофила, который растлил своих собственных дочерей – Валерию и Александру, и последняя, кстати, тоже находилась в «Игле» под видом несостоявшейся самоубийцы. С одной лишь разницей – одна дочь наблюдала за тем, чтобы отец не сбежал, а вторая дочь – Валерия, также имитирующая попытку самоубийства, попала в «Иглу», чтобы помочь отцу сбежать
Милованов поражен:
Валерию растлил собственный отец?
Одинцов:
Да
Милованов:
Это многое объясняет
Одинцов:
Это оправдывает ее природу
Милованов категорично мотает головой и возмущается:
Это ее не оправдывает
Одинцов:У нее глубокие проблемы с психикой. Но ты это и без меня понял. То есть твой мозгоправ тебе разжевал. Ее сестру – Александру тоже растлил отец. Но она, в отличие от Валерии, видит разницу между преступлением и нормой. Александра предупредила управляющего «Иглы» о возможной попытке побега их отца и его удалось вовремя перевести в «стерильный бокс». Под усиленную защиту. Почему вовремя? Потому что сегодня ночью сотрудница «Иглы» – дочь именитого светилы науки – Рина Хейм отключила систему защиты и все психи, среди которых были и другие маньяки, расползлись по городу. Этих маргиналов держали на «Игле» как на передержке, чтобы обменять на более полезные стране кадры
Милованов:
Ох*уеть у вас дела
Одинцов:
Ох*еть как твоя ненависть к жене могла бы поспособствовать утечке маньяка
Милованов приходя в ярость:
Постой-ка, дружочек. Погоди-ка. Секундочку. У тебя ко мне что-то личное? Вы там мудрите со своими маньяками, размещаете их под левыми именами, потом выпускаете их по ночам, а я, безобидно похлопотав о размещении бывшей жены в инновационную клинику восстановления здоровья, никакую не психушку – на секундочку, виноват? А с управляющего вообще нет спроса? Что он просто по моей просьбе ее взял и принял. Почему ко мне вопросы?
За стеклом Роман и Бьянка наблюдают сцену допроса.
Одинцов:
Управляющий все это время сотрудничал со следствием. Он передавал данные. Как только понял, что его подставили министр здравоохранения и его супруга Виктор и Лидия, предложив эту должность. Плюс, он не позволил исчезнуть отцу сестер Савиных, переместив его под особое наблюдение. Об этом не знала доктор Рина Хейм
Роман говорит в камеру:
Я столько раз обманывал, что пора бы уже кому-то обмануть меня. Вот это и произошло. Но я успел надеть страховочный трос. Я не прыгну, не измерив высоту. Не измерив высоту восемь раз
Милованов:
От меня что надо? Я понять не могу
Одинцов:
Ничего. Мы мило пообщались
Милованов:
Я отомстил жене. Все, что я хотел в жизни – это отомстить ей. Сейчас я освободился
Бьянка в этот момент тяжело реагирует за стеклом
Одинцов:
Твоя бывшая жена сейчас задержана. Твой сын у нас, сейчас мы тебе его отдадим
Милованов меняется в лице и по-настоящему улыбается:
Правда?
Одинцов:
Да
Милованов:
Я уже собрал вещи. Я уеду с сыном сегодня же. Подальше от ваших маньячных земель
Одинцов:
А твоя подруга?
Милованов:
Какая?
Одинцов:
Бьянка
Милованов смотрит в сторону. Молчит. Потом добавляет:
Я отомстил жене. Больше мне ничего не нужно
Капитан Одинцов отключает камеру, больше их никто не слышит и не видит, и добавляет:
Твой док – мозгоправ…
Милованов:
Что с ним?
Капитан Одинцов:
Он – ее брат
Милованов:
Чей?
Капитан Одинцов:
Брат Бьянки
Музыкальная подложка – песня The Gift группы INXS. Милованов шалеет от новости. Он прокручивает в голове этот факт и приходит в недоразумение. Потом смеется. В голос. По-настоящему, очень громко и говорит Одинцову:
Вот это я понимаю. Стратегия и тактика соблазнения. Прикладные механизмы, работающие схемы
Slow Motion: Одинцов открывает ему дверь из комнаты допроса, Милованов выходит, в коридоре стоит Бьянка. Милованов проходит мимо нее, посмотрев ей в глаза и не сказав ничего. Он уходит, не оборачиваясь. Внизу к нему уже подвели сына – милого мальчика, который от счастья прыгнул на отца и они вместе вышли из здания. Весь этот допрос Одинцов учинил для того, чтобы еще раз утереть нос Милованову. Да, это кое-что личное. И это личное – Бьянка. Одинцов хотел показать ей, что Милованов не любит и никогда не любил ее, что он не дорожит ей и готов уйти, не попрощавшись. Хотя, по сути, они с братом помогли его исцелению от болезненной одержимости и это помогло избавить его от импотенции. А эмоции Милованова к Бьянке носили временный характер, имели срок годности и триггерил их только ситуативный, хорошо продуманный ход.
Бьянка заходит в допросную, она не знает, что Одинцов выключил камеру и раскрыл карты Милованову. И даже больше – пошел с козырей.
Бьянка выглядит потрясенной. Одинцов не прогоняет ее. Она опирается на стол и тяжело дышит. Одинцов:
По ком траур?
Бьянка:
По себе
Одинцов:
А кто ты?
Бьянка поворачивается и смотрит на него. Его сексуальное напряжение в воздухе, она это считывает. Он продолжает:
Ты даже имя свое не носишь. Ты состоишь из чужих советов и не своих мыслей. Он не полюбил тебя, потому что тебя в тебе нет. Его отношение к Бьянке было простимулировано искусственно созданными обстоятельствами. Иди, живи, пойми – кто ты, что ты любишь и чего хочешь. Пробуй, ошибайся, делай выбор, но это будет твой путь. Свой собственный путь. Сдирижируй его сама.
Что-то в Бьянке меняется, и внезапно эта «поломка» от потери Милованова оборачивается катарсисом. Как-будто панцирь раскололся, а нежное молодое тело под ним внутри задышало и освободилось. Слова Капитана произвели на нее сильное впечатление. Она спускается по лестнице здания, ее догоняет Роман. Она поворачивается и целует его руки:
Я люблю тебя. И Филиппа я тоже люблю. Но вам я не нужна. Но теперь для меня это не трагедия. Значит, так нужно. Вселенной виднее, нужно ей доверять. Сейчас я хочу понять кто я и зачем
Роман:
Что ты будешь делать?
Бьянка:
Еще не знаю
Она сбегает по лестнице и Роман окрикивает ее:
Бьянка
Она поднимает голову и кричит брату, улыбаясь:
Яна. Меня зовут Яна
Роман стоит на лестнице, улыбается широко и искренне, и говорит в камеру:
Она избавилась от своей одержимости. От болезненной привязанности. В ней больше нет Гюго. Она свободна
Музыкальная подложка – песня Go Let it out группы Oasis. Бьянка выбегает на улицу, а там красота – небо, птицы, деревья. И она двигается вместе с ними в одном потоке. Ей вслед оглядываются мужчины. Роман и Капитан Одинцов из окон разных этажей тоже смотрят ей вслед и улыбаются. Видно, как к Роману сзади подходит Саша и обнимает его со спины, он реагирует на нее и целует ее руку
FinJ