Пальцы Дейрика вырисовывают ленивые узоры на моей лопатке. Я лежу на его груди, и сердце, что сейчас стучит размеренно и спокойно, заверяет: мне ничего не грозит.

– А ты нет?

Рик мягко смеётся, прикасается невесомым поцелуем ко лбу. Мы оба замолкаем, глядя, как за защитным полем, что ограждает навес, буря постепенно снижает накал. Гроза уходит. Как и мой постоянный страх. Впервые за время пребывания в Марфарисе я по-настоящему спокойна. Не так, как прошедший месяц, а действительно спокойна. Без постоянного контроля, напряжения и боязни совершить ошибки.

И самое главное, я наконец-то честна сама с собой. И приняла то, что всё же влюблена в моего несносного командира.

– Я поломанный, – наконец выдыхает Рик.

Он подтягивает свою кофту и укрывает меня, пряча от поползшего по земле холодка. Я приподнимаюсь, с тревогой заглядывая в его глаза. В них почти нет боли, но я знаю, как тяжело ему даётся это признание. Это видно по чуть сбитому дыханию, по тому, как он отводит взгляд. Такой, как Рик, не потерпит жалости, а проявление слабости для него смерти подобно. И такое проявление доверия ещё больше трогает меня.

– Расскажешь?

Дейрик смотрит в какую-то точку за пределами тренировочной площадки. Тучи расходятся, но вокруг не светлеет. На небе уже рассыпаются огни неизвестных мне созвездий.

– Когда мама была беременна мной, на неё напали твари, – бесстрастным голосом начинает Рик, всё так же глядя в никуда, а скорее – в своё прошлое. – Она решила, что доберётся из загородного поместья в городское имение наземным путём. Ей не нравились порталы. Думала, что те плохо на меня влияют. Уже почти под самым Камеритом на процессию напали твари. Стая из душителей и сморгеров. Если первых наша охрана покрошила враз, то вторые уже отобедали конвоем. Мама и часть бойцов спаслись чудом. Но её аура сформировала личное боевое оружие.

Он замолкает, прижимает меня к себе и тяжело выдыхает. Зарывается носом в мои волосы, словно моё присутствие рядом даёт ему силы говорить о случившемся. А я молчу. Чувствую, что это не конец и ему надо выговориться.

– Моя аура из-за этого расслоилась. Я не универсал, Дэль. Так, жалкое подобие.

– Не говори так! – Я вскидываю голову и принимаюсь тараторить первое, что приходит в голову: – Я видела, ты можешь управлять всеми видами магии. Не всё же подчиняется стандартам! Посмотри на меня и Интегру. Таких исключений наверняка сотни. Так что не смей себя принижать!

Мне хочется напитать его уверенностью. Пускай он поймёт, насколько дорог как для меня, так и для остальных ребят. И как мы верим в него. По его кривой улыбке понимаю, что говорю что-то не то. Но продолжить мне Рик не даёт, прижимает палец к губам.

– Технически я могу использовать весь спектр универсала, но это выжирает меня. – Он взглядом указывает на чёлку с седыми прядями.

Весь пазл складывается в голове. Рик всё время подвергает себя опасности, отдаёт часть своих жизненных сил. Всё для того, чтобы поддерживать видимость универсального спектра.

– Так прекрати! – Я резко приподнимаюсь, усаживаясь рядом и сердито глядя на него. – Твоя жизнь важнее какого-то там звания командира.

Взгляд Дейрика скользит по моему телу, в его глазах появляется опасный блеск. Я моментально принимаюсь разыскивать свою одежду. Иначе серьёзный разговор грозится оборваться новым постельным забегом.

– Ну вот, а я надеялся на продолжение. – Рик пытается звучать расстроенно, но я слышу напряжение в его голосе.

– Сначала мы всё проясним. – Я оборачиваюсь, попутно забирая волосы в высокий хвост. – Так почему ты пошёл в универсалы?

– Отец, – коротко выдыхает Рик, присаживаясь и принимаясь одеваться. – Он не мог принять того, что его первенец и наследник – калека с неустойчивой аурой. Меня таскали по сотням лекарей и специалистам. Все пытались склеить ауру, соединить её осколки. Но всё встало на свои места, когда я инициировался и получил Когтя.

– В смысле?

– Коготь – пирим поддержки, Дэль.

Я зависаю с так и не надетой балеткой. Ошарашенно гляжу на Рика, улыбка которого приобретает обречённый оттенок.

– Ирония судьбы, не иначе, да?

– Я бы сказала, злая насмешка, – хмурюсь я. – Но этого нельзя так оставлять! Тебе нельзя так рисковать.

Рик поднимается, увлекая меня за собой. Прижимает к себе и приподнимает лицо за подбородок. В его глазах я вижу отражение своих. Мои зрачки такие же расширенные, как и у него. В них сверкают звёзды, и это настолько завораживающе, что я замолкаю.

– Иногда обстоятельства сильнее нас, – проговаривает Верндари, обводя шершавыми пальцами контур моих губ, которые сами собой приоткрываются, а я задерживаю дыхание. – Но тебе больше нечего переживать, Дэль. Я нашёл выход из всех капканов, что расставил мой отец для нас с тобой.

Его слова плетут какую-то магию. Я не обращаю внимания на их смысл, лишь смотрю, как двигаются губы Рика. Слышу непоколебимую уверенность в том, что он говорит, и верю ему. Тянусь к Рику, желая поцеловать, и он отвечает.

Этот поцелуй уже совсем другой. В нём нет сметающей страсти и желания обладать. Он наполнен нежностью и заботой. И в какой-то момент мне кажется, что я просто не выдержу этого. Рассыплюсь на сотню счастливых бабочек.

– Я готов поставить Арчи памятник за то, что его «Водяной кулак» спровоцировал у тебя потерю памяти, – отрываясь, с мягкой улыбкой выдыхает Дейрик мне в губы. – Это дало нам шанс узнать друг друга.

Он отстраняется, принимаясь собирать разбросанный инвентарь. И не видит, как я замираю. Те самые бабочки, что только готовились стартовать на вылет, пеплом осыпаются во мне. Дейрик по-прежнему любит не меня. Дэль – не меня. Не Эльвиру Пылаеву, а ту, любовь к которой он проносит через её гнев и ярость.

И что будет со мной, если он вдруг узнает, что я переселенка? Что я та, кого он обязан уничтожить?

Тепло и надежда, едва-едва зародившиеся во мне, обретают оттенок горечи. Я механически улыбаюсь Рику, когда он оборачивается ко мне. И он, конечно же, замечает перемену настроения.

– Всё в порядке? – Он подходит и берёт меня за ладони, сплетает наши пальцы. – Я что-то не так сказал?

Он странно смотрит на меня. Словно выжидает чего-то. В его глазах ни грамма тревожности, лишь изучающий интерес.

«Дал нам шанс узнать друг друга» – его фраза на повторе крутится в голове.

Глаза сами собой распахиваются ещё шире. Сердце моментально разгоняется в спринтерском забеге, а щёки опаляет румянец волнения.

– Рик, я не Дэль, – тараторю я, не давая себе задуматься над последствиями.

И зажмуриваюсь, боясь ошибиться. Боясь, что ныряю в глубину, а там скалы, о которые мне предстоит разбиться.

Но, вместо ожидаемой бури из гнева или немедленного пеленания стазисными чарами, Рик обнимает меня и гладит по волосам. Я в шоке распахиваю глаза, не веря тому, что происходит.

– Я знаю, – выдыхает Верндари.

Выдыхает так, будто не дышал вместе со мной.

Я поднимаю голову, неверяще глядя в его смеющиеся глаза. Знал? Знал и молчал?! Облегчение, которое я успеваю испытать, сменяется недоумением и растущей обидой. Я столько времени провела в постоянном страхе, что меня разоблачат, а он знал! Знал!

– Но как? Когда?! – Я трачу все свои силы на то, чтобы голос не дрожал.

И чтобы не накричать на этого самодовольного болвана.

– Не сразу. В первые дни и впрямь списывал всё на амнезию. Но ты не особо-то и пряталась. – Рик мягко улыбается. – Нет, для тех, кто не знает тебя с детства, твои причуды стали лишь новым проявлением сумасбродного характера. Поначалу и я так думал, тем более слова Интегры для меня закон. Но серьёзно, ты замечала за собой, сколько странных слов ты используешь? Стараешься их выловить, но всё равно оговариваешься. Да и твоя магия – она совершенно не наша. Даже по меркам нестандартных инициаций. Что уж говорить о твоей Фло.

– Но почему ты не сказал раньше? – Я всё никак не могу принять то, что всё это время боялась зря. – Ты же должен был сдать меня «Клинкам».

– Я не был до конца уверен в своей догадке. К тому же чем больше узнавал тебя, тем больше понимал: не смогу отдать тебя «Клинкам». Понимаешь, Дэль? Или как тебя по-настоящему зовут?

– Эля. – Под его изучающим взглядом я опускаю глаза, нервно теребя завязки на его кофте.

– Дэль-Эль. Как интересно получилось. – Рик опускает голову, исподлобья заглядывая мне в лицо. – К «Клинкам» тебя вести не нужно, ведь ты не подселенка. Эти твари ведут себя совершенно иначе. И уж точно не брыкаются столько, сколько это делала ты.

– О чём ты?

– Ты столько раз могла стать мягкой кошечкой, втереться ко всем в доверие и устроить настоящую диверсию по прорыву Загранья. Подселенцы хоть и умнее рядовых тварей, но действуют стандартно. Ты же делала всё ровно наоборот.

– Может, я новый вид подселенцев? – из вредности бубню я.

– Тогда меня ждёт смерть. Но я хотя бы умру счастливым.

Я поднимаю взгляд, и меня окутывает мягкостью улыбки Рика. Теплом, что дарят его глаза.

– И тебя это совсем не пугает? Что я из другого мира?

– Дэль, если ты не заметила, у нас тут вещи страшнее происходят. – Рик проводит костяшками пальцев вдоль моей скулы. – Я с детства сталкиваюсь с чем-то потусторонним. С моим прошлым совершенно неудивительно, что я полюбил душу из другого мира.

От его слов беспокойное сердце и вовсе пускается в лихорадочный танец. А испепелённые было бабочки обращаются в фениксов, расцвечивая и окрыляя душу.

– Но мне нужно вернуться домой? – вместо утверждения у меня выходит вопрос.

– Я сделаю всё, чтобы ты решила остаться со мной.

Рик порывисто прижимает меня к себе, с тревогой заглядывает в лицо. Будто ищет в моих глазах хоть намёк на то, что я действительно хочу уйти.

– Но я ведь не Дэль, – повторяю я, зачарованно глядя на Дейрика.

– И пускай. Значит, так суждено. Если Всевидящий обменял ваши души, значит, так было нужно. И Дэль, и тебе. И мне.

– Но я… – Я начинаю походить на попугайчика, боясь принять то, что всё действительно разъяснилось и мне больше не нужно врать.

– Плевать. Услышь ты уже, наконец. Я. Люблю. Тебя.

Я раскрываю рот, хочу что-то сказать. Переубедить его, найти аргументы. Но не знаю, что говорить. Рик достаточно чётко всё обозначил, а часом ранее ещё и доказал.

– И что же нам теперь делать? – Наконец-то ясность мышления возвращается ко мне.

– Вернуться в дом и продолжить жить и учиться как ни в чём не бывало? – предлагает Рик, насмешливо приподнимая бровь. – Но я не услышал главного, Дэль.

– Чего?

– Что ты чувствуешь ко мне? И что ты будешь делать со всем этим?

Я тушуюсь, опускаю глаза и делаю попытку выбраться из его рук. Он без сопротивления выпускает меня. Я замечаю, как моментально ожесточается его лицо.

– Я… – начинаю, но тут же горло перехватывает как от нервного спазма. – Боже, как же сложно это говорить. Я… тоже влюблена в тебя.

– Уже хорошо, – хмыкает Рик и складывает руки на груди.

– Рик! – обижаюсь я. – Ну не умею я признаваться в таком. Мне сложно.

– Девушке, которая полезла в логово королевы амёрфусов, страшно сказать три простых слова?

– Они простые, если ничего не чувствуешь, – хмурюсь я. – А я чувствую. И это всё делает во сто крат сложнее. – Замечаю непонимание на лице Рика и продолжаю: – Любовь делает нас слабыми. Нужны силы, чтобы признаться в собственной слабости. Тебе ли этого не знать?

Отвожу взгляд в сторону выхода с площадки, внезапно осознавая, насколько я устала. Как меня вымотал сегодняшний вечер. А честный разговор – опустошил.

– Это самое странное признание в любви, что я слышал. Но с тобой по-другому и не может быть, верно? – Рик улыбается и тут же с тревогой спрашивает: – Что случилось? Ты побледнела.

– Всё в порядке, – тихо проговариваю в ответ. – Просто сильно устала. Слишком много событий.

Я надеюсь, что Дейрик не станет больше меня расспрашивать. Иначе я тупо разревусь. И от облегчения, и от того, что всё становится на порядок сложнее. Ведь, несмотря на обоюдную исповедь, в мозгу по-прежнему красным маяком горит вопрос о возвращении домой. И надо ли мне это?

– Да-а-а, – тянет Рик, оглядываясь и ероша волосы.

Делает шаг ко мне.

– Давай на сегодня закончим. Надеюсь, больше никаких секретов и недомолвок между нами не будет? Ты ведь понимаешь, что я на твоей стороне?

Он ловит мою ладонь и целует, пристально глядя в глаза. И я снова краснею под этим цепким взглядом.

– Конечно, – искренне улыбаюсь ему в ответ. – Больше никаких секретов.

– Охотно верю. – Рик кивает и выпускает меня. – Пойдём уже в дом, а то опять нарвёмся на нарушение комендантского часа.

– И нас снова отправят очищать стоки?

Я следую за Риком, покидая пределы площадки. Краем глаза отмечаю, что на полигоне никого нет, что не может не радовать. Всё-таки буря разогнала самых отчаянных любителей намять друг другу бока.

Верндари дожидается, пока я поравняюсь с ним, снова сплетает наши пальцы. Мы выходим с тренировочного полигона, крепко держась за руки. И от этого простого жеста тепло слепой влюблённости расцветает во мне.

Пускай.

Пускай хоть под чужим именем, в чужом теле, но я буду счастлива.

– Не отправят, – хмыкает Рик. – Нас теперь близко к уборке или лабораториям не подпустят.

– С чего такая уверенность?

– После того как мы разворотили очистную станцию, дэр Кратос хотел засадить нас всех в карцер и проводить обучение там. – смеётся Рик, ища что-то в своей сумке. – Нет, благодарность за вскрытие гнезда амёрфусов нам выразили, но попросили впредь никуда не соваться. Ходить строго по отмеченным на карте академии точкам.

Он достаёт небольшую бутылочку с жидкостью мятного цвета и подаёт мне.

– Тонизирующий состав. Варят по рецептам моей матушки, – в ответ на мой вопросительный взгляд поясняет Верндари. – Мне помогает ненадолго вернуть силы.

Я с благодарностью принимаю бутылёк и залпом осушаю его. Прислушиваюсь к себе, с удивлением отмечая, что усталость действительно отходит на второй план, а шагать становится не в пример легче.

– То есть командующая не поняла, что произошло на станции?

Мы добираемся до главной площади академии, и я стараюсь расспросить обо всех подробностях прошедшего боя до того, как мы попадём в дом. Потому что ночевать я планирую сегодня одна. Как бы мне ни хотелось прилипнуть к Рику и не отлипать, но слишком много Верндари за один день может привести к передозировке. Да и подумать надо.

– Все приняли на веру версию Клиффа. Наш умник так разложил дэре Радики всё произошедшее, что у неё и сомнений не возникло. Она даже сама пришла к выводу, что гнездо зародилось на волне последних прорывов. Ты же Клиффа знаешь. Он как начнёт лекции читать, так впору либо сразу засыпать, либо тониками накачиваться.

Я отвечаю на его озорную улыбку, с удивлением отмечая, что сейчас Рик выглядит моложе. Из всех нас он всегда казался старше своих лет. Вечно хмурый и задумчивый. Или саркастичный. Это в каком настроении застать. А сейчас от его улыбки расходится убойная доза энергии и позитива.

– То есть к нам никаких претензий? – на всякий случай уточняю я, проходя в арку, обозначающую вход в жилой сектор.

– До конца не понятно. – Рик проводит рукой по волосам и осматривается по сторонам. – Сказали, окончательный вердикт огласят на отборе. Мы же так и не знаем, кто из нас будет участвовать. Всем баллы заморозили.

– То есть мы можем не поехать на турнир? Это очень плохо?

Рик переводит взгляд на меня, и в этот раз он серьёзен.

– Если мы хотим, чтобы мой отец навсегда от нас с тобой отстал, нам всё же стоит побороться за право участия. А потом и выиграть сам турнир.

– Это его условия для тебя? – спрашиваю я, не удивляясь тому, что даже для собственного сына Аластас выставляет какие-то требования.

– Можно и так сказать, – уклончиво отвечает Рик.

Меня так злит эта несправедливость, что я даже не замечаю недомолвки Рика.

– Но если отбор тебя не прикончит, то турнир совершенно точно! Рик, это надо остановить!

Мы подходим к дому, и я разворачиваюсь, перегораживая путь внутрь. Заглядываю в глаза Дейрика. Пускай прислушается. Он уже не раз это делал, так пускай и в этом услышит меня.

– Я могу уйти с поста командира, – кивает Верндари, чем огорошивает меня. – Но, во-первых, это непрактично. Пока ты научишься выстраивать контур, пользоваться его связями и перегонять по ним силу, мы совершенно точно выпадем из гонки. Во-вторых, это больно бьёт по моему самолюбию.

– Ты всегда такой честный?

– С тобой стараюсь таким быть. Хоть это и сложно, – мягко улыбается мне Рик. – Кто твою иномирную логику знает? Как по амёрфному полю ходишь.

Меня передёргивает от воспоминаний. Розовая слизь с коконами звездообразных тварей ещё долго будет сниться мне в кошмарах.

– Не увиливай, надо что-то с этим делать. Я не хочу, чтобы ты дальше рисковал здоровьем.

– Какая ты грозная, – поддевает меня нахал.

– Да я серьёзно, – надуваю губы я.

Рик подтягивает меня к себе, крепко прижимая к груди. Пробегает пальцами по спине и останавливается на затылке. От волны мурашек я прикрываю глаза, вмиг теряя весь боевой задор.

– Мы поговорим с Интегрой. – Рик склоняется к моим губам. – Она поможет. Эта наша с тобой связь… Она должна сработать…

Наши губы сливаются в поцелуе, и в это мгновение мне становится плевать, какие проблемы нас окружают. Есть я и Рик, а с остальным мы справимся.

– Да Всевидящий, дошли бы уже до комнаты, что ли?!

Нас прерывает деланно возмущённый вопль Хуча. Рик отрывается от меня. И я уверена: мой взгляд такой же осоловелый, как и у него.

– А тебе лишь бы пообламывать, да? – в тон ему отвечает Рик, но меня из рук выпускает.

Он дёргает дверь, пропуская меня вперёд. Я украдкой бросаю взгляд на нашего здоровяка. Одетый в свободные штаны и майку, он демонстрирует как могучую мускулатуру, так и множество заживающих ссадин и синяков. Один из них украшает его скулу и подбородок. В пылу погони за порткамом, а затем и спасением Рика я даже не заметила, как пострадал наш огневик.

– Ну а что, всё сладкое тебе только? – всё так же наигранно обижается Хуч и подмигивает мне. – Ты разбила мне сердце, Переполох.

– Ой, да ну тебя, – отмахиваюсь я, еле сдерживая улыбку.

– Ты бы ей подавился, – огрызается Рик.

И вроде хочет звучать насмешливо, а всё равно выходит ревностно.

– О, да ладно тебе, командир. – Хуч поднимает руки. – Я же шучу. А на самом деле рад за вас. Давно бы так, а то столько времени друг другу нервы делали. И мне с ребятами.

Он проходит мимо меня, обдавая резким запахом пота.

– А ты где был? – не успевая обдумать мысль, спрашиваю я.

И впрямь, куда его на ночь глядя носило?

– На пробежке вечерней, где ж ещё? – Хуч в удивлении разворачивается ко мне. – После дождя одно удовольствие пробежаться!

«Действительно, и футболка пахнет», – в голове всплывает переделанный рекламный слоган. Я и сама удивляюсь, почему так зацепилась за этот момент. Видимо, снова заработал режим всё подозревающей Эли.

– Вот и беги в душ, а то скоро тут только фильтрующая маска спасёт, – бросает ему Рик и мягко подталкивает меня в спину, направляя в общую комнату.

– В здоровом теле – здоровый дух! – парирует Хуч.

– Вонюч твой дух! – усмехается Рик в ответ.

Пользуясь заминкой Верндари, я открываю дверь в спальню и тут же торможу Рика. Упираюсь ему ладонью в грудь, стопоря его на пороге.

– Нет, сладостей на сегодня хватит, – лукаво улыбаюсь ему.

– Жестокая, – разыгрывает огорчение тот. – Тебе совсем меня не жалко?

– Предпочитаю испытывать к своему мужчине восхищение и любовь, а не жалость, – прищуриваюсь я.

– Ладно-ладно, урыла, – отступает Рик. – Но не вздумай сбежать. Я буду караулить.

– Всю ночь, что ли?

Я высовываюсь следом, провожая Верндари взглядом.

– Да хоть всю жизнь, – довольно оскаливается он и исчезает в проёме своей спальни.

Надо ли говорить, что спать я укладываюсь с глупой улыбкой на губах? И раз за разом проговариваю его слова, напитывая себя силой и уверенностью. Я даже не пытаюсь призвать Фло. Мне не хочется ни её комментариев, ни драгоценного мнения. А то, что эта рыжая заноза до сих пор не показывает своей лисьей мордочки, говорит о том, что моё настроение она отлично чует.

Сейчас у меня лишь одно желание: побыть в полном одиночестве.

Может, хотя бы сон расставит всё на свои места? Покажет мне путь и успокоит мои метания. Потому что отдавшись воле чувств, я сделала только хуже. И теперь одна часть меня не хочет уходить из этого мира, а вторая требует вернуться как можно скорее. Ведь если меня раскусил Рик, то никто не мешает это сделать семье Дэль. Или тому же Аластасу. И заступничество Интегры уже не спасёт меня.

В этих метаниях я и засыпаю, чтобы наутро проснуться в чёткой решимости просто жить. Ничего не загадывать наперёд. Быть счастливой здесь и сейчас.