В серых сумерках нельзя было разглядеть лица, но фигура, длинные темные волосы разом вернули меня в детство, проведенное вместе с подругой.
– Рената…
И это был не вопрос. Потому что я уже знала, кто стоял передо мной с ружьем в руках.
Глава 13
– Леона? – удивленно спросила Рената, все еще не выпуская из своих рук ружье.
– Вы что знакомы? – не менее удивленно поинтересовался Николас, держа в руке пистолет.
– Это правда ты?
Глупый вопрос, я прекрасно понимала это. Но мне нужно было его озвучить, прежде чем броситься в объятия подруги.
– Погоди, – насмешливо сказала она, прислоняя ружье к стволу яблони. – Как ты здесь оказалась?
– Долго объяснять. Я так скучала!
Мы обнялись, лучшие подруги, которые уже и не думали, что когда-нибудь встретятся.
– Я что-то не понял… – протянул Николас, глядя на нас. – Кто это?
– Это моя подруга детства, – объяснила я ему, а затем сразу к Ренате: – Что ты тут делаешь?
– Ох, это тоже долгая история. А ты? – Рената отошла на шаг назад, чтобы в тусклом свете фонаря рассмотреть Николаса. – Ты что сбежала с северянином?
– Вот и я так тоже подумал!
Я в очередной раз проигнорировала сарказм Николаса и рассказала заранее заготовленную историю моего побега, которую уже говорила и Николь. Не то чтобы я не доверяла Ренате, потому что и так в мою историю было вовлечено больше людей, чем хотелось бы. Но такое не поведаешь при случайной встрече. Быстро рассказав про мифическую библиотеку, про Уилла, который едет домой, а Николас и Николь к своей бабушке, я перевела тему на саму Ренату:
– А ты здесь работаешь?
– Да. – Подруга тяжело вздохнула. – Видишь ли, меня понизили в должности, если можно так выразиться. Я проработала несколько дней в саду одного богатого северянина, а потом ему не понравились мои розы! Представляешь, они могли кому-то не понравиться! И он отправил меня сюда, в его домик за городом. Знаешь что я делаю каждый день? Поливаю и охраняю яблони!
– Рената, мне так жаль! – воскликнула я, понимая ее, как никто другой. Мечта всей ее жизни растворилась в воздухе.
– Это все прекрасно. – Николас замешкался, понимая, что подобрал не совсем верное слово. – Точнее печально, но нам бы где-нибудь переночевать… Мы так долго шли.
– А почему вы пешком? – спросила Рената с любопытством.
– Наша машина сломалась, – соврал Николас.
Только сейчас я заметила, что он убрал пистолет, который до этого был в его руке. Может, и хорошо, что он такой недоверчивый. В этом мире всегда нужно быть бдительным. Но не с Ренатой же!
Подруга провела нас сквозь неровные ряды ветвистых яблонь к небольшому домику, в котором она жила. В темноте уже ничего нельзя было разобрать, но то, что нам удастся поспать этой ночью не на холодной земле, придавало мне радости. Хотя скорее всего я просто была счастлива от того, что рядом со мной находился близкий человек, по которому я очень скучала.
– Я же говорил, что ты опять приведешь нас к какому-нибудь домику! – произнес Николас, оглядывая скромную обстановку комнаты, в которую мы вошли.
– Обращайся, – обронила я ему, чуть улыбнувшись.
– Непременно! В следующий раз загадай дом получше.
Небольшая чугунная печка стояла посередине комнаты, справа от нее находился стол с четырьмя стульями, слева – коричневый диван с несколькими подушками. Даже в доме у Ренаты, который остался на Юге, обстановка была побогаче.
– Все, что есть! Если не нравится, можно и на улице поспать, – резко сказала Рената.
– А меня все устраивает, – заявил Николас и отправился за Николь и Уиллом.
Рената села на стул и снисходительно посмотрела на меня:
– Ну рассказывай!
Я села рядом с ней, только сейчас понимая, насколько сильно устала за последние дни. Ноги гудели и были как будто неподъемными.
– А что рассказывать?
– Ты с этим красавчиком Николасом?
– Нет! – уже не таким уверенным голосом воскликнула я, потому что сразу вспомнился наш поцелуй посреди лавандового поля.
– Тогда как объяснить, что вы вместе? Северяне нас терпеть не могут! Только не надо про библиотеку и все остальное… Я знаю, когда ты врешь!
– Случайно вышло. Они подвозили нас с Уиллом, пока машина не сломалась.
– Значит, ты с Уиллом?
– Да нет же! – Я закрыла руками лицо. Тяжело, когда нужно говорить неправду. – Уилл просто помогает… Рената, я направляюсь на Край.
– Зачем? – удивленно спросила она, пододвигая ко мне свой стул поближе.
– Я девушка из легенды.
Глаза Ренаты ничего не выражали. Почему-то я не смогла разглядеть в них изумление.
– Неужели? – воскликнула она и хлопнула себя по коленям. – Я знала! В смысле догадывалась.
– Да? – удивилась я. Забавно! Все вокруг догадывались, одна я была огорошена этим известием.
– А с чего вдруг тебе в Лес не разрешали ходить? Я, правда, думала, что тебя слишком опекали и боялись. Но возможность того, что ты та самая, я не исключала. А как ты узнала об этом?
– Ко мне приходил Дух Леса.
– Да ладно! Это же сказки для маленьких!
Я покачала головой. Почему в нашем мире можно убивать, угнетать и обманывать, а верить в хорошее нельзя? В наших сказках Духи Леса всегда представляли собой тех, кто помогал в трудных ситуация и спасал. И на деле это оказалось правдой!
– Хочешь сказать, что ты и в Предвечного стала верить? – насмешливо спросила Рената.
– А если да?
– С ума сошла?
– А почему ты считаешь, что это неправда? Рой верил с самого начала. Нам просто нужно было услышать его.
Рената резко встала со стула и заходила по комнате, так, что деревянные доски под ее ногами заскрипели. Она нервно откинула прядь волос с лица и почему-то прошептала:
– Нет, я не могу поверить в эту чушь.
– Я и не заставляю. Каждый решает сам, верить или нет.
Какое-то время мы смотрели друг на друга в молчании, таком странном и непонятным для нашей встречи, пронизанным лишь стрекотанием сверчков за окном. В неярким свете лампы Рената выглядела не такой, какой я привыкла ее видеть. Лицо ее осунулось, а сама она была напряженной и тревожной.
– У тебя что–то случилось? – нарушила я нашу затянувшуюся паузу.
– Что могло случиться? Просто главная мечта моей жизни разрушилась в один миг!
– Но ты не одна такая, – честно сказала я.
– Ты про свое желание стать учителем? Зато сейчас твоя миссия намного выше, чем учить сопливых детишек. Неужели ты не понимаешь, кто ты?
Я пропустила ее слова про детей, хотя никогда не слышала от нее таких выражений. Конечно, она очень расстроена, потому что вместо того, чтобы украшать сад, она находится здесь.
– Может, все образуется, и тебя вернут…
– Лео, хватит! Не надо.
Рената поспешно подошла ко мне и встала прямо на колени рядом со мной, опустив голову на мои колени.
– Мне так нравилось, когда в детстве мы лазили по яблоням. Помнишь, мы даже построили домик на дереве? – Подруга засмеялась тихим и лучистым смехом, а я погладила ее по голове. – Построили из чего смогли. Но это было наше укрытие.
– Конечно помню! Мы даже спали там, когда жара была невыносимой. А в тени яблони было так хорошо…
Я невольно заулыбалась от нахлынувших воспоминаний, от которых стало тепло и спокойно. И все невзгоды на миг отошли прочь, даже ноги перестали болеть, потому что вспоминалось солнечное детство, в котором ничего не болело. Все было так ясно, спокойно и понятно.
– Сейчас я часто вспоминаю это. Потому что стала ненавидеть яблони, – раздраженно сказала Рената, поднимаясь с колен. Она подошла к окну и вглядывалась в темноту.
– Понимаю. Ты здесь совсем одна?
– Нет. В хозяйском доме живет прислуга и управляющий. Я бы тоже там жила, но не поладила со служанкой. Слишком она заносчивая и сварливая. Поэтому я решила жить здесь. Все равно мое дело заниматься яблонями и огородом. – Рената сморщила нос, отчего ее красивое лицо сделалось смешным. Я еле сдержала улыбку, потому что все, что она рассказывала было на самом деле грустным. – Копаюсь в грядках и смотрю, чтобы на яблонях не было вредителей. Чудесное занятие, не находишь?
– Ты и на Юге копалась в грядках, – хотела я подбодрить подругу, но вышло не очень хорошо. Она посмотрела на меня чуть ли не со злостью, которую я впервые встречала в ее глазах в таком первозданном виде.
– Я занималась цветами, а не помидорами и огурцами. Это большая разница! Я думала, что приеду сюда и буду создавать красивые сады. Но этому идиоту не понравились мои розы!
Рената подошла ко мне очень близко и вытащила заколку из моих волос. Она потрогала ее указательным пальцем и тяжело вздохнула.
– Мне так жаль… – тихо произнесла я.
– Я могла бы остаться на Юге и выйти замуж за твоего брата, – печально сказала Рената. – Я его любила. А теперь моя жизнь идет под откос.
– Не говори так! Еще не все потеряно. – Я встала рядом с подругой, чтобы смотреть ей прямо в глаза. – Хочешь, пойдем вместе со мной. Ты будешь помогать мне. А когда все образуется, мы вернемся на Юг. Вы будете счастливы с Экбертом!
– Чем я могу помочь тебе? От меня нет никакого толку. Я не умею драться, не смогу тебя защищать.
– Ты будешь моей опорой, будешь утешать меня, если вдруг я буду без сил. А защищать я смогу нас обеих, потому что у меня есть сила.
– Какая? – настороженно спросила Рената и взяла меня за руку.
– Я могу отбрасывать взглядом любого, кто хочет причинить мне зло. Я еще сама не поняла, как это работает. Но разберусь. А еще у меня бывают видения, но в этом я тоже пока что не разобралась.
– Да? – Рената убрала руку и сделала шаг назад. Она как то криво улыбнулась, как будто вовсе не хотела этого делать. – Лео, ты пугаешь меня.
– Порой я сама себя пугаю, – улыбнулась я ей в ответ.
Я вздрогнула от неожиданного скрипа двери. На пороге появилась запыхавшаяся Николь, с явным наслаждением евшая сочное яблоко.
– О, это самое вкусное яблоко, которое я когда-либо ела! – с восторгом сказала она и махнула Ренате рукой.
– Вы наверное голодны, – всплеснула руками подруга и поспешно направилась к двери, за которой оказалась маленькая кухня. – Сейчас я вас накормлю!
– А кофе есть? Или хотя бы чай? – поинтересовался Николас, занося в комнату наши пожитки.
Уилл появился последним, и вид у него был настороженным. Еще один северянин, который никому не доверяет.
– Сейчас сделаю горячий чай! – крикнула Рената из кухни, и я пошла ей помогать.
Поужинали мы горячим картофельным пюре и запеченной рыбой, пойманной прямо из реки, у которой хотели заночевать. Ничего вкуснее никто из нас не ел уже несколько дней. Мы так устали, что не хотелось даже разговаривать. Но тем не менее мы поведали Ренате нашу забавную историю о грибном супе, и она так громко смеялась, что мы тоже повеселели. Я даже переглянулась с Николасом, чувствуя, как мои щеки краснеют от воспоминаний о поцелуе. Ни за что не буду придавать этому значение. Подумаешь, первый поцелуй! Это все лиловые цветы… Любая девушка потеряла бы голову от такой красоты!
Мы разбрелись по разным местам, чтобы наконец-то лечь спать. На втором этаже домика находилась всего одна небольшая комната с двуспальной кроватью, которую Рената отдала нам с Николь. Сама она отправится спать в хозяйский дом, чтобы всем нам было удобнее.
– Скажу, что в домике нашествие муравьев, и спать просто невозможно – произнесла она, прощаясь с нами до утра.
Рената подошла ко мне и обняла крепко и по-особенному нежно. Затем она осторожно прикрепила мне заколку в волосы и ушла. Я тоже была очень рада встретиться с ней, но, наверное, слишком устала, эмоционально и физически. Сердце мое на какое то мгновение сжалось от нехорошего предчувствия.
– А со мной пообниматься? – язвительно спросил Николас, укладываясь на диване. – Может, споешь колыбельную?
– Спокойной ночи, – только и сказала я ему и кивнула Уиллу, который устроился на раскладушке, найденной Ренатой на чердаке.
Сон еще никогда не манил меня с такой неотвратимой силой, что можно было забыть все на свете. И я забыла. Стоило лишь мне коснуться щекой подушки, и сон забрал меня всю в свои мягкие обволакивающие объятия.
Утро встретило меня солнечным светом, льющимся из окна. Николь еще спала, когда я нехотя выбралась из кровати, ступая босыми ступнями по деревянному полу. Мне хотелось побыстрее искупаться в быстрой реке и смыть пыль и грязь скитаний по лесу. Ноги все еще гудели после непривычно долгой ходьбы. Подумаешь, боль! Зато я спала на удобной кровати и в тепле.
Выйдя на улицу, я вдохнула сладкий аромат яблок. День обещал быть теплым и солнечным. Даже ночь выдалась на редкость теплой. И не скажешь, что это Север!
Путь до реки занял совсем немного времени. Я выбрала место для купания, где мне показалось, что течение не такое сильное. Быстро освободившись от одежды, я ступила в прохладную воду. Да, она не успела нагреться под утренними солнечными лучами, зато была чистейшей и прозрачной, и ноги сразу перестали болеть. Когда вода дошла до пояса, я нырнула, чувствуя себя такой же счастливой, как и на Юге. Конечно, там было заметно теплее, но сейчас, после такого тяжелого пути, здешняя вода бодрила и дарила наслаждение уставшим ногам. Я откинулась на спину, позволив течению нести меня вперед.
– И ты меня не разбудила ради такой красоты! – раздался голос Николь с берега.
Я чуть не ушла под воду от ее такого неожиданного появления. Крикнув Николь, чтобы она шла сюда, я перевернулась на живот и поплыла против течения, но не могла с ним справиться. Просто плыла на месте. Забавно, что все мои старания сейчас были бесполезны. Течение все равно сильнее.
– Ой, как холодно! Как ты вообще в такой воде купаешься? – поинтересовалась Николь, приближаясь ко мне. – Ох, хотя мои многострадальные ноги благодарят меня за это купание.
– А мне нравится, – сказала я, вставая на ноги и раскинув руки в сторону. – Как ты поняла, что я здесь?
– Пошла за тобой. Пол в этом доме слишком скрипучий. А вот мальчики так и спят дальше.
– "Мальчики" очень верное определение для них, – заметила я, улыбаясь.
– Рассказывай, что у вас там произошло с Николасом. – Николь подошла ко мне и плеснула себе на лицо воды.
– Ничего такого…
– Я уже знаю, что когда говорят "ничего такого", это означает обратный эффект.
– Ну… мы поцеловались. Но это ничего не значит. Просто это был порыв души.
Мне показалось, что когда-то я уже проживала нечто похожее. И этот разговор тоже был рядом с рекой. А потом я вспомнила, как говорила Ренате, что когда я буду влюблена, все вокруг будут знать об этом… Но ведь речь не о Николасе. Я не могу быть влюблена в него!
– Ага! Я так и знала! – радостно взмахнула руками Николь, и много-много капелек воды взметнулись в утренних лучах солнца. – Когда-нибудь я буду называть тебя сестрой!
– Это ничего не значит, – повторила я смущенно. – Ты лучше расскажи, как ты решилась на побег.
– Так это ты меня направила по нужному течению. Вот как сейчас. Жаль, я плавать не умею…
– Я?
– В свадебном салоне. Ты сказала, что убежала от жениха. Вот я и решила повторить этот фокус. Николас меня поддержал, хотя его шанс стать хорошим врачом намного уменьшился. Ты знала, что Жан платил за наше обучение?
– Знала, – тихим голосом произнесла я, теперь понимая, на какую жертву пошел Николас ради сестры. Стало стыдно за то, что я ему наговорила около кабинета Жана.
Жан… Выбрался ли он из своего заточения? Или умер в темноте, проклиная меня и Уилла? Тяжелым грузом на душе все еще висел этот камень, но я уговаривала себя, что такое наказание он заслужил из-за своих поступков. Возвращаться и спасать его я, понятное дело, не собиралась. А вот возвращаться на берег было уже самое время.
– Нужно выходить. В такой воде долго находиться нельзя, – сказала я и направилась к берегу, а Николь пошла за мной.
– Леона, скажи, ты боишься того, что ждет тебя на Крае?
Этим утром врать было нельзя, потому что даже в прозрачных капельках росы, все еще сохранившейся на траве, блестела и сверкала чистота.
– Боюсь. Я не знаю, что меня там ждет.
Почему-то именно сейчас, в это теплое, так напоминающее о Юге, утро, мне захотелось поведать Николь все, что приключилось со мной. Мы неторопливо оделись и сели на берегу рядом с зарослями камышей, позволяя ласковому солнцу согревать нас. Я рассказала все, без утайки, в том числе и о Рое с Ренатой, и даже о Ру. Печаль и радость перемешались в мягком утреннем свете, сплетаясь невесомой паутинкой в воздухе. Нельзя полностью ощутить радость, не познав страдания.
– Теперь я все поняла, – сказала Николь после того, как я закончила свой рассказ. – Я с тобой. Этому миру пора меняться. Но скажи мне, неужели на Юге все так плохо?
– Плохо, – только и успела произнести я, прежде чем чья-то рука зажала мне рот, а на голову надели что-то темное, неприятно пахнущее химией.
Все, что я успела услышать после этого, заключалось в словах, которые произнес чей-то грубый мужской голос: "Наконец-то попалась!" Да, я кажется попалась, вот только не знала, кому именно.
Глава 14
Мое сознание не отключилось, хотя я понимала, что мешок на моей голове был пропитан каким-то лекарством, скорее всего с усыпляющим эффектом. О его более сильном действии я и думать не хотела. Лишь надеялась, что это не яд.
Руки и ноги связали толстой и грубой веревкой. А я даже ботинки не успела застегнуть! Кто-то подхватил меня на руки, и хотя я пыталась брыкаться, но все мои порывы слабели с каждой секундой. Тот, кто нес меня, точно был крепче и сильнее, и я перестала сопротивляться.
В темноте ощущения стали намного ярче. Помимо ужасного запаха химии я чувствовала запах земли от мужчины, даже слышала, как неистово колотится его сердце. Было непонятно, сколько человек напали на меня, и что случилось с Николь. После того, как на мою голову накинули мешок, я услышала только ее короткий крик, а затем лишь шелест листвы и едва различимый шепот мужчин.
Несли меня недолго. Наверное, похитители двигались к дороге, потому что запах яблонь начал перебивать выветривающийся запах лекарства.
Я терялась в догадках, почему меня похитили. Узнали, кто я на самом деле? Тогда непонятно, как они это сделали, ведь я не кричала об этом направо и налево. А если это разбойники, то дела плохи, потому что по постоянным ругательствам того, кто нес меня на руках, было понятно, что он явно не являлся добряком.
Мои мысли прервались, потому что тот, кто нес меня, то ли устал, то ли был слишком сердит. Он бросил меня, как какой-то мешок с картошкой, на твердую поверхность. Больно ли мне было? Еще как! От удара я вскрикнула, тем самым привлекая внимание своих похитителей.
– Опа! Она не спит, – произнес первый.
– Как так? Та девка сказала, что от этой настойки все засыпают, – сказал второй.
– Значит, ее ничто не берет. Она же особенная!
– А светловолосая сразу вырубилась. Что делать-то будем?
– Поедешь с ней в кузове. Смотри, чтобы мешок не сполз, а то тебе не сдобровать!
– А чего сразу я?
– Боишься?
– А вдруг она что-то еще умеет, помимо взгляда?
– Вот ты и проверишь! Она вроде притихла. Все-таки заснула?
Я, может, и притихла, но не заснула. Решила притвориться спящей, раз так хотели мои похитители, которых, как оказалось, было двое. По крайней мере, в разговоре слышалась только пара голосов.
– Эй, – раздалось рядом со мной. Кто-то поднял мою руку вверх и отпустил ее. – Все-таки спит. Видишь, как тебе повезло. Ничего она не сможет тебе сделать, пока ее глаза закрыты.
– Может, она ничего и не умеет. Вдруг нам соврали.
– Хочешь проверить?
Я чуть не вскрикнула. Они знают! Знают, на что я способна! От кого же они узнали? Кто меня предал?
– Давай быстрее! Нам пора ехать.
– А с блондинкой чего делать? Выбросим по дороге?
– Пусть с нами едет. Там посмотрим.
Через минуту машина завелась и поехала. Где-то рядом со мной сидел мужчина, напевая незнакомую мне песню. А мне казалось, что я начала задыхаться, потому что теперь я поняла, кто меня предал…
Вначале я подумала о разбойниках из лесного домика. Но они верили в легенду и предать меня означало для них изменить самим себе. Кроме того, зачем им это, если они сами перед моим уходом показали, что они не так бедны, как казалось на первый взгляд. В потайных местах около домика были закрыты целые сокровища, которые они берегли и охраняли. Они верили, что вскоре на эти деньги построят Храм в честь Предвечного. Странно, но деньги, добытые неправедным путем, они собирались потратить на благие цели. Им осталось только дождаться, когда на самом Севере разрешат Храмы, потому что с Великой Войны они были запрещены.
Версию про то, что меня мог сдать Уилл, я тоже отмела. Он мог сделать это намного раньше. Нет. Даже не так. Уилл никогда не смог бы сделать это. Про Ренату и думать нечего, лучшие подруги никогда не совершат предательство в отношении друг друга. Николь ехала сейчас в машине рядом со мной, в таком же положении, что и я. Единственное, в чем ей больше повезло, так это в том, что она была без сознания. Лучше бы и на меня подействовало это сонное лекарство, потому что тяжесть, сдавливающая все внутри меня, становилась невыносимой. Это не просто боль от веревки, врезающейся в руки и ноги. Это мучительная, почти непереносимая боль, при которой приходится стискивать зубы. Ведь человек, предавший меня, сам говорил, что может меня сдать. И сделал это…
А мне так хотелось верить, что лавандовое поле было не просто так. Вспоминая об этом, голову железным обручем сжала обида, а нехватка воздуха была сродни падению в бездну. Я задыхалась с мыслями о Николасе, о том, что он предал меня изощренно и жутко, потому что я имела неосторожность довериться ему. Знал ли он, что и Николь будет рядом со мной в тех же условиях? И что будет, когда узнает? Неужели пожалеет… Но не меня. Сестру. Николь, скорее всего, ничего не грозит, а вот что ждало меня… Я знала, что ничего хорошего. Могла ли я покориться судьбе и ехать в этой машине на верную смерть, если не задохнусь раньше в этом темном мешке? Ну уж нет!
Очень медленно, и надеясь, что незаметно, резала я веревку на руках о какой-то острый предмет. Я не понимала, что это, но мне казалось, что это камень. И что удивительно, с каждым движением, с каждым маленьким сдвигом к цели, мне становилось легче дышать.
И вдруг машина резко остановилась. Ехали мы совсем недолго, чтобы привести мой план в исполнение, а из-за того, что меня дернуло в сторону, я потеряла предмет, о который перерезала веревку. Мужчина, что сидел рядом со мной, ругнулся и громко спросил:
– Сэм, что случилось?
– Ттам ччеловек… в белом.
– Какой еще человек! – в негодовании воскликнул мужчина рядом со мной и вылез из кузова, задев при этом мои ноги.
Мне все стало понятно, как только я услышала про человека в белом. Дух Леса вновь помогал мне. Я пошевелила ногами и внезапно поняла, что веревка больше не стягивает их. С руками было то же самое. Я свободна! Быстрым движением руки я скинула мешок с головы и жадно вдохнула воздух. Еще некоторое время мне понадобилось, чтобы привыкнуть к свету.
"Беги!" – раздалось рядом со мной, и я поняла, кто именно мне это сказал. Но прежде нужно было освободить Николь. Она спала в самой глубине кузова машины, ее лицо было открыто, но руки связаны так же, как и у меня. "Оставь ее. Спасайся!" Но как я могла оставить ее здесь с этими страшными людьми? Это было немыслимо. Я похлопала по ее бледным щекам, но лекарство действовало слишком сильно.
– Что ты там принимаешь, если тебе белые люди мерещатся? – с насмешкой в голосе произнес кто-то за моей спиной. – Опа! Это что за фокусы?
Я резко развернулась, чтобы увидеть своего противника. Это был среднего возраста мужчина, с короткими светлыми волосами и испуганным взглядом, который он безуспешно пытался скрыть за бравадой.
– Отпустите нас, – твердо сказала я, делая шаг навстречу.
– Еще чего хочешь? Может, на колени перед тобой встать, о спасительница ми…
Он не успел договорить, потому что отлетел от меня на несколько метров. Я не ожидала такого исхода, потому что так и не поняла, как это у меня выходит. Тем не менее, я вышла из кузова и мужчина, пытавшийся подняться, отлетел еще дальше, и так там и замер.
Вокруг ничего не было, кроме зеленой полосы леса с обеих сторон. Вообще никого, кроме того, кого, как я слышала, называли Сэмом. В кабине его не оказалось, поэтому я сделала вывод, что он убежал в лес, как только понял, что я очнулась.
Я вернулась к Николь, безуспешно пытаясь привести ее в чувство. После нескольких минут бесполезных усилий я подумала, что могла бы сесть за руль. Водить я не умела, но надеялась, что у меня получится. И все-таки сев за руль, я поняла, что ничего у меня не выйдет. Непонятные кнопки, рычаги, которыми я не знала, как управлять, не внушали доверия.
Я вышла из кабинки, хлопнув дверцей. Что же делать? Долго нести на руках Николь я не смогла бы, а вокруг ничего не было, кроме дороги и зеленой полосы леса. Вдруг в гудящей от напряжения тишине раздался слабый звук мотора. Что-то приближалось с той стороны дороги, на которой лежал без сознания один из моих похитителей.
Мечты имеют свойство сбываться. Но кто мне мог дать гарантию, что приближающаяся машина, которую я уже могла разглядеть вдали, везет людей, которые помогут? Вдруг это совсем не те, кого я бы хотела увидеть?
С трудом я перетащила моего похитителя на обочину дороги и встала рядом, дожидаясь, когда машина приблизится ко мне. Она остановилась около меня, но разглядеть, кто именно сидел там, было невозможно из-за темных окон. Я уже видела такой эффект в машине Николаса: внутри тебе видно все, что снаружи, а если наоборот – нет. Дверь со стороны водителя медленно открылась, и из машины появился незнакомый мне пожилой мужчина в кепке, закрывающей половину лица.
– Что у вас случилось? – громко спросил он, сделав несколько шагов ко мне.
Я молчала, пребывая в нерешительности. Помощь, о которой я мечтала, пришла, но я не знала, что с ней делать.
– Вы в порядке?
Мужчина подошел ко мне близко, и я почувствовала запах хвои, который сразу напомнил о Рое. Может, этот мужчина тоже живет посреди леса. На вид добродушный и заботливый, да еще так беспокоится… В какую то долю секунды мои мысли обрушились, как и надежда на доброту этого человека. Неожиданно мужчина подставил мне подножку, отчего я тут же рухнула на траву. Еще одно мгновение – и на моей голове оказалась какая-то шапка, которая закрывала мне глаза. И вновь неприятный запах химии ударил мне в нос. Нестерпимо захотелось спать, но я все равно пыталась сопротивляться. Я даже слышала начало разговора:
– Как последний трус спрятался в лесу? – со злой насмешкой поинтересовался пожилой мужчина.
– Ты видел, что она с Джеком сделала? Конечно, я убежал. Почему ты так поздно?
– Тебя забыл спросить. Бери нашу добычу и поехали уже…
– А с Джеком что будем делать?
– Здесь оставим. Пусть пешком до нас доберется, если сможет. – Мужчина громко хмыкнул и со злорадством продолжил: – В здешних лесах опять стали василиски бродить.
– А с северянкой что будем делать?
– С какой?
– Она вместе с этой была. Мы ее тоже забрали.
– Идиоты! Зачем она нам? Оставим здесь…
Больше я не слышала ничего, потому что сну удалось победить меня. Прежде чем отключиться, я только подумала о том, что опять доверилась северянину и снова зря.
Очнулась в полной темноте и испытала пугающее чувство дежавю. Интересно, когда-нибудь можно мне очнуться посреди солнечной поляны и не с ужасной сухостью во рту, а с поцелуем любимого на губах? Вот такой расклад был бы по мне! Проблема в том, что поляна и любимый только в мечтах, а на деле… мрачная тьма.
Я попыталась встать, но больно ударилась головой о потолок, слишком низкий, чтобы стоять в полный рост. Что и говорить, положение мое было незавидным, просто аховым, да еще и пахло здесь не слишком хорошо. Я начала обследовать место, где оказалась. Вывод, сделанный мной по прошествии нескольких минут, не обрадовал: я находилась в клетке. Еще один вывод пришел ко мне несколько позднее, потому что я плохо соображала после того, как очнулась. Темнота вокруг была создана искусственно, потому что у меня на голове была то ли шапка, то ли маска, крепко пристегнутая к голове, и при всем усилии снять я ее не могла.
Ничего страшного… Подумаешь! Скоро меня спасет Дух Леса, ведь не оставит он меня здесь навсегда. Я тоже могу попытаться сбежать, если представится удобный случай. Только бы снять эту штуковину с головы…
– Очнулась, красавица? Долго же ты спала. Уже вечер на дворе.
Я узнала этот голос, он принадлежал тому самому пожилому мужчине. И вовсе он не добр, как показалось мне на первый взгляд. "Зато теперь уже ничего не покажется", – с грустью подумала я, дергая себя за маску.
– Можешь не стараться. Эта маска без ключа с тебя не снимется. Ты хоть говорить-то умеешь?
– Умею, – тихо проговорила я.
Раздался ужасный скрип двери, от чего даже мои зубы заныли.
– Вот и хорошо. Давай поболтаем, – раздался голос мужчины уже рядом со мной. – Меня зовут Маркус. А тебя?
– Леона.
– А ты неразговорчивая, да?
– Нет.
Я сложила руки на груди, хотя и понимала, что выглядела сейчас нелепо, стоя на полусогнутых ногах и с непонятной маской на голове. Маркус в клетку ко мне не вошел, просто стоял где-то рядом с открытой дверью.
– Понятно. И упрямая. Знаешь, Леона, почему ты здесь?
– Потому что меня кто-то предал?
– А ты догадываешься кто? – вкрадчивым голосом спросил Маркус.
– Догадываюсь. Но вам не скажу.
– Ладно. Это неважно. Лучше скажи, как ты научилась своим штучкам?
– Каким штучкам?
– Как ты научилась отбрасывать людей одним лишь взглядом? – В голосе Маркуса слышалось нетерпение.
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– Правда? – Он резко схватил меня за подбородок и сильно сжал. – Ты даже не понимаешь, с кем имеешь дело. Ты у меня заговоришь!
Маркус отпустил меня, а я все равно чувствовала сильную боль в лице. Но я буду сильной, ведь меня скоро спасут, надеялась я.
– Можно воды? – спросила я, желая показать свою храбрость.
– Ты еще не поняла? Воды не будет. И ничего у тебя не будет.
Послышался скрип закрывающейся двери, затем удаляющиеся шаги. На всякий случай я подергала дверь, но она действительно была закрыта.
Так, Леона. Нужно сосредоточиться и не обращать внимания на жажду. Судя по запаху хвои и крикам птиц, я находилась рядом с лесом. Если я чувствовала ветер на своей коже, то клетка находилась на улице.
Мои размышления прервал лязг открывающегося замка клетки. Я даже вздрогнула, потому что не слышала никаких приближающихся шагов. Что-то громыхающее подкатилось к моим ногам, и на этом все затихло.
– Эй! Кто это?
Дверь быстро закрылась, я даже не успела встать. Я ощупала предмет передо мной и поняла, что это обыкновенное железное ведро. Несколько секунд я пыталась понять, зачем мне оно, а когда поняла чуть не расплакалась. Как еще меня собираются унизить? Посадили в клетку, как животное; одели ужасную маску; дали простое ведро для моих нужд…