Золотые баллончики

Наконец парень понял, что его отшили, и ушел.

– Ты знаешь его? – спросил Стэн Энн.

– Да, это Фил Дилон – он сын Лесли Дилона, богатого финансового консультанта.

Стэн нахмурился и посмотрел на Сандру, но та не обращала на него внимание. Его взгляд недоверчиво окинул девушку. Рот парня уже начал раскрываться, но узнать, что же он планировал сказать, так и не доведется.

Вдруг из главного входа послышался шум, и через минуту в помещение ворвалась полиция. Их сразу попросили всех сесть и не вставать, объясняя это тем, что они ищут некую Лесли Боул. Стэн, Макс и Энн переглянулись между собой – они знали, кто такая Лесли Боул. Та была дочкой крупного брокера и училась с ними в колледже. В прошлый раз команда Макса сделала Лесли сюрприз – ей доставили в колледж красиво украшенную коробку, однако когда девушка ее открыла, в воздух вылетел столб золотого порошка, полностью скрыв под собой Лесли и все, что находилось в пяти мерах от нее.

Через две минуты полицейские вывели из туалета в наручниках заплаканную Лесли. Позже выяснилось, что у нее возникли финансовые трудности – за месяц она потратила все деньги, которые родители ей дали на полгода, и в итоге принялась воровать. На самом деле это продолжалось уже несколько недель. Многие в колледже знали, что Лесли тырит что-то оттуда, а потом перепродает, но никто об этом не говорил в открытую. Богатые собратья жалели ее, а бедные просто не хотели усложнять себе жизнь. «Она ведь крадет не у меня, а у колледжа, а он не разорится из-за нескольких незначащих вещиц», – думали в основном все, кто знал и умалчивал. Лесли действительно не брала ничего очень ценного, ограничиваясь колбочками или какими-нибудь папками, но, как узнал позже Макс, в этот раз ее обвинили не в краже канцелярских вещей. Полиция была уверена, что она украла все драгоценности у своей подруги Нэнси, которые оценивались в несколько десятков тысяч долларов. «Слишком уж большой размах после стольких месяцев довольствия мелкими вещицами», – подумал Макс, когда после прочел об этом новость. Но более всего казалось странным то, что сама Нэнси после интервью, в котором открыто обвиняла Лесли и даже предоставила видеозапись, где та якобы брала именно драгоценности, хотя на пленке ничего нельзя было разглядеть, на следующий день просто собрала вещи и уехала. «Очень странно и очень пугающе», – подумает тогда Макс.

В боулинге же, после ухода полиции, он спокойно, не теряя самообладания, сказал:

– Думаю, нам лучше уйти отсюда.

Никто не стал с ним спорить, да и он не спрашивал, а просто говорил, что нужно делать. А когда так случалось, все сразу слушались. Они собрались и приготовились уходить, как откуда-то появился Джо.

– Ты где был? – спросил его Макс.

– В туалете. Меня не выпускали. А что случилось?

Макс пристальным взглядом всмотрелся в лицо Джо и почти сразу убедился, что тот не лжет. Джо никогда не умел лгать, и более того, он даже не понял, почему Макс на него так смотрит, спросив: «Ты чего?».

– Ничего, – ответил Макс. – Потом расскажем. Пошли, мы уходим.

Джо даже не подумал спорить, и они все покинули боулинг.

На улице они остановились. Ребята сначала посмотрели друг на друга, после чего все глаза обратились к Максу. Они все выглядели слегка напуганными. Макс был напуган не меньше них, однако сейчас он не мог позволить себе выказывать страх.

– Уже поздно, – сказал он сдержанно. – Думаю, будет лучше, если мы все пойдем по домам.

Все согласились, что это лучшее предложение.

– Ну, я, наверное, тогда провожу Энн, – сказал Стэн, взглянув на Макса и словно ожидая его одобрения.

Макс посмотрел на Энн, которая тут же ответила на его взгляд. На секунду весь мир исчез, и он увидел перед собой только ее – немножко напуганную, но продолжающую держать себя в руках девушку. Он заметил, что на Энн все так же надета его кофта, но отчего-то не захотел напоминать ей об этом.

– Да, хорошо, – наконец, ответил Макс. – А я провожу Сандру.

Они попрощались друг с другом, и Макс с Сандрой и Джо пошли в одну сторону, а Энн со Стэном в другую. Стэн тут же попытался вывести Энн на разговор, но та казалась погруженной в свои мысли. Они не прошли и пяти шагов, как она обернулась, и Стэн все прекрасно понял.

* * *

Джо пошел в сторону общежития, а Макс и Сандра пошли дальше. Оказалось, что Сандра живет в съемной комнате с подругой. Когда Макс встретил ее в баре, то был уверен, что видел ее в колледже, однако Сандра сказала, что уже год не является студенткой – ее отчислили за неуспеваемость. Вернуться ни с чем к родителям ей не позволила гордость, поэтому она устроилась в кафе официанткой и вот уже год работает. Раньше Макс бы и думать не стал – воспользовался бы моментом и замутил с хорошенькой девушкой. Ему всегда было достаточно обычных отношений с сексом и совместными походами в кино, но когда Сандра предложила ему зайти на «чай», он неожиданно для себя понял, что не хочет. Впервые он подумал, что ему мало просто красивой девушки рядом. В первые секунды его даже испугала подобная внезапная мысль, но он быстро справился с собой и смог мягко сказать: «Спасибо, Сандра, но я должен идти».

Ей даже не нужно было что-то объяснять, своей грустной улыбкой она подтвердила, что все поняла.

Максу было непривычно почувствовать облегчение, добровольно покинув девушку, с которой у них возникло взаимное притяжение. Но он знал, что это правильное решение.

Он уже дошел к общежитию, как его мобильник издал несколько коротких звуков. Макс полез в карман и достал телефон. На экране он прочитал: «Кофту верну завтра. Спасибо!))», – и улыбнулся.

Глава 15

– Ну что, как тебе боулинг? – злобно усмехаясь, спросил Нейтан.

Энн понимала, что он злится на нее, ведь они договаривались встретиться и пойти в кино, а она бесцеремонно отменила встречу и пошла в боулинг с Максом.

– Пожалуйста, не заставляй меня оправдываться.

– Но я хочу, чтобы ты оправдывалась. Я хочу, чтобы ты винила себя в том, что испортила мне вечер, – обиженно пробубнил Нейтан, скрестив в недовольстве руки на груди.

– Нет, не хочешь, – возразила Энн.

– Да, не хочу, – сдался Нейтан. – Но ты хоть чуть-чуть чувствуешь себя виноватой?

Энн выглядела такой довольной, что Нейтан даже не стал дожидаться ответа.

– У тебя нет совести, детка.

Он замолк, наигранно возмутившись. Энн все так же продолжила молчать и довольно улыбаться.

– Ну что там, в конце концов, произошло? – не выдержал Нейтан. – Твой довольный вид постепенно начинает меня раздражать.

– Ничего такого там не произошло. Просто… вчера он познакомил меня со своими друзьями, вот и все.

– Ну да, конечно, это все. Как же. Просто ты о чем-то умалчиваешь.

– Это всего лишь догадки.

– Вчера вечером в СМС ты написала, что Макс был с какой-то девушкой. Знаешь, после этого я готовился увидеть тебя расстроенной, а не веселой.

– Да, он был с некой Сандрой. Он случайно встретил ее в боулинге и любезно предложил ей поиграть с нами. Я не вижу в этом ничего плохого.

– Любезно, значит. Ну, тогда точно, ничего плохого, – съязвил Нейтан. – Наверное, и после, у нее в квартире, они тоже не делали ничего плохого. Так, поболтали и разошлись.

Энн поняла, к чему клонит Нейтан, но ей было все равно. Ну, или, по крайней мере, она пыталась показать, что ей было все равно. Его предположения были весьма реалистичны, однако странно, но до этого момента Энн была уверена, что Макс только проводил ее и потом пошел к себе. Такой исход дел казался ей настолько естественным, что она даже не подумала, что может быть как-то иначе.

– Я не хочу говорить об этом, – сказала она. – И мне нужно собираться на репетицию, так что, мсье, попрошу вас удалиться.

Нейтан повел бровями подобно всезнающему мудрецу и, окинув ее снисходительным взглядом, ушел. Энн попыталась вместе с ним отпустить все те неприятные мысли, что Нейтан заложил ей в голову, но это оказалось не так-то просто. Кажется, впервые за все время она по-настоящему про себя ругнулась.

* * *

– Сегодня в семь собираемся здесь, все помнят? – спросил Макс ребят, когда они днем собрались в гараже.

Парни кивнули, и Макс остался доволен.

– Ну, как вчера проводил Сандру? Я думал, что не увижу тебя до утра, – спросил Джо, улыбнувшись.

Макс посмотрел на Стэна, который оторвал от книг голову, а потом перевел взгляд на свой рюкзак.

– Ничего не было, если ты об этом, – ответил он.

– Макс, ты серьезно?

– Да, абсолютно.

– Но почему? Это же был верняк.

– Просто… просто я не захотел и решил не продолжать.

Джо обессиленно упал в кресло.

– Не понимаю. Раньше…

– Раньше было так, а сейчас иначе, не понимаю, чему ты удивляешься? Люди меняются, знаешь ли.

Он снова посмотрел на Стэна и заметил, что тот на этот раз не улыбается, изучая его серьезным взглядом.

– Наверное, ты прав, Макс, – ответил Джо, вздохнув. – Просто перемены – это так хреново.

Макс посмотрел на друга и не нашелся, что сказать.

– Ладно, пойду принесу баллончики из машины, – сказал Джо и вышел.

Несколько секунд царила тишина. Макс старался все внимание сосредоточить на рюкзаке, но он не переставал ощущать на себе взгляд Стэна. Когда боковым зрением он уловил, что тот действительно смотрит, то не выдержал.

– Что такое, Стэнли? – спросил он, повернувшись. – Ты прямо буравишь меня своим взглядом.

Макс улыбался, прищурив глаза, но внутри у него все напряглось. Он боялся услышать или понять из слов друга, что между ним и Энн установилась какая-то связь. Такой ответ означал бы, что все кончено. Ведь Макс никогда бы не пошел против друга, он теперь слишком сильно ценил Стэна и Джо и не позволил бы себе сделать им больно.

– Она действительно тебе нравится? – спросил Стэн, не церемонясь.

Макс опустил глаза, глубоко вздохнув. Он знал, что ответ, который даст, решит все, и поэтому медлил.

– Ты не обязан отвечать, Макс. Просто я знаю, что ты нравишься Энн, и куда серьезнее, чем я думал. Раньше это был повод для смеха, но теперь, боюсь, у меня язык не повернется над этим пошутить. Я не собираюсь тебе указывать, что делать и что не делать, просто хочу, чтобы ты был осторожен.

Макс поднял глаза и посмотрел на друга прямо, без уверток. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом Макс кивнул, и они также молча продолжили собирать вещи.

Когда все было готово, они пробежались по своим планам. Когда Макс прочитал о том, что в 22.00 он должен разукрасить машину Энн, то поднял глаза на Стэна. Тот не мог сказать при Джо, что Макс может не делать этого, если все же решится принять свои чувства. Однако этого и не требовалось – глаза Стэна, неотрывно смотрящие на Макса, обо всем прекрасно поведали без слов.

В три часа они все закончили, и каждый пошел по своим делам. Джо сел на кресло и включил серию «Гриффинов», Стэн надел наушники и погрузился в книги, а Макс схватил рюкзак и пошел на встречу с Энн.

Он оказался очень удивлен, когда в 16.00, в назначенное время, их с Энн стол в библиотеке пустовал. Присев, он набрал ее номер, но после первых двух гудков она скинула. Через несколько секунд пришла СМС: «Привет)) Прости, я на репетиции театра задерживаюсь. Если хочешь, можешь подойти сюда – мы в актовом зале».

Через семь минут он уже медленно и максимально тихо продвигался к Энн, сидящей на первом ряду и наблюдающей за действом, происходящим на сцене.

– Привет, – шепотом поздоровалась она, улыбнувшись.

– Привет. Что ты тут делаешь? – спросил он тоже шепотом, наклонившись к ней.

– Организаторы хотят, чтобы я еще сделала золотых крыльев, – недовольно ответила Энн, – а это целый месяц работы. Я пытаюсь их убедить, что суть в том и есть, что на гостей куда больше произведет эффект один ангел с прекрасными крыльями, чем если их будет человек десять. С белыми крыльями такого ажиотажа не было.

Макс был удивлен, что она вообще бывает недовольной. Он всегда видел ее с улыбкой. Но Макс не огорчился и уж точно не разочаровался. Напротив, недовольство на лице Энн его освежило.

Он посмотрел на сцену. На ней происходило что-то абсолютно для него непонятное. Он сам был здесь впервые за два года учебы, и то, что он никогда в жизни не видел настоящего театрального представления, было главной причиной того, что он не понимал сути происходящего.

Энн в этот момент посмотрела на него. Он был сейчас здесь, с ней, и не в библиотеке, где она всегда была для него только ученицей, а на ее территории. «Возможно ли, что это не просто так? Возможно ли, что он тут не потому, что я его попросила, а потому что он сам захотел?». Энн прекрасно понимала, что Макс мог просто подождать ее в библиотеке, но он не стал этого делать и, не злясь и не причитая, просто пришел. На этот раз, вспомнив слова Нейтана, она облегченно вздохнула, убеждаясь в своей правоте.

Заметив на лице Макса полное недоумение, Энн засмеялась и уже приблизилась к нему, чтобы разъяснить, в чем суть всего этого, как Макс сам повернулся к ней. И вдруг время для нее замерло. Его глаза сейчас оказались для нее всем миром. Изумрудно-зеленые, они за какую-то долю секунды взволновали ее. Наступило мгновение, повторения которого Энн ждала так долго. Макс посмотрел на губы Энн, она ответила тем же, и уже через мгновение все должно было произойти, как со сцены донесся крик недовольства. Макс и Энн отвлеклись, одновременно отвернувшись, и магия растаяла. Злой актер кричал не на них, а вглубь зала на организаторов. Он был зол, и они с организатором начали препираться.

Не желая и дальше оставаться немыми наблюдателями чужой ссоры, Макс и Энн максимально бесшумно и быстро направились к выходу. Макс посмотрел на часы, и глаза его неосознанно расширились – прошло уже полтора часа, как они должны были заниматься. Он не мог поверить, что время ушло так незаметно. Понимая, что в 18.00 ему уже нужно мчаться в гараж, Макс предложил Энн отложить занятия и просто погулять, проводив ее до общежития. На такое неожиданное и приятное предложение она с радостью согласилась.

Погода стояла на удивление теплая по сравнению со вчерашним днем. Макс и Энн медленно шли по улице, и каждый думал о своем. Энн – о возможном поцелуе, а Макс – о том, что он уже вечность не гулял вот так, никуда не спеша. Чувствуя, что настал нужный момент, Энн решила заговорить о том, о чем хотела уже давно. Она хотела навсегда разрушить стену между ними и понимала, что сделать это можно, только если извиниться перед ним за отца.

– Мы уже больше месяца знакомы, а я практически ничего не знаю о твоей семье. У тебя есть братья или сестры?

– Нет, я был одним ребенком в семье. Думаю, мама бы родила еще, если бы отец не погиб так рано.

– А что с ним случилось?

Макс замолк. Он посмотрел на Энн, которая ожидала его ответа. «Не усложнят ли мои слова все то, что происходит сейчас? – спросил себя он. – Мой отец, ее отец. Она ведь сразу сопоставит данные. Может быть, соврать? Какой смысл сейчас ворошить прошлое?»

– Он погиб в автокатастрофе, – ответил Макс, отведя глаза. – Его сбила машина.

После его слов глаза Энн остановились на нем в полном недоумении, но Макс не увидел этого. «Почему он соврал? – подумала Энн. – Теперь я не смогу извиниться». Она нахмурилась, и снова между ее бровей залегла морщинка.

– Все в порядке? – спросил Макс.

Он заметил, как резко переменилось ее лицо, и подумал, что перегнул палку. Он воспринимал Энн как натуру тонкую, ранимую и не хотел подробностями пошатнуть ее душевный мир.

– Все нормально, я просто задумалась кое о чем.

– О чем же?

Энн посмотрела на Макса, заглядывающего ей в лицо. Ей было приятно видеть, как он волнуется о ней, но она никак не могла забыть об умалчиваемой им правде. Несмотря на то, что они, наконец, разговаривали дольше обычных пяти минут, на Энн не переставала давить продолжающая стоять между ними стена недомолвок. Она хотела улыбнуться Максу, развеяв его волнение, но в итоге передумала, решив, что улыбка получится неискренней и жалкой.

– Ни о чем особенном, – постаралась бодро отмахнуться Энн. – Так, вспомнилась забытая история, не обращай внимания.

Макс вроде расслабился и перестал всматриваться в ее лицо. Они уже подходили к общежитию.

– Я уже должен идти, – сказал он.

– Да, конечно. О, вот, держи, – Энн полезла в рюкзак и достала его кофту. – Вчера она спасла меня от холодной смерти.

– Я рад, – улыбнувшись, ответил Макс.

Он забрал кофту и положил ее в рюкзак. После этого он посмотрел на Энн.

– Итак, – начал он.

– Итак, – сказала Энн, мягко улыбнувшись и спрятав руки за спину.

Макс встретил туманный взгляд Энн, и снова знакомое чувство притяжения овладело им. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но слова показались ему до ужаса банальными, и он замолчал, улыбнувшись, опустив глаза. Он почувствовал, как время течет между его пальцев, уносясь в никуда, и решил больше не тянуть. Он уже наклонился к ней, намереваясь сделать шаг в ее сторону, как двери общежития с грохотом открылись, и из него вылетела веселая компания богатеньких деток. Макс сразу вспомнил, где он находится, резко сдав назад.

– О, Энн, привеет! – закричала Рози и, не обращая внимания на Макса, подошла к Энн.

Все обменялись с ней приветствиями, поцеловав сначала в одну, а потом в другую щеку, после чего с таким же шумом пошли дальше.

– Мне пора идти, – ответил Макс, едва компания скрылась за деревьями.

После внезапной встречи с богатыми друзьями Энн и почувствовав неловкость от их полной безразличности к его персоне, Макс решил на сегодня закончить.

– Да, я помню, – с нескрываемой досадой ответила Энн. – Мне тоже надо отдохнуть и вечером идти к Нейтану, заниматься социологией.

Макс понимающе кивнул, и, попрощавшись, он пошел к друзьям, а Энн направилась к дверям общежития. Только на этот раз они оба одновременно обернулись.

Глава 16

Макс в черной маске подкрался к машине Энн и остановился. Он заглянул, внутри никого не оказалось. Потом он посмотрел на окна комнаты Энн, где тоже царила темнота.

Он еще раз посмотрел на ее машину. «Нет, я не хочу этого делать. Стэн прав, я не должен так поступать с Энн теперь. Разукрасить ее машину сейчас значит отказаться от всех тех чувств, которые я испытываю». Энн удивила его, совершенно перевернула его представления об обеспеченных людях. С ее помощью он узнал, что не все богатые беспринципные говнюки и воображалы и не все вокруг только черное или только белое. Макс отошел от машины, но не спешил уходить. Он снова поднял глаза к окнам Энн.

«Маска. Я должен забрать ее, и тогда все встанет на свои места. Я, наконец, смогу расслабиться, не думая об угрозе разоблачения, откажусь от всех этих издевательств, которые я, как мне кажется, уже перерос, и смогу идти дальше. Забрав маску, Энн никогда не узнает, что это я, и у меня появиться шанс стать кем-то другим, кем-то лучшим».

Более не раздумывая, он влез к ней в комнату и приступил к поиску улики против него. Стараясь не разводить бардак и не создавать шума, он медленно переместился из одной части комнаты в другую. Безрезультатно. На глаза ему попадался знакомый стол, весь в бумагах и зарисовках. Он осторожно, так, чтобы на этот раз ничего не упало, начал подымать один лист за другим. Перед ним мелькнул знакомый портрет Нейтана, следом шло несколько рисунков пейзажей – очень детальных и живых, а потом рука его остановилась и дыхание перехватило. Одной рукой Макс аккуратно взял лист бумаги и замер. В глазах его помутнело. На листе был изображен никто иной, как он, и собственный портрет показался бы ему необычайно занимательным, если бы не одно огромное «но» – рядом с его обычным портретом был расположен еще один его портрет, но только в маске. Да, лицо можно было не узнать, однако глаза, которые и там, и там были абсолютно идентичны, сразу выдавали того, кто был под маской.

– Неужели она все это время знала, кто я? – спросил сам себя Макс и следом нашел окончательное подтверждение этому – под рисунком лежала газета, и на первой полосе статья об его отце.

Все в ней было расписано в духе дешевой новости, от прочтения которой оставался неприятный привкус цинизма. Неосознанно Макс начал пожирать глазами статью, и вмиг он снова превратился в маленького десятилетнего мальчика, стоящего в стенах ненавистного суда. Он только что потерял отца, мать постоянно плакала, но всем вокруг словно было наплевать. Он вспомнил полные отчаяния стоны матери ночью в подушку – она была уверена, что так он ничего не слышит, и вновь почувствовал себя покинутым и одиноким.

– Зачем ей это? Может быть, она после нашей встречи уже нашла эту статью? Было бы логично. Я рассказал об отце, а потом она решила узнать больше, – прошептал Макс в темноту, пытаясь убедить себя в невозможном.

Он понимал, что самолично привел к общежитию Энн два часа назад. Даже если вообразить такую вероятность, она просто не успела бы физически сходить в библиотеку, найти статью и потом пойти по другим своим делам. «Нет, она нашла ее гораздо раньше».

Окончательно осознав факт предательства, глаза Макса налились гневом. «А может быть, они с Нейтаном все это устроили? Решили подшутить надо мной таким образом?». Он вспомнил взгляды Нейтана, теперь разглядев в них что-то иное. «Интерес ли это был? Или просто насмешка?»

Резко швырнув на кровать статью и рисунки, Макс подошел к столу, взял ручку с листом бумаги и принялся писать. Закончив, он даже не сложил листок пополам, кинув его на кровать поверх рисунков. Там было написано: «Верни маску, иначе твой драгоценный Нейтан пострадает». После этого он устремился к окну.

Все внутри него перевернулось. Никогда он не был так уязвлен. «Какой же я дурак. Она с самого начала знала, кто я такой, и просто играла в одну только ей понятную игру. Ну, ничего, пускай я дурак касательно чувств, однако я не полный идиот». Вовремя на глаза ему попалась машина Энн. Не в силах больше сдерживать гнев внутри себя, Макс достал баллончик и за десять минут превратил голубой «опель» Энн в подобие золотого несуразного холма посреди города. Макс еще с минуту постоял, рассматривая итог своего деяния и чувствуя знакомое удовлетворение, а потом в груди у него резко похолодело и его моментально накрыла глубокая неконтролируемая волна боли.

Макс опустил бессильно голову и стянул с лица маску. Никто не знал, что именно он лидер группировки «золотых баллончиков», кроме Энн, но Максу показалось, что этого вполне достаточно. Он еще раз взглянул на окна Энн, после чего развернулся и пошел прочь.

* * *

– Именно этого я и боялся, – сказал Нейтан, когда Энн рассказал ему все. – Ты попросила меня молчать и поддержать тебя в достижении цели, а я… Боже, если бы я только знал, к чему это приведет. Хотя зачем врать, я понял, к чему все идет, не так уже давно и мог вмешаться, но почему-то не стал.

Нейтан выглядел побежденным, и ему еще труднее было сносить это обстоятельство, понимая, какую роль он во всем этом сыграл.

– А я рада, что все случилось именно так. Я прекрасно понимаю, какой он замкнутый и как ему трудно открыться кому-то, и оттого получить его доверие вдвойне ценнее.

– Вот только достойна ли ты этого доверия?

Улыбка медленно сошла с лица Энн, и она стыдливо опустила голову.

– Думаю, теперь ты согласишься со мной, что пора все рассказать Максу.

– Я ведь хотела сделать все иначе, – заговорила Энн, все еще не поднимая головы. – Он должен был рассказать мне о своих родных, а я извиниться. После этого я собиралась подкинуть ему баллончик, выразить искреннее удивление и следом простить его. Он бы увидел, насколько я искренна, следом убедившись в моей добросердечности, и его душа бы оттаяла. Я бы стала ему другом, и со временем он бы отказался от дальнейших актов вандализма. Все это выглядело бы естественно, не вызывая вопросов, и каждый бы остался доволен и счастлив.

– Но твой план рухнул, Энн, и если он правда что-то испытывает к тебе, будет неправильно и дальше вести эту игру.

– Это не игра, – возразила Энн. – Да, я поступила неправильно, что вообще все это начала. Но я ведь не могла знать, что он что-то почувствует ко мне?

– Наверное, не могла. Хотя я не знаю, Энн. После той вечеринки все пошло наперекосяк. Я хочу верить, что все это время тобой двигала исключительно совесть, но мне все труднее становится убеждать себя в этом.

Энн посмотрела на Нейтана и, не выдержав его укоризненного взгляда, отвернулась.

– Иди к себе, возьми маску и иди к нему. Расскажи ему все, не таясь, не увиливая. Пусть лучше об этом расскажешь ему ты, чем он сам узнает или кто-то расскажет. А мне пора в бар, меня там уже ждут.

Энн согласно кивнула и встала.

– Ты прав. Я сейчас же пойду к нему. Спасибо, Нейтан.

Он грустно улыбнулся, промолчав. Рука его взметнулась вверх, как бы прогоняя Энн. На такое легко было обидеться, но в глазах Нейтана не было злобы или неудовольствия. Он смотрел по-обычному игриво, и поэтому Энн даже не подумала обидеться.

Она, покачиваясь, шла по коридору словно в забытьи. Ее рука открыла дверь автоматически и точно так же включила свет. Энн, ничего не замечая, подошла к столу, отодвинула его и слегка приоткрыла заднюю стенку – через секунду маска уже лежала в ее руке. Только когда она встала, взгляд ее упал на кровать. Приметив разбросанные на кровати знакомые наброски и статью, она метнулась в ту сторону, но почти сразу остановилась. Дрожащей рукой она взяла в руки письмо Макса и, быстро пробежав его глазами, бросила на пол. Ноги неосознанно подвели ее к окну, и золотой «опель» подтвердил ее опасения. Что-то внутри нее надорвалось, но чувство это никак не соотносилось с видом изуродованной машины. Схватив маску, рисунки и письма, она выбежала из комнаты, стараясь обогнать само время.

До общежития Макса оставалось всего несколько минут ходьбы, как ее телефон принялся истошно звонить. Шел девятый час, и Энн удивилась – ей никогда не звонили в такое время. На экране высветился номер Нейтана. Энн уже хотела сбросить, но внутренний голос убедил ее все же взять трубку.

– Энн, Энн, – торопливо заговорил Нейтан.

Его испуганный, даже где-то надрывающийся голос сразу насторожил Энн.

– Что случилось?

– Энн, меня под…ст. ли…

Нейтан сказал что-то, но Энн услышал лишь хрип сотовой связи.

– Нейтан? Нейтан? Что случилось?

Тут связь оборвалась. Энн сразу же начала перезванивать, но Нейтан сбрасывал. Через пару секунд он прислал СМС: «Меня везут в отделение полиции. Меня обвиняют в гомосексуализме с детьми. Мне страшно, Энн, очень страшно». Энн попробовала набрать еще, но на этот раз телефон оказался вне доступа сети. Испуганная Энн, ни о чем не думая, побежала к ближайшей автобусной остановке.