– Сейчас, я порыдаю чуть-чуть и уеду, – пообещала Марина, обняла Костю за шею и начала самозабвенно плакать. От всей души, со всей силы и с драматическим надрывом.
Его телефон беспрерывно звонил.
– Ну вот что за эгоизм! А мне потом что делать? Ну не плачь, пожалуйста… – растерянно попросил он.
Константин успокаивал ее. Обнимал крепко – крепко. Гладил по голове. Спрашивал, почему она плачет. Марина не очень связно объяснила:
– Ты меня выгнал. А про Пашу ты знал с самого начала. И вообще каждый раз одна и та же история! Она мне надоела!
Костя сквозь эти рыдания пытался понять, что за историю она имеет ввиду. Говорил ей ласковые слова, успокаивал, убирал волосы с лица. И в какой-то момент понял, что так истерику не прекратить.
Марина же наоборот чувствовала, что ей слишком нравится, как он ее утешает, и она не хочет и не может прекратить плач.
Костя посадил девушку на стул, а сам сел рядом, на пол. Продолжил расспрашивать. А она… Она в этот момент наслаждалась его силой, теплом, заботой и участием. Он виделся ей необычным: с одной стороны, каким-то опасным, самоуверенным денди, а с другой – очень нежным мальчиком.
Марина перебралась к нему на пол. Обняла, уткнулась в плечо и зарыдала с новой силой. Костя сжал ее в ответ, погладил по голове, сказал нежные, утешающие слова и в тысячный раз попросил не плакать. Она постаралась объяснить, по какой причине не собиралась с ним сегодня спать. И причина была явно не в том, что он ей не нравится.
– Мне просто очень надоело оплачивать счета девушек и их подруг, возить и забирать их в любое время. Быть личным водителем и кредитной карточкой. Я устал.
– Я сама могу оплачивать свои счета! – ревела Марина. – Ты же знаешь, что я работаю в крутой корпорации! Давай я тебе отдам деньги за бар?
Он, конечно же, отказался. Успокоил. И прижал ее к себе.
Каждый гнул свою линию.
– Марина, да пойми ты! Я не пью по вторникам! Я не хожу с девушками за руку! Я ничего этого не делаю! Черт возьми, Марина! Ты хоть понимаешь, как сложно сначала расстегивать платье, а потом застегивать его обратно?
– А я не сплю с мужчиной через три дня после знакомства!
Она начала рыдать сильнее прежнего. Костя в ответ сжал ее в объятиях еще крепче. Они уже оба лежали на полу. Причем Марина в пальто. Из такси продолжали настойчиво звонить. Он долго сбрасывал, но в какой-то момент наконец ответил, что такси уже не нужно. Задавал ей много вопросов. Обо всем. И, конечно, о мужчинах. Выпытывал:
– Кто такой этот Паша, блять?
– Любовник! – рыдала она.
Он обнимал ее с новой силой. От каждого прикосновения Марину эмоционально подбрасывало, как на американских горках. В голове витал миллион мыслей и вихрь чувств в душе. Ей нравилось происходящее, она чувствовала, что в этот момент они с Костей очень близки. Она понимала, утром так уже не будет, потому ей не хотелось, чтобы это заканчивалось.
«Жаль, нас некому запечатлеть: на полу в прихожей парень в джинсах и футболке обнимает рыдающую девушку в пальто и пытается распутать ее волосы. Красиво, наверное. А если и нет, то точно атмосферно».
– Дура! Какая же ты дура! – мягко сказал Костя.
Как-то незаметно он вытащил из нее информацию про то, что у нее было всего два мужчины.
– Господи! Я-то подумал, что тебя каждый раз после первого секса бросали!
– Это было бы уж слишком.
В ходе разговора по душам он узнал слишком много личного. Того, что обычно мужчинам не рассказывают. Истерия на полу затянулась часа на два.
– Так, я понял, что это может продолжаться вечно, – Костя рывком поднял Марину с пола и снял с нее пальто.
– Я домой поеду, – неуверенно отбивалась она.
– Успокойся уже. Останешься.
– Там? – указала она на спальню.
– Да не буду я к тебе приставать! Марина, я любую могу позвать. У тебя большое самомнение, как я посмотрю. Но грудь маленькая.
Комментарий про грудь ее никак не задел. Она отшутилась, а потом серьезно сказала:
– Я не сомневаюсь, что можешь позвать любую. И зови. А я поехала.
Костя посмотрел в упор, сощурился и замолчал.
Марина начала рассказывать, что тяжело идет на контакт с новыми людьми. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к человеку. Даже с самыми близкими и родными людьми она обнималась редко. Рассказала историю, которую очень любили ее друзья, о том, как близкая подруга в студенчестве учила ее обниматься. Как после их знакомства, первое время, Марина просила не нарушать ее личное пространство. Она поведала ему и другие забавные истории, которые часто рассказывались в кругу друзей.
– Тебе хоть приятно, что я тебя за руку держу и вообще прикасаюсь?
– Приятно! – чересчур поспешно ответила девушка, а про себя подумала: «Я не против, чтобы ты меня из своих объятий не выпускал вообще!»
Но сказать об этом вслух Марина не посчитала правильным. Она все еще пыталась держать марку и соблюдать субординацию, хотя понятно, что все границы уже были нарушены.
– А целовать если буду, противно не будет?
– Не будет! – почему-то снова зарыдала Марина.
Видимо, от абсурдности происходящего.
Начал целовать.
«Господи, как он целует! Медово. Бесконечно. Это лучшие поцелуи в моей жизни! Без преувеличения», – подумала Марина, и у нее закружилась от эмоций голова.
Остановился, посмотрел на нее:
– Это тебя еще и учить всему придется? Боже…зачем я в это впутываюсь? Я думал, ты самая взрослая из всей вашей компании. А ты ребенок.
Снова поцеловал. Сладко. Повел на кухню. Посадил на колени. Обнял.
– Ты знаешь, что прошло уже три часа?
Они посмотрели на часы, висящие на стене в кухне. Утром обоим на работу. Костя погладил Марину по голове и стал подшучивать, изображая ее: «О, ужас! Ко мне нельзя прикасаться!» Она хотела колко прокомментировать этот сарказм, но не успела. Он снова ее поцеловал.
– Я еще в тот вечер знал, что не надо во все это влезать! Знал, что я впутаюсь в херню!
Марина же про себя думала, что ни в какую херню он еще не впутался. О чем это он? Вслух, конечно, вопрос не задала. А главное, слова Кости дали ей знак – завтра они все обсудят и попробуют сначала. И она была спокойна. Ведь ей казалось, что все это только начало истории.
Она посмотрела на него и подумала, что еще никогда ей не встречались мужчины, которые бы так терпеливо утешали, а не психовали: «Успокойся, потом поговорим!» или «Хватит слез! Иди умойся!».
На улице начало светать и Костя предложил:
– Давай спать?
Марина пошла в душ. Пыталась закрыть дверь, но не получалось. Замок был сломан.
– Я не зайду к тебе! – крикнул он из спальни.
На самом деле, одним из главных поводов Марининого поведения являлось то… что у нее не было идеальной депиляции. Это очень ее смущало. Скорее всего, будь она идеально гладкой, то секс случился бы. Ох, если бы мужчины только знали, как много раз они получали отказ по этой нелепой причине.
С открытой дверью в ванную она даже не стала пытаться привести себя в порядок. В мыслях ее крутилась навязчивая картинка: она бреется в не самой эстетичной позе и тут… заходит он. Брр! Лучше уж оставить все, как есть. Пусть считает ее недоступной.
Марина стояла под теплыми струями воды и думала о том, что не хочет заканчивать этот вечер. Не хочет засыпать. Ведь завтра все будет совсем по-другому. Лениво выбираясь из душевой, Марина вытерлась огромным пушистым полотенцем, натянула обратно его одежду, пошла в комнату и легла в постель. Ей стало легче после выплаканного, и она попыталась завязать разговор с Костей, который уже практически уснул.
– Марина, нам же вставать рано. Боже, ты совсем не знаешь, что мужчине нужно, да?
– Знаю! Не мешать спать, секс и борщ! – хихикнула она, так как хорошее настроение вновь вернулось.
– Можно без борща, – ухмыльнулся он и поцеловал.
Марину пронзил ток, он дошел до самых интимных мест, но физически она сжалась в комок. Костя подшутил над этим и попросил в таком случае его не трогать:
– Ты же видишь, в каком я состоянии! Могу и не сдержать себя. А не хотелось бы быть грубым по отношению к гостье.
– Да ты истинный джентльмен, – усмехнулась Марина, отползая на другой край кровати.
Она думала о том, что больше всего на свете хочет, чтобы эта ночь не заканчивалась. Марина по-прежнему верила, что он в ее сетях и завтра они встретятся за ужином. Только на этот раз она подготовится.
У Кости были одна подушка и одно одеяло, поэтому Марине пришлось снова придвинуться к нему. Они лежали рядом, буквально нос к носу. Костя засыпал, а Марина смотрела на него и думала об одном:
«Какой же он красивый».
Из-за выпитого Марина плохо спала: мучилась от головной боли и «вертолетов», ворочалась, часто просыпалась. Часы показывали семь утра. Она пошла в зал. Думала, что сон застанет ее хотя бы там. Но стоило закрыть глаза – голова начинала кружиться с удвоенной силой. Через пятнадцать минут она вернулась в спальню. Ворочалась с боку на бок, но лежа в постели уснуть так и не смогла, поэтому вернулась в зал.
– Ты чего? – вышел к ней сонный Костя.
– Пытаюсь уснуть хоть в каком-нибудь положении.
– Разбуди меня через полчаса, пожалуйста.
В состоянии жесточайшего похмелья Марина думала только о том, как же не хочется ехать в офис. И как же круто Константину – сам себе хозяин. А еще ее не отпускала мысль о том, что они встретились не в то время и не в том месте. Случись все это парой недель раньше или позже – все было бы иначе!
Через полчаса Марина разбудила его дежурным:
– Вставай, пора собираться.
Пока Марина пялилась в стену, не в состоянии что-либо делать, Костя пытался приготовить завтрак. Марину же тошнило от одной только мысли о еде.
«Надо бы отправить его собираться, а самой готовить завтрак», – подумала она, но вслух не произнесла. Так и смотрела, как он возится у плиты.
– Что-то ты не бодра и весела, – подшутил Костя.
– Скоро таковой стану, – неуверенно пообещала Марина.
Обоим, конечно, паршиво. И оба выглядят не очень – опухшие, лохматые, сонные и помятые.
– Как думаешь, на улице тепло?
Вырулив диалог на «светскую беседу», они оба все равно чувствовали себя не в своей тарелке. Марина старалась держаться на расстоянии от Кости из-за неуверенности: ни расчески, ни зубной щетки, ни косметики у нее с собой не было. К тому же, она чувствовала неловкость за ночную истерику. При этом Константин успел привести себя в идеальный порядок: принял душ, уложил прическу, надел белоснежную рубашку и костюм.
– А ты чего напиться-то решила во вторник? Просто так?
– Просто так.
Марина осознает: Костя неправильно трактовал ее поведение с того момента, как она пригласила его в бар. Эта мысль расстроила ее еще сильнее.
Наконец они готовы были выйти: благоухающий Константин и помятая Марина.
«Как бы дожить до вечера? Голова раскалывается, глаза слипаются», – думала она.