– Угощайтесь, – сказала Ава, присев на колченогий стул. – Я же слышу, как урчат ваши животы.
Это было сущей правдой, дети были так голодны, что при виде фруктов во рту собрались вязкие слюни. Только Девин сидел в сторонке и корчился от нарастающей боли, прижимая руки к животу.
– Голова кругом, – протянул парень, взглянув на исходящий от чая пар. – Кажется, то мясо в вашем погребе было совсем несвежим.
– Мясо? – удивленно спросила Ава, задумчиво прижав палец к губам. – Я не ем мяса, мальчик. Разве что ты съел крысиную заготовку для одного из моих отваров.
Подростки в изумлении взглянули на хозяйку загадочного дома, расположенного посреди лесной глуши.
– Крысиную? Боже! – выпалила Ниса, спешно подбежав к Девину.
Тот лишь слегка мотнул головой перед тем, как его стошнило. Липкая зеленовато-коричневая лужица растеклась по деревянному полу, оставляя запах серы с примесью тухлых помидоров.
– О Королева! Ты же мне весь пол испортил, а он, между прочим, из редкой хвойной породы, – сказала Ава, сделала несколько быстрых шагов к одному из малахитовых шкафчиков и достала оттуда маленькую колбочку с бледным содержимым, торопливо протянув ее парню. – Держи, это должно помочь.
Ниса недоверчиво покосилась на сосуд. Она подозрительно относилась к Аве и ее помощи, но перед тем, как девочка успела что-либо сказать, Девин выхватил из рук Авы эссенцию и залпом выпил ее.
– Ты жалок, крепыш, – фыркнул Фиц, поднеся к тонким губам глиняную кружку с горячим чаем. – Что вы так с ним возитесь? Опорожнит желудок, да и все тут. Зато будет ему наука.
Девин с силой вдохнул в легкие воздух, а после взглянул на Аву.
– Мисс, вы моя спасительница. Как я могу вас отблагодарить?
Девушка хохотнула, и взгляд ее лиловых глаз скользнул по вязкой лужице, растекшейся по полу.
–Что ж, можешь убрать за собой. Тряпки лежат в том углу.
Ребята хором рассмеялись – все, кроме Нисы. У нее до сих пор сохранялось недоверчивое отношение к новой знакомой. После непродолжительной уборки подростки вместе с хозяйкой дома уселись за буковый, покрытый сочными плодами, стол.
– Прошу прощения, мисс, – подал голос Бран. – Когда мы были в том жутком погребе, вы вскользь упомянули о некой лозе морока и рассветных камелиях. Я бы хотел узнать, что это за растения?
Ава улыбнулась так, будто ждала этого вопроса и давно подготовила на него ответ.
– Почему тебя это интересует, мальчик мой?
Бран нервно заерзал на стуле – пристальный взгляд Авы приводил его в смущение. В целом внимание к его персоне было для него довольно непривычным.
– Я немного увлекаюсь травничеством и о подобных культурах никогда не слышал…
– Очень интересно, – сказала Ава, сложив руки на длинном буковом столе. – Тогда нам с тобой явно есть что обсудить.
Девушка лукаво посмотрела на каждого из гостей, явно что-то задумав.
– Ребятки, у меня во дворе есть кое-какие интересные плодоносные деревья и грядка с вкусными овощами, можете собрать столько плодов, сколько вам нужно.
Подростки радостно повскакивали с деревянных, немного шатких стульев и живо побежали во двор. Только Ниса осталась неподвижно сидеть на своем месте, подозрительно осматривая Аву. Она недовольно поморщилась, понимая, что у хозяйки на уме, и совсем не хотела следовать ее замыслам.
– Думаю, нам достаточно пищи на сегодня, – сказала Ниса, исподлобья глядя в яркие лиловые глаза, лукаво осматривающие Брана. – Я бы хотела выяснить у вас, как мы вообще оказались здесь и что это за место такое.
– Малышка, я отвечу на твои вопросы, но ты окажешь мне услугу и оставишь нас, чтобы мы смогли поговорить о скучных для простого обывателя травнических делах.
Нисе явно не нравилось это предложение, но выбора девушка ей не оставляла.
– Хорошо, – тихо ответила она, уткнувшись взглядом в темную жижу в стакане с всплывающими на поверхность бурыми тополиными почками.
– Что ж, – неспешно начала Ава, – я предполагаю, что в чащу запретного леса привезли вас люди из Ардстро.
– Невозможно! – выкрикнула Ниса, ударив маленькими кулачками по деревянному столу, отчего тот издал жалобный тихий скрип. – По законам нашей деревни людям запрещено посещать лес, тем более детям.
Ава хитро прищурилась, изучая Нису взглядом своих плутоватых, как у дикой кошки, лиловых глаз.
– Прошу прощения, но это так. Я пока что не понимаю, для чего именно они это сделали, но факт остается фактом. Ни одно из существ запретного леса не пересекало грань, это я с уверенностью могу сказать.
– Существ? – подал голос Бран, убрав с лица отросшую черную прядь волос. – Разве лес не считается запретным лишь потому, что в нем обитают хищные звери?
Ава стала медленно раскачиваться на своем маленьком стуле, перебирая пальцами тонкие плетеные браслеты из дубленого черпака. Затем отвела взгляд, будто вовсе не услышала вопроса.
– И кто такая Королева, о которой вы упоминали? – продолжал настаивать юноша, буравя взглядом новую знакомую.
– Хватит на сегодня вопросов, – резко ответила Ава, отчего ее голос стал еще более сдавленным и хрипотца в нем уже не казалась чарующей, скорее, наоборот, напоминала старческую сиплость. – Раз уж мы договорились, – она зажала тонкие браслеты между пальцами так, что те скрутились в плетеный рогалик, – теперь малышка должна помочь остальным детям в саду.
Ниса встала, отряхнула подол своего пышного платья и молча пошла в сторону входной двери. Брану на секунду показалось, что девочка словно кукла подчинилась приказу Авы. Обычно чувственное лицо Нисы не выражало сейчас никаких эмоций, а в больших ярко-зеленых глазах потухла привычная маленькая искорка. Бран не успел как следует поразмышлять над этим, так как загадочная хозяйка сразу обратилась к нему, будто Ниса для нее уже не существовала.
– Так-то лучше, не правда ли? – улыбнулась Ава, отхлебнув из глиняной кружки уже порядком остывший чай. – Напомни, милый, на чем мы остановились?
– На рассветных камелиях, – неуверенно ответил Бран, провожая взглядом выходящую из кухни Нису, – и на лозе морока, кажется, – растерянно добавил он.
– Ах да, лоза морока, – усмехнулась Ава, продолжая неторопливо тянуть свой напиток. – Вы были под действием этого растения. Только вот, как мне кажется, этот метод совсем безыскусен, я бы сказала, зауряден, – девушка изобразила скучающий вид, отчего стала похожей на недовольную рысь. —Я бы использовала что-то более занятное. Например, шипы ползучей магонии или корень дикой ядовитой белладонны. В корректных пропорциях, разумеется, – Ава поднялась из-за стола и, цокая каблучками бордовых, словно маковые бутоны, туфелек прошлась в сторону Брана. – А что ты придумал бы, мой мальчик? – она опустила кисти рук с длинными тонкими запястьями на хрупкие плечи Брана, отчего по телу юноши пробежала стая колких мурашек.
– Я не разбираюсь в травах так хорошо, как вы, мисс, и никогда прежде не делал из растений эссенции, – заикаясь протараторил Бран. – Но, думаю, корень розового жасмина более всего подходит для длительного погружения в забытье и с его дозировкой вряд ли можно переборщить.
– Очень интересно, – шепотом произнесла Ава, прикрыв бледно-розовые веки. – А если нужно, к примеру, кого-то обездвижить, но оставить в ясном сознании, что ты будешь использовать?
– Предположу, что в этой ситуации можно применить цветки ремерии отогнутой. Алкалоиды, содержащиеся в ее соке, могут в этом помочь, – ответил Бран, слегка съежившись под натиском девушки.
– Для обычного деревенского мальчишки у тебя довольно обширные познания в травничестве. Я задам тебе последний вопрос. Если ты удивишь меня, я расскажу тебе о рассветных камелиях, – сказала Ава, взяв Брана длинными пальцами за подбородок, отчего тот в смущении отвел взгляд. – У тебя такие чудные глаза, я бы сказала, совсем бесцветные. Часто говорят, что они – зеркало души и по ним можно многое сказать о хозяине, – она пристально вглядывалась в черты лица Брана, будто изучала его под микроскопом. – В твоем случае они словно отражают смотрящего, как обыкновенное зеркало. Это довольно интересно.
Девушка подметила верно. Внешность Брана была абсолютно, как она выразилась, бесцветной, совсем непримечательной: светлая кожа с голубоватым отливом, волосы цвета вороного крыла и серо-голубые водянистые глаза. Юношу невозможно было отличить в толпе, и его это, к слову, совсем не тревожило. Более того, он удачно этим пользовался, воруя у деревенских торгашей свежеиспеченный хлеб, переспелые тыквы, мускатные орехи и недозрелые зеленые кабачки. Все в Ардстро знали его как «обездоленного сироту» или «плод злотворного союза», потому спускали ему с рук мелкие кражи, объясняя это тем, что без сворованной у дельцов еды парень сгинет вовсе.
– Мисс, задавайте свой вопрос, – сказал Бран, немного отодвигаясь от нарастающего энергичного напора Авы.
– Ах, точно, вопрос, – улыбнулась девушка и слегка хлопнула себя по лбу. – Ну так вот, мой мальчик. Какого растения больше всего боятся пауки?
Именно этот вопрос показался Брану наиболее странным.
– Мисс, вам наверняка и без меня это известно.
Лицо Авы приняло весьма загадочное выражение. Если до этого она была уверена в собственных познаниях, то сейчас, казалось, она не просто проверяет юношу, а действительно ждет от него конкретного ответа. Ее пальцы, до этого нежно прикасавшиеся к узким плечам Брана, сжали их до такой степени, что кожа побелела, а сине-зеленые вены можно было разглядеть невооруженным глазом.
– Мне неприятно, – сказал юноша, почувствовав боль от давления на удивление сильных рук девушки.
– Какого растения больше всего боятся пауки, Бран? – проговаривая каждую букву, вновь спросила Ава, еще сильнее сжимая плечи юноши своими пальцами. – Ответь мне, – она, словно дикая кошка, держала свою маленькую добычу, не давая ей вздохнуть.
– Я думаю, мелиссы лимонной, мисс, – испуганно ответил Бран, закрыв глаза от нарастающей тревоги.
– В каких местах она растет? – продолжала Ава, впиваясь взглядом фиалковых глаз в исступленное, искривленное от боли лицо юноши.
– Она должна расти здесь… В лесу, мисс. Этот кустарник любит глинистую влажную почву, – протараторил Бран себе под нос.
– Ты ее видел? – продолжала наступление Ава, не обращая внимания на дрожь, проходящую по телу юноши.
– Да, но не здесь.
– Где?! – воскликнула зеленоволосая девушка, уже не пытаясь скрыть своего раздражения. – Где ты видел эту чертову траву, Бран?!
– В одном из оврагов. В Ардстро, – ответил мальчик, сжимаясь от нарастающей в плечах боли.
Улыбнувшись, Ава резко расслабила пальцы рук, освободив плечи Брана.
– Вот и чудненько, – беззаботно бросила она, приняв добродушное выражение лица. – Думаю, нужно позвать остальных, они наверняка уже справились со своей задачей.
Юноша приоткрыл глаза, боль в плечах еще давала о себе знать, пульсируя нарастающим покалыванием.
– А как же рассветные камелии, мисс?
– Ах, это… – без интереса бросила Ава, убрав за ухо темно-фисташкового цвета волосы. – Это обыкновенные лечебные цветы, мой мальчик.
Кажется, сделка была совсем не в пользу Брана, но он никак не мог объяснить себе поведение новой знакомой. Спросить ее об этом не было никакого желания, потому как навлекать на себя гнев Авы было, как минимум, небезопасно.
Входная дверь протяжно скрипнула и с тяжестью отворилась.
– А вот и мы, – улыбающийся Девин вошел первым, неся в руках полные янтарные плоды, налитые соком осенней плодородной почвы. – Зря ты не пошел с нами, Бран. Столько интересного пропустил, – на смуглом лице парня проступила испарина, которую он, привыкший к тяжелой работе, вовсе не замечал. – Ох, видел бы ты, как жалобно визжал Фиц, когда на него с одной из веток спустилась жирная гусеница! Даже Арин бесстрашно отметала надоедливых букашек, а этот слащавый принц бегал по всему саду, вопя и прося о помощи.
– И почему «даже» Арин? – негодовала рыжеволосая девочка, надув свои веснушчатые щечки, отчего стала походить на пухлого карапуза. – Я, между прочим, почти ничего не боюсь.
Девин хохотнул так, что по маленькому деревянному дому прошел гул. – А как же тролли, людоеды?
– Дурак ты, это же совсем другое, – ответила девочка, буравя взглядом каштановых глаз довольного парня.
– Заткнитесь вы уже! – резко сказал Фиц, ступая на порог просторной кухни. – Треплетесь тут как склочные базарные торгаши. Меня от вас тошнит.
– Будет тебе, недотрога, – усмехнулся кареглазый парень, отвесив Фицу легкую оплеуху. – Или мне припомнить, как ты катался по полу и протяжно звал свою мамочку?
Светловолосый парень лишь хмыкнул, ничего не ответив.
Ниса вошла в комнату последней. На ее лице, словно маска, застыло растерянное выражение. Девочка была явно не в себе, взгляд ее больших зеленых глаз метался от одного угла комнаты к другому, будто искал поддержки у стен этого дома. Бран хотел подойти к ней, но что-то внутри него, походившее на страх, не давало встать с места и утешить девочку.
– Тут, честно говоря, не так уж и плохо, – сказал Девин, пересыпая фрукты из подола пыльной рубашки в корзину. – В Ардстро столько еды вряд ли можно сыскать. Сейчас земля у нас совсем не плодоносит, а скот без травы сдыхает, как от чумы.
Ава еле заметно улыбнулась, и ее раскосые глаза лукаво сощурились.
– Можете вкушать плоды из моего сада, пока животы не лопнут. Чем больше вы едите, тем радостнее у меня на душе, – поставив на огонь маленький чугунный чайничек, она легким жестом руки пригласила детей к столу. – Фрукты, как вы знаете, имеют свойство гнить. А для меня одной их слишком много.
– Нас дважды просить не нужно, – ответил Девин, набирая в грязные, испачканные в сырой земле, руки плоды и запихивая за обе щеки. – Как же это, черт возьми, вкусно! Никак не могу наесться.
– Может, все оттого, что ты обжора? – фыркнул Фиц, презрительно взглянув на своего товарища.
– Оставь и мне пару виноградных гроздочек, – сказала Арин, пытаясь дотянуться до корзинки, наполненной свежими фруктами и овощами.
Ниса продолжала молча стоять в углу, скрестив тонкие руки на груди. Есть ей, по-видимому, совсем не хотелось. Она с силой кусала побелевшие губы, будто желая вновь привести себя в чувство.
Ава возилась у раскрытых настежь шкафчиков в просторной малахитовой кухоньке, водружая на длинный буковый стол глиняные кружки с обжигающим чаем, сушеные баранки, земляничные ягоды и прочие яства. Воспользовавшись шансом, девочка потянула смирно сидевшего на деревянном, слегка поскрипывающем под человеческим весом, стуле, Брана за собой в дальний угол комнаты, скрытый от посторонних глаз.
«Ниса, что с тобой?» – хотел было спросить Бран, но девочка поспешно цыкнула на него, прижав тонкий аккуратный пальчик к губам.
– Послушай, мне здесь совсем не нравится, – шепотом произнесла она, постоянно оглядываясь на уплетавших кедровые орехи и свежесобранные плоды товарищей, а главное, на загадочную, занятую неспешной готовкой, хозяйку дома. – Ава не та, за кого себя выдает. Поверь мне, я это нутром чую.
– Но почему ты тогда вышла из дома? Мне показалось, будто это была не ты. То есть не та ты, которая… – также шепотом ответил Бран, неумело подбирая слова и чувствуя себя полным олухом, находясь всего в нескольких сантиметрах от возбужденного лица Нисы.
– Это действительно была не я. Тело меня совсем не слушалось, а сознание вернулось только после того, как я вошла обратно в дом.
Все также опасаясь, что в этом таинственном доме у стен есть глаза, а у дверей уши, Ниса прерывала разговор и постоянно вертела головой, как заведенная механическая кукла – то в одну сторону, то в другую. От этого светлые локоны исполняли причудливый танец, порхая у ее побелевшего от излишней нервозности лица.
– Я видела, как она спрятала стеклянный осколок, который я нашла, в одну из своих потайных шкатулок и заперла ее на замок. Если что-то произойдет, мы окажемся совсем беззащитными.
Бран чувствовал, как учащенно забилось его сердце. Сейчас он был нужен Нисе как никогда прежде, от этого мысли в голове путались, подобно шерстяным ниткам в старом мохнатом клубке. Он достал из кармана маленький сосуд со стертой годами и подвальной сыростью надписью.
– Я не знаю, что здесь, но, возможно, это нам пригодится, – протараторил мальчик, сжимая в руке крошечную склянку.
Ниса внимательно осмотрела ее содержимое и, проговорив вслух каждую размытую букву на оранжево-желтой старинной бумажке, слегка улыбнулась.
– Я не уверена, но, возможно, это слово когда-то означало «разъедает». Остального, увы, я не могу понять.
Бран немного приободрился. Все же сворованный им в зловонном погребе сосуд мог на что-то сгодиться.
– Ну, и чем вы тут занимаетесь? – медленно протянула Ава слегка хрипловатым голосом.
У детей вновь создалось пугающее ощущение, что дама, подобно тени, не ходит, а пролетает над деревянным скрипучим полом – настолько бесшумно и незаметно она подобралась к ним.
– А я наивно полагала, что большое сердце юного гения свободно, – хохотнула она, обнажив ряд белых зубов.
Ава была, бесспорно, красива, чудовищно красива, но также, несомненно, хитра, умна и расчетлива.
– Мы обсуждали, не остаться ли нам погостить у вас, – судорожно проговорила Ниса, спешно заслоняя от зеленоволосой нимфы Брана, прятавшего склянку обратно в карман штанов.
– О, это просто замечательно! Оставайтесь здесь столько, сколько вашей душе угодно, дорогие, – грациозно взмахнула изящными, бледными руками Ава, сомкнув их в легком похлопывании. – Ой, кажется, я забыла потушить огонь. Вы уж простите мне мою невнимательность, – она обернулась и также бесшумно запорхала в сторону объедавшихся до отвала слегка неблаговоспитанных гостей. Затем, не преодолев и половины пути, неожиданно сделала резкий поворот на алых, словно восточные маки, каблучках и угрожающим тоном произнесла: – Так странно… Кажется, у меня кое-что пропало. Какая-то совсем неинтересная штучка. Всего лишь баночка, наполненная растворяющим веществом. Поищем ее вместе, Бран?
Юноша сглотнул накопившуюся во рту слюну, стоя близ Нисы как вкопанный, и не находил, что следует сказать.
«Кажется, она все знает», – промелькнуло у него в сознании, и он тотчас принялся искать внутри себя ту сокрытую силу, которая могла бы преодолеть напор ее лиловых глаз. Он знал, что был полным трусом, но не мог показать этой совсем неблагородной части своего я Нисе, трепетавшей от безотчетного страха и ужаса.
– Обязательно, – кивнул он, натянув совсем неубедительную улыбку, отчего мышцы лица сразу же заныли. – Я помогу чем смогу.
Ава, подобно жадной кошке, неудовлетворенной безрезультатной охотой, слегка опустила длинные черные ресницы, но взгляд ее очей блуждал по телу Брана. Недобрый огонек, блиставший в ее лиловых глазах, спешно потух, не успев как следует разгореться.
– Что ж, я на это надеюсь, – слегка разочарованно сказала Ава, кажется, ожидая иного поворота их слегка напряженной беседы. – Ну, раз уж мы с вами закончили и говорить больше не о чем, прошу вас к столу, – она кивнула в сторону ненасытных, уплетающих фрукт за фруктом, орех за орехом и финик за фиником юных визитеров так, что казалось, в их ртах никогда и маковой росинки не водилось, настолько они были беспощадны и безропотны, вкушая чудные плоды, преподнесенные им заботливой хозяйкой. – Вы наверняка вновь проголодались. Разговоры забирают много энергии, знаете ли. Особенно, когда ведутся лично, в тайне от посторонних глаз…
Розово-золотые лучи рассветного солнца скоро сменились оранжево-бурым мерцанием заката. За разговорами и трапезой день, будто песок, стремительно просыпался сквозь пальцы. Как только запылившиеся деревянные часы в виде старой ухающей совы на одном из малахитовых шкафчиков пробили полночь за очередным чаепитием и плавно текущей беседой, Ава внезапно встала из-за стола, прервав себя на полуслове.
– Что ж, мне пора прилечь отдохнуть, – сказала она, нарочито зевая в кулачок. – Завтра обсудим, как с вами следует поступить. Ведь, как говорят у вас в деревне, утро вечера мудренее, – она откинула густые пряди волос на спину и неспешно последовала в свою спальную комнату, но остановилась: – Только, дорогие мои гости, ни в коем случае не вздумайте меня будить. И заходить в мою комнату вам также не следует, – ее брови сомкнулись у переносицы, и выражение на уставшем за день лице не предвещало ничего хорошего. – Сон у меня довольно… чуткий. Так что, прошу вас, соблюдайте тишину и не приближайтесь к моей спальне.
Сказав это напоследок, она скрылась за затянутой темной паутиной громоздкой деревянной дверью из дубовой породы. Как только Ава закрыла ее, Ниса, убедившись, что хозяйка дома ничего не слышит, впервые за весь вечер шепотом произнесла:
– Вам не кажется это место… жутким?
– Да ты чего? – недоуменно спросил Девин и похлопал Нису по плечу. – Эта дама оказала нам услугу, пригрев нас в своем доме и как следует накормив. А могла оставить на съедение лесным волкам, – он откусил еще кусочек от одного из переспелых фруктов и удовлетворенно скатился на спинку березового стула.
– Я согласен с Нисой. Думаю, Ава немного странная, – подал голос Бран, удивленный собственной смелостью. – Она меня пугает.
На лице девочки засияла благодарная улыбка, и она, тепло взглянув на Брана, продолжила:
– Я думаю, нам следует сейчас же убираться отсюда, пока не произошло нечто… нечто нехорошее.
– Не мели чепухи, Ниса, – бросил Фиц, придирчиво рассматривая свое отражение в полупрозрачной стеклянной посуде. – Думаешь, мы не видим твою ревностность и желание перетянуть на себя все одеяло внимания?
– Ревностность? Что за чушь ты мелешь? – выпалила белокурая девочка, легонько ударив кулачком по столу. – Я лишь пытаюсь нас спасти.
– Спасти от чего? – тихонько спросила Арин, оглядываясь по сторонам так, будто всерьез считала, что стены способны ее услышать. – Идти ночью в лес, чтобы нас съели тролли, людоеды или злобные феи с острыми метровыми когтями? Ты обрекаешь нас на смерть.
– Арин, никаких троллей не существует, – ответила Ниса, выговаривая каждую букву. – Это все сказки. Ну как ты не понимаешь?
– Существуют! Вы просто боитесь их, потому и не хотите этого признавать, – протараторила Арин, подрагивая всем телом при упоминании этих никому неизвестных форм жизни.
– Если это так, почему они не выходят, чтобы перебить всех жителей Ардстро? Почему бы им в самом деле не поживиться телами не только взрослых, но и детей? Если бы я была злобным лесным существом, а не чьей-то выдуманной сказкой, то именно так и поступила бы! – закричала Ниса, пристально вглядываясь в лицо напуганной Арин. – А знаешь, почему они так не поступают? Потому что рассказы твоей матушки не более чем глупая выдумка больной головы!
В воздухе повисло напряженное молчание и только тикающие часы давали понять, что время не замерло, минуты продолжают свой отсчет. Ниса глубоко вдохнула промерзлый ночной воздух, понимая, что ляпнула лишнего, но отступать не собиралась. Гнев, собравшийся в ней, не мог найти иного выхода, поэтому она обратилась к Фицу, как постоянному источнику ссор и распрей.
– Ну разве я не права? Ты же сам всегда об этом говорил…
Фиц сомкнул веки и, как это всегда бывало, не стал поддерживать Нису даже в таком, казалось бы, решенном для него вопросе. К тому же общий враг в лице своенравной девочки лишь давал ему время для непродолжительной передышки и подготовки новой почвы для демонстрации всех граней его ядовитого характера. Фиц был змеей во всех отношениях и зря не расточал своего яда.
С треском догорала одна из восковых свечей, окропляя влажными горячими каплями буковый стол. Атмосфера постепенно накалялась, а голоса детей становились все громче, переходя с полушепота в крик.
Из комнаты хозяйки дома послышался пугающий скрежет и хриплое устрашающее бормотание. Казалось, что в ее покоях находился старик на смертном одре, который отдавал последние распоряжения своим потомкам или же вовсе проклинал их.
– Может, ей плохо? – предположила Арин, испуганно закусив губу.
– Нужно сходить и проверить. Может, она чем-то больна и ей необходима наша помощь, – сказал Девин, поспешно вставая из-за стола.
Ниса схватила его за рукав испачканной рубашки своими маленькими ладошками, умоляюще посмотрела на Девина и испуганно прошептала:
– Она же просила ни в коем случае не заходить в ее комнату.
Но тот был непреклонен.
– Мои родители учили меня быть добрым к тем, кто проявляет заботу о тебе, – раздраженно ответил Девин, вырывая свой рукав из тонких, сжатых в кулаки, пальцев Нисы. – А тебя, видимо, нет…
Арин молча последовала за ним. Бран, Ниса и Фиц остались неподвижно сидеть на шатких деревянных стульях в мрачной, залитой теплым отсветом догорающих бледных свечей комнате.
Не осмеливаясь начать разговор, не зная, как правильно вести речь, Бран лишь украдкой заглядывал в травянисто-зеленые глаза девочки с отстраненным взглядом под прикрытыми нежно-розовыми веками.
Ниса обхватила себя руками, а с ее слегка побелевших губ срывались подавленные вздохи и сиплые стоны, словно некое слово забилось в ее горле, как пойманная в охотничьи сети вольная ласточка, тщетно бьющая маленькими крылышками о прочные узлы клетки.
– Ну и дура же ты, – обратился к девочке Фиц, выковыривая остатки трапезы из зубов тонкой деревянной палочкой. – К тому же неблагодарная.
После этих слов комок в горле девочки все же нашел выход, и она с жаром воскликнула:
– Ну и пес со всеми вами! – с этими словами Ниса схватила со стола пару спелых плодов, горстку кедровых орешков и стеклянную бутыль с речной водой. – Ты со мной? – резко обратилась она к Брану.
Тот невольно вздрогнул.
– Ниса, это небезопасно. Я думаю, нам лучше держаться вместе, – ответил юноша, прислонившись своей вспотевшей ладонью к тонкому девичьему запястью. – Мы можем отправиться завтра. Зачем пороть горячку? – добавил он и, смутившись, на полшага отстранился от Нисы.
– Хорошо. Но обещай мне, что с рассветом мы уйдем отсюда, – сказала девочка, сдвинув брови над переносицей.
Деревянная сова продолжала отбивать часы в такт секундам, а восковые свечи все стремительнее оплавлялись, оставляя лишь серовато-меловую дымку, аромат душистого ладана и угольный обнаженный фитиль. В комнате витал морозный ветерок поздней осени, залезая под слои испачканной одежды и отрезвляя сонные головы. Фрукты на столе притягивали взгляд своими сочными спелыми бочками, даже сытость округлившегося живота не позволяла не думать о них. Но в одну секунду все резко изменилось. Бран всем своим существом ощутил вязкое чувство страха, плавно растекающееся по телу словно мед с веретена – от макушки и дальше по спине. Вмиг он увидел остекленевшие глаза Нисы, услышал хриплый выкрик Арин и ощутил отвратительно-навязчивый звон в ушах. Словно зазвучала чарующая музыка приближающейся неизбежной трагедии. В мгновение его тело стало таким легким и ватным, что приятно онемевшие ноги уже не могли удержать его на месте. Юноша как бы со стороны наблюдал за происходящим безумием. Из окутанной мраком комнаты вышло нечто ужасное – существо, которое сложно было описать словами. Его острые когти и взгляд сощурившихся лиловых глазниц с выпуклыми, словно паутина, алыми венами бешено метался по комнате от одного ребенка к другому. Заостренный подбородок был усыпан жирными волосатыми бородавками, словно лесная прогалина дикими ягодами, а с плешивой головы торчащими перьями, облепив огромный клыкастый рот и иссохшие костлявые щеки, свисали темно-зеленые пряди волос. Словно остервенелое животное, существо хваталось за окружающие предметы, метая их в незваных гостей, вгрызаясь в деревянные шкафчики и разрывая их, будто тонкий лист бумаги.
– Сладкие, вкусные, упитанные малыши, – рычало оно, обнажая ряд соломенного цвета клыков. – Мясо, много сочного мяса, – продолжал кричать монстр, пытаясь ухватиться за ворот тонкого платьица Арин.
Ниса тряхнула Брана что есть силы и звонко ударила его по окаменевшему лицу.
– Ну чего ты стоишь, идиот? Бежим! – девочка взяла его за локоть и силой потащила к выходу. – Приди в себя, иначе нас всех сейчас убьют!
Бран пытался взять себя в руки, сопротивляясь ватности своего обмякшего тела. Арин продолжала истошно кричать. Фиц, вскочивший из-за стола, первым выбежал во двор, отталкивая друзей и всеми имеющимися силами пытаясь спасти свою жалкую трусливую шкуру.
Уродливое существо на удивление ловко подтащило рыжеволосую девочку к себе и разъяренно ударило ее о скрипучий деревянный пол. Кровавая пена с бурлением вышла изо рта Арин, отчего истошный крик замер в ее сдавленном горле.
Девин схватил отвалившуюся от стула ножку и начал, словно вмиг осмелевший воин, размахивать ею у самой морды монстра, но чудовище лишь ядовито усмехнулось.
– Мясо не должно сопротивляться, – свободной конечностью оно выхвалило оружие у парня, и березовая деревяшка с хрустом лопнула в его длинных острых пальцах. – Не нужно противиться воле Мары —повелительницы сумрака, дочери ночи, – держа Арин за маленькую пяточку, существо начало погружать ее в свою огромную зубастую пасть.
– Боже, сделайте же что-нибудь! – обратился Девин к стоящим рядом Нисе и Брану.
Белокурая девочка безмолвно наблюдала за происходящим кошмаром, противиться дикому монстру было не в ее силах. Осколок стекла, который Ниса сумела найти в одной из подвальных коробок, хозяйка дома отняла и спрятала в свой потайной шкафчик. В огромных детских глазах застыли жгучие хрусталики еще не скатившихся слез.
Что-то в груди Брана с жаром и трепетом зашевелилось. Будто сила, скрытая глубоко внутри за стенками аорты, выплеснулась и налила все дрожащее от страха тело, придав ему неистовую мощь. Он машинально достал из кармана маленький сосуд с неизвестным содержимым и, вырвавшись из рук Нисы, двинулся прямо на монстра.
Существо зычно вскрикнуло, когда по его уродливой физиономии тонкой шипящей струйкой пролилась синяя вязкая жидкость. Лиловые глазницы буквально прожгло насквозь, а волдыри на морде взбухли, как крупные бутоны пионов, и вырвались наружу пенистой горчичной влагой.
– Мои глаза! – рычало существо, опускаясь в бешеном припадке на колени.
Обмякшая Арин выскользнула из его безобразных лап. Девин, не растерявшись, вцепился крепкими руками в тело рыжеволосой девочки и, посадив ее себе на спину, рывком ринулся к выходу.
Бран смотрел на дикое, исходящее истошным воплем существо как завороженный. В его голове путался десяток разных мыслей, но одна из них была самой яркой: благодаря своим знаниям, он способен на все. Настойки из трав и цветов могут излечивать самые ужасные раны и ровно также могут приносить колоссальный вред живым существам и даже убивать. В его хрупком теле продолжала пульсировать жажда. И это было равносильно эйфории или экстазу. Он был подобен всего лишь пустому стеклянному сосуду, но умения, наполняющие его, делали обыкновенную бутыль совершенно бесценной.