Папы – не мамы. Как отцы влияют на жизнь девочек – маленьких и взрослых

У меня был только отец, или Может ли мужчина заменить мать?

«У ребенка должны быть мама и папа!» – кричат женщины старшего поколения, напуганные желанием младшей родственницы подать на развод.

В их сознании сохраняется тот искаженный патриархальный взгляд, где женщина – идеальная мать, хозяйка и любовница (вот список обязанностей, смотри не наступи), а мужчина – спасибо-что-есть (держи списочек, он покороче, но тоже важный, не перепутай с носовым платком).

Исторически распределение ролей между полами было очень четким, и если, допустим, ребенок терял мать, его не отдавали на полное воспитание отцу – для него искали няню (тоже женского пола). Даже в современном мире к няням мужского пола многие относятся с подозрением, а кто-то и вовсе обвиняет их в педофилии. Хотя я лично видела уже несколько блогов нянь-мужчин, которые вызывают у общественности скорее любопытство, нежели отвращение.

Но это отступление. Вернемся к ролям. По неизменному половому признаку за женщиной закрепилось слово «мама», а за мужчиной – «папа». Соответственно, слово «материнство» отождествляется с наличием у матери груди, а отцовство – с наличием у отца члена. Казалось бы, не поспоришь. Однако отход от классического патриархата имеет не только минусы в плане неравнозначности обязанностей женщины и мужчины, но и плюсы в плане возможности смены ролей.

Представь семью: женщина делает карьеру, а мужчина сидит в декрете с новорожденной дочерью. Это все еще нетипично для нашего общества, но уже указывает на одну очень важную вещь: «мама» и «папа» определяются не полом, а функциями, которые они выполняют по отношению к ребенку.

Помнишь, как я описывала действия, которые ребенок требует от матери? Чтобы она кормила, поила, переодевала, купала, вытирала грязную попу, укладывала спать, пела песни и обнимала. Все это может делать мужчина, и тогда в представлении ребенка он будет ассоциироваться с матерью!

А что такое мать для новорожденного существа? Это грудь, а точнее, сосок, дающий еду.

В начале девяностых был снят фильм под названием «Рука, качающая колыбель», в котором очень интересным образом отражена способность ребенка переключаться с одной мамы на другую. В этом фильме семья нанимает няню, чтобы ухаживать за младенцем. Няня, недавно пережившая выкидыш, начинает кормить ребенка своей грудью, чтобы он перестал брать грудь биологической матери. У нее это прекрасно получается: ребенок отвыкает от привычного для него соска и в одной из сцен с плачем отказывается от него, потому что «мамин» сосок теперь другой.

Пойдем дальше подмены сисек. Замени сосок на силиконовый рожок (например, если вскармливание происходит искусственно) – младенец выстроит эмоциональную связь с рожком.

Предложи младенцу искусственную грудь (грудь для отцов-одиночек, имитирующая женскую, или женщин, переживших мастэктомию) – ребенок привяжется к этой груди так же, как привязался бы к реальной.

Отец, пришедший к ребенку на ночную кормежку с бутылочкой, точно так же будет ассоциироваться с соском, несущим счастье. И если родители меняются ролями, то эмоционально ребенок будет привязываться к обоим.

Поэтому когда обычные девочки, приходя на консультацию к психологу, будут рассказывать, где и как их недолюбила мама, то девочка, для которой функцию матери выполнял мужчина, будет рассказывать, как ее недолюбил отец, подразумевая при этом «мать».

Сейчас читающие меня мамы могут возмутиться вновь: «Это что теперь, я не могу себя называть матерью?! Мы движемся к парадигме, где женщина и мужчина неотличимы друг от друга, а мать называют “родитель № 1”?!»

Ни в коем случае, дорогие девочки и мамочки. Вы – женщины и имеете право называть себя женщинами и матерями! Я лишь указываю на то, что женщины не рождаются с какой-то уникальной способностью заботиться о детях.

Не существует единства матери и ребенка, возникающего в миг зачатия или даже в миг, когда женщина узнает о беременности. Это происходит постепенно, хотя я не отрицаю, что женщины в силу генетической предрасположенности к рождению детей, культуры, указывающей нам на место матери, и коллективного бессознательного, хранящего опыт поколений, более приспособлены к родительству, чем мужчины.

Однако женщины учатся этому, как и мужчины, а роль матери для младенца, чьи потребности сводятся к уходу за телом и отсутствию излишней фрустрации, может исполнять кто угодно, хоть мужчина, хоть столетняя бабушка, хоть шестилетний ребенок.

Отцовство и материнство – гендерно разделенные понятия, однако существует и общее слово – «родительство». Поэтому… чуть-чуть больше вовлеченности в воспитание мальчика, чуть-чуть сместить ракурс взгляда на роль мужчины в семье – и, возможно, где-то одной счастливой девочкой станет больше.

Воспитание мальчика. Как родители калечат мужскую психику

Токсичная мужественность

Перекос в воспитании мальчика обычно происходит в двух противоположных направлениях: мальчик либо жестко фрустрирован недостатком любви, понимания и эмоциональной открытости родителя, либо, напротив, поглощен материнской любовью. В результате мы получаем такой же перекос в способах, которые мальчик использует при попытке справиться с последствиями.

И ребенок, ощущавший себя ненужным или загнанным в угол, и обласканный сверх меры маменькин сынок при взрослении сталкиваются с неспособностью принять проявляемую к ним любовь. Они яростно в ней нуждаются и столь же яростно отвергают, поскольку привыкли, что любовь приносит боль. В одном случае – посредством отвержения, а в другом – из-за того, что мальчик в ней задыхается. Но и жить без нее неспособен.

Масла в огонь добавляет и то, что противоположное отношение родителей к ребенку зачастую проявляется в одной и той же семье, где холодный отец максимально отстранен от сына или же тиранит его, а мать старается дать сыну любовь за двоих.

Любой перекос создает жесткие рамки, в которые повзрослевший мальчик будет с трудом заталкивать себя, свою избранницу и своих детей.

Чем выше будут становиться его требования, тем сильнее будет проявляться обесценивание. Просьбы о любви претерпевают изменения и превращаются в законы беспрекословного подчинения, уважения и удовлетворения базовых потребностей мужчины (накорми, напои, одежду постирай; помни, где мои носки и во сколько мне проснуться, чтобы не опоздать на работу). И, напротив, чем меньше мужчина будет осознавать свои желания, тем меньшую роль он сыграет в жизни собственной семьи.

Фразы наподобие: «Хватит ныть!», «Хорош реветь!», «Че ты как девчонка!», «А ну не ссы!», «Мужик ты или ссыкло? А ну, отвечай! Мужик или ссыкло?» – слышал на протяжении детства каждый второй мальчик. Если их не произносит отец, то произносит мать или другой значимый взрослый, например, тренер в спортивной секции или школьный физрук.

Эти фразы так удачно ложатся на детский страх разочаровать родителя и на особенности менталитета, что запечатлеваются навсегда, рождая токсичную мужественность, принимаемую за сильный характер.

Мужчины, попавшие под влияние стереотипов о мужественности, имеют сильнейший эмоциональный блок, который напрямую затрагивает их организм, лишая возможности плакать.

Однако неспособность плакать не убивает желание выплеснуть эмоции, которое и выливается в насилие по отношению к себе и другим. Так же, как не реализовавшая себя мать может пытаться воплотить свои мечты за счет дочери, так и мужчина, неспособный плакать, питает себя слезами других людей. Чаще всего от этого страдают близкие, с которыми у мужчины есть эмоциональная связь. Психологическое издевательство над другими позволяет ему ощущать себя человеком, который может испытывать настоящие эмоции. Чем меньше мужчина способен плакать, тем активнее он будет измываться над окружающими. Чем больше в нем затаенной боли, тем сильнее будут его удары.

Не думай, конечно, будто это оправдание. Это лишь причина. Объяснение. Ответ на вопрос «почему?», который так часто ищут дети, познавшие родительское насилие.

Как бы там ни было, ответственность за действия лежит на самом человеке. Будучи взрослым, он способен делать выбор. Человек, в котором психологического ресурса мало, выбирает самое простое. Оскорбить. Ударить. Уйти.

Подавление родителем страха в мальчике не делает его сильным и смелым, рождает в нем не мужественность, а боязнь прослыть трусом. Неспособный себе в этом признаться, но постоянно сталкивающийся с доказательствами данного факта, в итоге мальчик в него и превращается. И в каждом таком доказательстве мальчик будет винить других людей.

Это не он испугался ответственности за ребенка. Это женщина виновата, что забеременела. Ему назло.

Это не он испугался своей слабости и любви к женщине. Это она – манипуляторша, решившая привязать его к себе. Чтобы показать ей ее место, нужно залепить ей как можно более мощный удар.

Это не ему страшно задуматься о своих способностях и улучшить уровень своей жизни. У него просто и так есть все, что нужно.

Кроме одного – способности быть честным с самим собой.

Чтобы начать меняться в лучшую сторону, человек (как мужчина, так и женщина) сначала признаётся себе, что внутри него есть какая-то проблема. Что-то работает неправильно.

Женщина, научившаяся чувствовать и проявлять эмоции на примере матери и других женщин, может признать это, а мужчина с подавленным страхом – нет.

Страх указывает на важность того или иного объекта в человеческой жизни. Чтобы не было страшно потерять этот объект, не нужно его обретать вовсе. Так эмоции оказываются погребены внутри мужчины, и, становясь отцом, он пугается лишь больше, все так же неспособный никому в этом признаться. Включая себя.

Часть 2
Роль отца в жизни девочки

Развитие сексуальности

С места в карьер – к теме инцестуозной влюбленности в родителя.

Прежде чем начать работу над книгой, попросила своих подписчиц в социальных сетях определить самые актуальные и интересные для них темы, и первая же заявка, которую я получила, звучала так: «Сексуальное напряжение между дочерью-подростком и отцом».

После мне прислали еще несколько похожих запросов, и я подумала: «Восторг! Кажется, люди к этому готовы!»

Конечно, мне все еще хочется раскрыть зонтик для защиты от летящих в меня помидоров и продуктов жизнедеятельности людей и животных, однако я ведь в самом начале книги обещала говорить о вопросах интимных и откровенных. Значит, не имею права обойти стороной тему детской сексуальности.

Ты наверняка уже десять тысяч раз слышала фразу: «Папа – это первый мужчина в жизни девочки». Лично мне это выражение давно набило оскомину, потому что его перепечатывают как сокровенное знание из статьи в статью. Однако нельзя отрицать заложенный здесь глубинный смысл. Я бы только расширила эту фразу для полноты понимания: «Папа – это первый мужчина в жизни девочки, а мама – первая женщина».

К обоим этим людям ребенок испытывает любовную привязанность. Разница между взрослой и детской сексуальностью – в ее базовой направленности. Взрослая сексуальность несет в себе агрессивное начало, а младенческая – нежное. Это желание обниматься, тереться о родителя, залезать ему на руки, целоваться, спать вместе. Ребенок не думает о том, чтобы залезть родителю в штаны (хотя ему и любопытно, что там находится). Однако гениталии родителя не привлекают ребенка с точки зрения мастурбации, ребенок хочет удовлетворить свою детскую сексуальность посредством нежности и стимуляции первичной эрогенной зоны – рта.

Формирующийся запрет на инцест означает, что любить родителя можно только платонически, значит, для удовлетворения сексуальной тяги необходим человек извне.

К моменту, когда девочка начинает искать такого человека, ее младенческая сексуальность трансформируется во взрослую, где в дело вступают гениталии, становясь главным центром развития сексуальности. Однако былые эрогенные зоны (рот, анальное отверстие) продолжают быть активны, и девушка во взрослом возрасте пользуется всем набором, в то время как в младенчестве ей была доступна лишь часть.

Ты можешь спросить: «Как же складывается сексуальность девочки, если отца нет?» А вот как. Даже при физическом отсутствии отца у девочки:

а) формируется фантазия об отце;

б) появляется фигура, заменяющая отца и исполняющая отцовскую функцию (это может быть как мужчина, так и женщина; например бабушка);

в) появляется представление о мужчинах в целом (чай, не в каменном веке живем).

А так как тема сексуальности широка, как океан, я решила раскрывать ее, следуя вопросам общественности.

И вот что волнует моих подписчиц. Поехали.

Какую роль играет отец в психосексуальном развитии дочери?

Давай начнем с наверняка известного тебе термина «эдипов комплекс», или, как его называют, когда речь идет о девочках, «комплекс Электры». Если ты впервые о нем слышишь, не беда.

Этот комплекс заключается в том, что на определенном этапе развития девочки ее внимание переключается с матери на отца. Если до возраста 4–5 лет девочка полностью отдана отношениям с мамой и раздраженно реагирует на любых людей, желающих ее с мамой разлучить, то по достижении указанного возраста она начинает проявлять большее внимание к отцу (или фигуре отца, воплощенной в ком-то другом).

Уже пройден первый этап сепарации, начавшийся в 3 года, когда девочка впервые на попытку матери сделать что-то за нее отвечает: «Я сама». Уже произошло некое отдаление, и рядом с девочкой оказывается свободное место. На него-то она и ставит фигуру отца.

Причем фигура матери в эту систему вписываться перестает.

Психоаналитики, поддерживающие идеи Зигмунда Фрейда о зависти девочки к пенису (Фрейд считал, что каждая девочка ощущает себя кастрированной, потому что у нее отсутствует член), развивали эту идею следующим образом.

Девочка, вынужденная признать, что у нее нет и никогда не будет пениса и что она, соответственно, никогда не станет похожа на отца, формирует новую идею, как же ей этот пенис все-таки заполучить. Идея эта поистине гениальна: девочка решает, что она сумеет заиметь пенис, родив ребенка от отца (считаю нужным подчеркнуть, что девочка не представляет, как это делается, и ничего, касающегося генитального соития, в виду не имеет). Это и становится, по мнению психоаналитиков, основой для комплекса Электры.

Лично я склоняюсь к правдивости этой идеи, наблюдая за гордыми матерями, родившими мальчиков: они испытывают к сыну настолько всепоглощающую любовь, наконец-то получив тот самый пенис (который теперь принадлежит только ей одной), что могут перестать отделять реальность от фантазии. Если отец или фигура отца вовремя не вмешается и не разорвет эту симбиотическую связь, мы можем лицезреть женщину, в народе называемую «яжмать».

Здесь же лежат истоки причин, по которым мама может испытывать бо́льшую любовь к сыну, нежели к дочери. Рождение пениса – это исполнение ее мечты и перестройка отношений с ее собственным отцом.

Итак, у девочки сформировалась идея заполучить пенис посредством беременности. Я еще раз напоминаю, что девочка не мыслит взрослыми понятиями, ее детская психика не способна полностью осознать, что такое секс. Все понимание вертится вокруг того, что папа что-то дал маме – и появился ребенок.

Чтобы «родить» ребенка от отца, девочке необходимо подвинуть мать, что она и пытается сделать самыми разными способами.

Вспоминай себя или рассказы своих подруг, звучит знакомо?

Одни девочки стараются проводить время только с отцом, плача, если мать пытается к ним присоединиться; другие заявляют о том, что выйдут за отца замуж, когда вырастут, а мама может «приходить в гости» (цитата подписчицы); третьи пытаются выставить мать из дома.

Я до сих пор помню собственную попытку избавиться от мамы в шестилетнем возрасте, когда на вопрос, чего бы я хотела больше всего, я ответила: «Чтобы мама ушла из дома». Мама тогда сильно обиделась и просьбу выполнила на несколько часов, а меня утешала бабушка, говоря, что я «попала под горячую руку».

Что закономерно для модели моей детско-родительской семьи – я не помню, чтобы мой отец как-то во все это вмешивался.

Таким образом, с идеей зависти к пенису можно соглашаться, а можно спорить, однако есть в ней одно фактическое зерно: на определенном этапе психосексуального взросления дочь тянется к отцу и отстраняется от матери вплоть до вербального выражения ненависти. И активная и твердая отцовская позиция здесь крайне важна. Отец должен четко объяснять дочери, что место его женщины занято и родить от него ребенка дочь никогда не сможет.

Разумеется, при разговоре с дочерью отец не должен переходить границу, где твердость его позиции сменяется насилием по отношению к ребенку.

Если же отец не проявляет себя в ситуациях, в которых девочка отталкивает от него мать, или же выражает молчаливое согласие (просто наблюдает), фантазия девочки расцветает бурным цветом, запечатлевая конфликт, с которым она будет сталкиваться и во взрослой жизни. Например, бесконечно попадая в любовные треугольники, деля любимого мужчину с кем-то другим и продавливая идею, что «да, нельзя, но, может, все-таки можно?!».