Одноклассница. Дилогия

Глава 10

Вика

Температура поднималась все выше. Меня лихорадило, и согреться совсем не получалось.

Несмотря на то, что я была в плюшевой бесформенной пижаме и теплых носках, которые вязала бабушка, я все равно мерзла.

– Вот, Викуся, – бабушка поставила на стол поднос с чашкой чая и банкой малинового варенья. – Не ахти что, но должно хоть чуточку помочь. А там, глядишь, и фельдшер придет. Я еще раз позвоню ей, потороплю.

На кухне было теплее, чем в моей спальне.

Прямо у моих ног, скрутившись комочками, спали щенки, спасенные Кириллом.

– Пойду готовить обед. Твой кавалер явится с учебы, накормить обязаны. Путь к сердцу мужчины…

– Лежит через желудок? Значит, я в пролете, – перебив бабушку, закашлялась. – Научишь готовить?

– А тебе зачем? Вот у тебя Кирилл все умеет.

– Это точно. Но кто сказал, что наши с ним отношения – навсегда? Я, бабуль, пока не могу полностью кому-то доверять.

– Я понимаю. Поговори со мной. Знаю, что я тебе чужая. Но ведь родная ж кровь, Викочка. Я маму твою не виню, что отказалась от меня. Сложно ей было.

– Ба, а ты всю историю рассказала о маме и родителях Кирилла?

– Не всю, – вздохнула бабушка. – Тонька не просто так бить пришла ее. Света по глупости, да по молодости забеременела, вот и решила Антонина от ребенка избавиться. Потому и били. Тогда ее еле спасли, маму твою. Тут тебе не столица. Медицина не ахти какая. Сейчас, конечно, получше, и то не самая хорошая. Иной раз простых лекарств не сыщешь.

– Ба, не уходи от темы. Я не ребенок, хочу знать, что случилось. Не лги и не утаивай ничего. Я выдержу.

– Ну, не спасли ребеночка. Срок совсем был маленький. Но организм у мамки-то твоей покрепче твоего был. Справилась она, хотя говорили, что деток может и не быть больше. Потому она тебя мне даже показать боялась. С папой твоим у них и любви особо не было.

– Я знаю, – тихо вздохнула, вспоминая, как мать постоянно орала на него. – Хотя любовь у них все же была, да не та, что способна на жертвенность. Мама злилась, что на работе постоянно. Что внимание нам не уделяет. Но он же как лучше хотел. В тот самый день, когда все случилось, я сидела на втором этаже.

– Дача из двух этажей? – бабушка руками всплеснула. – Что ж за дом такой?

– Скорее коттедж. Новый добротный дом в Подмосковном поселке. Там только богатые себе недвижимость покупают. Отдохнуть от города.

– И все у тебя отняли.

– Отец в долгах погряз. Не знаю, как и почему. Но в тот день что-то произошло. Что-то серьезное. Я еще не слыхала, чтобы мама настолько сильно злилась. Ладно. Не будем о плохом. Пойду лягу. Хочу сегодня отлежаться, чтобы к вечеру с Кириллом заняться уроками. И не дуйся. Ничего такого между нами нет. Я не собираюсь в постель к нему прыгать. В том самом смысле.

– Ты б Вика присмотрелась к парню. Хороший он. Придет время, глядишь, и поженитесь. И уедете отсюда подальше. Заживете, как люди.

– Дай хоть школу окончить, – рассмеялась, чувствуя, что температура падает, а тело покрывается испариной. – Все. Я в спальню. Подруге хочу позвонить по видео чату.

– Подруге? – скептически покачала головой бабушка. – Что ж она не позвонила, когда беда приключилась?

– Куда? В колокольчик? Телефона не было, да и ноутбук я забрала после больницы. А уже потом не стала никому новый номер оставлять.

Кроме Матвея, вдруг вспомнила. Но, увы, парень оказался сволочью.

Я, конечно, понимала, что не станет он со мной возиться. С его связями и деньгами семьи мне бы могли помочь. И операцию бы сделали на отлично, и в реабилитационный центр могли бы устроить.

Но отец Матвея – человек алчный и беспринципный.

Уверена, что именно он стал инициатором разрыва наших отношений.

Я больше не представляла интереса для их семьи.

Нищенка со слабым здоровьем, еще и хромая.

Заперла дверь и включила свой старенький макбук. Зашла в видеочат и, прикрыв глаза, вдохнула в легкие лошадиную порцию воздуха.

Маша Прохорова была на полгода младше меня. Учились вместе до тех пор, пока ее папа не получил предложение по работе.

Прохоровы покинули Россию и обосновались в Калифорнии.

Мне очень не хватало общения с красивой голубоглазой блондинкой с внешностью фотомодели и характером мальчишки.

Набравшись смелости, я нажала на трубочку рядом с именем подруги.

– Вика! – тут же послышался голос Машки, и на экране появилось изображение. – Наконец-то! Ну ты чего? Почему не звонишь?

– Привет, Марусь. Совсем забыла, что у тебя еще вторник и время одиннадцать вечера. Не разбудила? – прикрывая волосами шрам, внимательно осмотрела обстановку комнаты подруги.

– Я пока не сплю, – улыбнулась девушка, и мне даже теплее стало. – У тебя мрачно. Где ты вообще?

– В восьми часах езды от Москвы. У бабушки. Больше у меня никого нет, – как-то смущенно пожала плечами.

– Черт, – Маша схватилась за голову. – Я – овечка. Викуль, ты не представляешь, как мне жаль. Я узнала лишь месяц назад о трагедии. Плакала сильно. Искала тебя, но телефон отключен. Только потом поняла, что у тебя и телефона может не быть.

– Откуда узнала?

– Приезжала женщина. Ольга, кажется. Она нотариус и подруга твоей мамы. Останавливалась у нас, а была по работе дней пять. Она и рассказала.

– Тетя Оля, – тепло улыбнулась.

Это единственная подруга моей мамы, с которой она частенько проводила время. Как позже рассказали, именно она отыскала мою бабушку, чтобы та опознала родителей. Она же и в клинику меня устроила.

– Как ты? Глупый вопрос, конечно. Матвей приезжает?

– Матвей слился, Маш. Ему калека не нужна.

– Калека? – Прохорова в лице изменилась. – Ничего такого мне не рассказывали.

– Да не страшно. Открытый перелом левой ноги, пара операций и не особо удачных. Теперь я не умею сексуально вилять бедрами, зато хромаю знатно, – рассмеялась. – Ты как? Покорила всех парней Калифорнии?

– Нет, – хохотнула блондинка. – Предпочитаю отечественных! Я вернусь летом.

– Одна?

– С родителями. Контракт папы заканчивается. Окончу здесь школу – и в родные пенаты. Дождись меня. А насчет Матвея не парься. Говнишко он.

– И не думала. Сначала, конечно, было больно. Но все проходит, Машунь.

– Значит, ты теперь в деревне?

– Не совсем. Это городок, просто маленький. Мне хорошо здесь. А еще у меня вроде как парень появился. Два дня знакомы, но он мне нравится.

– О! А с этого момента поподробнее!

– Одноклассник. Попросили подтянуть по учебе. А он парень не простой. Хороший и я ему не безразлична. Знаю. Рано выводы делать, но мне кажется, что он мой давно.

И я действительно так чувствовала.

– Имя?

– Допрос? Кирилл. Занимается боксом. Красивый! – я вспомнила себя прежнюю.

И сейчас поняла, что хочу вернуть ту Вику, что жила в Москве и любила жизнь.

– Данилова, это правда, что ты в больнице пыталась себя убить?

– Тетя Оля рассказала? – Машка кивнула. – Хотела. Но рада, что не вышло. Ладно, Машунь. Потом поговорим. Я теперь постоянно на связи. Ты ложись, а я тебе СМС-кой номер свой скину. Надеюсь, теперь чаще общаться будем.

– Естественно. Люблю тебя, Викуль. Обязательно сфоткайся со своим Кириллом. Хочу посмотреть на этого деревенского мачо.

Во дворе послышался шум.

– Все. Пойду я. Там пришел кто-то. Завтра созвонимся. Точнее, сегодня вечером, но у тебя-то завтра будет.

Закрыв крышку ноутбука, выглянула в окно. Во дворе рядом с бабушкой стояли мужчина и женщина.

Мужчина держал в руках клетку с живыми курицами, а женщина – коробку.

Надела тапочки и вышла во двор, стараясь не хромать.

– А вот и Викуся моя, – бабушка обняла меня за плечи. – Знакомься, солнышко. Это Антонина и Виктор. Наши соседи. Родители Кирюши.

Глава 11

Кирилл

Отсидев семь уроков, с облегчением вздохнул. Я выполнил обещанное и не просто сидел на занятиях, а принимал активное участие в дискуссиях. Правда, схлопотал две тройки. По физике и алгебре. Зато по русской литературе – четыре, но это была случайность. Чистейшим везением. Ответил наугад, если честно.

Смешно. Несу домой дневник, но не для того, чтобы показать родителям, как это было в начальной школе, а похвастать четверкой перед девушкой и схлопотать в лобешник за тройки.

– Кир, постой, – всхлипнула Лера, выбросив сигарету. – Поговори со мной.

– Мне кажется, что мы друг другу уже все сказали.

– То есть ты действительно теперь будешь с Викой?

– Да. И тебе ничего не остается, кроме как принять сей факт. Я буду с ней, Лера. Я ее люблю и это мы с тобой не станем обсуждать.

– Понятно, – девчонка поправила платье. – Дружить то сможем? Я же не мразь какая-то. Это я просто разозлилась, потому и ляпнула, что мстить стану. Ты не чужой мне. Родители дружат.

– Вот только и неродной. У меня лишь одна просьба, Лер. Не тронь ее.

– Ударишь?

– Честно? За нее могу. И рука не дрогнет. Характер у тебя паскудный. За то время, что знакомы, я прохавал твой каждый жест. Ты права, Лерка. Разозлилась, но прощать не по твоей части. Хотя я тебе ничего не должен и сейчас радуюсь тому, что у нас до постели не дошло.

– Просто оставайся моим другом, – с надрывом прошептала девушка и бросилась к остановке, на ходу запрыгивая в отъезжающий автобус.

Из ворот школы вышел Дэн, и, перепрыгнув через забор, оказался рядом со мной.

– Угрожала наша рыжая?

– Нет, – хмыкнув, посмотрел вслед автобусу. – Напротив. Даже извинилась.

– Актриса, – Дэн закурил. – Ты ей веришь?

– Нет. Я что, на дебила похож?

– Ну как тебе сказать, – заржал приятель. – Вы же боксеры все отбитые наглухо.

– Не все, – легонько стукнул его в бок. – Пройтись до поликлиники не хочешь?

– Что? Головка бо-бо? Говорю же, отбитый!

– Со мной все в порядке. Я хочу с нашей врачихой перетереть. Насчет Даниловой. Узнать, что там за особое питание. Лекарства, может, нужны. А главное, можно ли вылечить ее ногу. По сути, я даже не знаю, что там. Перелом – однозначно! Но почему ей так тяжело ступать на эту ногу?

– Жалко девчонку, – Денис затянулся, выпуская ровные колечки. – Красивая, добрая, но несчастливая.

– Последнее я буду исправлять, – обнял друга за плечи. – Так пойдешь со мной?

– Да. Дел у меня нет. Потом пригласишь к своей девушке?

– Нет. Не сегодня, Дэн. Пусть хоть ко мне привыкнет. Но точно говорю. Она тебе понравится. Я вот что попросить хотел. Ты же в область часто мотаешься?

– На неделе по пять раз. Опять начнешь грузить правильной жизнью?

– И не подумаю, хотя не одобряю. Жизнь твоя, и как ты ее проживешь – только твое дело. Но я злюсь.

– Так что хотел?

– Ты с рыбаками знаком? Вике рыба нужна. В общем, организм у девушки слабый. А в рыбе фосфор.

– И еще много полезного. Тебе, кстати, не помешает. Фосфор влияет на умственные показатели, – опять заржал приятель.

И смех у него был заразительным.

– Ладно. Договорюсь о рыбе и буду ей возить. Готовить она умеет? Фифа-то городская-столичная. Там они не напрягаются. Прислуга, водители личные. Как в лучших домах Лондона и Парижа!

– С готовкой беда, – я тихо рассмеялся, – Но у нее теперь есть я.

Не заметил, как мы оказались у трехэтажного кирпичного строения с золотистой табличкой. Вот и поликлиника.

На регистратуре сидела молодая девчонка. Года двадцать два примерно, может больше. Мне и напрягаться не пришлось, чтобы достать карту Вики. Вот тебе и врачебная тайна.

Деваха поплыла, как только я с ней заговорил и тут же выдала мне все диагнозы и рекомендации врача.

В итоге я узнал, что операция на ноге была не единственной. Кости собирали по частям, и хромать Вика будет до конца дней. Мне самому стало больно.

Нет. Хромота любимой девочки меня нисколько не пугала. Я думал о том, как неприятно ей осознавать, что такой, как раньше, она уже не станет.

Тут же и назначение на массаж. Но, узнав цену, понял, почему они тянут с этим. Нет у них таких денег. При ходьбе икроножная мышца на левой ноге девушки терпела сильнейшую нагрузку, потому и болела. И массаж мог бы сильно облегчить ей жизнь.

– Луговой, – рядом с поликлиникой остановился черный внедорожник с тонированными стеклами. – Как хорошо, что я тебя встретил. Торопишься?

– Есть немного, – я даже рот открыл.

За рулем дорогущей тачки сидел Петрович. Мой тренер по боксу. На самом деле он не был старым. Сороковник. Самый сок! Но я впервые видел его вне секции. Точнее клуба «Ринг» который Петрович открыл для таких, как я.

– Дэн, ты подожди меня здесь, а я с тренером поболтаю, может, что важное.

Усевшись на заднее сиденье, даже присвистнул. Внедорожник оказался новым BMW.

– Нравится? – усмехнулся Петрович. – А ведь ты спокойно можешь ездить на таком же через год.

– На гонорарах я на такую тачку еще долго пахать буду. Если бы в столице взять первое место. Тогда, конечно.

– Мечтаешь о карьерном росте? Уважаю, Кирилл. Но я к тебе немного по другому делу. Есть желание заработать пару десятков кусков?

– Криминал? Я не по этой части, Артем Петрович. Пойду я. Меня девушка ждет. Волнуется. Да и в аптеку хотел в район смотаться. Кое-какие лекарства ей купить.

– Что за девушка? Небось, новенькая из-за которой Стас тебя дважды на колени поставил?

– Она самая. Сирота она, хоть и из богатой семьи.

Я доверял тренеру больше, чем собственному отцу, потому и рассказал историю Вики вкратце.

– Да, – грустно опустил глаза тренер. – Вне клуба зови меня Артем. Мне сорок, но чувствую себя еще моложе. А если согласишься сотрудничать, то вообще отчество не в тему как-то.

– Артем, а в чем состоит сотрудничество?

– Слыхал о боях без правил? – Петрович тут же оживился.

– Естественно.

– У тебя отличные данные, Кир. Могу прямо в сегодняшний бой пропихнуть. Деньги наличкой на месте. Пару раундов дашь противнику себя немного поколотить, а потом в полную силу. Двадцать кусков как минимум в кармане.

– Даже не знаю…

Есть такое выражение: «и хочется, и колется». Вот именно это я ощущал.

– Лекарства не дешевые, – со знанием дела кивнул головой Артем. – Ты ж не для себя, а для девушки. Соглашайся, Кир. Всего один бой. Ну, а там сам посмотришь. Если понравится, будем работать.

Перед глазами вдруг возникла бедно обставленная спаленка девушки. Сломанный мольберт. Вспомнил, как говорила, что есть магазины, где их продают.

Решение принято.

– Я согласен, – протянул руку Петровичу. – Только Дэна к ней отправлю, пусть предупредит, что задержусь.

– Но не говори, куда едешь, ладно?

– Не вопрос, – понимал, что это незаконно, но выбора не было. – Дэн, мне нужно отъехать. Сходи к Вике. Она живет прямо рядом со мной. Помоги, если ей что нужно и скажи, что буду вечером.

– Кирилл, ты чего удумал?

– Все нормально. И помалкивай о том, что слышал.

Тот кивнул, грустно опустив глаза.

– Осторожнее только. Я помогу Вике. Че там надо? Огород вскопать?

– Ты ж не умеешь, – засмеялся, садясь в машину.

– Научусь, – Дэн опустил голову и поплелся к остановке.

Глава 12

Вика

Посмотреть в глаза собственному страху. Вот что я сейчас испытывала, глядя на женщину, ставшую виновницей гибели нерожденного малыша моей мамы.

Как же ей должно было быть страшно, чтобы просто собрать немногочисленные вещи и сорваться с места.

И не куда-нибудь, а в столицу, где полно девчонок из маленьких городков бесследно исчезают.

Это маме просто повезло, что повстречала деда. А могло бы все закончиться печально.

Хотя счастья она так и не нашла.

Меня любила, но воспитывала строго. Иногда могла ударить, а отец заступался.

Не понимаю. Как живут люди вместе, спят в одной постели, а на деле терпеть друг друга не могут.

– День добрый, соседи, – весело махнула рукой мама Кирилла и бодрой походкой подошла к двери. – Мы к вам с гостинцами. Ты Вика? Ох и красавица! – красиво лжет. – Кирилл в девках толк знает.

– Не ори, Тонька, – одернул ее худощавый седовласый мужчина с усами. – Напугаешь девочку.

Ничего в нем не было необычного. Может, в молодости и был красивым, но сейчас стареющий мужичок.

Просто хотела понять, что такого в нем, если мать до последнего о нем думала. Но тут же сообразила, что сердцу не прикажешь. Если выбрало кого-то, то уже навсегда.

Мама действительно отличалась постоянством. Никогда не меняла парфюм или любимые драгоценности.

У нее был полон шкаф одежды, но постоянно таскала джинсы и пару свитеров.

Меркантильной не была. Напротив, всегда всем помогала. И соседям по лестничной клетке, и тем, что в поселке жили, где дача наша находилась.

– Семеновна, тащи свою наливку, помянем Свету. Упокой, Господи, душу ее, – мужчина опустил глаза, а женщина побледнела и как-то осунулась.

Вот оно. Чувство вины все-таки съедало.

– А вы в дом проходите, – улыбнулась бабушка. – Стоите, как не свои. Соседи ж все-таки. И ты, Тоня, дружила со Светой.

И сказано это было не для того, чтобы задеть. Злости в бабушке не водилось. Вот только мне сейчас было не по себе.

Словно из легких кислород весь выкачали, и я задыхаюсь. Ладони вспотели, а нога вдруг сильно заболела. Будто я ее вновь сломала.

– Вот, несушек принесли и петуха. Теперь не надо яйца покупать, – женщина отряхнула халат. – Я лучших своих выбрала. Надеюсь, впрок пойдет.

– А где ж их держать? – всплеснула руками бабушка. – Курятник бы хоть небольшой. А то по двору носиться будут.

И как только она произнесла это вслух, клетка открылась, и куры выпорхнули на землю.

Все разом.

Смешнее я еще ничего не видела. Птицы носились по огороду бабушки, а Виктор пытался их поймать и падал.

– Вот же зараза пернатая! – голосил отец Кирилла, в очередной раз уловив руками воздух. – А ну их. Потом словим.

– А давайте я попробую, – стало даже веселее. – Стоять! Курицы, стоять! – заливаясь смехом, я бежала по огороду, совсем не чувствуя боли в ноге.

До этого дня и развлечений не было. Лишь ужас и страх. Липкий, тягучий, всепоглощающий. Страх от того, что сиротой осталась. От того, что совсем не знаю свою бабушку. А еще потому, что считала себя уродом. И шрамы здесь были совсем не причем.

Родители Кира вошли в дом, бабушка за ними, а я осталась присматривать за новыми питомцами.

Щенки кружили вокруг курей, заливаясь громким звонким лаем и я поняла, что наконец-то страх отступил. Словно вновь ожила и взглянула на мир по другому.

Видимо, я должна была родиться в деревне. Ощущала себя дома. Впервые за два месяца после аварии. И сейчас я не хотела уезжать отсюда.

Мне нравился старенький дом бабушки. Нравилась моя маленькая спальня, в которой лишь кровать помещалась, а за вещами приходилось ходить в другую комнату, побольше.

Изначально бабушка мне ее предлагала, хотя порядки навела в маленькой. В той, что принадлежала маме. И я, естественно, предпочла ее.

– Вика, – за спиной послышались тихие шаги. – Я поговорить с тобой хочу.

Позади стояла мать Кирилла и внимательно разглядывала меня.

– О чем?

– О вас с Кириллом. Сразу скажу, я от такого союза не в восторге.

– Не подхожу вашему сыну? – вызов мною был принят.

Сейчас я почувствовала боль собственной матери. Этот страх был не моим. Я ощущала ее боль как свою.

– Лера девка видная. Родители у нее богатые, понимаешь?

– Еще бы. Выгодная партия, верно?

– Именно так. Мой сын о столице мечтает. Хочет поступить на экономический, а Рыковы в этом деле помочь могли бы.

Женщина притихла, словно ждала моей реплики, но я молчала.

– Ты же все понимаешь, Вика. Ну не пара ты ему. Свое ты обязательно отыщешь, а Кириллу жизнь не ломай.

И вот тут меня конкретно так накрыло.

– Вы слыхали о любви? Или вам нужно лишь то, что принадлежит кому-то?

– Ты сейчас о чем говоришь?

– О маме! – рявкнула, наступая. – Я знаю все. Как вы жениха у нее отбили, как пришли к ней с подружками. Вы же были в курсе, что она ребенка ждала?

– Какого ребенка?

– Обычного. Вы били ее беременной. Потому она и сбежала. Ответьте мне лишь на один вопрос. Вы счастливы? Ваша семья, она полноценная? Нет ни бед, ни печали, так?

– Ты, я посмотрю, не так проста, как кажешься.

– Я просто говорю с вами так, как вы заслужили. Вы боролись за того, кого считали своим. И я тоже буду бороться. Вам либо придется дружить со мной, либо найти сильнодействующий способ разлучить нас с Кириллом.

– А знаешь что? – женщина вдруг обхватила руками мои плечи. – Ты мне нравишься.

– Вы мне тоже, – ответила ей и не лгала. – Я зла на вас не держу. Я даже готова вас понять, но помните. Если только вы начнете козни строить, Кирилл узнает правду. Как в глаза ему смотреть-то будете? Как расскажете о том, что невинную душу сгубили?

– Он знает что-то?

– Лишь только то, что вы увели у мамы Виктора. И то потому, что сам догадался.

– Не сомневаюсь. Мальчишка умный не по годам. Рано вырос. Виктор пьет, поколачивает меня временами.

– А Кирилл? Не верю, что не заступается. Он у вас настоящим мужчиной растет. Есть чем гордиться.

– А пойдем ко мне, пока мужик мой наливкой накидывается. Я тебе кое-что отдам. Это по праву твое.

Взглянула на окна кухни. Отец Кирилла сидел с рюмкой в руке и внимательно слушал мою бабушку.

– Я с удовольствием, – и не лукавила. – Пойдемте.

Мы вышли со двора и прошли несколько метров до соседской калитки.

Двор у Луговых был большим. Рассмотрела и сад яблоневый. И курятник с десятком птиц.

– Как вы справляетесь? – я недоуменно развела руками. – Мне учиться нужно жить в деревне.

– Ни к чему тебе, Вика. Раз с Кириллом решила жизнь свою связать, то придется в столицу ехать. Слыхала, обобрали тебя до нитки.

– Люди злые стали. Скрывать не хочу, отец многим должен был. А вот за что – не знаю. Меня в эти подробности не посвящали. Берегли, наверное. А лучше бы рассказали.

Мы вошли в светлую и модно обставленную кухню, где почти на каждой полке стоял фарфор.

– Это моя придурь, – махнула рукой женщина. – Коллекция чайников и чашек. В каком городе была, оттуда и тащила.

– А мне нравится. Очень красиво и необычно.

– Выбирай. Один твой будет.

– Ой, не стоит, – я судорожно замотала головой и руками. – Это вам очень дорого. Вы же годами собирали эту красоту.

Женщина скрылась в гостиной и вышла через несколько минут с коробкой из-под ниток.

– Вот, возьми. Это тебе. Тут есть кое-что от мамы твоей. И от меня тоже. Я берегла для невестки, хотела Лерке подарить, но вижу, не нужна рыжая моему сыну.

– Спасибо, – дрожащей рукой взяла коробку из рук женщины и присела на табурет. – Можно открыть?

– Нужно, – голос Антонины дрогнул.

В коробке были фотографии. Я сразу узнала маму и женщину, что стояла рядом, заламывая руки.

Там же лежала порванная золотая цепочка и кольцо.

– Это мамы твоей. Цепочку порвали, когда дрались, я ей вернуть хотела, но она мне в рожу ее бросила. А кольцо ей Виктор подарил, а она мне, уезжая, отдала. Да только не мое оно.

На дне коробки лежал красивый браслет с изумрудами. Явно дорогой и точно не мамин.

– А это от меня. Он по наследству в нашей семье уже не одно поколение ходит. Еще в царские времена, говорят, у нас был, а откуда, кто ж его знает. Антикварная вещица. Носи с гордостью. Я Кирилла своего знаю. В лепешку разобьется, но ты станешь Луговой. А вот когда дочку родишь, потом ей передашь.

И это было важным. Дело не в том, сколько стоил браслет. Прямо сейчас Антонина Луговая принимала выбор сына.

– Спасибо, – прошептала.

Женщина достала браслет и застегнула на моем запястье рядом с лентой из джинса, которой я шрам прикрывала.

– Как думаешь? Простила меня Светка? Или так и ушла на тот Свет с камнем на душе?

– Простила, – и я была в этом уверена. – Она же добрая была.

Минут десять сидели в тишине, пока в дом не ввалился отец Кирилла.

– Ты заходи, Викусь, – женщина поняла, что я собираюсь домой. – Я чай сама делаю. Мыло варю.

– Правда? Научите?

– А чего ж нет. Только формочки б купить, а в нашем городе не сыскать.

Решено. Как только наступят каникулы, рванем с Кириллом в столицу. Куплю мольберт, краски, новые книги и формочки для мыловарения.

Вышла из калитки и наткнулась на одноклассника, который посмеялся надо мной в первый день.

– Привет, Данилова, – голос у парня показался приятным. – А я к тебе. По дому помочь. Меня Кир прислал.

– А сам он где? – прижимая коробку, почувствовала, как дрожат руки. – Что-то случилось? Правду говори! Я ведь все равно узнаю.

– Он башку мне оторвет, но лучше скажу. Чтобы потом не было поздно.

– Говори!

– Он с тренером своим, – парень оглянулся по сторонам. – Я разговор их подслушал. Ты знаешь, что такое бои без правил?

– Знаю, – в глазах потемнело.

Однажды я с Матвеем пошла на один такой, после месяц спать не могла. Потому что там спортом даже не пахло, а вот потом и кровью – сильно.

Люди обожали смотреть, как двое наносят друг другу беспорядочные удары. Ходили слухи, что иногда бойцы умирали, но правда это или выдумка, я точно не знала.

– Он поехал в качестве кого?

– Участника, – парень с жалостью посмотрел на меня. – Ты не волнуйся так. С ним все будет в порядке.

– Надеюсь, – ответила парню. – Пойдем в дом. Прости, я имени твоего не помню.

– Денис я. Помощь нужна?

– Курей поймать сможешь?

Парень нервно засмеялся.

– Ты пошутила?

– Если бы. Папа Кирилла мне подарил курей, а они по двору разбежались.

Рассмеявшись, вошли во двор. Я старалась не думать о том, что прямо сейчас, возможно, мой парень истекает кровью.

Говорят, что мысли материальны. Но как только он появится, скандала не минует.