Окна распахиваются, гардины развевает хлёсткий ветер, и Джареду кажется, что он действительно слышит шум приближающейся бури. Бури, которой вторит каждый фанат в зале, охрипшим голосом подпевающий ему, солисту. И вдруг Джаред видит её. Ту самую нечаянную зрительницу в цветастом платье, с белыми волосами и хитроватой улыбкой. Он и сам уже не волк, а всего лишь человек.
Песня гремит. Водой стекает по коже. Ритм клокочет где-то в горле, разрывая связки, барабанные перепонки, сердце. Они с лисой кружат вместе посреди пустынного зала, кожу холодит ветер. И вдруг Джаред кусает её, вновь обернувшись волком. Легонько, чуть-чуть, так, что остаётся лишь крохотный красный след. Только вот перед глазами почему-то мелькает почти такой же отпечаток, оставленный рядом с новым.
Иллюзия сказки рассеивается так же быстро, как и приходит. Джареда выкидывает из проекции, едва только он успевает коснуться своим носом её, едва в голове возникает мысль: «Я уже встречал её, уже кусал её?»
Снова сцена, снова рёв толпы. И гадкое ощущение, будто у него только что отобрали самое важное. Зал взрывается аплодисментами, а Джаред зажмуривается от света прожектора: в полутьме зала было удобнее. Джаред лишь кивает и пытается выдать максимально не сухое:
– Спасибо!
Скорее механически, чем осознанно Джаред напоминает себе: собрать инструменты, помочь парням-музыкантам. И плевать, что почему-то не хочется уходить. Плевать, что он почти нашёл то, что искал. Вдруг с улицы слышатся крики. Казалось бы, ничего такого, после каждого концерта особо буйные и подвыпившие фанаты устраивают драки, но сейчас происходит что-то не то.
– Что там? – Джаред кивает в сторону выхода, стараясь особо не показывать своего беспокойства. Выходит паршиво, он чувствует это по вмиг ставшему тяжёлым воздуху. Взлохмаченный барабанщик безразлично машет рукой.
– Забей, опять кто-нибудь решил отмутузить зарвашегося говнюка. Собираем инструменты, выдвигаемся. Ты идёшь? – он слегка толкает Джареда в бок, тот мешкается на секунду, но всё же кивает.
Звериная интуиция подсказывает ему: надо бежать, бежать, бежать!.. Иначе он упустит нечто важное, непоправимое – как сорвавшиеся с гитарных струн пальцы во время финального аккорда. И он срывается.
– Хей, куда ты? Это очередную наркошу наверняка словили, не суйся, – доносится сквозь свист ветра в ушах, но он не слышит. Просто несётся вперед. В голове что-то стучит-гудит-переливается, заполняя собой черепную коробку.
Ему. Нужно. На улицу. Срочно.
Джаред не помнит, как выбежал из зала. Как задел плечом по пути пару зрителей и как они недовольно шикнули на него, мол, совсем парень зарвался. Да, зарвался. Он этого и не отрицал. У него вообще в жизни ничего нет, кроме льющегося лавой по венам рока. Даже сны – и те приходят и уходят, пропадают в странной дымке. И сейчас он несётся вперёд, как пёс по команде хозяина, не замечая очевидных вещей. Забыв об осторожности. Не обращая внимания на одну простую штуку: всё слишком легко, чтобы быть правдой.