24.
Вадима высадили на первой остановке, откуда можно было уехать. Он передал водителю пятитысячную купюру и специально оставил картинку Ники на заднем сиденье. Сам пошёл пешком в мастерскую, надеясь на чудо, и что она откроется перед ним сама собой. На удивление так и случилось. Железная дверь в мастерскую открылась прямо перед ним. Из неё вышел менеджер Вадима.
– Как прекрасно, что вы открыли дверь. Я больше не могу находиться на улице. Этот солнечный свет доводит меня до припадков! – заявил Вадим, включил синие лампы и лёг на бетонный пол прямо в центре мастерской.
Менеджер, руководитель, финансовый деятель Вадима с удивлением посмотрел на тучи на улице, пытаясь найти солнечный свет, а после вернулся в помещение, поменяв все свои планы.
– Ты где был? У нас тут просто завал. Твоя выходка это просто нечто. Мы на этом можем огромные деньги поднять. А ты скрылся… Я уже хотел идти подавать заявление. Мог бы позвонить хотя бы. Или ответить на сообщение. Не появлялся он в сети… Отдохнул и хватит! У нас впереди такие скандальные шоу. Такие заголовки. Это выход на новый уровень.
– Я заканчиваю карьеру. Разберитесь совсем и убейте меня! Как там… Василий Сергеевич, убейте меня в мире искусства и верните в мир реальный.
– Даю тебе два дня на то, чтобы ты собрался, и ворвёмся с мир строить скандалы и прочее. Кстати, твоя безмозглая натурщица. Она сбежала из больницы. И если появится у тебя, то сообщи по этому номеру телефона. Тут уже всё серьёзно.
– Василий Сергеевич, какого чёрта вы так за меня вяжетесь. От меня же не такой большой доход. Я художник, а не медийная личность. Встречи с людьми меня сильно утомляют.
– Так, мальчик мой. Радуйся, что я не беру с тебя штрафы. Заряди телефон и проверь все соц. сети, потому что тебя ищут. Хватит доводить людей. Серьёзно. Какой же ты паршивец!
– Я ключи потерял, – не поднимаясь с пола, сказал Вадим.
– Вечером будут.
– Спасибо.
– С тебя скандальные шоу. И семьдесят процентов выручки. Всё честно.
– Да-да.
Менеджер оставил Вадима на холодном бетонном полу, в окружении зеркал, синих лампочек, красок и холстов. Оставил с абсолютным отсутствием идей для творчества. Это была не та мастерская, в которой хотелось выплеснуть все свои эмоции, в которой хотелось получать удовольствие от жизни. Здесь не было этой отвратительной и надоедливой прилипательной Марты. Без неё Вадим не знал, как взяться за кисть.
Вадим включил телефон и просто чуть не умер от приходящих уведомлений. Он быстро их пролистал. Сколько незнакомых людей. С угрозами. Его взгляд остановился на сообщении от Сони. Она написала не так много. Пару раз пыталась позвонить. Вот кто точно вернёт вдохновение. Вадим позвонил ей. Соня быстро ответила:
–Привет. Не могу сейчас говорить. Напишу позже.
25.
Соня отложила телефон и, сложив руки в замок, опять посмотрела на Тимофея, который сидел на кухне в квартире Леры.
– Объясни ещё раз, – немного уныло сказала Соня.
– Я говорю, что тебе нужно лечение в Израиле. Я предлагаю тебе свою помощь. Полную финансовую независимость. От тебя требуется только письменное согласие родителей. Все остальные документы я оформлю.
– Я никуда не поеду! Это для тебя всё так просто. Я и без этого обойдусь, – чётко ответила Соня.
– Почему? Я же говорю, что оплачу твоё лечение, твоё проживание, твою жизнь. Разберусь с документами. Тебе нужно это лечение.
– А тебе от этого какая выгода?
– Я же твой доктор. Моя задача состоит в том, чтобы вылечить своих пациентов.
– Его задача. Даже если бы я согласилась. То ничего бы не вышло. Согласие моей матери? Ну, попробуй. Попробуй. Она скорее тебя ограбит, чем подпишет эти бумажки. И вообще-то у меня есть собственная жизнь. Мне нужно после каникул возвращаться в школу. Мне нужно получить образование.
– Если я решу все-все эти вопросы. Ты поедешь? – уточнил Тимофей.
– Нет, – не меняла свою позицию Соня.
– Да почему?!
– Потому что! Потому что у меня болит голова. Потому что я не хочу никуда уезжать. Потому что я не доверяю тебе. И вообще мне безумно плохо.
Тимофей поднялся, обошёл стол и, поймав в воздухе руку Сони, нащупал пульс. Затем молча пальцами раздвинул веки и посмотрел прямо в глаза. Соня после этих манипуляций подняла на него голову, чтобы смотреть в его глаза и убитым голосом, почти без звука сказала:
– Я ребёнок. Я не вправе решать такое. Я больше не хочу ничего решать…
– Эй, ты чего. В обморок собралась падать? А ну перестань. Я всё решу.
И уже в следующее мгновение Тимофей ловил Соню, падающую со стула. Он крепко держал её за плечи, поместив голову на своё плечо, чтобы девушка никак не пострадала. Аккуратно перехватил и поднял на руки. Перенёс на кровать. Профессионально привёл её в чувства. Дал воды и запретил вставать. Сам сел рядом.
– Сонечка, пойми уже, наконец. Тебе будет постоянно плохо. Погода дождливая, облачность переменчивая. Выпей таблетку, – Тимофей протянул девушке таблетку и принёс ещё воды.
– Умоляю, не делай из меня человека, который всё решит. Пожалуйста. Уговори маму, поговори с Лерой, сообщи в школе. Я уже согласна на всё, лишь бы ты не сваливал всю ответственность за мою жизнь на меня. Мне всё равно. Не так уж и дорога мне эта несчастная жизнь. Но мне нельзя в больницу. Они напишут на меня характеристику и меня никуда не возьмут работать.
– Я решу это. Тогда давай дождёмся твою сестру. И я пойду решать вопрос с твоей матерью. Таблетки пей два раза в день.
Соня махнула головой и забралась под одеяло. Она накрылась с головой. Но не из-за того, что ей было холодно. Она не хотела, чтобы Тимофей видел, что она плачет. Плачет, потому что такая жалкая, потому что нерешительная, потому что не готова делать таких серьезных решений. Она не заметила, как в таком состоянии заснула. И не услышала, как пришла Лера. И не слышала, как Тимофей с ней говорил. Как чуть было не поругался. Потому что статусы не позволяли этим людям понимать друг друга. В конце концов, Лера дала Тимофею адрес матери и вывела его за дверь. Он только напоминал о Денисе, которого Лера безуспешно пыталась забыть.
26.
А тем временем, Тимофей с особым энтузиазмом почти ночью пошёл искать мать Сони, чтобы поскорее решить все формальности, всю работу с документами. Вот только он же не подозревал, что всё настолько плохо. Потому что по данному адресу в него полетела пустая бутылка. А в месте, куда его послали, его послали. И не добившись ничего положительного, Тимофей приехал к Денису.
У Дениса на кухне сидела Лиза. Она была заплаканная. Она мешала в чашке какие-то напитки. И на первый взгляд это был чай, но аромат позволял сделать вывод о том, что напиток с какими-то медицинскими травами.
– Где Денис? – уставший за день, спросил Тимофей.
– А где камень, который мне подарила бабушка? – спросила Лиза.
– Я не знаю.
–Вот и я не знаю. Вообще беспредел! Ты так спокойно входишь! А может, это ты и украл мой камушек? Вор!
– Мадам, следите за словами. И хватит уже обвинять всех подряд.
– Говоришь, как вор. Верни мой камень! Он приносит чистую любовь. Он привяжет ко мне моего мужа.
– Обратись к психологу. Явно не здоровые у тебя мысли.
– Сам обращайся, вор.
– Уже обращался, не волнуйся. Где Денис?
– Я уже отвечала. Я не знаю, – Лиза положила на стол руку и легла на неё головой. Из глаз её катились слёзы. Она была так разочарована, что не видела никакого смысла. И просто плакала, каждой мыслью закапывая себя всё глубже, подчёркивая своё несовершенство и уродство. Внутреннее уродство.
– Ты плачешь? – спросил Тимофей, который успел подняться наверх и спуститься назад.
– Плачу. И что с того? – всхлипывая, заявила девушка.
– Да ничего…– Тимофей осмотрел дом и ушёл, оставив Лизу опять одну. Она лежала головой на столе и писала мужу такие же сообщения, как и в первую неделю их общения в сети. С тысячами сердечек, со слащавыми фразами «и я тебя люблю». И при этом плакала. Плакала, надеясь, что её муж почувствует её боль и спросит, как дела. А он лишь просит услышать её голос. Хочет позвонить. А Лиза чувствует ком в горле. Начнёт говорить, он всё поймёт. Поймёт – рассердится, расстроится, начнёт винить себя. Приедет. Лиза залпом допила свой согревающий, полезный для нервов напиток. Встала. Вдохнула так глубоко, что голова закружилась. Попробовала сказать себе что-то в зеркало, сдерживая слёзы. Получилось не очень. Лиза взяла расчёску. Начала усердно вычёсывать свою чёлку. С давних, ещё древних времен она так успокаивалась. И когда голос стал прежним, без застрявших слёз в горле. После этого она позвонила своему мужу:
– Да милый. Всё хорошо. Вернусь к нашей годовщине. Не так уж и долго. И я скучаю. Спокойной ночки. Целую.
Лиза сразу положила телефон, открыла кухонный шкаф и разбила первую попавшуюся тарелку. Затем ещё одну и ещё. Пока весь гнев не рассыпался осколками по полу. После этого Лиза умылась, накрасилась и уехала в ночной клуб. С мужем больше так не погуляешь.
Лиза не стала искать что-то поприличнее и зашла в первый попавшийся бар, где никого почти не было. Пару малолеток стояло у входа.
Внутри, уставший бармен, протирающий бокалы, сказал ей:
– Два напитка по цене одного. Девушкам первый бесплатно. Что хотите?
– Я буду свежевыжитый сок, – сказала Лиза.
Бармен недовольно опустился под стойку. Он явно отработал уже весь день. Ему было сложно улыбаться гостям. Пока Лиза трезво оценивала обстановку в бар вошли двое. Какая-то девчонка-простушка и весьма солидный, но не симпатичный мужчина. Они сели у барной стойки и сделали заказ. Девушка отлучилась, и мужчина подсыпал ей что-то в бокал прямо на глазах у бармена.
Лиза осуждающе на всё это смотрела, а когда пришла девушка, то встала, взяла этот стакан и, гладя в непонимающие глаза молодой девушки, вытянула руку и вылила напиток на голову мужчины, заставив всех вокруг встать в некий ступор. И пока не начался скандал и разборки, пока мужчина медленно краснел, пока злость подбиралась к его ушам, Лиза схватила девушку за руку и потянула за собой:
– Эй! Сумасшедшая! Отпусти меня, – не слишком эмоционально, будто читая текст по бумажке, сказала девушка, но покорно пошла.
На улице Лиза поставила девушку, только сейчас заметив её спокойность и вообще отрешенность от событий.
– Он тебе что-то подсыпал, – сказала Лиза.
– Я знаю, – спокойно ответила девушка. – Спасибо, что отреагировала. Но больше так никогда не делай. В другой раз тебя могут и убить.
– И что делать теперь? Я испортила твой план?
– Не было никакого плана. Видимо, это я испортила твой вечер. Кого-то ждала?
– Нет. Некого мне ждать. Я замужем.
– Мне теперь тоже некуда идти. И некого ждать. Предлагаю объединиться. Выпьем вместе, раз так всё вышло. Меня Даша зовут.
– Лиза. Покажешь, где здесь хорошее место, чтобы расслабиться, – нашла себе компанию Лиза.
– Чтобы расслабиться нужно не место, а качественные напитки.
– Готова поспорить с этим. Я не пью. И я возьму на себя ответственность показать всю прелесть этого мира.
– Ты же замужем. В твоей жизни больше нет прелестей. Ты не можешь проводить вечера в компании других мужчин, чтобы позлить того, кому на тебя дела нет, – не сходились ни в одном вопросе новые знакомые.
– Тебе разбили сердце?
– Мне не перезвонили с утра. Просто кинули в общественном месте.
– Тогда предлагаю готовить план мести, моя хорошая. Уж по этому вопросу я специалист. Как его зовут?
– Даня.
– Первое правило мести от Лизы. Никогда не называй этого урода по имени. Ему, в конце концов, его дали родители. А месть у нас не кровная. Больше никого не впутываем в разборки!
– И тебя?
– Я инструктор. Мне можно. Или ты собралась выходить в открытый космос без подготовки и сопровождающего?
– Ладно. Я поняла. И как его называть?
– Я не знаю. Я никогда его не видела. Сама придумай.
– Тогда будет «урод напущенный».
– Отлично. Всё. Можем ехать к нему. Тебе известно его местоположение?
– Это просто узнать. Сейчас… – девушка открыла в телефоне приложение. Осмотрелась вокруг, – он на соседнем переулке.
– Пошли, – потянула Дашу Лиза, не раздумывая двинувшаяся направо.
– В другую сторону, – тут же заметила Даша, чтобы эта странная знакомая не натворила ничего ужасного.
Лиза завелась от такого. Даже забыла об утерянном камне. И эта девушка. Как она подходила под её идеал. Такая спокойная, такая текущая. В ней проснулся дух наставничества и желание отомстить и всем тем, кто когда-то был ей противен. Выплеснуть всю свою злость на незнакомца. А точнее на знакомого её новой знакомой. И вот перекрёсток. На нем с десяток подростков. Лиза тихо, стоя в тени от фонаря, спросила у Даши:
– Ну, и кто из них?
– Тот, что обнял ту девку за талию.
– Позволишь мне? – облизнув губы, поочерёдно прикрывая глаза, спросила Лиза.
– Да, пожалуйста.
Лиза поправила чёлку, схватила Дашу за руку, провела рукой до её плеча. После этого пафосно подошла к толпе. И незаметно в неё влилась. Сзади приблизилась к Дане. Аккуратно руками пролезла сзади к нему на шею:
– Привет. Не против поменять эту малявку на меня? – повернув голову парня, спросила Лиза.
– Кто ты? – удивился Даня, быстро оставив свою прежнюю спутницу.
– Я твоя дочь из будущего, – улыбаясь, сказала Лиза, пытаясь разглядеть реакцию парня.
– Серьёзно? – немного пьяным голосом ответил Даня. – Тогда кто же твоя мать? Кто подослал тебя, чтобы сказать, чтобы я завязывал с разгульной жизнью?
– А сам как думаешь?
– Думаю, что ни одна девушка не осмелится родить от меня такую красотку, – не стал упускать свой шанс Даня и уже стоял перед Лизой, глядя ей в глаза или же не в глаза.
– Знаешь, может, отойдём? – попросила девушка.
– Не могу. Обещал другу не бросать его сегодня опять. Как к тебе обращаться?
– Лиза.
– Лиза? Тогда ты точно не моя дочь из будущего. Но это длинная история. Я Даня.
– А я знаю.
– А я тоже знаю, что ты пришла с Дашей, которая забрала мою футболку. План провален. Потому что как бы ты не старалась, я не настолько пьян, чтобы не заметить её. И если ты хочешь ей помочь, скажи, чтобы забыла меня. Я не буду создавать серьёзных отношений. А она пусть найдёт старенького дедушку и замутит с ним. Я не против, Лиза.
Лиза нервно улыбнулась, потом выхватила у стоящего рядом парня бутылку пива, вручила Дане и пафосно ушла.
27.
– А что это было? – спросил Кирилл, который подошёл вместе с Мартой, висящей на его руке, стоящей еле-еле на ногах.
– Лиза. Моя дочь из будущего.
– Прикольно. Перекурим? – предложил Кирилл.
– Ты же не куришь? – заметил Даня.
– Жизнь довела. Я, кстати, вас не знакомил. Это мой друг Даня. А это мой друг Марта.
– И мы с ним спим, – добавила Марта весёлым голосом.
– Это та девушка с улицы? А я думал, что Кирилл врал всё время. А оказывается, что нет.
– У тебя плохой друг, – заявила Марта. Но её никто уже не понимал. Ей было плохо. Она чувствовала что-то такое, от чего было настолько неприятно, что хотелось просто умереть. И она прекрасно знала, как от этого избавится. Но возможности не было. Кирилл курил с Даней. Дым был отвратительно неприятным, грубым и тошнотворным. Даня быстро бросил сигарету и как-то бестактно оставил друга, прервавшись, будто на половине слова. Марта, чьи волосы с каким-то слишком быстрым наслаждением впитывали сигаретный дым, смотрела на Кирилла. Кроме невыносимого физически чувства она ощущала ещё одно. Нечто странное и необъяснимое. То, чего она не ощущала никогда. Лишь препараты давали ей возможность кратковременно почувствовать счастье. Но теперь оно будто лилось. И причины этому не было. Ей просто было комфортно. Просто ей нравилось быть.
Она встала напротив Кирилла. Наклонив голову, сквозь дым смотрела в его глаза, пытаясь найти хотя бы их очертания в темноте.
– Ну, что такое? – не вынимая сигарету из-за рта, сквозь зубы спросил парень.
Марта поддаваясь какому-то влечению, смеси физической боли и помутневшего сознания, приблизилась к своему другу. Она выдохнула, разогнав мерзкий дым. А после взяла горящий край сигареты в рот.
Это действие обескуражило, прежде всего, Кирилла. Ему понадобилась почти секунда, чтобы понять, что звук шипения – это затушенный слюной огонёчек сигареты. Кирилл сразу вытащил сигарету у себя изо рта, откашливая дым и чувствуя жжения у себя в горле. Но после того, как сигарета галантно была выплюнута Кириллом, она осталась во рту у рыжей девушки. Она держала её, из глаз ручьями текли слёзы, и по её виду нельзя было сказать, радуется она или же умирает от боли.
– Что ты делаешь, – вытаскивая сигарету из обугленного рта своей подруги, спросил Кирилл.
– Я не могу больше, – отчаянно крикнула Марта. Ближайшие к ним люди обернулись и Кирилл, не понимая, что делать, просто обнял девушку. Солёные слёзы начали впитываться в его одежду. Марта получала удовольствие от этих объятий, но произносила, как заезженная пластинка:
– Я должна вернуться. Я искусство. Я должна вернуться. Я искусство.
– Так давай я тебя верну, если тебе будет легче. Если ты не будешь так страдать, – ответил Кирилл, путая свои пальцы в её кудрях.
Марта с надеждой посмотрела на парня. В её помутневших мыслях пробежала лишь одна фраза: «Почему ты такой хороший?» и она замахала головой верх вниз.
Кирилл снова выловил Даню, который трепался теперь с Дашей. Кирилл махнул на этот факт рукой и в середине слова вставил свою просьбу:
– Я возьму твой мотоцикл? Буквально на полчасика. Покататься.
– Поцарапаешь, я тебя прибью, – отдал ключи Даня, которому в голову уже ударил алкоголь и который как-то невзначай делал всё, что ему скажут. И пока Кирилл поднимал ключи, которые не смог поймать налету, Даня получил от Даши такую фразу:
–Возьми меня в жёны.
– Хорошо, – также как и с мотоциклом решил он этот вопрос, – выпьем же за это! – подал бутылку Даня Даше и с особой страстью, будто желанием съесть девушку, поцеловал, одновременно показывая другу на парковку около магазина. Кирилл лишь убито улыбнулся, как и Лиза, которая печально смотрела на всё это и тихо и медленно скрывалась с глаз этих безумно глупых людей, не знающих, что месть не подразумевает слабость мстителя.
Кирилл взял средство передвижения, сел сам, подождал, пока усядется Марта, развернулся к ней.
– Держись крепче.
Но эти слова были лишними. Кирилл так и не разогнался. Курьер на велосипеде оказался быстрее. Но Марта всё равно со всей силой вцепилась в парня. Происшествия не случилось. Кирилл лишь заблудился во дворах, пока искал мастерскую Вадима по туманным описаниям девушки. Она же закрыла глаза и даже не смотрела на дорогу и окружающие объекты.
– Приехали. Здесь? – спросил Кирилл после долгой дороги, настолько долгой, что даже на улице начало светлеть, хотя солнца и не было. Марта оглянулась и слезла с мотоцикла. Чуть ли не бегом подошла к железной двери и отчаянно начала стучать. А Кирилл неуклюже попытался поставить мотоцикл, но вместо этого упал вместе с ним, придавив себя к земле и ошпарив ногу об нагретые детали. Попытка подняться была неудачной. Он только сильнее расцарапал ноги и руки. И остался ждать в таком положении.
28.
Марта чуть ли сама уже не вырывала дверь. Вадим ей открыл. Такому стремлению нельзя было не открыть. Марта спихнув Вадима в сторону, подбежала по голому полу к зеркалу. Она нашла шов, провела ногтем по щели и легла на пол, чтобы достать то, что ей нужно было. Её кудри снова стали ржавыми в синем свете. Марта постоянно убирала их с лица. Достав пакетик с чем-то рассыпчатым, она высыпала всё содержимое в рот. И с облегчением повернулась к зеркалу. Рукой она коснулась отражения.
– Какая ты глупая, Марта, – прошептала девушка, не замечая Вадима, стоящего над ней.
– Ты что творишь? Проваливай отсюда, – спокойно сказал художник.
– Я нигде больше не могу. Выбросишь меня на улицу умирать? Там же дождь. Я промокну, бездушное ты создание.
– Ты и так умрёшь, наркоманка.
– Я не наркоманка. Я искусство. А ты художник, которому я буду предана до конца своих дней.
– Приди в себя. И уйди отсюда.
– Я хочу тебя. Я жажду тебя сильнее, чем твои зеркальные заначки. Ну что же ты? Я же привлекаю тебя. Ты же готов нарисовать меня. Своими красками. Нарисовать синим, чтобы не видеть, чтобы ненавидеть. Ну же. Бери и твори! Я прошу тебя, – находя удовольствие во всём, говорила Марта.
– Марта, хватит. Всё закончилось. Ты сама знаешь. Ты сама отпустила всё. Достаточно. Ничего не будет, – сел на корточки Вадим и, наклонив голову, посмотрел в глаза Марты.
– Конец – это же то же самое, что и начало. Начнём заново. Прошу тебя. Умоляю, – смеялась девушка.
– Поднимайся и уходи!
В глазах Марты всё было иначе. Она не чувствовала злобы Вадима. Она ловила кайф от препаратов, а точнее от того, что избавилась от физической боли, от того, что мысли больше не резали её изнутри. Марта поднялась, облокотилась на зеркало, и с пьяной улыбкой уставилась на Вадима. Она с особой лёгкостью, если сравнивать последние часы, поставила ноги на пятки, раздвинула их, чуть ли не в шпагат, не прерывая зрительную связь с Вадимом.
Тот разочаровано вздохнул, встал и ушёл к себе в угол. Пусть делает, что хочет. Ей лечиться нужно. Такое поведение не нормально.
А Марта обижено, лапая пальцами зеркало и оставляя мерзкие пятна, встала, не чувствуя земли, теряясь в пространстве. Она подошла к Вадиму. Шатаясь, пытаясь в размытой картинке, определить его местоположение, дошла, пару раз смачно упав. Вадим каждый раз безучастно поднимал на неё глаза. Марта подошла, а скорее приползла. Она упала на колени художника, руками устремившись к его лицу. И после того, как Вадим грубо вывернул её руки, она оперлась на колени Вадима и уже упала на плечи, окутав нос и рот парня своими волосами. От них пахло сигаретами и Вадим с отвращением отодвинул их.
А Марта не теряла времени. Потому что в следующее мгновение она целовала художника, не обращая внимания на его нелепое сопротивление. И лишь когда он оттащил её за волосы так, что Марта прогнулась в спине до хруста, Вадим также грубо поставил слишком податливую девушку прямо.
– Что у тебя со ртом? Это отвратительно. Ты успела подцепить какую-то заразу?
– Я попробовала сигарету. На вкус. Не вкусно, – пояснила Марта, теряясь в пространстве и заваливаясь то в одну сторону, то в другую. – Дай мне с собой все свои заначки, и я обещаю пропасть на очень долгое время. На неделю. А то меня ждут, – вспомнила Марта и, будто забыв о существовании Вадима, поползла к оставшимся тайникам. Парень с каким-то облегчением выдохнул, будто избавился от этой проблемы. Но Марта упала в середине комнаты и начала плакать. Очень громко. Будто её резали. И приоткрытая дверь в мастерскую не смогла утаить такой возглас. На него и прибежал Кирилл, который немного покалеченный, не разбирая подробностей, сразу схватил Вадима и начал бить. Тот явно не ожидал подобного. Он просто спал до этого. А тут к нему в мастерскую врывается наркоманка, её знакомый, который явно агрессивно настроен. Вадим отбился банкой краски. И пока Кирилл что-то там лазил около Марты, Вадим набрал номер служб, которые как-то быстро приехали и забрали эту парочку за решётку.