Макс

– Ага, – слабо улыбнулся Макс, – Как заботливый муж, ланчбоксы бы на работу собирал с пакетиками с кровью. Они у меня как раз после Диты еще остались.

Он оперся о стену, прижимая ее к себе, прикрыв глаза. Неужели можно выдохнуть, неужели все кончилось. Да, может, придется Лоре навсегда остаться оборотнем, ну и черт с ним, ему уже и правда было все равно. А клыки эти даже милые. И с ребенком все хорошо, он это чувствовал. Осталось просто дождаться родов и можно вернуться на Землю. По-другому теперь никак не переместиться, всех вампиров с их магией перебили. Придется рождения ждать. Накопленная за последние недели усталость как-то разом навалилась на него, заставляя чуть ли не сползти по стенке.

– Макс, ты чего такой поникший? – спросила девушка, проводя рукой по щеке с уже отросшей щетиной. Она только сейчас заметила, как впали у него покрасневшие глаза, заострились черты лица.

– Последние сутки меня просто добили, я не спал, и ты… дала повод понервничать. Я так устал, Лин, – честно признался он.

– Мой родной, ну иди, я тебя пожалею, – она сильнее прижалась к нему, – Хочешь, массаж сделаю?

– Ооо, это было бы просто волшебно, – протянул Макс, прошел с ней несколько шагов и рухнул на кровать, подложив руки под голову, – Я готов.

Лин села сверху, принявшись разминать напряженные плечи, слушая, как он тихо урчит, словно большой кот.

– Так что, значит, секса не будет? – с легкой досадой спросила.

– Нуу, будет зависеть от твоего массажа, – пообещал Родэн.

– Не ври, – фыркнула она, – Я же вижу, что сейчас вырубишься.

– Не исключено, – согласился Макс, убедительно зевнув. Не прошло и минуты, как он уже крепко спал.

Лора вздохнула, ну она конечно немного о другом мечтала, но у них ведь вся жизнь впереди, верно. Легла рядом, пристроившись под его тяжелой рукой, разглядывая умиротворенное расслабленное лицо. Черные пронзительные глаза были прикрыты подрагивающими веками с пушистыми ресницами. Совсем мальчишка во сне, словно другой человек, подумала она. Такая милая, романтичная внешность и такой характер внутри, пробивающийся через гипнотический взгляд, меняющий облик до неузнаваемости.

– Я так люблю тебя, Макс, – прошептала тихо.

Он как-будто услышал, дернувшись, крепко прижав ее к себе.

Эпилог

Архимаг Обернаут, облаченный в парадную мантию, поправил сползшие очки на переносице и продолжил зачитывать фамилии выпускников.

– Для вручения дипломов об успешном окончании второй общей ступени академии приглашаются: Расва Кан, Рения Амила, Родэн Рэм, Родэн Ронар, Рукато Яния.

От волнения я вцепилась в локоть Макса, видимо слишком сильно, так как он на меня тут же возмущенно зашипел. Потом кинулась искать телефон в сумочке. Ну почему я его сразу не достала. Ведь знала, что сейчас на «Р» вызывать будут.

– Лин, убери телефон, ты же знаешь, здесь сделают волшебные портреты, – зашептал муж, – На нас и так весь зал косится больше, чем на сцену.

– Отстань, Родэн, я хочу нормальные цифровые фотки своих мальчиков, потом мне еще спасибо скажешь! Хоть в гостиной можно будет повесить, а то от твоих двигающихся портретов у приходящих людей волосы дыбом встают. И на нас всегда косятся, мог бы уже и привыкнуть за столько лет.

– Мам, Рэм тебя точно убьет, ты же знаешь, у него в компании все, связанное с Землей это фууу, – Протянула Ари.

– Он подросток, у него нигилизм, для него все фууу, зато Ронар оценит, – парировала я своей черноволосой четырнадцатилетней дочери.

– И мне потом распечатаешь, – шепнула Анаис, перегнувшись через Родэна.

– Так, замолчите, все пропустим, вон сейчас Рэм пойдет, – заворчал Макс, чуть ли не силой возвращая Ису на ее место.

Мы все замерли, смотря как Рэм, старший близнец, тянется за своим аттестатом, такой серьезный в свои семнадцать, сосредоточенный, льдистые голубые глаза беспокойно мерцают. Потом архимаг пожимает ему руку, произносит официально «С нетерпением будем ждать лучшего ученика курса на высшей ступени управленческого факультета этой осенью» и красивое юношеское лицо расплывается в лучезарной улыбке, а на лоб от поклона падает пара черных кудряшек. Рэм поворачивается к залу, выискивает нас глазами и мимолетно машет дипломом о выпуске, подмигивая. Замечает в руках у меня предательский телефон и возмущенно хмурит брови. Ну прости, дорогой, тетя Лора не сдержалась, посылаю ему извиняющуюся улыбку. Он только глаза закатил. Чисто Родэновский жест.

Следом пошел Ронар, он улыбался сразу во все тридцать два, задорно сверкая черными глазами. Архимаг же наоборот нахмурился и с видимым облегчением отдал ему аттестат вместо поздравлений выдав:

– А с вами я так понимаю, мы больше не увидимся, ваше высочество?

– Не в стенах академии, сэээр, – пропел юный нахал, – Я понимаю, что вы будете очень скучать, но у меня другие планы, Обернаут.

Макс на секунду страдальчески прикрыл глаза. Просто Обернаутом назвал. Архимага. На весь зал. Гости на секунду замерли в немом изумлении, потом людское море тихо загудело, тут и там слышались смешки. Ари тоже прыснула, закрывая рот ладошкой.

– Ариадна, – шикнул на нее Макс, – ты то куда. Ладно этот шалопай каким-то чудом доучился наконец, а тебе еще три года у архимага на лекциях сидеть, а он как раз на нас смотрит.

– Не три, а семь, папа, – поправила его моментально посерьезневшая дочь.

– Девочек в высшую ступень академии не берут, хочешь в колледж, живи с нами на Земле, – ответил Родэн.

– Меня возьмут, я способная, – Ари моментально насупилась, – И вообще это несправедливо. Да я сильнее почти всех парней с нашего потока, кроме, разве что Осборна и Каира, но мальчишек всех возьмут, без разбору, а я просто закончу вторую ступень в семнадцать лет и все, а потом куда?

– Куда-куда, замуж, котенок, это Элия! Скажи спасибо, что тебя хоть на вторую то ступень взяли, мне пришлось архимагу только что не… – Родэн проглотил последнее слово, видимо собираясь сказать что-то неприличное, – Я тебе тысячу раз говорил. Хочешь равные права – живи на Земле. Мы с мамой будем только счастливы. Даже разрешу тебе вступить в клуб феминисток, ходить на демонстрации и покрасить волосы в розовый цвет.

– А пирсинг? – покосилась хитро на него.

– Без фанатизма, – аккуратно ответил Макс.

– А татуировку можно, пап? – она захлопала длинными ресницами, – Хочу разноцветного дракона на спине… Чтобы голова на лопатке, а хвост к копчику уходил, может пониже…

– Хной, – прохрипел Родэн.

– Ари, прекращай, – рассмеялась я, – Папа уже не молод, того и гляди удар хватит от твоих пожеланий.

– Да, точно, пожалей, отца, татуировку она хочет, мне вон Ронара и Питера за глаза с их выходками, – пробурчал бедный Макс.

– Пап, а я-то тут причем? – возмутился Пит, морща лоб. Макс молча строго посмотрел на него, покосившись на меня. Ну понятно, скрывают что-то.

– Пит, рассказывай, – Родэн конечно парня не сдаст, но он в свои восемь еще слава богу врать матери не научился.

– Ну, маам, – протянул покрасневший до корней волос паршивец, – Мы уже с папой все решили. По-мужски. Правда, пап?

– Ничего такого, Лин, не спрашивай, – передернул плечами Макс.

– Да, просто, когда мы вчера были у дяди Окая, я им с Келом, прочитал статью в энциклопедии про устройство первой космической ракеты, – вдруг подал голос Агор, поправляя очки на переносице, мой самый спокойный и самый умный десятилетний сын, – И они решили повторить.

– Ракету? – изумилась я.

– Предатель, ябеда – Пит кинулся на брата с кулаками.

– Тихо, без компьютера оставлю. Обоих, – рявкнул Макс. Они тут же прижухли, косясь друг на друга.

– Да, – вздохнул Родэн, решив прояснить ситуацию, – Представляешь, фейерверки нашли старые в подсобке, ведро дырявое, даже ящерицу внутрь посадили.

– Это был наш Гагарин, – тихо вставил Пит, шмыгая носом.

–Два диверсанта мелких. Чуть без пальцев не остались. Хорошо, Окай зачем-то за сарай зашел, вовремя увидел их, Келу там конечно знатно от папы прилетело… Да, Пит? Не жалко друга то? Твоя же идея была, – закончил Макс, строго смотря на красного как рак сына.

– Жалко, – скорбно вздохнул он, – Я больше не буду.

– Ну-ну, – Макса это похоже нисколько не убедило. Пит обладал удивительной способностью влипать во всякие истории.

А я подумала, что еще три недели этого дурдома и они поедут с бабушкой и дедушкой в Испанию на месяц, и мы останемся одни… Дети- это конечно цветы жизни, но тут парочка сорокалетних садовников мечтает о передышке. Просто не смотреть мультики, не вставать ни свет ни заря, чтобы кого-то отвезти в школу и на миллион секций. Не ругаться по поводу постоянного бардака. Не разнимать драки. Не ходить как на работу на ковер к классной руководительнице (это конечно больше Пита касалось, слава богу Агор отличался неимоверным благоразумием). Ооо, блаженство. У меня уже был заготовлен список одобренных Родэном сериалов для просмотра. Месяц только я и Макс. И тишина. Даже не верится.

Правда к нам Ронар переедет поступать на колледж, так как он решил, что Элия слишком закостенелое место для него и на Земле лучше. А еще он хочет стать режиссером, как отец. Но вряд ли семнадцатилетний парень будет торчать с нами дома. Он скорее станет заботой Окая, везде таскаясь с молодыми волками из их стаи. Лишь бы оставшиеся экзамены не завалил. Половину он правда уже успешно экстерном сдал, но возраст такой, компании, девочки. Макс его ограничивать не станет, а я для Рони больше тетя- подруга, чем охраняющий цербер. Ладно, разберемся.

Я положила голову Максу на плечо, наблюдая за столпившимися внизу сцены выпускниками, выискивая мальчишек. Такие большие уже, красивые. Мужчины. Семнадцать лет. Пролетели как один день. Покосилась на Родэна, который тоже смотрел на них, тепло, не скрывая гордости во взгляде. И это был насыщенный счастливый день. Длинною в почти два десятка лет.

Ари подбежала к братьям, обнимая, целуя их по очереди.

– Ну, Рони, ну ты дал! – восхищенно присвистнула, – Представляешь, мама случайно лицо старика Обернаута сфоткала в этот момент! Я тебе распечатаю, на день рождения в рамочке подарю, над кроватью повесишь.

– Боюсь, его кислая физиономия это последнее, что я бы хотел наблюдать у себя в спальне, – подмигнул ей брат.

– Тете Лоре не стоило фотографировать нас здесь, при всех, – недовольно буркнул Рэм.

– Ой, что, твои Конуги расплачутся? – фыркнула девушка, – И что ты так за них трясешься? Они же такие заносчивые, грубые, а Арн так вообще медведь неотесанный.

– Они такие же мои родственники, как и ты, – приподнял бровь Рэм, – а Арн, будущий князь севера и самый сильный воин сейчас в академии, к твоему сведению. И наш с Ронаром двоюродный брат.

Ари только пренебрежительно глаза закатила, как- будто она не знает, кто такой этот северянин. Она вообще-то в той же академии учится, хоть и на младших курсах.

– Это не мешает ему быть неотесанным, как я ранее сказала, – ответила она.

– Ну так обтеши, земляночка, у вас же вроде бы до свадьбы можно, – пропел низкий голос сзади. Черт. Арн Конуг. Ари моментально потупила глаза, мучительно краснея. В обществе надменного, более взрослого северянина, агрессивного и как на зло дико красивого, она всегда тушевалась и чувствовала себя маленькой идиоткой. Отчего не любила его еще больше.

– Эээй, она сестра наша, – Ронар и Рэм сказали одновременно, нахмурившись, исподлобья смотря на подошедшего парня. В определенных вопросах близнецы проявляли удивительное единодушие.

Арн сделал вид, что ничего не произошло, лишь скользнул по Ари недобрыми голубыми глазами и тут же повернулся к парням, улыбаясь.

– Ну, что, высочества, вас можно поздравить? – он протянул им мускулистую руку, украшенную татуировкой, слишком крепкую для девятнадцатилетнего парня, – Вечером у Карины в особняке будет пирушка, пойдете?

– Я бы просто к Карине сходил, – Рон плотоядно улыбнулся, – Но, если без вас никак, так и быть, отправимся компанией.

– У нас семейный ужин сейчас, – нахмурилась Ари.

– Это позже будет, Ариадна, – Арн повернулся к ней, обдав ледяным снисходительным взглядом, – В это время дети вроде тебя уже спят. И, Рони, остынь. Карину я уже занял на эту ночь. Ищи себе другую жертву, малыш.

– Нечестно, праздник вроде у меня, – Ронар изобразил вселенскую скорбь под смешки братьев.

Ари в это время покраснела до корней волос и чуть не топнула ногой. Она не ребенок, ей скоро пятнадцать. Грубиян. Северяне все невыносимые, относятся к женщинам как мусору под ногами, а этот самый невыносимый из всех. И братья не лучше, говорят о какой-то девушке как о вещи, которую можно передавать друг другу. Она прожгла мускулистую спину Арна черными глазами, жалея, что взглядом нельзя убить. Никогда, никогда не выйду за элийца, пообещала себе.

Я с наслаждением погрузилась в горячую ванну, сдувая подальше от себя гору душистой пены. Как хорошо. Подняла ноги повыше, чтобы так не гудели. Какой длинный день был сегодня, вручение дипломов, суматоха с самого утра. Ужин во дворце, затянувшийся до поздней ночи. Я не очень любила подобные сборища в Элии. Чтобы я ни делала, как бы не выглядела, но для большинства этих чванливых аристократов я оставалась землянкой-рабыней, недостойной их принца. Причем не просто рабыней, а той, из-за которой он отрекся от престола, фактически сбежав в другой мир. Вопиющий случай.

И почему-то всем Макс виделся некой жертвой, которую приворожили, оболванили, а я была главной злодейкой, раздающей девушкам отравленные яблоки и подсовывающей заговоренные веретена. Особенно это касалось женщин. Сколько раз я слышала змеиный шепот за спиной, произносящий сакральную фразу «и что он в ней нашел» … Так часто, что иногда казалось, что это мое второе имя. Одно время меня это даже задевало, но оно давно прошло. Сейчас толки вызывали лишь улыбку, столько воды утекло, а им до сих пор больше обсудить нечего.

Я вставила наушники и поставила на бортик планшет, включая недосмотренный фильм. Дотянулась до бокала с припасенным шампанским. Класс. Очередь Родэна бандитов укладывать, а значит у меня есть минут сорок насладиться всеми предложенными благами.

В тот момент, когда Крамер-жена объясняла Крамеру-сыну, почему она его все-таки оставляет с Крамером-отцом, а я, обливаясь слезами, допивала третий бокал, меня кто-то резко отодвинул от бортика. От испуга я нырнула в воду прямо в наушниках.

– Пфф, Макс, ну кто так делает, хорошо, планшет влагостойкий, – я возмущенно посмотрела на залазившего мне за спину мужа.

– А ты тут неплохо устроилась, что за душещипательную дурь смотришь?

– Я на тебя не рассчитывала, Родэн, «Крамер против Крамера», – фыркнула я, устраиваясь поудобней на его груди, с наслаждением чувствуя, как мужские руки обвивают меня, прижимая сильнее.

– Нууу, расчеты никогда не были твоей сильной стороной, – ухмыльнулся он.

– А что же было? – я откинула голову, проведя пальчиком по его посеребренному временем виску, обводя ушную раковину.

– Даже не знаю, – Макс хитро улыбнулся, – Улыбка, стейк из тунца, минет…

– Какой интересный набор, – немного хрипло засмеялась.

– Ничего лишнего, – пробормотал он, целуя меня в губы, сначала легко, едва касаясь, потом еще раз и еще, углубляя поцелуй, язык заскользил внутрь, рука накрыла грудь, потирая между пальцами сосок, заставляя выгнуться за ней.

Потом он вдруг отстранился, смотря на меня немного мутным взглядом.

– Знаешь, каждый раз, как мы бываем в Элии, мне всегда хочется тебе сказать: «Спасибо», – наклонился чуть ближе, смотря в глаза, продолжая почти шепотом, – Спасибо тебе за все эти годы, родная, за наш дом, за наших детей, за нашу Жизнь… Я тебя очень-очень люблю, Лин.

– Я тебя тоже очень-очень-очень, Родэн.

Конец