33. Все плохо
Я проснулась от какого-то шума, открыла глаза и обомлела. В предрассветном сумраке виднелись два темных мужских силуэта, капюшоны плащей были натянуты на лица так, что я видела только нижние половины лица Один из не прошеных гостей, ничего не опасаясь, громко сказал:
– Ну что, спящая красавица, поднимайся! Можешь не кричать, тебя здесь кроме нас никто не услышит, и одень что-нибудь, не поведем же мы тебя голую… хотя…, – он пахабно улыбнулся, рассмешив своего приятеля.
Я, уставившись на них ничего не понимающими глазами, начала судорожно трясти Макса за плечо, но бесполезно, он вообще никак не реагировал, да что с ним такое! Я в сердцах стукнула его по спине кулаком.
– Эээй, поаккуратней, все-таки принц как никак, – они опять раскатисто засмеялись, – магического сна что ли никогда не видела? Хватит ерундой заниматься, одевайся, иначе сам одену, тебе не понравится… – и снова кривая улыбка, они похоже пребывали в отличном настроении, ничего не опасаясь в доме наместника.
– Что вы хотите? Вы кто? – я никак не могла поверить в реальность происходящего, казалось, что это просто дурной сон, голос предательски задрожал.
Более разговорчивый начал злиться. Он стремительно метнулся ко мне, больно схватив за предплечье:
– Я уже два раза сказал, чтобы ты подняла свою задницу и оделась, что именно тебе не понятно? Если не хочешь по-плохому, делай по-хорошему, – я попыталась отодвинуться от него как можно дальше, во-первых было страшно, а во-вторых от него ужасно пахло протухшей рыбой и каким-то дешевым табаком. Кинула панический взгляд на Макса, нет, он мне поможет, мы так шумим, а он спит, как младенец. Хорошо хоть ему ничего не сделали, но что им нужно, черт возьми? Они похитить меня решили? Кому сдалась рабыня? В любом случае, похоже, выбора не было, и узнавать что такое в понимании этого вонючки «по-плохому» тоже не тянуло.
Второй, молчаливый, в это время принес мне платье, достав первое попавшееся из шкафа, я быстро натянула его через голову. Первый, опять впившись в мое предплечье, повел из дома прямо через центральную лестницу. Сумасшествие какое-то, они что, вообще тут никого не боятся, у входа же охрана! Когда мы вышли на улицу, я поняла, в чем дело: гвардейцы спали, упав прямо на ступеньки, сладко посапывая. Видимо они весь дом усыпили. Я даже не знала, что существует такая магия, при мне вообще почти никто магией не пользовался, ее было не принято применять в обычной жизни.
У входа в дом нас поджидала зашторенная карета без опознавательных знаков хозяина, в которую меня зашвырнули так, что я пролетела до самого конца скамьи, чуть не впечатавшись лицом в противоположное стекло.
– Остолопы, могли бы и поаккуратней, – раздался рядом низкий мужской тембр. Я, не веря своим ушам, повернула голову на сидевшего напротив господина. За мной пристально наблюдал с непроницаемым выражением лица, которое я так часто наблюдала у Макса, сам верховный лорд Азар Родэн.
– Добрый вечер, Лора, вернее, уже почти утро… – будничным тоном произнес он, – прокатимся? – и постучал кулаком по крыше. Карета сразу же тронулась.
Я, молча, вопросительно приподняла бровь, ожидая объяснений что все это значит, черт возьми.
– Видишь ли, дорогая, – улыбнулся он мне в ответ, скрещивая ноги, – не пойми меня неправильно, ты мне правда очень симпатична и против тебя лично я ничего не имею, но Макс… это его безумное желание все бросить и прыгнуть в неизвестность очень губительно может отразиться на государстве в целом и нашем роду в частности. Я не могу этого допустить.
Азар расправил несуществующую складку на брючине:
– Я знаю, что сын втайне всегда тяготился своим положением, ему не интересна власть, не нужны почести, парню хочется свободы, приключений. И тут появляешься ты и, помимо постели, предлагаешь то, что он думал, ему не доступно. Я понимаю, соблазн велик. Но каждый несет свой крест, так? И я не позволю тебе сбивать его с истинного пути.
– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите. Принц женат, у него скоро будут дети, мальчики, все как вы хотели, чем я его сбиваю? Я просто в комнате у него живу, а через пару лет вообще исчезну, – по мне лорд Родэн нес какую-то чушь.
Он изучающее посмотрел на меня, потерев подбородок, потом ухмыльнулся:
– Открою тебе маленький секрет, рабыня: он собирался отправиться на Землю с тобой. Согласись, идиотское решение.
Он заговорщически подмигнул. Я открыла рот от удивления. Нет, я помню, Макс один раз спрашивал меня, как бы я на это посмотрела, но не сказал, что хотел бы этого сам, да и я так поняла, что это в принципе не возможно. Оказывается, возможно?
– В общем, я решил спасти сына от катастрофы… Завтра утром он и все, кто тебя знал, проснутся и не вспомнят о твоем существовании. Как будто тебя просто не было. Жизнь пойдет своим чередом. А ты… сначала я думал тебя просто убить, но… Я же уже говорил, что в принципе ты мне симпатична? Так что, ты просто проведешь эти два года в другом месте, где Макс никогда не сможет встретить тебя. Конечно, если все-таки увидитесь, он все равно не узнает и даже больше, ты его будешь раздражать только одним своим существованием, говорят же «от любви до ненависти». Так интересно работает это заклятие, но зачем рисковать, мало ли что может произойти. Магия – штука такая… а мне пришлось заплатить большую цену за этот обряд, – он в задумчивости замолчал.
– Все-все меня забудут? И вы? А император, на него же нельзя магию применять? Куда вы меня везете? В подземелье? – я пыталась осознать услышанное, вопросы вырывались сплошным потоком, обгоняя друг друга.
– Ну я нет, и император тоже… ты права, против него нельзя применять магию, остальные все, все кого ты знала, – Родэн откинулся, устраиваясь поудобней, – А насчет того, куда… Я решил продать тебя одну военноначальнику орков. Там ты точно ни с кем не встретишься. Какая тебе разница, где быть рабыней. Говорят, он ничего.
Он плотоядно улыбнулся. Просто сам дьявол. Я почувствовала, как меня кинуло в холодный пот. Он везет меня в рабство к какому-то орку.
* * *
Я и еще четыре девушки стояли перед своим пока еще возможным новым хозяином, даалом Ксхетом. Работорговец без умолку расписывал наши существующие и очевидно выдуманные достоинства, пытаясь сбыть всех сразу одновременно и заодно побольше заработать. Он заранее предупредил нас, что бы мы как можно больше улыбались, так как после посещения крепости даала, он последует прямиком на невольничий рынок в столицу. А там еще неизвестно кому достанешься: среди орков, особенно южных, было достаточно жестоких извращенцев. Про Ксхета такой славы не шло, так что для девушек это был отличный шанс неплохо устроиться, а для него не тратиться на дальнюю дорогу.
Я разглядывала орка из-под опущенных ресниц. В нашем мире в компьютерных играх и в фильмах их рисовали жуткими чудовищами с огромными клыками, какой-нибудь капающей слюной и в набедренной повязке. Реальность же оказалась гораздо благосклонней к этой расе. По большому счету они были те же люди, просто со своими генетическими особенностями. Все орки были высокие, особенно мужчины, навскидку от 2 до 2,3 метров, широкие в плечах, мускулистые, если вели праздный образ жизни, то склонные к полноте, мышечная масса быстро перерастала в жир. Но так как орки были достаточно воинственный народ, то к своим же толстякам относились грубо, считая подобное попустительство позором. Кожа имела зеленоватый оттенок и странный для человека запах, напоминающий заваренную хну, которой в нашем мире красят волосы. Глаза были янтарные разных оттенков: от светло-желтого до почти карего. Волосы темные, прямые, заплетенные в причудливые косы и у мужчин и у женщин. Небольшие клыки выступали сверху и снизу, но они были видны, только если их обладатель разговаривал или улыбался. Одевались орки и правда, скажем так, незатейливо. Сам даал Ксхет стоял сейчас перед нами в какой-то жилетке, открывающей массивную грудь, кожаных штанах, опоясанных бежевым платком вместо ремня и в высоких мягких сапогах. Зато все тело покрывали причудливые узоры татуировок, знаками рассказывающие кто он, откуда, кого победил и чем прославился. Я знала, что чем больше татуировок, тем знатнее орк. Ну, этот явно не из простых.
Ксхет смотрел на нас с легким равнодушием, лениво переводя изучающий взгляд янтарных глаз с одной девушки на другую, по мне едва скользнул, остановился на моей соседке, чернокожей темной эльфийке, показал ей пальцем, чтобы повернулась, провел рукой по крепкой маленькой заднице через ткань хлопкового платья. Мне стало противно. Ну, с другой стороны хоть какая-то эмоция за сегодня, отличная от отупляющего оцепенения.
Я все никак не могла поверить в происходящее. Всего каких-то два дня назад я лежала в объятиях Макса в Мергейле, перебирала пальцами его густые короткие кудри, смотрела в черные глаза, полные любви и нежности… В ушах звучали последние слова: «Я тебя никому не отдам, с тобой все будет хорошо», повторяясь, как заезженная пластинка снова и снова, вгоняя в спасительный транс.
– Так, – раздался глубокий резкий голос Ксхета, перебивший работорговца, все это время распевающего нам дифирамбы, – Беру чернавку, и ту постарше, с родинкой, поломойка нужна еще одна. Остальных увози.
– Ооо, великий даал, вы так великодушны, – он низко поклонился, – Обратите еще ваше пристальное внимание вот на эту девушку. Уверен, она доставит вам удовольствие, – и слегка подтолкнул меня к орку. Я с безразличием уставилась на покупателя.
Тот в сомнении приподнял бровь:
– Зачем ты мне подсовываешь эту блеклую мышку? – Ксхет еще раз окатил меня всю пронизывающим взглядом, – Слишком мала для орка, ничего особенного, да еще и взгляд дебелый какой-то, может она вообще дурочка…
– Она просто еще ни пришла в себя, мой господин, ее выкрали из одного знатного дома. Неужели вы думаете, что я осмелюсь обмануть великого даала Ксхета? – Он опять поклонился, да так низко, что чуть не стукнулся лбом об пол, – У девушки есть один дар, который порадует тебя. Она дивно поет и играет на тайре. Если принесете инструмент, рабыня покажет.
Тут уж я не выдержала и тихо зашипела на своего менеджера по продажам, глаза яростно блеснули, я не собиралась петь этому зеленому бугаю.
Ксхет вдруг раскатисто засмеялся:
– А я уж было подумал, ты слабоумная, так смотрела… Ладно, обойдемся без тайры… сейчас, – он повернулся к ухмыляющемуся работорговцу, – беру и ее, если что в хозяйстве все равно пригодится.
– Ты не пожалеешь, о великий даал, – опять поклонился, ну прямо как неваляшка, и как у него спина не болит, – Что ж, пойдем, подпишем купчую и обговорим цену за бриллианты, которые я привез тебе.
* * *
Всех, кого выбрал Ксхет, сразу повели в бани, где служанки принялись с усердием очищать нас от дорожной пыли и приводить в божеский вид по орочьим стандартам. Девушку Мариам, которой даал завещал стать поломойкой, просто хорошенько помыли грубой мочалкой, заплели ей две косы и дали длинную льняную робу, такую же, как у них.
На нас же с чернокожей Абой потратили гораздо больше усилий. Сначала одна старая служанка натерла меня мочалкой так, что кожа начала просто скрипеть, затем всю насухо вытерли, а потом начали наносить на тело какой-то жирный крем, одурманивающее пахнущий ночными фиалками или чем-то подобным. Кожа стала удивительно мягкая на ощупь, душистая и приобрела неестественное мерцание, едва заметное, но очень интригующее. «Максу бы понравилось», – невольно пронеслось в голове. Затем служанки начали укладывать нам волосы, заплетая сотни мелких косичек, собирая их в витиеватую, но крепкую прическу, вплетая бусины, ленточки и полудрагоценные камни. Из одежды нам полагались лишь глубокие топ-лифы из бежевой, удивительно тонко выделанной мягкой кожи, оголяющие половину груди и животы, и юбки в пол из такой же ткани с двумя разрезами по бокам до самых бедер. Нижнего белье орки, похоже, не признавали. Я оглядела себя. Да уж, ну и наряд, с таким же успехом можно было надеть костюм медсестры или стюардессы из секс-шопа, наше предназначение было очевидно.
Но меня это почему-то мало волновало, душа так болела, что на тело было плевать. Я только начала осозновать все, что произошло, все что мне сказал лорд Азар. Макс хотел остаться со мной. Он меня действительно любил, настолько, что был готов всем рискнуть и шагнуть в другой мир, лишь бы вместе. Я бы сделала это для него, даже не задумываясь, но не была так уверена в принце. Оказывается, он тоже. Сердце болезненно сжалось, пропустив пару ударов. Неужели, он правда забыл меня? Просто проснулся и пошел завтракать, как-будто ничего и не было. Может верховный лорд наврал? Но он бы не рискнул сделать что-то со мной, если бы считал, что Макс его заподозрит, ведь знает вспыльчивый характер сына. А принц очевидно был обеспокоен в последний вечер и эти слова его, что все будет хорошо. Значит это правда. Я больше не существую для него. Почему старший Родэн и мне память не почистил? Так бы было милосердней. Не было бы этого невыносимого щемящего чувства, перерастающего в почти физическую боль. Любовь была так близко, так близко…
– Эй, белобрысая, тебя господин зовет, – молодой орк, еще не достигший размеров взрослой особи, грубо тряхнул меня за плечо, нарушая ход мыслей.
Я недоуменно посмотрела на него. Точно помню, что не понравилась Ксхету. Он ошибся наверно.
– Живей давай, а то и мне и тебе попадет, – ладно, делать нечего, я побрела за ним.
Парень провел меня наверх в спальню своего господина. Комната была практически без мебели, не считая шкафов, как и все остальные здесь. Вместо стола использовался красивый вышитый ковер посередине, вместо стульев подушки, кроватью служил другой мягкий ковер в глубине спальни, закиданный подушками и шкурами. Ксхет, полулежа, ужинал, не заморачиваясь со столовыми приборами, с наслаждением облизывая жирные пальцы. Так себе зрелище.
Слуга поставил меня ровно посередине комнаты, куда-то убежал и вернулся с тайрой в руках. Ааа, ну понятно, захотелось покушать под музыку, я выдохнула, может обойдется без интима. Сейчас попою, а потом придет черед чернокожей красавицы эльфийки. Ксхет, пронзая меня изучающим взглядом, сделал жест рукой, чтобы я начинала. Откашлившись, я присела на ковер и запела песню, первую, которую я когда-то спела Максу, открываясь ему, тогда теплой ночью в саду Родэн Арии. Слезы невольно покатились по щекам, но я даже не ощущала их, вся пребывая в том волшебном моменте. Потом я пела что-то еще и еще, забыв о существовании орка. Даал давно уже покончил с ужином и просто откинулся на подушки, слушая меня, прикрыв глаза. Наконец он приподнялся и уперся в меня взглядом. По моему телу пробежала дрожь, в его глазах был огонь, мне вруг стало по-настоящему страшно.
– Смотри ка, не обманул старый плут. Ты и правда доставила мне наслаждение, малышка. Я назову тебя Птичка, теперь ты будешь часто щебетать мне, – он потянулся ко мне рукой, – а теперь иди сюда, ублажи своего господина.
Я замерла, вся сжавшись. Боже, да в нем почти 2,5 метра росту, он меня просто разорвет. Орк усмехнулся, видя мой страх:
– Ты зря переживаешь, мы хорошие любовники, потом мужчин своей расы и не подпустишь к себе. Ну иди, не противься, я все равно возьму тебя, но не хотелось бы силой… Я большой, могу и сломать… нечаянно.
Он снова потянулся, и на этот раз схватил меня за плечо, рывком с легкостью кинул на себя, все равно, что тряпичную куклу. Вжался твердыми губами, требуя уступить. Огромные ладони, долго не раздумывая, полезли через разрезы под юбку, сильно сжав ягодицы, разводя их стальными пальцами, проникая внутрь. Там было бы сухо, но меня обмазали этим чертовым маслом буквально везде, и он легко заскользил в глубине.
Я уперлась руками ему в грудь, пытаясь хоть чуть-чуть отстраниться, хоть немного уменьшить контакт, черт, это так не правильно! Я не хочу, не хочу! Но куда там, все равно, что пытаться подвинуть бульдозер. Мне кажется, Ксхет даже не замечал, что я сопротивляюсь.
– Такая жаркая, – бормотал он мне в ухо, обдавая своим странным травяным дыханием.
По лицу опять покатились слезы. Макс, ну где же ты, ты обещал, обещал… Орк в это время одним движением развязал шнуровку и спустил штаны, достав большой бугристый, почти фиолетовый член. Легко приподнял меня, как пушинку, и буквально одел на себя. Я протяжно выдохнула, борясь с болевыми ощущениями. В глазах слегка потемнело, но терпеть было можно, все-таки рост еще не показатель. "Лишь бы быстрее" – пронеслось в мозгу. Меня вдруг снова охватило оцепенение, глаза сделались стеклянными, стало все равно, что сейчас происходит. Перед мысленным взором опять появились черные жаркие глаза, обрамленные густыми ресницами, в ушах стучало: " Я тебя никому не отдам, с тобой все будет хорошо".
Часть 2
34. Попался
Черт, как сильно голова трещит. Макс медленно открыл глаза и попытался сесть, его тут же замутило и пришлось снова откинуться на подушку. Он аккуратно нащупал свежезашитую рану на затылке. Большая, но обработали хорошо. Обвел глазами незнакомую комнату, пытаясь сосредоточиться и восстановить события. Так, принц помнил, как приехал на границу поучаствовать в обычном патруле, ничто не предвещало… Они наткнулись на такой же патруль орков, слово за слово, началась перепалка, а потом… А потом кто-то из орков узнал его чертовы узоры на плаще и заорал: " Да это же Родэн, Родэн!".И все, дальше он ничего не помнил. Судя по ране на голове, кто-то очень метко запустил в него камень. Это было самое обидное: вырубиться от простого булыжника, даже не успев ничего понять.
Макс внимательно осмотрел помещение, он был явно у орков: все эти шкуры, ковры, подушки, травяной запах, пронизывающий комнату. Значит его схватили, и значит остальные мертвы. У него не были связаны руки, спальня была вполне уютной, но принц готов был поклясться, что за дверью охрана, а окно выглядывает на какую-нибудь пропасть. Отлично, его попытаются выменять на что-нибудь безумно ценное, а если не получится, то публично казнят. По спине невольно побежал холодный пот: орки были очень изобретательны по части расправ, сначала все ногти вырвут, потом кожу снимут, а ты будешь еще жив. Не то, чтобы он очень боялся боли, но позориться не хотелось, а Макс плохо представлял, как сохранить достоинство в подобной ситуации. И да, жить тоже хотелось. Очень. Но тут уж как пойдет.
Родэн попытался встать, получилось с третьего раза. На деревянных ногах добрался до окна. Вид завораживал: горы, лес, серебристая лента реки вдалеке и ожидаемая внушительная высота. Эх, Пушка бы сюда, но нельзя, застрелят.
– Родэн, привет! Давно не виделись, я скучал, – Макс медленно обернулся. Ну надо же, сам даал Ксхет. И правда давно, с битвы за Мергейл полтора года назад.
– Как себя чувствуешь? – участливо поинтересовался орк.
– Сносно, спасибо, – ответил принц, ждя продолжения диалога.
– Охрана сказала, ты очухался, вот пришел на ужин позвать в главную залу, если сможешь спуститься конечно, – он злорадно улыбнулся.
– Ну спуститься то смогу, главное, чтобы за столом не вырвало, – вернул улыбку Макс.
Ксхет рассмеялся. А принц скользнул внимательным взглядом по комнате. Охрана, значит, сказала? Но к нему никто не заходил… Ну и где глазок?
– Ты же знаешь, столов у нас нет, а от ковра можешь просто отвернуться, – подмигнул даал, – значит жду тебя через полчаса, охрана проводит. Все в нетерпении, мечтают поглазеть на самого принца Родэна. Заодно дела обсудим, – посерьезнев, тихо добавил Ксхет и вышел.
* * *
Макс откинулся на подушках. Манера орков полулежа принимать пищу была сейчас для него очень кстати. Легкая муть так и стояла в голове, и просто сидеть было бы тяжело. Ксхет и его приближенные пировали, даже не пытаясь скрыть от него повод для праздника. Поводом был он сам. За последний час принц выслушал сотни вариантов собственной смерти, один другого изощренней, и столько же вариантов, на что его выменять. Орки потихоньку напивались, голоса становились все громче, шутки похабнее. Руки воинов то и дело шарили по рабыням, разносящим угощения, кого-то уже утаскивали на подушки. Еще час и здесь просто начнется оргия, лениво заметил про себя Макс. Сам Ксхет держал при себе трех девушек, левые руки которых по самые плечи были забиты его опозновательными татуировками, знаки особого расположения хозяина. Они составляли примечательную троицу: гибкая как змея чернокожая эльфийка, рыжеволосая статная северянка и какая-то мелкая девчонка со светлорусыми волосами, которая терялась на фоне своих роскошных подружек. "Она же ему по пояс наверно, как он вообще ее трахает, или просто поярче блондинки не нашлось" – оценивающе взглянул на нее Макс. И тут рабыня подняла на него свои зеленоватые глаза и уставилась так, будто привидение увидела. Он заметил, как затрепетали ее ноздри, грудь нервно вздымалась, она смотрела в упор, закусывая губу. " Да что с тобой не так", – невольно раздраженно подумал принц, – "тебе не говорили, что так пялиться не прилично". Он покосился на Ксхета, но тот ничего не замечал. Макс опять перевел на нее надменный взгляд. Девушка покраснела и резко отвернулась. Обиделась, похоже. Глупость какая.
– Итак, Родэн, – Ксхет приветственно поднял кубок в его сторону, – Что же за тебя попросить, как считаешь? Думай хорошенько, от этого ведь зависит, доживешь ли ты до конца этого месяца, – он хитро подмигнул.
Макс безразлично пожал плечами. Три месяца назад у него родилось двое здоровых сыновей, император не пойдет на крупную сделку, а на мелкую не согласятся орки. Так что, как ни крути, жить ему осталось недолго. Жаль. Хотелось бы увидеть, как растут мальчишки.
– Что ж, лично я за возврат Мергейла, очень уж мне был дорог этот городок, – почесал подбородок Ксхет, орки одобряюще заревели и застучали по полу кубками. Макс мысленно закатил глаза, ну просто смертный приговор подписал, кто ж его отдаст.
– Я бы предложил тебе самому выбрать смерть из предложенных здесь, Родэн, так… на всякий случай, – даал заговорил вкрадчиво, пронзая принца глазами, – но ты кое-что доброе совершил полтора года назад и я у тебя в долгу.
Макс удивленно приподнял бровь.
– Ты знал, что жена наместника Мергейла, которую вы изнасиловали и убили, была моя сестра? – вокруг воцарилась звенящая тишина, все ждали продолжения разговора. Принц в особенности.
– Я в курсе, что это ты привел моих племянников к рыбаку и заплатил за их переправу через пролив, я благодарен, и ты не умрешь… мучительной смертью, – он ласково улыбнулся. Вокруг опять поднялся пьяный гвалт.
– Но я ведь не могу простить смерть своей сестры и ее мужа верно, так что папаше твоему я сполна отомщу, ты же его единственный, его гордость, – он отхлебнул из бокала.
– Ну, насчет гордости ты погорячился, – лениво протянул Макс. Он расслабился: ногти рвать не будут – уже не плохо.
– Не скормничай, тебе не идет, – усмехнулся даал.
– Ладно, решено. Завтра отправим посла к императору, не вернут Мергейл-ну что ж! А теперь давайте веселиться, – он хлопнул в ладоши.
– Эй, Птичка! Спой нам, порадуй нашего гостя.
* * *
Я почувствовала приличный толчок в бок, в недоумении уставилась на Юну, та взглядом покосилась на Ксхета, предлагая обратить на него внимание.
– Ну, малышка, о чем задумалась? Мы ждем, – проговорил он с легким нетерпением в голосе. Чего он ждет то? Хоть бы повторил. Я обвела глазами зал, все взгляды были устремлены на меня. Взгляд Макса то же. Боже, как он смотрел на меня. С легким презрением, как смотрят на падших женщин наверно. Впрочем, он ведь очевидно ничего не помнил, старший Родэн не соврал. Так что в его глазах я сейчас и правда была просто одна из личных шлюх Ксхета. Причем не самая красивая. Учитывая, какой он на меня слегка удивленный оценивающий взгляд бросил, когда нас скопом рассматривал, даже САМАЯ некрасивая. Как унизительно. Унизительно и обидно. Хотелось встать и прошипеть ему в лицо: «да ты мне ноги готов был целовать», а потом выцарапать эти чертовы надменные глаза. И одновременно прижаться и зацеловать всего-всего. Оказывается, я уже и забыла, какой он. В тысячу раз желанней, чем рисовала услужливая память.
Тут я получила второй чувствительный толчок, и Юна зашептала мне на ухо: «пой давай, чего расселась, давно не получала?».
Ах, ну да, что еще мог попросить сделать Ксхет. Я потянулась за тайрой, лежащей неподалеку, и, встав, аккуратно переступая босыми ногами через тарелки с яствами, прошествовала прямо на середину обеденного ковра, из-под опущенных ресниц наблюдая за Максом. Принц опять кинул ленивый оценивающий взгляд, который ничего не выражал, задержался на глубоких разрезах юбки, при каждом движении обещающих открыть то, что может увидеть только любовник, скользнул на живот и замер, уставившись на родинку около пупка с каким-то оцепенелым выражением лица. Я внутренне победно улыбнулась, я помнила, как Макс нежно обожал ее, даже как-то называя. Может он в состоянии вспомнить? И именно поэтому лорд Азар сослал меня так далеко? Если есть хоть малейший шанс – я его не упущу. Принц проследил путь родинки до самого конца, пока я, не сев по-турецки рядом с блюдом с фруктами, не закрыла ее тайрой. Еще пару секунд он так же заворожено пялился в инструмент, потом тряхнул головой, сбрасывая наваждение и тут же скривился от боли. Виду него и правда был неважный, кожа нездорового зеленого оттенка выглядела почти как у орков. Глаза, всегда ясные и пронзительные, сейчас были поддернуты мутной пеленой. Видимо рана на голове еще сильно беспокоила.
Вокруг меня поднялся приветственный шум. Орки заулюлюкали и застучали кубками, ожидая концерта. Я ударила в первый раз по струнам, и все разом смолкли. Покосившись на Макса, я запела песни, которые исполняла ему так часто по ночам в Мергейле, после любви, сидя на кровати в полной темноте, а он, слушая, прикрыв глаза, медленно проводил пальцами по выступающим позвонкам на голой спине в такт. У меня и сейчас пробежали мурашки вдоль позвоночника, делая голос более глубоким и чувственным. Все заворожено внимали мелодии, затаив дыхание, уносясь мыслями в свои грезы. Все… кроме Макса. Я взглянула на него и поймала раздраженный свирепый взгляд. Было такое ощущение, что принцу не просто не нравилось, а звук моего голоса бесил его до крайности, вызывая чуть ли ни физическую боль. «Может это из-за того, что у него голова болит», – растерянно подумала я, начав петь немного тише. Но бесполезно, Макс смотрел на меня так, будто сейчас не выдержит и вцепится в горло, лишь бы я заткнулась. Ноздри его гневно раздувались, костяшки пальцев на сжатых кулаках побелели. Да что с ним такое?
– Хватит, – вдруг хрипло проговорил принц и резко вскочил, отчего его слегка повело в сторону и пришлось ухватиться за плечо рядом сидящего орка. Весь зал в недоумении уставился на него.
– Тебе не нравится? – почти обиженно проговорил Ксхет. Макс молчал, тяжело дыша, думая, что ответить. Вид у него был растерянный.
– Просто… просто рана еще болит. Я, пожалуй, покину ваш чудесный пир. Доброй ночи, – и выпрямившись, похлопав по подставленному плечу соседа, не дожидаясь разрешения, ушел.
Орки громогласно весело рассмеялись ему вслед:
– Гляди ка, Макса Родэна чуть не убило звуками тайры…
– Видели, как он побелел, бедолага?
Я сидела, тупо уставившись на пустые подушки, где только что был Макс. И ничего не могла понять. Неет, это была не просто головная боль. Такое ощущение, что он вообще не мог контролировать свое раздражение. Сам мой вид, голос выводили его из себя. Я видела это по глазам. Промелькнула картинка из прошлого: старший Родэн в карете говорит: так действует заклятье, что если мы встретимся, я буду бесить принца просто фактом своего существования…«От любви до ненависти» усмехнулся тогда он. Макс наверно так вскочил, потому что и сам не понял, что с ним происходит.
Что ж, ненависть, отлично, посмотрим, насколько у него крепкие нервы. Пусть лучше и правда задушит, чем я не попытаюсь.