Мебель была переставлена, цвет стен изменен, на окна повешены горизонтальные жалюзи – от духа Ахматова в этом помещении не осталось и следа. А за рабочим столом сидел незнакомый солидный мужчина и сосредоточенно работал над документами. София поразилась неожиданным переменам.
– Простите, что отвлекаю вас,– тихо сказала она.– Я из отдела информационной безопасности…
Не успела она договорить, как перед ней возникла женщина в форме уборщика и, недовольно покосившись, вынесла из кабинета ведро и швабру.
– Кто вы, мисс?– строго произнес мужчина за столом, будто не расслышал то, что она сказала.
София остро почувствовала, что больше не хочет задерживаться в этом кабинете и, уверенно шагнув через порог, быстро проговорила:
– Мне нужен заместитель руководителя отдела экономического анализа?
– Я руководитель этого отдела, чем могу помочь?– ответил тот, смиряя девушку недовольным взглядом.
– Что? Вы руководитель отдела?!– поразилась София.
– Кто вы такая? У вас есть вопросы по делу?– возмущенно привстал из-за стола мужчина.
– Я София Мэдисон, руководитель отдела информационной безопасности. Простите, а где же теперь Александр Ахматов?
– Как видите, здесь он больше не работает!– бросил мужчина.
– Как не работает?! А где же он?– взволнованно округлила глаза София.
– Понятия не имею! Я здесь новый человек… Если у вас больше нет вопросов, дайте мне заняться своими обязанностями,– пренебрежительно ответил мужчина и сел в кресло.– И так, сеть не работает… Все придется делать вручную…
Девушка пересекла кабинет, положила инструкцию на стол недовольному и торопливо проговорила:
– Ну так и не заработает, если не введете этот алгоритм. Вам помочь или сами справитесь? У меня еще тридцать пять этажей впереди!
– Я прекрасно умею читать. Что еще за ерунду вы ввели?– услышала она очередное ворчание.
– Распишитесь в журнале, что ознакомлены с инструкцией,– закончила она,– и я с радостью оставлю вас в покое!
Захлопнув дверь, София передернулась и вернулась назад в холл, чтобы свернуть в нужную сторону. Ее невероятно расстроил этот тип. Не тем, что был груб, не воспитан, но тем, что был новым руководителем отдела, занимал должность Ахматова. Но где же теперь работал Алекс, София терялась в догадках.
Мисс Каан не оказалось на месте. Она оставила инструкцию у нее на столе и не стала никого расспрашивать об Ахматове. И в расстроенном состоянии продолжила посещать офисы агентства и инструктировать администрацию.
И когда София дошла до последнего кабинета, куда ей нужно было попасть и проговорить то, что она проговорила раз пятьдесят за это утро, силы ее были на исходе.
Дверь в приемную комитета финансирования проектов была приоткрыта. София заранее приготовила лист-инструкцию и вошла. В приемной было пусто. Она посмотрела по сторонам и, не успев дойти до середины, заметила, как из другой двери с громким смехом вышло двое: незнакомая молодая рыжеволосая женщина с притягивающим взгляд декольте, в узкой юбке и на шпильках и мужчина, имя которого София помнила, как ничье другое. От внезапного жара, охватившего все тело, она онемела и замерла на месте.
– Вивьен, милая…– оборвался голос мужчины на половине фразы, и глаза его замерли на Софии.
«Вивьен, милая?! Каков наглец!»– мысленно возмутилась София и тут же переменилась в лице, чувствуя, что уже не хочет… просто не способна быть приветлива и дружелюбна с этим человеком, и необычайно холодным тоном поприветствовала обоих.
Вивьен, оказавшаяся секретарем, непринужденно виляя бедрами, прошла на свое рабочее место, на каждом шагу бросая любопытные взгляды на Софию.
Он, Александр Ахматов в совершенно не изменившейся манере невозмутимо вежливо кивнул и спросил:
– Вы ко мне?
– Я к руководителю комитета финансирования,– не менее учтиво ответила София.
– Тогда прошу,– Ахматов вытянул руку в направлении своего кабинета.
– Примите мои поздравления по поводу новой должности,– сухо нашлась София, смотря куда угодно, но только не на Ахматова.
– Благодарю, мисс Мэдисон, проходите, присаживайтесь,– ответил Алекс, не спуская глаз с девушки, и тут же обратился к секретарю:– Вивьен, если подойдет руководитель отдела информационной безопасности, передайте, что мне его инструкции не нужны, я прекрасно разобрался сам.
Софию покоробило оттого, что она наблюдала в последние несколько секунд, но быстро прошла мимо мужчины и сразу направилась к его рабочему столу.
– Не нужно озадачивать Вивьен, я уже здесь,– с невольным пренебрежением к его секретарю и с ревностью в душе бросила София и шлепнула ладонью по столу.– Это инструкция, с которой вы в любом случае должны ознакомиться. А раз уж вы прекрасно со всем справляетесь, то просто распишитесь в учетном журнале, и это, собственно, все, зачем я здесь.
Она деловито протянула мужчине журнал и ручку, но по-прежнему избегала смотреть на него.
– Так вот, значит, как?!– приятно удивился Алекс, но и вида не подал, что рад за нее.– Я тоже могу вас поздравить?
– Принято. Распишитесь, пожалуйста, я тороплюсь,– нетерпеливо ответила София, теряясь в своих чувствах.
– Да, конечно, не смею вас задерживать,– учтиво ответил тот и поставил свою размашистую подпись.
Такая официальность создавала еще большее напряжение. София больше не видела повода оставаться в его кабинете и направилась к двери. «Неужели он меня не остановит? Неужели все было несерьезно? Напрасно я вернулась!»– лихорадочно думала она, берясь за дверную ручку.
Но за спиной слышала только шорох от шагов по направлению к столу и звук откатывающегося кресла. Ахматов не собирался ее задерживать, даже не пытался. Это обидело ее до слез. Но, взяв себя в руки, София вышла и не останавливаясь поспешила к себе. Конечно, он имел право обижаться на нее, но было бы лучше, если бы он накричал на нее, разозлился, высказал все в лицо, а не вел себя таким странно-равнодушным образом.
Было не похоже, что он приехал сегодня. Но ее удивляло и поражало то, что она работала здесь уже неделю, и, скорее всего, его было кому проинформировать о ее возвращении и вступлении в новую должность. Да и Брэд, вероятно, мог его предупредить. Но мало того, что Алекс проявлял не свойственную ему бестактность и удивительное безразличие, не заглянув в ее кабинет и даже не поприветствовав по телефону, он еще и открыто демонстрировал, что его не интересовал ее профессиональный успех. И то, что он неожиданно перешел на «вы» вселило в нее тревогу и отстранило все трепетные чувства.
«Ах так! И откуда ни возьмись – рыжеволосая смазливая Вивьен? Ну что ж, ты никогда не услышишь от меня того, что хотел еще два месяца назад»,– яростно подумала София и стиснула зубы в непримиримом протесте.
На нее нахлынуло столько эмоций сразу, но это не выбило ее из колеи, как было прежде, а заморозило все чувства, которые еще недавно рвались наружу, в которых хотелось открыться любимому мужчине. Но теперь это казалось настолько унизительным, что София поклялась, никогда не признаваться Ахматову в том, в чем собиралась.
И в следующие несколько дней София стояла перед выбором: впасть в прежнее подавленное состояние или достойно принять реальность. Она устала носить в себе боль и страх, сомнения и отчаяние и без конца бороться с ними. Она вернулась другой. Она пережила все свои предрассудки там, в чужом для нее мире не для того, чтобы теперь упасть духом и снова превратить свою жизнь в развалины.
Но обстоятельства сами подтолкнули Софию сделать верный для себя выбор. Она невольно начала обращать внимание на разговоры сотрудников о том, что Ахматов снова активно ухаживал за прекрасным полом, проводил время с друзьями в элитных ночных клубах и возвращался домой не один. Она не верила своим ушам, и внутренний голос тоже протестовал. Он не мог забыть ее, если все это не было притворством. Однако София видела, как он весел и увлечен, как за ним продолжали увиваться все незамужние сотрудницы, а он был обходителен, галантен и обольщал их своей загадочно-чарующей улыбкой, как он сиял каждое утро, будто был абсолютно счастлив и ничто не теснило его грудь. И ни разу в его глазах или лице не промелькнуло хоть отдаленно напоминающее чувство сожаления о расставании с ней, будто ее никогда и не было в его жизни. А сталкиваясь с ней в холлах или коридорах агентства, на общих совещаниях, Алекс не проявлял ни единого знака прежнего внимания к ней и был лишь равнодушно-учтивым, как полагалось воспитанному деловому человеку.
София была возмущена и в ярости. Такого отношения к себе она не ожидала. Ахматов мог бы оставаться галантным, дружелюбным, но это вызывающее поведение наводило на мысль, что он просто тонко мстил ей за отвержение. Анализируя положение, София не сидела сложа руки и не позволяла себе раскиснуть. Она мысленно нанесла на лицо боевой раскрас и все делала назло Алексу: теперь она не избегала мужчин, и ранее проявлявших к ней откровенный интерес; день за днем выглядела сногсшибательно, была само обаяние и радушие; снова душилась сиренью, от которой у Ахматова раньше захватывало дух; и, наконец, бесстрастно выражала ему свое приветствие и не останавливала на нем свой взгляд.
***
Четырнадцатого февраля вся страна трепетно отмечала светлый праздник – День влюбленных. Телевидение и радиоэфир были полностью посвящены историям о великой любви, пели только о любви, говорили только с любовью. Город был украшен яркими вывесками и гирляндами в форме сердечек, витрины магазинов изобиловали всяческими предметами обихода и просто безделушками, любвеобильные энтузиасты усыпали дороги и улицы бумажными красными сердцами с пожеланиями на обороте. Прохожие дарили друг другу улыбки, молодые пары размахивали только что подаренными валентинками. Было такое впечатление, что в этот день Любовь просыпалась и открывалась в новом свете. Совершались безумные поступки, делались безрассудные признания, происходили невероятные ухаживания, и все вокруг было окутано Любовью.
«Какое безумство!– иронично заметила София, когда шла утром на работу.– А что будет завтра? Мусороуборочная машина соберет с дорог красные бумажки, владельцы магазинов запрут свой товар до следующего года, городские власти снимут плакаты и украшения, и все забудут о своих страстных обещаниях любить… Хм, какое лицемерие!»
И вдруг она поймала себя на том, что мыслит, как занудная старая дева, которая потеряла веру даже в такие невинные торжества, и единственное, что она может делать, – насмехаться над людьми. Откуда в ней взялся этот холод и бессердечие? Не слишком ли она увлеклась местью? София ужаснулась и мысленно попросила прощения у господа за свою глупость.
Обстановка в агентстве не располагала к проявлению сентиментальностей и легкомыслия. Сотрудники общались, как и прежде, в строго деловой форме. И все же чувствовалось особенное настроение. Глаза горели радостным ожиданием конца рабочего дня, чтобы поздравить своих любимых, на губах играли загадочные улыбки, часто говорящие об отвлеченности от работы и беззаботности, самые жизнерадостные сотрудники украдкой поздравляли своих коллег и дарили маленькие шоколадки, завернутые в красную фольгу, и вся электронная почта с пометкой «личная» была завалена поздравлениями.
Как бы София ни сопротивлялась, а к середине дня ее настроение повысилось, и она сама отправила несколько поздравлений своим друзьям, а также заказала в службе доставки особые подарки для Милинды с Джейсоном, матери с Беном и для Брэда с Элен.
Но к концу рабочего дня София уже чувствовала жуткую досаду и раздражение оттого, что в этот день она все еще была одна и сгорала от желания быть с Ахматовым, но не смела и намекнуть ему об этом. А он даже не поздравил ее, не позвонил и ни разу не попался ей на глаза.
Выполнив всю текущую работу, не зная, чем заняться, девушка решила просто спуститься в свой любимый отдел и пообщаться с коллегами. Не успела она войти в отдел и перекинуться парой фраз с сотрудниками, как ее тут же накормили шоколадками, печеньем и даже кусочком пиццы в форме сердца, мужчины расцеловали руки и пожелали огромной любви. Андерсон в компании с Майлзом и Савински развеселили ее курьезами, произошедшими в отделе за этот день.
И неожиданно появился Александр Ахматов… София с холодной учтивостью кивнула ему только после того, как он первым поприветствовал ее, и тут же вернулась к беседе с коллегами. Но теперь она чувствовала себя неспокойно и все время отмечала его присутствие рядом.
Выдержав такт, София сердечно попрощалась со всеми и с нетерпением поспешила к себе. Но уже у лифта ее вдруг окликнул до боли дорогой и в то же время ненавистный голос Ахматова:
– Мисс Мэдисон, загляните ко мне на минутку…
Она резко оглянулась и, повернувшись к нему, прохладно спросила:
– У вас что-то срочное, мистер Ахматов?
– Я бы вызвал техников, но они уже ушли. А поскольку вы все еще здесь, может, поможете мне с одной маленькой проблемкой?– вежливым голосом – и только – попросил тот.
Он смотрел на нее простым взглядом, каким смотрят на рядового сотрудника или на совершенно безразличного человека. София внутренне поразилась, как изменились его чувства. Ведь еще недавно он, оказавшись рядом, сгорал от желания прикоснуться к ней и ласкал ее нежным взглядом. Конечно, ей хотелось пойти в его кабинет, быть поблизости, но она держалась своего твердого намерения доказать ему, что полностью равнодушна, как и он к ней. Однако она уступила его просьбе, но только потому, что он попросил ее об этом в присутствии нескольких сотрудников, которые ожидали лифт.
– Надеюсь, ничего серьезного,– притворно любезно улыбаясь, проговорила девушка, входя в лифт вместе с ним.
Несколько сотрудников ехало с ними до конца, и София благодарила господа за то, что она не была с ним наедине и он молчал.
Нетерпеливой походкой София вышла из лифта и направилась прямо к кабинету Ахматова. Она вошла в приемную, мельком взглянула на рыжеволосую Вивьен и, толкнув дверь в кабинет руководителя, спросила:
– В чем проблема, мистер Ахматов?
Алекс неторопливо вошел, закрыл дверь и, сунув руки в карманы брюк, окинул Мэдисон непроницаемым взглядом. Затем медленно прошел к своему столу и наклонился к системному блоку.
– Все время западает диск… Не пойму, в чем дело?
София поняла, что это пустячная проблема – только повод, чтобы заманить ее в свой кабинет. Но чего он ждал? Почему медлил?
– Хм, вам действительно нужны техники,– недовольным тоном бросила она, подходя к столу.– Я не занимаюсь техническим обслуживанием оборудования.
– Может быть, все-таки взглянете?– настойчиво проговорил Ахматов и присел на корточки у стола.
София сделала вид, что раздражена его просьбой, изобразила снисходительную улыбку и, приподняв узкую юбку на бедрах, наклонилась к серой коробке.
Ахматов был так близко, что она чувствовала аромат его парфюма. Он взволновал ее, но София только слегка сдвинула брови и больше ничем не выдала своего смятения. Длинными ноготками она начала аккуратно извлекать застрявший диск из отверстия на коробке. Но тот не поддавался.
– Может, вам подать что-то острое?– внимательно наблюдая за девушкой, особенно за движениями ее тонких пальцев, спросил Алекс.
– Не нужно,– раздраженно выдохнула она.
Ахматов еле заметно усмехнулся и перевел взгляд на стройные ножки девушки. А когда она наклонилась еще ниже, он взволнованно обвел взглядом линию ее спины.
– Вы сегодня не в настроении, вам не подарили валентинку?– невозмутимо, с неприкрытой издевкой заметил он, увлеченно разглядывая затылок и шею в открытый вырез кофточки на спине.
София промолчала, напряженно сжав губы.
– Как вам работается в новой должности?– снова заговорил он.
– Перестаньте болтать, вы меня отвлекаете,– сердито бросила она и присела на одно колено, чтобы ближе взглянуть на проем дисковода и понять, почему диск не выходит.
– Я думал – компьютерный гений умеет делать это с закрытыми глазами?
София остановилась, сдержанно выдохнула и сквозь зубы процедила:
– А я думала, что таких людей, как вы, обучают всему, и они в состоянии выполнить настолько простую операцию?!
– Хорошо, вы поймали меня,– усмехнулся он.– Но ни одного человека нельзя обучить делать все на сто процентов, иначе он не профессионал, а выскочка.
– И поэтому, оказываясь в одиночку, вы терпите провалы в ситуации, когда простой диск застрянет в системном блоке?– съязвила София, повернулась к Ахматову и протянула ему искривленный диск.– Вот ваш диск. Я закончила.
– Вы просто находка!– похвальным тоном отметил Алекс.
– Ваша проблема решена… Всего доброго, мистер Ахматов. В следующий раз вызывайте техников.
Она поднялась, потерла ладонью покрасневшее колено, поправила сбившуюся на бедрах юбку и повернулась, чтобы уйти. Но неожиданно Ахматов оказался горячими пальцами коснулся ее локтя и притянул к себе. Она мгновенно остановилась, будто парализованная.
– Сегодня особенный день,– прозвучал его чувственный голос над ее ухом.– Я готов сбросить свою маску, а ты?
София не могла произнести ни слова, у нее пересохло в горле и подкашивались ноги.
Алекс придвинулся вплотную, склонил голову к ее виску, коснулся кончиками губ венки, горячей и пульсирующей, и с тяжелым вздохом, с тоской медленно проговорил:
– Не могу тебя забыть…
Закрыв глаза от волнения и дрожи в груди, он уверено, но нежно обвил талию Софии рукой.
Девушка напряженно выгнула спину и не могла оттолкнуть его, потому что чувствовала слабость во всем теле и желание подчиниться его сладкому голосу, горячей ладони, медленно, страстно продвигающейся от живота к груди. Ком застрял в горле, и София робко отрицательно качнула головой.
– Тогда останови меня… Прогони… Скажи, что я никогда не был тебе нужен, хотя ты с ума по мне сходила с самой первой встречи…
Кончиками губ скользя вниз от виска к щеке, Алекс предупредил несмелую попытку девушки отодвинуться от него, второй рукой обхватив ее за плечо и повернув лицом к себе.
– Это ты сошел с ума… Я не позволяла тебе прикасаться к себе,– дрогнувшим голосом возмутилась София, чувствуя, как неискренно это звучит и сердце вырывается из груди навстречу ему.
– Ты совсем не то говоришь,– прошептал Алекс рядом с ее губами.– И ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе, иначе, почему не отталкиваешь? У тебя тоже нет сил сопротивляться…
Его ладонь оказалась на ее затылке. Сквозь трепетные пальцы он пропустил ее густые локоны, крепко захватил их в пучок и откинул ее голову назад. София зажмурилась, чтобы Алекс не прочел в ее глазах того, как ей хотелось открыться ему, но не позволяла гордость, и подчеркнуто равнодушным тоном выговорила:
– Делай все что хочешь. Я никогда не буду принадлежать тебе!
И на последнем слове, ощутив уверенность в себе, София решительно открыла глаза и словно пронзила мужчину ледяным взглядом.
Широко открытыми глазами не мигая Ахматов долго смотрел в ее сузившиеся зрачки, чувствуя, как им овладевает дикое желание разоблачить ее вызывающий обман яростным поцелуем. Она дразнила его, разжигала животную страсть своей непокорностью и дерзостью. Несмотря на это, Алекс подавил лавину чувств и разжал пальцы на ее затылке.
И София выдержала эту пытку.
– Сила проявляется не только в руках и голосе,– холодно сказала она, когда он отступил.
– Что же это за сила, которая делает тебя такой жестокой? Не гордыня ли?– усмехнулся Алекс, смиряя девушку яростно-вожделенным взглядом.
Это ударило по самолюбию Софии, но она цинично ответила:
– Зато тебе, мистер Совершенство, не хватило собственного достоинства, чтобы впервые принять поражение.
Вмиг лицо Ахматова переменилось. В этот момент София не могла распознать, что он чувствует, какие мысли роятся в его голове, и что он выдаст в следующую минуту. Алекс быстрым твердым шагом надвинулся на нее и пристально-изучающим взглядом окинул ее лицо. У Софии сжалось сердце, но она не отвела холодных глаз.
Атмосфера накалилась. Оба были нацелены друг на друга, словно копья. Будь они богами, вокруг них разразилась бы гроза с молнией и сметающей силы ливнем.
– Докажи мне, что ты победила!– сурово, тоном не терпящим пререканий, высказал Ахматов.– Я жду тебя сегодня в восемь вечера в моей квартире, Кэролайн стрит, 1238. И ты придешь!
Девушка опешила от дерзкого заявления и самонадеянности мужчины и от того, каким тоном он говорил с ней. Должно быть, она это заслужила, но никогда не призналась бы ему в этом.
– Ты… ты…– смятенно выдохнула София, но не находила слов, чтобы назвать его поступок.
– Хам? Подлец? Коварный и вульгарный?– иронично предложил Алекс несколько характеристик на выбор.
София растерялась от такой предусмотрительности и провокации и, не зная, как закончить разговор, чтобы не поставить себя в еще более неловкое положение, опустила глаза. Затем ровно через вздох она невозмутимо расправила плечи, встряхнула головой, отбрасывая волосы назад, фальшиво-вежливым тоном проговорила:
– Прошу прощения, я говорила с вами непозволительно грубо. Надеюсь, на сегодня вам моя помощь больше не нужна? Всего доброго, мистер Ахматов.
И немедля покинула кабинет.
Алекс был вне себя от злости и возмущения, и все, что он мог позволить себе в этот момент, так это со всей силы одним размахом руки смести все со своего стола. С грохотом и треском разлетелись по полу папки и электронный органайзер, чашка с блюдцем и его кейс.
– Ну почему я не могу заполучить тебя!– взорвался он и ударил кулаком по столу.
Никогда Алекс не был так взбешен и подавлен. Она, София Мэдисон, вырывала его сердце с корнем и сметала покой.
В кабинет влетела Вивьен, посмотрела на усыпанный бумагами пол, на Ахматова, склонившегося над столом, и взволнованно спросила:
– Мистер Ахматов, что случилось?
Алекс мгновенно взял себя в руки и уже с полной невозмутимостью оглянулся на секретаря.
– Все в порядке, Вивьен. Я поскользнулся. Принеси мне кофе и все бумаги на подпись. А потом можешь быть свободна.
– Ох, спасибо, сэр!– обрадовалась девушка и захлопала в ладоши.– Сегодня прилетает мой друг, и я успею его встретить. Вы просто чудо! С праздником вас…
И секретарь выпорхнула из кабинета, осчастливленная великодушием своего начальника.
***
Она не пришла. На часах было половина девятого, и Алекс нервно разгуливал по гостиной со стаканом бренди в руках. Он редко позволял себе выпить, потому что вел здоровый образ жизни и держал форму, но сегодня его нервы были на пределе, его душило нетерпение, разрывающая досада и страстное мучительное сознание своего бессилия. Он не мог не только забыть эту женщину, но и не мог снова завоевать ее. Ведь он чувствовал, что она вернулась из-за него, что крепость пала, и ему следовало это понять только по одному ее взгляду несколько дней назад. Но теперь столкнулись два самолюбия, и ни один не желал уступить. Ахматов устал изобретать хитрости, которые всегда выводили ее на чистую воду, он устал играть в игры, только для того чтобы заслужить каплю ее внимания, он выдохся в борьбе с самим собой. Все было в его жизни, но за свои тридцать три года он впервые чувствовал себя потерянным и неспособным достичь поставленной цели. Это была его самая сложная операция.
***
София была ошеломлена поступком Ахматова.
Но более всего ее мучила собственная глупость. Это был ее шанс признаться во всем ему, оставить свою глупую гордость и уязвленное самолюбие и управлять своей мечтой. Но она снова струсила.
Немного позже, когда привела чувства в порядок, она решительно засобиралась на встречу с Алексом. Но в самый последний момент неожиданно передумала и осталась дома.
«Это снова может оказаться ловушкой!– промелькнула мрачная мысль в ее голове.– Нет, Фисо. Ну зачем ты опять возвращаешься в прошлое? Какая же ты дура! Вот оно, у тебя в руках… и ты трусишь? Неужели это паранойя – все время думать о плохом! Может, я и сама не понимаю, что больна? Да, люди, которые долгое время живут в программном коде, сходят с ума… Ну уж нет! Что это еще за чушь?»
В терзающих размышлениях она обошла свою квартиру несколько раз, а когда взглянула на часы, ей в голову пришла единственно разумная мысль: «Да, именно так! Сейчас я лягу спать. А утром со свежей головой приду к нему и скажу все, как есть. Хватит этих бессмысленного, глупого спектакля!»
***
Наутро чувства улеглись. Тело было бодрым, а мысли находились в каком-то полудремотном состоянии. София шла на работу и боялась потерять это состояние отрешенности, чтобы снова не возникли какие-нибудь глупые мысли и не сбили ее с толка.
Но с толка ее сбил неожиданный слух, когда она еще не переступила порог своего кабинета. Ее молодая помощница, заядлая болтунья, с горящими от праздного интереса глазами сообщила своей подруге по телефону:
– Ты представляешь, у нашего Давида интрижка с собственной секретаршей…
София так и обомлела. У нее перехватило дыхание от того, насколько это мерзко прозвучало, а самое главное, вполне правдоподобно. В одну секунду мир снова перевернулся и стал черно-белым. Кровь буквально вскипела в венах от негодования и ярости. София взбешенно оглянулась и, не сдерживая эмоции, громко воскликнула на весь отдел:
– Кёрти, где отчеты за прошлый месяц? Чтобы немедленно они лежали у меня на столе!
Испуганная девушка тут же положила трубку и поднялась с места к стеллажам у стены. Все присутствующие недоуменно переглянулись, удивляясь несвойственному поведению начальницы, и притихли.
София ощутила на себе несколько десятков изумленных глаз и одумалась. Тяжело вздохнув, она окинула отдел более спокойным взглядом, смягчила выражение лица и сказала ровным тоном:
– Сегодня будет грандиозная проверка. Я очень нервничаю. Пожалуйста, не подводите меня.
София дернула дверь на себя и закрылась в кабинете.
Спустя несколько минут в кабинет вошла Кёрти. Она скованно положила папку с отчетами на край стола и замерла. София не замечала девушку, в бессильной злости нервно переваривая услышанное. Но через несколько секунд ее рассеянный взгляд коснулся черной папки, которую, не понятно зачем, принесла помощница, и София вопросительно перевела глаза на девушку.
– Это отчеты,– ответила Кёрти.
– Спасибо…
– Мисс Мэдисон, позвольте вам сказать?– несмело проговорила девушка.
София кивнула с отсутствующим видом.
– Если мы что-то делаем не так, вы только скажите нам все как есть, без утайки. Мы не обидимся и постараемся работать по-новому. Ведь с вашим приходом столько перемен…
В тот же момент мысли Софии прояснились, и на ее лице появилось такое выражение, будто она только что открыла невероятную истину.
– Ты совершенно права!– решительно кивнула София и поднялась с кресла.– Я все выскажу прямо, без церемоний…
Она тут же обогнула стол и вышла из своего кабинета, оставив Кёрти в еще большем недоумении.
***
Воздух наполнился томительным ароматом сирени, и Алекс, не оборачиваясь, понял, что в кабинет вошла Мэдисон. Он продолжал сидеть лицом к монитору и напряженно выжидал, что будет дальше.
– Проявите уважение и повернитесь ко мне!– возмущенно потребовала девушка и враждебно скрестила руки на груди.
Ахматов украдкой усмехнулся и с невозмутимым спокойствием на лице повернулся к ней.
– Доброе утро, мисс Мэдисон!
Мягкий, душевный голос и светлый открытый взгляд заставили Софию передумать и выразить накипевшее в менее агрессивной форме.
– Я пришла только для того, чтобы выразить вам свое недовольство тем, как вы поступаете со мной. Совершенно ясно, что вы страдаете безделицей и оттого смущаете всех вокруг себя. Я просила бы вас соблюдать этические нормы и прекратить всякое домогательство на рабочем месте. Мне нравится здесь работать, и я не собираюсь уходить только из-за того, что мы не находим общего языка. Надеюсь, я доступно изъясняюсь?
София напряженно сглотнула, и мысленно похвалила себя за то, что, пока произносила речь, ни разу не отвела от мужчины сурового взгляда и не смутилась.
Ахматов терпеливо выслушал девушку, медленно поднялся и настораживающей походкой приблизился к ней.
– Хорошо, я не буду проявлять свои чувства в рабочее время. Но я буду очень страстен вне его…
София ощутила, как кончики ушей словно загорелись и огонь переходит на щеки, проникает внутрь и прожигает насквозь.
– Как вы смеете так со мной разговаривать?!– напустив на себя неподкупный вид, сказала София.– Я совершенно разуверилась в вашем благородном воспитании. Вы просто хам!
– Сколько же в тебе еще огня?– проговорил Алекс, откровенно разглядывая ее губы, шею и открытую часть груди в вырезе блузки.
Девушка почувствовала, что больше не может удерживать взгляд и больше не находит в себе сил противостоять ему. Она сделала шаг назад и, опуская глаза, заключила:
– Возможно, а свой вы тратите на интрижки с секретаршами?– пренебрежительно бросила она.
– Ты не пришла!– потерял терпение он.
– А вы по-прежнему неравнодушны к рыжим?
– Неужели ты ревнуешь?– съехидничал Алекс.
– Только самовлюбленный, заносчивый мужчина может так подумать,– усмехнулась София и высоко подняла свой прелестный носик.
– Н-да! И далеко ты собралась зайти в своем упрямстве?– самодовольно улыбнулся он, открыто намекая, что все ее поведение только прикрытие уязвленного самолюбия.
– Вы невыносимы!
– То же самое я могу сказать и о тебе!– не уступал Алекс.
– Ах так! Что ж, я думаю, Вивьен, куда более покорна и угодлива!– дерзко поддела София.
– Ну, Вивьен – просто ангел по сравнению с тобой,– начал злиться он.
– Вот и славно! Видеть вас больше не хочу!– выпалила София и резко повернулась к двери.
Но Ахматов поймал ее за локоть и развернул к себе лицом.
– Зачем же ты вернулась сюда? Чтобы снова изводить меня?– не зная, как еще остановить девушку, раздраженно бросил он.
Вопрос поставил ее в тупик. Она невольно подняла на мужчину широко раскрытые глаза и старалась не проявить истинных чувств, а внутри все переворачивалось от желания провалиться сквозь землю и не ощущать на себе его проницательного взгляда. Он все знал, все понимал. А она, как никудышная актриса, упрямо продолжала ставить свой нелепый спектакль. Сейчас она знала, что лучше смолчать, чем сказать что-то глупое, то, во что он не поверит. Напряженная пауза все больше разжигала нетерпение и обиду. Еще несколько секунд, и София не сдержала бы своего самолюбия и снова начала бы метать копья.
Алекс недолго наблюдал за девушкой, чувствуя, как в ней борются гордость и желание, и не спешил разоблачать ее. И только она попыталась что-то произнести, ловко вставил:
– Хорошо. Если ты и впрямь все решила для себя, то я больше не смею тревожить тебя. Надеюсь, мы сможем оставаться уважительными и дружелюбными друг к другу. А сейчас извини, мне нужно подготовиться ко встрече членов комиссии ФАМО в Вашингтоне.