Не к ночи рассказанное…

А вместе с этим легкая вибрация в области живота начала отвлекать. Это невидимая родственная золотистая нить, которой я связана с Ниной, трепетала. Такими нитями на нашей планете еще связывались супруги, а потом и с детьми, и их дети меж собой.

Меня потеряли. Меня звали, пытаясь найти. И я не могла оставить это без внимания. Иначе Нина сейчас перевернет весь мир. Хотя мне и без того уже влетит… Я как непослушный подросток постоянно сбегаю и живу своим.

Я достала из кармана куртки сотовый телефон. Сто пропущенных от Нины. Рука, лицо! Ни минуты пребывания с собой наедине, а так хотелось. С другой стороны, я так рада, что не единственная спаслась и привыкаю к новому для меня месту с противоположными правилами и порядками. Иначе мое положение было бы схоже, как у Веры с детьми и бабушкой Риммой в доме у кладбища…

Глава 6. Любка

В теплом натопленном стволе знакомого мне дерева на уютной маленькой кухоньке мы с Лешим пили чай. Я задыхалась от приступов кашля. А возлюбленная хозяина леса шерстила по дому, собирая в холстяной мешочек разные высушенные травки, что пучками висели по стенам.

– Элла, ты себя не жалеешь, – сочувствовал мне Леший. – Вот и твоя физическая оболочка заболела.

– Но я ничего с этим не могу по-де-ла-ть…ть…ть, – на последнем слове закашляла я, покраснев от нехватки воздуха и сжигающей боли в груди. И, переведя дух, смахнула с глаз слезы и добавила: – Вот и сегодня у нас с Кириллом дело в одной из больниц. Где смертные мрут толпами.

– Вот это точно поможет! – радушная девушка положила передо мной на стол наполненный мешочек. – Заваривай в кипятке и пей почаще.

– Тебе нужно спешить? – тоскливо переспросил Леший, глядя, как в вибрациях разрывается мой телефон.

– Нет, вовсе нет, – с приступом кашля заверила я, игнорируя девятый звонок от Нины. – Время еще есть! Расскажите лучше, как вы объяснили излечение Варвары ее родителям? Появление вашего чудесного малыша и столь долгое отсутствие?

Нет, я прекрасно понимала, что мне необходимо приниматься как можно скорее за новое дело. Меня так и разрывало оттого, что у меня не имеется ни секундочки свободной. И чем сильнее был напор, тем больше я стремилась воспротивиться. А еще до дрожи не хотелось разбираться в мистике вместе с Кириллом. Я привыкла работать одна, я сама себе хозяйка! Меня пугало сотрудничество с мало знакомым мне занудным коллегой.

Я попыталась улыбнуться и, покашливая, приготовилась слушать, подперев лицо рукой.

– Элла, человеческие создания необыкновенны, – вдохновлено начал Леший.

Пока я пыталась отключить негодующий мозг, вникая в слова Лешего, лесной дух продолжил:

– Родители Варвары, конечно, догадались поверхностно, но уточняющих вопросов не задавали.

***

В первую городскую, выхоленную снаружи и запущенную внутри больницу Павел попал со сложным переломом левой ноги. Каждый божий вечер он мучился от диких головных болей после наркоза. Но что было еще страшнее головной боли с наступлением сумерек, так это пациенты больницы, которые к утру покидали свои покои ногами вперед. Да и ладно, если бы со страшными диагнозами или после сложных операций… Так нет! Роли не играло, ушиб это ноги или перелом позвоночника, приступ эпилепсии или воспаление левой пятки. После двух недель, которые придется провести в стенах стационара, ты не выйдешь из него живым! Причем пациенты гибли в шахматном порядке – Павел сумел вычислить это, страдая от боли бессонными ночами.

Единственный, кому удалось выйти отсюда живым с момента поселения в палату Павла, был старик. Он-то и поведал байку про ночные цоканья каблучков по тихому, едва освещенному коридору и скрип колес каталки.

Темнело. Соседи по палате засыпали, выключив свет. Лишь светлая полоса больничного коридора едва прорезала мрак обреченной палаты, где от страха мучился Павел. Парень знал, что сегодня черед его палаты, от этого и не мог уснуть. Когда издалека послышалось цоканье каблуков и рокотанье каталки…

Перестав дышать, Павел прислушался, покрывшись потом. Но нагоняющее жуть цоканье только усиливалось. Парень накрылся простыней, что прилипала к вспотевшему телу.

Павел слышал, как со скрипом распахнулась дверь в палату, как каблуки прошли вовнутрь, втащив за собой громоздкую каталку. Парень закрыл глаза и притворился спящим, когда каталка остановилась между его кроватью и кроватью соседа.

Морозное дыхание обдуло все онемевшее тело прямо через простыню, отчего Павел непроизвольно дернулся.

– Не спишь… – шепнул на удивление приятный голос. И одним своим звучанием обволок парня жутью и трепетом, после чего вдруг наступило умиротворение и спокойствие.

Павел, перестав ощущать бренность собственного тела и прежний страх, уже готов был сдаться. Распахнуть простыню…

Но голос в дверях вернул все на круги своя:

– Можно вас на минуточку?

И существо проворно зацокало в коридор. А Павел, покрывшись новой волной холодного пота, слышал, как колотилось в груди сердце, вновь ощутив прежний страх. Да еще и головная боль, о которой Павел забыл, думая о жутком существе с каталкой, вернулась с удвоенной силой.

Едва выглянув из-под простыни, Павел увидел прежнюю обстановку. Соседи все до единого в целости и сохранности похрапывали на кроватях. А дверь все так же была еле приоткрыта, как будто ее никто до этого не распахивал.

В длинном коридоре с дверями по обе стороны мягкий свет настольной лампы постовой медсестры слегка падал на стены и потолок. Сама же медсестра в розовом медицинском брючном костюме застыла, уставшая, в одном положении. Чуть поодаль напротив меня стояла благовидная выхоленная девушка с бледной кожей. Брюнетка с лоснящимися волосами в длинном, чуть ниже плеч, каре, одетая в белую майку и того же цвета короткую юбку-клише. Но вот ноги у нее были козлиные, покрытые серой шерстью, что никак не мешало существу передвигаться на шпильках. И я – в длинной хлопковой сорочке в мелкий цветастый меандр, поверх накинут распахнутый халат. Опираюсь одной рукой о стену, задыхаясь от кашля. В общем, выгляжу хреново. Но у меня сохраняется боевой настрой!

– О, Элла, – не удивилась и даже не испугалась девушка на козлиных ногах. – Чего тебе?

– Хотелось бы тебя отшлепать, но это будет насилием над животными… – возмутилась я, попытавшись провозгласить это сердито и громко. Но приступ кашля сразил меня тут же.

– И вот в таком состоянии ты хотела бросить мне палку, которую я должна принести и встать перед тобой на задних лапках?

– Да меня хоть за уши подвешивай, я… – осипшим голоском заспорила я и вновь закашлялась.

– Знаю-знаю! Наслышаны, – приостановила меня она и вздохнула. —И ты не имеешь возможности меня убить или заточить в свой жалкий пузырек, который сжимаешь в руке за спиной. Я – цепь загробного мира. Я не нечисть. Понимаешь, есть порядок доставлять грешные души напрямую сразу в Ад, без участия Смерти. Вот я как раз ими и занимаюсь.

– Прозорливо! Тогда мне придется найти способ тебя уничтожить, если не объяснишь, почему ты так много забираешь душ из этой больницы?

– Они сами или их предки заключили договор с Сатаной! Их ушибы – это просто стечение обстоятельств, в результате чего они обязаны расплатиться своей душой, – растолковала высокомерная девушка.

– А не лишкуете ли вы разом? – взбунтовалась я. – Только за прошедшие сутки двенадцать человек.

– Этак не я за них договоры заключала! Кстати, у меня все контракты на руках… Слушай, Элла, иди лечись и не мешай мне!

– Звучит как «вали отсюда, свободна!»

– Я не хотела грубить.

– А душами самоубийц, ты тоже занимаешься?

– И ими в особенности!

– Мне нужна одна душа девушки, которая вчера спрыгнула с окна больницы!

– С чего ты взяла, что я пойду против правил и приведу тебе эту душу? Ты кто такая? Явилась с другой планеты, делаешь зачистку среди нечисти, а теперь еще решила поменять порядки, устроенные здесь с создания человечества?

– Я больше ничего менять не собираюсь. Мне нужна только эта одна душа. По-хорошему, конечно.

– Эх, суровая Элла, – усмехнулась непоколебимая противница. – Не знаю… Не знаю, смогу ли тебе помочь. Сидит ли твоя подруга в зале ожидания или уже в Аду.

– Она же не подписывала никаких контрактов…

– Ну да, не успела. Так как стремительно летела вниз, – покачала головой она и исчезла.

– Ушла такая по-английски! – разъярилась я, не заметив, что время пошло своим чередом.

Подняв голову и продолжая спешить вперед, медсестра увидела перед собой меня и вздрогнула от неожиданности:

– Что-то случилось? Вы в отделение хирургии, не припомню вас среди пациентов…

– Да вы что? Я, кажется, заблудилась, – через кашель наигранно удивилась я.

Вся в думах о нахалке, я резко затормозила у ординаторской в моем уже отделении пульмонологии и постучала в дверь:

– Мне сюда. Спасибо, что проводили.

Но медсестра усомнилась в моем решении и даже попыталась силой отвести в палату. Пока из ординаторской не выглянул Кирилл:

– Машенька, она и вправду ко мне.

И, схватив меня под руку, вволок в кабинет, закрыв за нами дверь.

– Кирилл…

– Я знаю, почему ты долго не выздоравливаешь! – заявил он, перебив меня. В белом халате поверх ежедневной одежды, Кирилл подошел к столу и принялся сортировать бумаги. – Не пойму куда уходит финансирование в больнице и почему проходит мимо закупа необходимых лекарств. Врачам некуда деваться и поэтому вместо бронхолитика тебе один раз подсовывают натрия хлорид.

– Да? А я подумала это болезнь такая сильная которую я забрала у невинного проклятого. Хотя тебе виднее. Ты у нас врач… А не типа стоматолог. Как ты все успеваешь?

– У стоматологов неполный рабочий день из-за большой нагрузки на позвоночник, – изложил Кирилл. – Я до обеда-то редко задерживаюсь, а после незамедлительно сюда. Да ведь все это ненадолго. Едва тебя выпишут, и мы разберемся со смертями, вернется прежний главврач… Правда я тут подделал кое какие бумаги и будем надеяться, что новый заведующий все будет делать во благо больных. А о нас даже не вспомнят.

Я вдохнула. На этот раз все оказалось не так и сложно, как казалось. Вроде вместе мы друг другу не в напряг. О, только бы не сглазить.

Я отвела глаза в сторону, разглядывая светлое логово Кирилла, где он воссел как главврач.

– Да тут и выяснять нечего, – я присела за стол напротив Кирилла. – В больнице хозяйничает посредник. Ты же в курсе, что против них мы ничего не можем предпринять или нет?

– Тогда нам больше здесь нечего делать. Значит, будем лечить тебя более ускоренными методами, нет смысла прикрываться твоей болезнью. Давай ложись!

– Куда?

– На кушетку.

– Зачем?

– Ты много задаешь вопросов, – нетерпеливо закатил глаза Кирилл, сложив руки на груди. – Будем лечить твои легкие.

Я встала со стула и исполнила его просьбу.

– И чего? – еще оставалось неудовлетворение на лице коллеги. – Сорочку поднимай!

– Что? – мои глаза расширились от возмущения, когда я нерешительно задрала сорочку.

– Так надо! – настаивал Кирилл. – Через одежду не получится.

Мужчина, согнув в колене ближнюю ко мне ногу, определил ее у меня меж бедер. И, оказавшись надо мной, чуть нагнулся, положив ладонь на грудь.

– Нее, так тоже не пойдет, – нахмурил брови Кирилл и самовольно расстегнул впереди застежку на бюстгальтере. – Где же ты так простыла?

– Открыла нараспашку окно, когда ты душнил… – процедила я сквозь зубы, возмущенная его действием.

– Что?

– Я говорю – ты ничего не попутал?!

Я в жизни никого не стеснялась, словно стриптизер на шесте. Только к Кириллу это не относилось. Хотя проскакивала некая мысль о том, что, когда мне станет комфортно с напарником, Кириллу придется приготовиться к какой-нибудь безумной дичи с моей стороны. И меня пугала эта мысль и заставляла щеки краснеть еще больше, чем само чувство стыда от того, что в эту минуту я неглиже лежу под ним.

– Тихо, – безмятежно и в то же время настойчиво попросил Кирилл, пристально посмотрев в мои глаза. – Ты излечиться хочешь?

Вцепившись пальцами в подол сорочки, задранный до шеи, я повернула голову к стене. И, закрыв глаза, ощутила приятный жар у себя на грудной клетке от его огромной ладони, большой палец которой разместился у меня в ложбинке меж грудей.

Общеизвестно, что мужчины жадны на чувства, но именно руки выдают своего обладателя по полной. Но если бы страсть и была, я все равно не хотела ее замечать, недавно установив в себе блокиратор. Я ощущала взгляд Кирилла, что меня прожигал, испепелял… И вместе с неловкостью чувствовала себя под надежной защитой рядом с новым напарником. Надо же, как все вышло… Как обернулось! Вот я уже сдалась. Как быстро… А совсем недавно и мысли не допускала работать вместе с занудой.

Как ни странно, остаток ночи я проспала как младенец. И откуда у смертных взялось такое выражение? Став матерью недавно рожденного сына, я с уверенностью заявляю, что дети вовсе не спят по ночам. А писаются и просят кушать. Но, тем ни менее, пароксизмы в результате лающего, обдирающего горло кашля уже не беспокоили. Даже наутро, когда я стояла у больничного окна, всматриваясь в серую пасмурность вешнего пейзажа за окном.

Я вспоминала о Любке, о той подвижной поджарой девчонке, которая и секунды не могла мирно просидеть, демонстрируя крутой нрав. Нет, это было вовсе не недовольство и понты, а жажда исправить несправедливость. К примеру, как она в столовой вытребовала мне перекус, ведь в первый день еда была мне не положена. Но под маской сильной женщины, которая на раз-два справлялась с любой, казалось бы, сложностью, пряталась мающаяся девушка, потерявшая свою дочь. Отчего Любка готова была в любую секунду наложить на себя руки. Что и сделала…

Я подняла глаза к растрескавшемуся серому потолку и так глубоко вздохнула от сожаления, что, казалось, лишу воздуха всю палату. Не отдам ее Люциферу! И если понадобится, отправлюсь в Ад! Суицид – это, конечно, не по-человечески, когда высшие силы презентовали жизнь. Но Любка слишком страдала, а особенно когда загремела в отделение невралгии. Еще и в Аду проходить круги мытарства.

– Элла! – наконец докричалась до меня соседка по палате.

Я поспешила обернуться, встретившись взглядом с Кириллом в белом халате со стетоскопом на шее.

– Как вы себя чувствуете, Алексеева? – спросил деловой главврач с намеком подыграть. – Давайте я вас послушаю.

Я закатила глаза, бросив про себя пару возмутительных слов.

– Нежели стесняться меня вздумала, после того, что я с тобой ночью сделал? – ответил Кирилл так же про себя.

– Ты что, мысли читаешь? – вскрикнула я возмущенно.

Соседки по палате, занятые разговорами, уставились на нас.

– Голосовое сообщение отправляю, – выкрутилась я, улыбнувшись по-идиотски и показав девушкам сотовый телефон. – Муж… Радует меня мелочами…

А затем, повернувшись к соседкам спиной, озлобленно уставилась на напарника, сложив руки на груди.

– Поторопитесь, пожалуйста, Алексеева, – вслух добавил Кирилл и похлопал ладонью по моей кровати, на которой расположился, невинно улыбаясь. – У меня еще восемь палат.

– И злобные будни сверления глазами пациентов до того, как они сядут в кресло.

– И злобные будни… Что, Элла?

В последний день моего присутствия в больнице ничего не изменилось. И даже люди перестали умирать – на удивление. А Посредницу я так больше и не встретила…

– Эль, хочешь, по щелчку пальца доставлю тебя домой? – предложил Кирилл, когда я сидела в его кабинете с сумкой и тянула время, скрестив руки на коленях, а голову опустив вниз.

– Нет… Не знаю, я сама!

– Эль, нам пора сворачивать лавочку, новый главврач уже поднимается по лестнице, – с сожалением произнес Кирилл и, сложив бумаги в стопку, встал из-за стола. – Да и вечер уже. Я тебя выписал, к тому же.

– Спасибо…

– За что? Эль, давай домой? – протянул Кирилл руку. – Видимо, подруга твоя уже в преисподней. И Поставщица ничего не смогла сделать.

Я с удивлением посмотрела на напарника. В отличие от Нины, он не ныл по поводу моих интересов, позволяя им быть в нашем едва зародившемся альянсе по истреблению нечисти.

– Кирилл, ты это… Возвращай все на свои места, – отчаялась я. Но тут же взяла себя в руки. – Я сама доеду до дома.

– Эль, ну все уже…

– Я сама! – я встала и направилась вон из кабинета. Но, не успев выйти, столкнулась в дверях с медсестрой.

– Кирилл Михайлович? – позвала Маша.

Я обернулась, глядя в ординаторскую из коридора через плечо медсестры. Но в кабинете уже стоял новенький заведующий. Мужчина был ниже ростом Кирилла, худее и намного старше.

– Ой, – встряхнула головой та и все забыла окончательно. – Петр Сергеевич, вы теперь будете работать с нами? – скрылась она в кабинете.

А я безнадежно зашагала вперед по коридору к лестнице. Меня терзало будущее Любки, отчего я с мертвыми глазами, без улыбки, отстраненная шла вперед и со стороны походила на пластиковую куклу. Я недавно потеряла любимого. Впереди еще ждет потеря Нины. Мне даже не удалось спасти невинную душу, к которой я, сама того не ожидая, прикипела душой.

Вдохнув прерывисто, я не сразу заметила, как источник света над моей головой замигал. А за спиной все лампочки поочередно принялись тухнуть и зажигаться вновь.

– Элла-а-а… – окутал меня нечеловеческий чарующий легкий голос.

Я обернулась и увидела в коридоре застывших в одном положении пациентов и докторов. А прямо передо мной стояла прекрасная девушка в белом и с блестящим каре на голове.

– Элька! – выскочила у нее из-за спины Любка, кинувшись ко мне обниматься.

Не может быть!!! Я не верила своим глазам, наполняясь радостью. И крепко обняла призрака, отчего даже зажмурилась.

– Я навела о тебе справки, – начала Посредница. – Оказывается, они идут вразрез с поверхностным мнением, которое я раньше слышала о тебе. Ты дружишь со Смертью, с ведьмами и многими другими. Я тоже хочу иметь такого друга, как ты!

– С удовольствием, – откликнулась я, и мы пожали друг другу руки. – Подожди-ка!

Я посмотрела на ее козлиные ноги которые вдруг стали человеческими:

– Так удобнее?

Поставщица обрадовалась, разглядывая свои новые стройные ножки, так подходящие к ее юбочке.

– Если Люц вздумает возмущаться, отмажься мной. Кстати, могу и фирменные кеды подогнать! Я просто не знаю, как тебя благодарить…

– Кеды не стоит, спасибо за ноги, – остановила меня довольная Поставщица. – У каждого человека перед смертью должны быть предвестники. В моем случае это цоканье каблуков и скрип каталки.

Я стояла у окна в детской комнате и, провожая взглядом уходящее солнце, кормила на руках Антошку. Давным-давно, когда я была еще совсем маленькой и любовалась такими же закатами на моей планете, Нина рассказывала мне одну легенду про парня с девушкой, с их неистовой любовью друг к другу. Но соперница прокляла их, обратив мужчину в море, дарящее песни, а его любимую девушку в закат, ласкающий любимого теплыми лучами в ярких красках.

– Элла! – ворвалась в детскую Нина. – Как ты могла так безрассудно смотаться в другой город на могилу…?

О, только не это! Я закатила глаза и развернулась к ней.

– Ты в своем уме? А если бы тебя раскрыли? Мы вдвоем новому Злу противостоять не можем, а ты одна столь бестолковые путешествия совершаешь!

– Как ты узнала?

– По приложению!

– Ну, ептить, – вдохнула я тяжело.

– Элла, перестань так со мной поступать!

– И я все же найду это Зло раньше, чем тебе придется пожертвовать собой.

– Не вздумай этого делать!!! Никогда!!! Ты меня слышишь? Успокойся немедленно.

– Я пока спокойна. Если верить вашим же утверждением о том, что нужного земляка мы еще не нашли.

Нина потупила взгляд и поспешила покинуть комнату.

– Что? Ты передумала возражать? – поразилась я, укачивая засыпающего сына, привыкшего к нашим громким спорам. – Надо же. Уже Нина практически не выступает против моих планов. Эх, не нравится мне все это…

Глава 7. Кольцо Таната

Вдыхая запах дентина, распространившийся по всему этажу и заставляющий нервы накаляться до предела, я сидела на лавочке у знакомого мне кабинета. И качала ногой.

– Кто пошледний к штоматологу? – отвлек меня от размышлений обеспокоенный мужчина с опухшей щекой.

Я подняла голову и с сожалением глянула на него:

– Если я не очкану, то будете за мной.

В кабинете раздались голоса, слов из которых было не разобрать. Но, похоже, там звучали благодарность пациента и наставления Кирилла по уходу за вылеченным зубом. Дверь распахнулась, вышел довольный пациент, блистая во все тридцать два. А за ним выглядывала голова моего напарника:

– О, Элла, заходи, – позвал Кирилл.

– А ты знаешь свое дело назубок, – была вынуждена согласиться я после довольного ушедшего пациента. – Слушай, может, я потом? В коридоре человек страдает от боли… У него даже бахилы запотели.

Я покосилась на инструментарий, вызывающий во мне страх.

– Скоро ему будет легче. Присядешь?

– Только если этажом ниже, – пожала я плечами. – Нина попросила срочно забежать к тебе. Только не говори, что нам нужно составить план!

– Да что тебя так пугают планы? – вежливо возразил Кирилл, взметнув руками. – Дело касается кольца Таната. Эта жуткая вещица крайне опасна для человека. И она, наконец, дала о себе знать спустя почти сотню лет, его скоро обнаружат, и не избежать бед. Подождешь меня? У меня последний пациент, и я тебе все расскажу.

– Кирилл, я не знаю, зачем Нина попросила меня зайти в твое логово, в котором мне плохо соображается. Давай лучше я тебя подожду дома? – и на выходе из кабинета добавила учтиво: – Спасибо, доктор, вы как гопник! Выбили мне зуб и отобрали деньги.

Покачав головой мне вслед, Кирилл улыбнулся клиенту с опухшей щекой, зазывая того к себе рукой, которая практически перестала шевелиться.

***

К концу рабочего дня усталость Инги стала походить на веник без прутьев. Девушка жутко ненавидела людей, хотя и работала в колл-центре. Но постоянные звонки недовольных клиентов выводили ее, заставляя проклинать весь мир. Иногда по дороге домой в полупустом автобусе Инга мечтала расправиться с каждым из злобных людишек и даже детально представляла орудия пыток. А иногда, не думая ни о чем, просто ехала и смотрела на унылые пейзажи за окном, нагоняющие тоску.

И только выходя на своей остановке, вытаскивала последнюю шпильку из тугого пучка волос, чтобы голова хоть капельку отдохнула и освежилась. Еле волочила ноги по влажной асфальтированной дорожке среди едва распустившихся листочков на деревьях до своей улицы, слабо удерживая пальцами длинные ручки сумки. В последнее время радовало одно весомое исключение – Инга наконец-то купила дом своей мечты, в котором вовсю шел ремонт вместе с перепланировкой. И сегодня рабочие слегка задержались, но уже собирались по домам.

– Хозяйка, поди-ка сюда, – позвал девушку прораб. – Смотри, что мы нашли!

Ничего не подозревая, Инга отправилась за мужчиной в комбинезоне в одну из комнат на первом этаже, заполненную клубами строительной пыли.

– Что там?

– Вот, глянь. Не буду я стену дальше разламывать, пока не посмотришь.

Инга, миновав комнату, подошла практически вплотную к стене, где зияла дыра от потолка до пола, за которой располагался маленький коридорчик. Усталость как рукой сняло.

– Странно, – опешила хозяйка дома. – В проекте данного помещения нет. И прежние хозяева не предупреждали. Вот не зря мне казалось, что в доме что-то не то! Хотя, с другой стороны, лишняя головная боль – выкопировку переделывать, регистрировать…

– Если желаете, мы обратно все заделаем? – предложил прораб.

– Да ладно, – махнула рукой Инга. – Остановимся на том, что увеличим комнату. Хочу здесь сделать большую спальню!

Инга всунула голову в дыру и попыталась осмотреться – но было слишком темно. Да еще и кисловатый запах старины разъедал нос. Поди, свалка хлама, решила девушка.

– Ну, мы тогда пошли? – спросил за спиной прораб.

– Да, идите, – повернулась Инга к нему лицом, а потом отправилась за главным рабочим в светлый холл. —Ребят, есть у кого фонарик?

– Не ходила б туда одна, – обеспокоенно посмотрел на нее прораб.

Но Инга не послушалась и, только рабочие ушли, отправилась с фонариком в размурованную комнату.

***

Я металась по кухне, выливая на спокойную Нину весь гнев:

– Хватит меня посылать к нему на работу просто так!

– Элл, – оторвалась от ноутбука Нина, посмотрев на меня невозмутимо. – Мне тут удалось кое-что нарыть про кольцо Таната. Это религиозная побрякушка Бога смерти в древней Греции. Его кольцо много веков назад было затеряно среди людей, к чему приложил руку Сатана. Если человек слишком слаб к боли и чувствам, то кольцо берет над ним верх и ведет к смерти.

– О как, – переключилась я с гнева на легенду. – И по совершенно случайному стечению обстоятельств кольцо оказалось именно в том городе, куда мы переселились.

Нина кивнула, разведя руками:

– Это просто восхитительно, что кольцо и вовсе оказалось на нашей территории! И, кстати, странно, почему Кирилл слышал о кольце, а мы нет… Вот поэтому я тебя и отправила к нему.

Опять Кирилл! Я насупилась.

***

Пробравшись внутрь темной комнаты, Инга осветила пространство вокруг себя фонариком. В потайном помещении было пусто, только скрипел под ногами белый пигмент, напоминающий крупицы соли, которым оказался засыпан дощатый пол. А в правом дальнем углу что-то валялось. Первоначально Инга подумала, что это дохлая крыса, и испугалась. Но потом дала себе вторую попытку. Направила туда луч фонаря и рассмотрела серый грязный мешочек. Схватила его и, больше ничего не обнаружив, вышла из потаенной комнаты.

Внутри мешочка что-то было, но что – оказалось непонятно при прощупывании. Инга ухватила за прелые нитки, дернула, и те рассыпались, а на ладонь выкатилось кольцо. Необычное! Ободок из сотен черно-серых мелких переплетений, словно ветки высохшего дерева. А на крапане – вставка с огромным бордовым многогранным камнем. Да, с первого взгляда жутковато, но очень маняще… И вот уже Инга надевала на палец кольцо.

Улыбаясь во весь рот, довольная находкой девушка протянула руку вперед, любуясь украшением. Камень неожиданно вспыхнул, озарив кровавым светом будущую спальню и на миг ослепив девушку. Лишь только глаза привыкли, Инга увидела перед собой огромную, от потолка до пола, фигуру в черном балахоне:

– Ну что ж вас, людей, так и тянет примерить то, что вам не принадлежит? – замогильным голосом, пробирающим до души, проскрипел он. – Мне очень жаль, но ты скоро умрешь!

Инга остановила на нем взгляд и, перестав дышать, застыла. Камень перестал сиять. Пугающий силуэт исчез. Ноги девушки подкосились, но она взяла себя в руки и рванула из дома в темную безлюдную ночь. Куда глаза глядят…

***

Я отошла от ночного окна в зале, обернулась и с прищуром посмотрела на Кирилла:

– Откуда тебе известно про кольцо?

– Просто я дружу с Люцифером… – пожал плечами он.

– Ты дружишь с правителем нечисти? – возмутилась я, поставив руки в боки. – Это он тебя просил найти кольцо, которое убивает людей?

– Элла, стой, погоди, – терпеливо попросил Кирилл. – Никто меня ни о чем не просил. Об этом кольце я узнал от Люцифера и только. Но мы его вернем именно Танату. Нам нужно быть начеку: кольцо скоро будет подавать знаки, принуждая своего обладателя к убийствам, но если смертный воспротивится, кольцо начнет его убивать.

– Да, хорошо… Будем тогда на чеку, – успокоилась я. – Тогда идем? Прыгнем с балкона в невидимом виде?

– Элла? – вновь окликнул меня Кирилл, но тут скривился от непонятной боли и, схватившись за живот, упал на колени.

– Что такое? – кинулась к нему я. – Что случилось?

– Кольцо убьет меня, если мы его не найдем… – жалостливо посмотрел на меня Кирилл, подняв лицо.

В зал вошла Нина:

– Ребят, вам нужно подкрепиться… Кирилл, что с тобой?

Мы с Ниной помогли ему подняться на ноги.

Я обеспокоенно взглянула на Нину:

– Так ничего не понимаю! Кольцо же убивает только смертных… И чем, собственно, сам Танат занят?

– Он бездействует в связи с утерей своего оружия. Не уволен. Но в бессрочном отпуске, короче говоря, – ответил Кирилл.

– Элла, в целом, кольцо вовсе не шутки, – вдохнула Нина.

– А разве я похожа на юмориста? Кирилл рискует своим существованием! – беспокоилась я за состояние нашего новенького.

***

Всю дорогу с работы до дома Инга теребила кольцо, пытаясь снять его с пальца. Но у девушки ничего не получалось, хотя кольцо свободно крутилось. Инга сердито выгнала работяг из дома и упала на пол в будущей спальне, свернувшись калачиком.

Наутро девушка разыскала в вещах прораба громадные плоскогубцы. Но, только принялась перекусывать переплетения ободка, как Ингу так током шибануло, что девушка оказалась на полу, а из глаз посыпались звезды.

– Что за черт? – затрепетала девушка, осознавая, что вляпалась во что-то ужасное.

И от этой мысли колени задрожали, а сердце в груди готово было выпрыгнуть наружу. Глубоко дыша, Инга заставила себя собраться на работу, чтобы там отвлечься неприятными звонками – теперь они виделись спасением. А к вечеру она точно что-нибудь еще придумает.

– Неужто мне тебя до самой смерти носить? – в отчаянии вскрикнула Инга, покидая дом мечты.

Камень вспыхнул алым светом и тут же погас. Неизвестно почему, но у Инги появилось ощущение, что кольцо ответило «да».

– И что мне не жилось спокойно? – возмущалась Инга, идя к остановке. – Высокооплачиваемая работа… Дом! Сама накликала на себя беду…

За остановкой на пешеходном переходе мамочка везла коляску по зебре, когда из-за угла стремительно выскочила машина и понеслась аккурат на нее.

– Чтоб у тебя колеса поломались! – в сердцах подумала Инга.

Кольцо на пальце раскалилось и обожгло кожу. Зад машины вильнул. Раздался оглушительный хлопок, за ним второй. И машина пошла юзом по проезжей части. Закружилась, собрала припаркованные машины и встала.

Когда Инга подошла ближе, водителя, молодого парня, уже вытаскивали, и он был мертв. Весь в крови. Но почему? Ну, закрутился, ну, собрал машины – максимум травма… Но чтоб насмерть? Едва Инга подумала «как?», в палец под кольцом что-то кольнуло. Девушка посмотрела на кольцо, которое засияло и потухло. И Инга увидела смерть водителя своими глазами:

’’На дороге яма… Объехать или пропустить между колесами? Лучше объехать. Но что-то пошло не так, невозможно выровнять машину, ее несет к краю…’’

Бах! Бах!

’’Понаставили корыта свои! Ох, как больно…’’

Козырек над лобовым стеклом опустился от удара. И лежащий в кармане козырька кинжал, подарок друга-кавказца, выпал, вонзившись в яремную впадину.

’’…Надо было положить… по-ло-жить в баар-даа-чооок…’’

Инга смотрела на окровавленное тело и не могла понять свои ощущения. Девушку переполняло чувство нереального экстаза. А каждая клеточка заполнялась удовлетворением. Но это же невозможно! Невозможно испытывать эти чувства, наблюдая за смертью…

***

Когда мы с Кириллом подоспели на трассу, проходящую через город, возле остановки эвакуатор уже увозил разбитую машину.