Не к ночи рассказанное…

– Не единственный, – перебила я с подозрением. – Кроме нас и тебя есть еще один несущий апокалипсис, и его мы тоже обязаны найти.

Кирилл вдруг растерялся и глянул на Нину, которая прицыкнула на меня.

– Сбавь тон дорогая. Теперь нам станет легче, а всем вместе даже и спокойнее. Мы с одной планеты!

Ни как не могу понять почему меня не радовал этот факт, почему напряжение сжимало и давило на меня.

– Я хотел сразу все рассказать, но теперь понимаю, что Нина права и ты не простая штучка, – пояснил Кирилл. – Я в конце-то еле сообразил, как начать наше знакомство.

– Где вы познакомились? – снова же с подозрением спросила я, глянув мельком на Нину, потом на стоматолога.

– Кирилл сам нас нашел и пришел сюда в нашу квартиру, пока ты спасала людей от очередного демона, – ответила Нина, разведя руками.

– И как давно? – возник следующий вопрос в моей голове.

– Да, Элла, уже не важно! – не выдержала Нина. – Не так давно.

– Кстати, Нин, зацени, – чуть успокоившись, я достала из кармана джинсов пузырек. – Видишь цвет? Я еще такого не встречала. Какой-то противно малиновый, перламутровый.

– Ну да… Первый раз такой вижу.

– Значит, черные – это демоны и дают невидимость, – рассуждала я. – Серые – призраки, останавливают время. Зеленые – чудища, что апгрейдят наши силы. Временно, правда…

– Это демон нового Зла, – перебил меня Кирилл. – Мне так кажется…

Я, на секунду позабыв, что с нами новенький, перевела на него строгий взгляд. Без него бы и догадались!

– Вы души-то хоть освободили? – спохватилась Нина.

– Естественно, – посмотрела я на нее. – Передали Смерти. Что, интересно, нам даст пыль нового демона?

– Не узнаешь, пока не попробуешь, – Нина уставилась на пузырек. – Может дать и обратный эффект…

Глава 3. Леший

Его образ труден и многогранен. Когда он идет по лесу, свободно перешагивая реки и водоемы, то ростом становится с самое высокое дерево, сливаясь с зелеными пейзажами и глядя большими блестящими глазами без бровей и ресниц на темном лице.

Перевернется, и все лесное пространство – его кафтан, а прилегающие к лесу земли – его ноги.

Перевернется, и исчезнет неестественная абстракция в виде леса – самого Лешего. И это просто шумят верхушки могучих елей, и больше будто не движется земля возле леса. Словно это он переставлял ноги на одном месте, куда-то спеша. А маленький смешливый старикашка в белом кафтане, полосатых рейтузах и лаптях уже ростом с самую малюсенькую травинку, выглядывает, похохатывая. То стоит под шляпкой гриба. А то и глазом не успеешь моргнуть – сидит на ветке дерева, похлопывая в ладоши.

***

С самого утра северную сторону Южного леса охватила суматоха. Паника, крики волонтеров – и неистовый плач несчастной женщины.

Потерялась дочь бизнесмена, приехавшего погостить сюда с семьей на выходные.

***

Взяв на руки сына из кроватки, я присела в кресло-качалку. И, положив маленький светлый комочек к себе на грудь, наслаждалась материнством, тем единственным, что своей мягкой и нежной любовью изгоняло из меня кризис. Мой горячо любимый крошечный блондинчик со светлыми глазами так и походил на день, на свет без намека на мрак и насилие.

– Нин, малыш нашего возраста с соседней улицы уже смеется, – пыталась я отвлечь себя разговорами.

– А ты сама слышала? – она уже стояла у меня за спиной. – Не думала, что ты поведешься на подобные разговоры. У кого раньше пошел, у кого сел, у кого в утробе заговорил. У тебя сын – угроза Злу! Как мне кажется, наш Антоша чуток серьезный парень. А та девушка хвалится. Кричит только на своего ребенка, что встает рано и капризничает. И иногда пошлепывает.

– Пошлепывает? – ужаснулась я, прижав к себе своего сыночка. – Какая странная несправедливость на этой планете – не все могут иметь детей. А некоторые имеют и не наслаждаются этим.

Нина не знала что ответить. Ведь мы сами здесь гости.

– Эль?..

Я посмотрела на нее.

– В Южном лесу девушка пропала. Поиски не дают результатов. Меня мучают стенания ее матери. Бедная женщина сгорает от горя и готова поставить на кон свою жизнь.

Я аккуратно встала с кресла, уложив в кроватку уже спящего сына.

– Думаешь, это Леший? Жену решил себе завести? Вот Зелень лохматая! Я слышала, что Лешие промышляют этим, но чтобы так, под моим носом!

– Подожди, Эль. Нужно дождаться Кирилла. Ведь теперь у вас группа.

– Чего? Группу образовала ты, вот и носись сама с Кириллом, как ежик с яблоком.

День давно пошел на прибыль, но независимо от этого в лесу ночь наступала раньше. Лес бросал на толстый слой деревенского снега огромную тень.

Чуть поодаль от меня люди жгли костры и громко переговаривались. Шли вторые сутки, и все теряли надежду – выжить в холодном лесу столько времени в действительности невозможно. Но, несмотря на сомнения, настроя волонтеры не теряли, продолжая поиски вместе со старшей мужской частью жителей деревни.

И в этом я им помогу!

***

Отлынивал от поисков только один мужик из покосившегося брусчатого домика с низкой покатой крышей.

– Ну что, Анна, выздоровел твой муж? – к забору из штакетника, посеревшего от времени, подошли соседские бабки, укутанные в фуфайки, с шалями на головах.

Только этих двух соседок хозяйка дома не переваривала за длинный язык.

– Недомогает еще, – прятала от них свой стыдливый взгляд девушка, продолжая развешивать белье.

– Ага, как же, – усмехнулась первая – ниже ростом и худая как щепка.

И две подружки-сплетницы двинулись к лесу.

– Трутень, – вторила другая, толстая, переступая медленно с ноги на ногу как неваляшка. – Как дрова заготавливать с леса, на зиму бревна таскать, так он вдруг заболевает. Как на охоту с мужиками, чтоб деньги сэкономить, так ленится. Богатеи, смотри-ка!

Едким ехидным смешком поддакнула первая.

Анна слышала их разговоры и вдруг, как облитая из помойного ведра, психанула, кинула помятый недовешенный пододеяльник в таз и влетела в дом.

– Эх, повезло же мне с тобой, лентяй! Все соседи засмеяли, сообразили, что отлыниваешь!

Сначала из-под одеяла выглянула голова супруга. Спустя полсекунды он привстал. И вовсе не хворал, правы были все. Муж присел на диван и виновато покосился на жену.

***

На входе в Южный лес меня остановил Купало.

– Элла, поисковики уже приближаются сюда, обойди другой тропой, – указывал пальцем вглубь леса светящийся Божок.

– Давай-давай, в озеро, – быстро попросила я. – Пока нас жители не спалили за твой солнечный свет. Спасибо!

Я подошла к самому мощному дереву в лесу. В его стволе была большая расщелина, что тут же изнутри засветилась, и я быстро проникла внутрь.

Маленькая уютная комнатка встретила теплом и необычайным уютом. Топилась крохотная аккуратная печка в углу, а на ней пыхтел котел с варевом. Сегодня избушка Лешего внутри ствола дерева приятно изменилась: деревянные стены задекорировали ковриками пэчворк. На полу аккуратно расстелили дорожки из густой травки. Справа от меня, у окна, не видимого снаружи на дереве, впервые висели белоснежные занавески из хлопка. Рядом стоял круглый столик со скатертью. За ним сидел добросердечный старец, разогревая самовар.

– А я уже ждал, – с сипотцой по-стариковски произнес Леший.

– Комфортно у тебя тут стало, – оценила я. – Видно, что приложила руку женщина… А ну выкладывай, кого принудил хозяйничать у себя? Ты девку украл?

Двумя руками я уперлась в стол, склонившись над старичком, а мои сердитые глаза блеснули металлическим отливом.

– А как ты догадалась? – присел Леший, округлив испуганные глазки.

– Я те покажу ща, как догадалась!!! – рассвирепела я.

***

Юрий попросил свою Аннушку присесть рядом. Та нехотя послушалась.

– Ну что такое случилось? – вздохнула Анна, не понимая первостепенной важности проблемы под гнетом сплетен соседей.

– Малой я тогда был… Собрались мы с батей на охоту в лес на ночь. Любил я тогда это дело. Особенно жечь костры на полянке, а потом в палатке ночевать. Вставать рано и охотиться. Но в ту ночь все было иначе… Засыпал я с какой-то тревожностью, еле уснул. А проснулся, как мне показалось, от дикого вопля отца. Глядь из палатки, а его огроменные волки дерут. Пустился наутек, шут его знает куда. Чую, волки по пятам преследуют и уже окружают. Вот-вот постигнет меня участь отца. Со всех сторон торчали голые острые ветки, готовые меня на себя насадить, а прямо передо мной возник свет. Приглушенный, не яркий. И из него вышло чудище, во сто крат больше человека, тонкое, длинное, волоча за собой ногу и размахивая руками… А голова… Ты представляешь? Перелицованная капля воды. Волки – кто в конвульсиях попадал, кто лапы склонил перед ним. А кто мордой об меня тереться начал, жалобно поскуливая. Не помню, как потом до дома добрался, как дорогу нашел. Тело отца так и не отыскали, а я страх к лесу не смог перебороть!

– Почему ты мне этого никогда не рассказывал? Да бросили бы все к чертям собачьим и переехали.

– Как? Вот так бросить все, что нажили?

– Продадим! И дом, и хозяйство. Неужели лучше жить и мучиться?

***

Я присела за стол, чувствуя, как жарко человеческой оболочке от растопленной печки. Леший поставил возле меня кружку горячего чая, и пахучий мягкий аромат лесных трав заполнил мои ноздри. Я с удовольствием отхлебнула глоток и закрыла глаза от удовольствия, ощущая привкус, еще больше раскрывшийся в кипятке. Такого чая не найти ни в одном магазине!

– Я как всегда положил для вас с Ниной мешочек чая в твой кармашек, – добродушно улыбался Леший.

Хозяин леса не сходил с места, все время сидел напротив. Но мешочек и вправду оказался в кармане моей куртки.

– Ох, как же трудно мне было без тебя возродить этот лес, – со вздохом начала я. – Сам знаешь, какая молва ходит про этот лес до сих пор. Не вовремя я поспевала, чтоб предотвратить все несчастья, что творились здесь. Был случай один. Когда из-за многочисленного нашествия нечисти на землю я после битвы, не успев залатать раны, подоспела в лес, волки уже разорвали человека. Но с ним был ребенок. То ли страха мелкий тогда натерпелся, и его подсознание представило меня в искаженном виде, то ли человеческий мозг настолько фильтрует увиденное… Но, в общем, испугался мальчишка меня еще больше, и в обморок. На руках его донесла до дома. Жаль, тело отца пришлось захоронить здесь, была не человеческая смерть. Нельзя было патологоанатомам показывать.

– Какие волки? – уточнил Леший. – Лес же мертвый был!

– То нечистые были, – ответила я. – Крутиться мне приходилось нехило до того, как ты здесь служить устроился. И с работой-то своей хорошо ведь справляешься! Смотрю, животных в карты выиграл у Лешего из соседнего леса… А тут так меня подвел!

– Не гневайся уж на него, – молодая красавица подала на стол плюшки прямо из печи. – Место мне здесь, понимаешь? Среди народа я урод, умственно отсталая. Там сторонятся меня и смеются, а здесь я полноценная девушка.

Я уже иначе смотрела на такое положение вещей, отбросив воинственный настрой. Я понимала чувства влюбленных. Ведь и мне приходилось испытывать нежную страсть любви, отчего после я чувствовала себя как будто поделенной надвое. Что я имела здесь против любви? Да ничего! Но только одно не давало мне покоя – это сердце бедной матери, потерявшей дочь. Пока взгляд мой не упал на округлившейся животик этой девушки. Да-а, уж время в волшебном обществе идет по иным правилам! Девушка пропала всего сутки-двое, а в положении месяце на седьмом. Я перевела взгляд на Лешего – и вот уже передо мной сидит крепкий высокий молодец неописуемой красоты. На безбородом лице с могучим лбом и черными спокойными глазами едва выделялась улыбка. Медные волосы струились до атлетических плеч.

– А ты вовсе не старый хлыщ, – поразилась я, узрев Лешего в таком виде впервые.

– Видишь, никто здесь никого силком не держит, – приятным теплом вперемешку с летним шуршанием зеленых крон и успокаивающим журчанием весеннего ручейка лился голос Лешего.

– Мы счастливы! – вторила исцеленная девушка и прижималась к любимому.

И хозяин леса обнял ее, будто укрыл силами природы от всех несчастий и бед.

И вот я уже не сижу в уютной комнатке, а вдруг стою посреди леса. И нет рядом того самого дерева с мощным стволом. А Леший в образе Аполлона и его абсолютно здоровая беременная красавица-жена уже идут впереди меня. Влюбленные, держась за руки, глядят друг другу в глаза, рассеиваясь в легковесном мареве с первым криком петухов.

Ни с чем вернулся отряд из леса на заре. Сегодня поисковики опять не утешут мать, вылившую все слезы по дочери.

Покачав головой, я долю секунды обдумывала ситуацию еще раз, глядя на кончики своих ботинок. И, повернув лицо в сторону, столкнулась взглядом с Кириллом:

– Ты чего здесь все стоишь и стоишь?

– Вот знаешь, меня ничем не напугать, – рассердилась я. – Но не делай так больше!

Уголки губ напарника растянулись в улыбке.

– На самом деле, я завидую им, – вздохнула я. – Белой завистью, конечно. Между ними такая любовь, аж душа расцветает. И ребеночек скоро родится. И у меня все это было. И я так же могла быть счастлива…

Кирилл посмотрел вниз, а потом опять на меня, глазеющую вдаль. Туда, где только что рассеялись Леший со своей любимой. Пальцы рук мужчины распрямились, будто желая коснуться моей ладони. Но в этот момент что-то заставило Кирилла передумать. Он сжал пальцы в кулак и снова опустил голову.

После резкого потепления снег сошел быстро. Кое-где на черной земле уже прорастала травка. Но сегодня за окном квартиры тучи, затянувшие небо серой пеленой, обстреляли город белыми крупицами. Столбик термометра пополз вниз. Снова вернулись морозы. А когда тучи разошлись, и весеннее солнце засияло, оно все равно не растопило новый след застрявшей зимы, покрывший город ровным слоем блестящего на солнце белого покрывала.

– Все ждала, когда, наконец, появится свободная минутка собраться всем вместе и насладиться чаем, – Нина сделала глоток и закрыла глаза. – Как же я скучала по натуральному чаю!

Оценил горячий напиток и Кирилл, сидя напротив Нины за столом. Я вошла в кухню с сыном на руках.

– Лес оживает! – твердо заявила я, покачивая сына и подойдя к окну, недовольно оглядела выпавший снег.

– Лес ожил бы раньше, не тащи ты оттуда всю живность, – улыбнулся Кирилл.

Напарник сказал это вовсе без упрека, но мои челюсти сжались, а глаза стали двумя узкими полосками. Но вот я так и знала! Вот он первый устой, который он начинает шатать. Какая ему вообще разница на мою живность? Это не я к нему всем скопом ворвалась, а он!

– Последнее время мы ерундой занимаемся, если честно, – добавил Кирилл. – Леший с девушкой, которую так и не вернули, а время потратили. И еще куча бесполезных дел…

– С чего это лес бесполезный? – не вытерпела я, приподняв бровь. – Лес – легкие нашей планеты, что также значится нашей миссией. Просто не с тобой духи дружат, вот ты и бесишься! Ты видел, сколько в городах машин с выхлопными газами? Частный сектор, отапливаемый печками, заводы…

– Ребят, остыньте, – спокойно вмешалась Нина, все это время смаковавшая уже остывший чай, заполнивший нашу кухню ароматом липы и мяты. – Вы не зря потратили время на пропавшую девушку. Она и Леший объявились к родителям.

– О! – воскликнула я. – Как так? Как они объяснили столь долгую пропажу и ее излечение?

– Вот именно что зря, если они сами вернулись, – возразил Кирилл, пожав плечами.

– Хватит душнить! – собрав брови у переносицы, я пронзила напарника взглядом.

Мне то и дело хотелось противоречить мужчине. Бросать в его сторону колкие слова и даже, возможно, обидеть только бы он передумал и смылся от нас поскорее. Я посмотрела на Нину в ожидании ответа.

– Наведайся к Лешему, когда закончится чай, и спроси, – ответила она.

– Кстати, я недавно подвозила Юрия. Того мальчишку, которого спасла от волков в лесу, – вспомнила я. – Надо же, как быстро летит время даже в человеческом мире. Он уже мужчина. Радуется переезду в город, они с женой ждут первенца. Если бы он только знал, что его подвез тот монстр, которым я предстала перед ним тогда, в состоянии шока.

Я даже развеселилась, и вовсе позабыв, что зануда Кирилл все еще с нами.

– А можно мне подержать Антошку? – напомнил о себе он, встав со стула, и уже протягивал крепкие руки.

Мужчина уложил малыша у себя на руках, покачивая и сюсюкаясь с неподдельным блеском в глазах, будто пришел в роддом к жене увидеть долгожданного сына.

– Давай знакомиться, маленький? – прошептал Кирилл, широко улыбаясь Антошке.

Еле оторвав от мужского дуэта взгляд, я в недоумении посмотрела на Нину, которую не интересовала моя реакция.

– Ребят, в нашем городе сгорел уже второй музей, – начала Нина. – Если при первом пожаре удалось спасти семьдесят процентов картин с выставки, то во второй раз сгорело все, кроме одного портрета. Выгорело целое здание, а на картине не пострадала ни рамка, ни полотно…

Я повернулась к Нине:

– Точно наш случай! Я готова.

Но Кирилл остановил:

– Подожди! Вернись. Необходимо составить план.

– Какой еще план? – недоумевала я.

Зачем лишние телодвижения, если всегда получалось разбираться на месте? Что за бред?

– Все должно быть по правилам. Как положено, – терпеливо пояснял Кирилл, продолжая улыбаться моему сыну.

И Антошка в ответ улыбнулся зануде. В первый раз незнакомому дядьке, а не мне!

– Эль, бери листок и ручку. Давай запишем все исходы дела…

Злясь на Кирилла еще и за сына, я забрала Антошку и поспешила покинуть кухню:

– Я уложу Антошу, и на пепелище. И если твой друг успеет составить план до того, как я за три секунды расправлюсь с нечистью, то пусть сразу начнет писать новый!

Потерпев поражение, Кирилл посмотрел на Нину, которая виновато потупила глаза:

– А что я? Я говорила…

Глава 4. Мертвая жена

Его руки обвились вокруг меня уверенно и крепко. Я чувствовала беспомощность, я понимала, что сдаюсь, когда почва уходила из-под ног. Что-то теплое обволакивало меня, лишая напрочь воли. Лицо любимого расплывалось в темноте, а Кирилл, запрокинув мою голову назад, прижал к себе, целуя шею сначала нежно, потом нагло, с нарастающей страстью, заставив меня всю целиком прижаться к нему. К его горячей коже, на сто градусов горячее моей. К его обнаженной груди, от которой не было сил оторваться. Жадный рот Кирилла раздвинул мои дрожащие губы, заставив ток пробежать по позвоночнику, заставив меня вспыхнуть в вихре возбуждения…

Очнувшись в кресле-качалке и протерев глаза, я возмущенно хватала ртом воздух.

– Это что блин за нафиг! – воскликнула я, пытаясь всеми силами забыть дурацкий сон.

– Что-то видела интересное? – вышла из-за спины Нина с Антошкой на руках.

– Кошмар жуткий…

– А-а, – как-то хитро протянула Нина, оглядев меня и вогнав в краску.

– Эль, скоро приедет Кирилл, вам нужно будет смотаться в деревню, там творится чертовщина…

Не желая слушать ее, я вскочила с кресла:

– Нет!!! Я сама…

И вылетела из детской комнаты.

Взъерошив черную шерстку и поджимая короткие лапки, на дощатое крылечко вбежала кошка, пристроившись у входной двери. Но ждала она недолго. Вскоре из дома вышел хозяин, укутавшись в фуфайку. Мужик невысокого роста, с морщинистым лбом и добрыми чертами лица, он зевал из-за бессонной ночи в кулак. А после подкурил сигарету.

– Ну, давай, – мурлыкала я и терлась об его ноги. – Приюти меня! Приюти-и!

Он наклонился и, увидев меня, пригладил мою вздыбленную пушистую шубку:

– И откуда ты, маленькая? Заплутала или выкинули?

– Не так и важно, – продолжала ластиться я, при этом громогласно мурлыча. – Что-то страшное творится в твоем доме. Приюти? И я помогу!

Мужик, докурив, открыл входную дверь, пропустив меня вперед.

– Ты прям няшка, – бежала я вперед, довольная тем, что все идет по плану.

Пока на моем пути не встретилась жена хозяина, оказавшись не в восторге от моего появления. И даже попыталась преградить мне путь, но я легко просочилась у нее между ног и в отдаленной комнате забилась под кровать.

– Это что такое, Коля? – взревела она на мужа. – Ты зачем ее принес? Мне еще не хватало, чтоб кошка пакостила везде!

– С чего ты взяла, Лена? – заспорил мужчина. – Мышей ловить будет. Да и вообще, кошка к счастью – примета такая.

– Черная? Да выбросил ее кто-то, потому что ходила где попало! И мне этакой радости в доме не надо.

– Может, покормим ее? – не отступал тот, спросив виновато.

– Давай, мужик, – болела я за него, сидя под кроватью. – Поднажми! Надави на нее. Че такой каблук?

– А вдруг это твоя жена? – шепотом прикрикнула Лена на мужа. – Ведь эта кошка черная.

– Что за кошачий расизм? – рассердилась я, прикрыв морду лапой.

И вроде бы на недолгий период Лена смирилась с тем, что в ее доме черная кошка. Но к вечеру залезла под кровать, где я забилась. Схватила меня за шкирку и, поскорее выскочив во двор, метнула мной в ограду:

– Кыш! Пошла из моего дома, нечистая.

– Что? Нечистая? – было возмутилась я, громко мяукая. Но взяла в себя в руки. Люди на нервах. Не каждый день увидишь то, что с ними происходит!

Засеменив лапками к соседнему пустующему дому, я забралась на перила крылечка и, прищурив глаза, осталась наблюдать за объектом и терпеливо ждать ночи.

Вечер мягко опускался на деревню, насыщая воздух морозной свежестью. Еще не оттаявшая земля была черна как смоль и казалась твердой как камень. Шерстка моя вновь встала дыбом, но холода я не ощущала. Я подогнула под себя взъерошенный пушистый хвост, помяла лапками деревянную перекладину. И, вздохнув, продолжила наблюдение, непроизвольно вспоминая дневной сон, прогоняя его из головы и мучаясь от смущения. Как хорошо, что я здесь одна! Какие бы еще способы придумать, чтоб и дальше избегать Кирилла?

– Ну что? Выгнали? – запрыгнул на параллельную перекладину крылечка черный гладкошерстный котяра.

Вздрогнув, я услышала шум в ушах, долбящий по телу животного, в которого я обратилась. А кошачья натура требовала делить территорию с чужаком:

– Тебе чего надо, облезлый длинный хвост с котом на конце? – взвыла я по-кошачьи.

– Проще по морщинкам скорлупы грецкого ореха понять, о чем думает твердый плод, чем мысли кошки! Я же пришел помочь, а тут такой прием, – удивился Кирилл, но со стороны орал.

Даже не являясь вдоволь наделенной чувствами смертного человека, и вообще в принципе человеком, я знала, как срываются маски в животном мире, и даже меня-существо закружила стыдливая стихия после эротического сна с тем, кого я терпеть не могу. Я улавливала ритм и понимала, что мне не спастись, что если я себя не возьму в руки, то умру от стыда и не смогу сделать и шага рядом с Кириллом. В каждом чувстве имеется логика, но свою я не хотела понимать. Не было времени. Нужно было срочно успокоиться.

– Это, видимо, не я, – виновато и тихо оправдывалась я. А с виду было видно, что продолжаю орать. – Это кошачья натура…

На мое счастье, глаза уловили прозрачный объект, выскользнувший из-за угла дома, за которым я вела наблюдение, пока меня не отвлекли.

– Все, хватит! – заорала я, рассерженно уставившись на призрака, заглядывающего в окна.

– Ладно, давай разрядим обстановку? Хочешь анекдот про кошек? Провинившегося котенка поставили в угол, где он провинился еще раз…

***

От кошачьего ора у соседского дома проснулась Лена, разглядев в кромешной темноте комнаты пар изо рта.

– Не надо, мама! – закричал в эту минуту за стенкой сын Николая. – Не надо, мама…

Спрыгнув со своей постели, Лена понеслась в детскую комнату и не мешкая принялась будить мальчика:

– Проснись, мой хороший, – бережно тормошила женщина ребенка. – Это сон… Проснись, сынок!

От криков брата проснулась Вика, дочка Лены и Коли. И, натянув одеяло по горло, со страхом забилась в угол у стены.

По телу Лены пробежала дрожь от внезапного холода в натопленном доме. Медленно разворачиваясь в темной комнате, женщина увидела в незашторенном окне невыразительное бледное морщинистое лицо безжизненной благоверной мужа.

– Пришла… – в панике окрестила окно Лена. – Пришла…

Тихо поскуливая, женщина сжималась под властью ужаса. Зеленые точки по ту сторону окна, глядящие в упор с жутким мерцанием, гипнотизировали, не позволяя сдвинуться с места. А черный рот, схожий с дырой, улыбался. Это было не видение, это не казалось. Лена отдавала себе отчет, замечая краем глаза, как развеваются по ветру слипшиеся редкие волосы.

Не сразу женщина заметила, как ее рука медленно, словно змея, крадется по стене к выключателю. И в последнюю секунду, собрав волю в кулак, Лена резко включила свет. Но за окном уже никого не было. Остался только леденящий холод.

Призрак стоял у окна в темном зале, продолжая сверлить глазами насквозь. Не глядя на него, Лена включила свет и там. И вновь призрак исчез, появившись возле окна кухни. Но и оттуда свет прогнал мертвячку, что с шумом обронила гардину с окна.

А я уже неслась в сторону дома на четырех лапах, перепрыгивая громадными скачками препятствия. Следом за мной несся кот-Кирилл.

– Иди сюда! – громко мяукнула я сущности, смотрящей у стены дома.

И прыгнула на призрака, но мертвая исчезла. А я пролетела насквозь, ударившись о стену дома.

После грохота упавшей гардины пробудился Николай, вздрогнув еще раз от внезапного громкого удара о стену снаружи.

– Что случилось? – сонный мужчина вышел из спальни. И морщась от яркого света, тут же разглядел дрожь жены вместе с частым дыханием ее исказившихся в ужасе губ.

Зимний грязный рассвет подкрадывался медленно, словно исподтишка. Как привидение в темном подвале ночью. Все имеет свой закат, и только ночь заканчивается рассветом, за которым я наблюдала через окно детской комнаты, укачивая сына на руках после бутылочки смеси.

Уложив спящего сына в кроватку, я вышла к Нине на кухню.

– Не удалось… – простонала я. – Теперь ждать следующей ночи. Прыткая тетка попалась.

– Не нужно ждать ночи, – возразила Нина.

Приподняв брови и округлив глаза, я уставилась на нее:

– В смысле?

– В прямом. Эль, ты кошачьих сухариков переела? Отправляйся в деревню прямо сейчас. Купи соседский заброшенный дом. Времени у нас край до вечера. До последнего вечера! Иначе бывшая Колина жена доведет Лену до психушки. Сам Коля повесится, а дети в интернат.

– Я, если честно, недолюбливаю частные дома. Не проще мне в образе кошки…?

– И что ты сделаешь кошкой? Зацарапаешь мертвую насмерть? Угомонись, а! Коля не умеет разговаривать на кошачьем языке, чтоб поведать причину явления мертвой жены. И вообще, тебя выдворили оттуда. Все, хватит препираться, кыш, – взмахнула Нина рукой, и я очутилась в неизвестной обстановке с запахом прелости, ударившей в нос.

– Итак, Николай… – вырвались слова изо рта, когда я обернулась.

И действительно, за моей спиной в дверном проеме, разделяющем комнату с кухней, стоял тот самый мужик, о чью ногу я терлась накануне в образе кошки. В просторной комнате с облупившимся дощатым полом, когда-то давно побеленными потрескавшимися стенами и закопченным от печи потолком было крайне неуютно. Грязные стекла в деревянных оконных рамах едва пропускали солнечные лучи.

– Дом мне, в принципе, подходит, – продолжила я, брезгливо оглядев единственную комнату и при этом второпях вживаясь в роль. – Огородик, вода на участке…

И откуда я все это знала? Информация сама лезла из меня. Впрочем, как и всегда.

– Значит, остаетесь снимать? – обрадовался мужичок.

– А хозяйка продать не согласится?

– Кто? Хозяйка? – поднял брови Николай. – Это дом моей бывшей жены, покойной. Давайте сделаем так – вы пока снимайте. Поживите немного, а далее время покажет. А что если вам у нас не понравится? Кстати, вы животных любите? Тут кошечка к нам прибилась, черненькая, хорошенькая…

Я наклонила голову и улыбнулась:

– Если придет еще раз, скажите, чтоб зашла ко мне.

Николай сморщил лоб, вглядываясь мне в глаза.

– Да шучу я, – мне пришлось рассмеяться, чтобы разрядить накал.

Все причастные к террору мертвой жены Коли оказались на грани срыва, отчего не воспринимали шутки.

Мы вышли на свежий воздух, и я вдохнула его полной грудью, укутавшись в куртку. Дневное солнце впервые сумело растопить морозную холодность, превратив землю, пропитанную с осени дождями, в слякоть. Иногда шпильки на моих полусапожках проваливались в гнилой листве, когда я следовала за мужиком к прилегающему участку.

– А почему мне тут может не понравиться? – сделала я попытку разговорить хозяина.

Но тот только махнул рукой и закурил:

– В каждой деревне свои суеверия и страшные истории. Если что, я живу через забор, – указал Николай пальцем и отправился восвояси.

Там, возле его нового дома, на нас косилась женщина. Будто я снова кошка, которую нужно прогнать. А между тем времени оставалось немного. Сию секунду в дом – обследовать каждый уголок! Я была уверена, что дом и является причиной появления мстительного призрака. Только ни внутри, ни снаружи ничего подозрительного обнаружено не было, что поставило меня в тупик. Времени больше не оставалось. Я ринулась к Николаю, по дороге прокручивая варианты разговора. Абсолютно ничего не приходило в голову. Вот бы сейчас пригодился Кирилл со своим планом! Уже на подходе к калитке Николая я только и смогла придумать, что купить молока, приметив возле ограды валуны сена, и тем самым перевести разговор в нужное русло.

Над головой сгущались свинцовые плотные тучи, как будто на дворе стоял вовсе не апрель, а июнь. Вдалеке даже поблескивала молния. Вмиг стало темно. Не замечая природные перемены, в ограде что-то поправлял Николай. И только увидев меня переполошенную, оглядел округу удивленно.

– Прям мистика… – ахнул мужик.

– Она и есть, – согласилась я. – Где твоя жена?

Дюжина иголок принялась танцевать на затылке Николая, когда тело обдало холодным потом.

– Где жена? Быстрее! Где?

– Какая жена? – было запнулся Николай. – Она… Они… К ней сестра приехала, так они первоначально в церковь… А сейчас уже на могилке у моей покойной жены.

– Вот блин! Быстро иди в свой прежний дом! Бегом! – скомандовала я.

Я разбежалась, ударившись об асфальт, обратилась в орла и полетела в сторону ветхого деревенского погоста.

– Ты кто такая? – прошептал Николай, хватая ртом воздух и пятясь.

***

Демонические тучи извивались, крутились вихрем, испускали молнии, пытаясь меня остановить, но мне удалось невредимой добраться до могилы Колиной жены. А там возле гранитного памятника вертелась воронка из грязи, поглощая в себя Елену. Женщина уже не могла бороться за жизнь. Рядом с воронкой, вжавшись спиной в оградку и подогнув ноги, сидела сестра с застывшей маской ужаса на лице. Из прохладного монумента пыталась выкарабкаться мертвая, разлагающаяся на ходу Раиса, вновь буравя соперницу зелеными точками вместо глаз.

Ступив на землю уже человеком, я поспешила схватить Лену за руки, не уступая бедняжку на растерзание мертвячке.

– Катя! – окликнула я сестру Елены.