Да будет сиять Солнце в душах каждого из живущих в Настоящем людей! А теперь свернемся клубком и продолжим наш многоцветный полет.
Глава вторая
После дружного возлияния разноцветных соковых напитков и созерцания высоток небесного пантеона, ко мне пришла гениальная мысль. Проверить, а не сидит ли сейчас Марика с нашим метафизиком, не наблюдает ли те невиданные просторы фантастического ирреального, которые открыла Весалиса? Я сам удивился подобной четкости пришедшей мысли, и решил не сбрасывать это со счетов, а попробовать пойти следом.
Я бы мог все своими глазами увидеть, и не пришлось бы тратить ценный вечер на чтение заумных докладов. Плюс повидаюсь со своей драгоценной подругой! Просто два в одном, шикарно. В том месте, где мы с ребятами разошлись, до учебки было идти минут 30-35. Я вытащил звуковые микро-вкладыши из кармана, подключил к электронному аппарату, с помощью которого выхожу в сеть, отыскал нужную «волну» и под звуки величественного амбиента поплелся к своей «судьбе».
«Вечерами я задумывался, а что есть реальность, как не отверзи монструозных глаз? Десятичные, сонные оползни во мгновение оказывались у моих ног, и я не мог ничем пошевелить, а в это время мое тело лобызали страшные твари…»
Дошел-таки до «любимого» учебного заведения, но сразу заметил, что цвет его фасада как-то непонятно чуть накренился в левый диапазон и таким образом приобрел зеленовато-синеватое свечение. Что, снова галлюцинации или это продукты опытов Весалисы так повлияли на восприятие? Начал ощущать вокруг себя какое-то смутное ощущение «узнавания», и оно все ближе и ближе ко мне подползало.
Когда я зашел в просторное фойе, то подивился различным световым бликам и солнечным зайчикам, причудливо огибающим столы и предметы интерьера. Только ровные, обширные поверхности стен, потолков и полов были усеяны россыпью светящихся полу-миражей полу-явей. Я медлил, рассматривая эти соцветия ирреальной красоты, пришедшей словно бы с другого мира.
Начиная светиться теплым оттенком бежевого, всполохи эти, мягко меняли цвет на радужную переливчатость. Словно эти сказочные «пришельцы» дети семицветного гармонического Космоса или музыкальной нотной грамоты. Очень завораживающее зрелище, меня даже немного крутить начало. С трудом оторвав взгляд от внезапно нагрянувшей созерцательной практики, я все же смог подняться на второй этаж, где располагалась лаборатория Весалисы.
«Гипнотизм водной глади наукоемок, труден в понимании, и в наивысшей степени своего проявления наполнен королевскими цветами. Щеки нашего малыша багровеют от испытанного стыда, ну что за чудо! Освоение искусства цветового мастерства наполняет меня благодатной энергией всевозможности. Я – есть движение во плоти славного острова, что находится на границе меж миров материальных пространств. Мальчик уже готов к познанию той Истины, которая самозабвенно поглощает нашу собственную суть. Семицветная Музыка наполняет его нежное сердце. Маришек».
Калейдоскопическая пелена туманных сполохов кружила перед глазами. Радужный свет переливался во глазницах, а стены помещения выгибались куда-то вне, отдаляясь в фантастическое далеко. Я ощущал себя в тисках и одновременно с тем был преисполнен полету. Казалось, еще немного, и я смог бы сойти с пределов своей психической орбиты и тут грянула беспроглядная темнота.
Среди шорохов обуви и неясных причитаний мои глаза открылись потоку света, который ниспадал с люминесцентных ламп потолка.
– Друг мой, как ты вообще здесь оказался, ведь все двери наглухо закрыты, ибо сегодня выходной! – Восклицала Весалиса. Она была весьма ошарашена мои приходом. Ее вид напоминал мне испуганную взрослую кошку, у которой чуть не забрали драгоценных котят.
– Здравствуйте… Ай, моя голова, что случилось? – Я коснулся волос, и, почувствовав нечто теплое на пальцах, с содроганием отдернул руку. Небольшое кровавое пятно ярким мазком горело на моей ладони.
– Мы с Марикой нашли тебя у двери, ведущей в лабораторию. Ты был без сознания. Мы услышали громкий шум упавшего тела и быстро вскочили со своих мест. Таким образом тебя и обнаружили. – Химик-оккультист глядела на меня с тревогой.
У меня опять был провал в памяти? Я помню, как зашел в фойе и остановился, гипнотизируемый наблюдением за необычными свечениями, а потом поднялся на второй этаж и меня стали прибирать странные видения и тут грянула тьма.
– Я видел нечто странное внизу, какие-то световые блики и радужные сияния…
– Ах! Оптическая иллюзия действует, Марика, нас можно поздравить! «Десятое пространство» начало с нами взаимодействовать! – Весалиса радостно всплеснула руками, обращаясь к девушке.
Подругу я не сразу заметил, точнее было бы сказать, я о ней и вовсе успел позабыть с таким-то видениями. Хорошо меня прошибло. Видимо Ма немного отошла от меня, чтобы оглядеть, нет ли сильных ссадин или еще чего…
Тут она оказалась в поле моего зрения и как на душе стало тепло! Она начала говорить:
– Это все конечно великолепно, и я очень рада сему, истово рада, но нам сейчас нужно позаботиться о Маришике. Он выглядит совершенно сбитым с толку, у него кровавая рана на голове, а глаза его покрыты сетчатой поволокой! – Голос моей любезной подруги ворковал теперь совсем рядом, и я улыбнулся уголком рта, ощущая аромат ее парфюма. Прохлада и свежесть. А она продолжала говорить, – скорее всего, упав, он настолько сильно приложился, что натурально сбил свою структуру. Давайте, Весалиса, поможем парню уложить себя за стол, думаю, стоять ему на данный момент будет премного вредно.
Она всегда заботилась обо мне и выказывала самое пристальное внимание к здоровью. Сидя у нее дома, мы часто вели разговоры на различные темы. От начинаний великого творческого вдохновения, до космоса и звезд, а также очень любили обсуждать философские, вечные истины о душе и предназначении человеческой жизни вообще. Там же и затрагивались вопросы здорового образа жизни, о том, как как это важно для добротного течения энергии в теле и собственно сознания.
Я оглядывал помещение, в котором оказался, и, не видя ничего привычного, начал часто, отрывисто дышать. Не хватало еще панической атаки, будь она не ладна! Мое тело волею некоего случая внезапно оказалось в совершенно незнакомом ему месте. Это определенно лаборатория, но не та, в которой мы обычно вели наши учебные курсы.
– Почему этот класс такой чудной? Не помню, чтобы раньше потолки украшали изумрудные стеклянные люстры, а стены с приборным обиходом имели металлический узорчатый дизайн…
– Сейчас объясню, мой дорогой. – Ласково вымолвила Весалиса. У в руках оказалась серебристая кружка с вкраплениями сверкающих камней и, перед тем как ответить, она смачно пригубила ее содержимое. – Видишь ли, большинство моих исследований лежит в области непознаваемых сфер энергетического потенциала нашей окружающей ирреальности, которая, по обыкновению, находилась за пределами нашего привычного мира.
Каждый раз, подходя все ближе к кромке уединенного соцветия «Десятого Пространства», где ее радужная полость, ведущая в страну снов, шепчет сокровенные секреты, я обнаруживала, что ее натурное свечение таит в себе очень мощный потенциал, который способен зажигать далекие звезды самых далеких пейзажей космоса, изменяя при этом, близкую с ней физическую материю.
Так как «десятка» находится в лаборатории, то именно лаборатория, ее видимая форма, видоизменяется в первую очередь. А то, что ты видел внизу, выступило как побочный эффект изменчивости. Инакое пространство, таким образом, с нами сообщается! Теперь смекаешь что к чему? – Вопрошала химик, которая выглядела теперь донельзя довольной.
Когда она, рассказывая все это диво, размашисто жестикулировала, она напоминала мне актрису очень старого, немого кино, когда в ходу была яркая, искрящаяся мимика. В попытке найти точку опоры, я поглядел на Марику, а она коротко посмеивалась в кулачок, свободной рукой показывая мне значок плюса или креста. Я отряхнулся, пытаясь сбить с себя наваждение и честно сказал:
– Не совсем понимаю, о чем вы толкуете. Точнее было бы сказать, что я совершенно ничего не понял. Сны, и радуга, другое пространство, измененность…
– Именно! Шествуя по бескрайним городам вселенской красоты подсознания, я отыскала истинный бриллиант! Эта находка была названа «Десятым Пространством», по одноименной повести уже почившего фантаста Роберта Анаро. Энергетические потенциалы, великим скопищем находящиеся вокруг нас, образуют вихрящиеся полости, которые с соприкосновением прямого мысленного излучения, то есть попросту четко направленного внимания, приобретают светимость. От светло-бежевого и желтого до переливающегося радужного. – В восхищении молвила химик.
– Это я и наблюдал, войдя в наше фойе. И мне показалось, что эта светимость имеет какое-то гипнотическое воздействие на восприятие…
– Совершенно не удивительно, материя ведь живая, имеющая в своем арсенале определенные рычажки для чувственного сообщения с человеческим разумом. Можно с уверенность сказать, что ты подвергся контакту с ирреальной сущностью, имеющей внетелесное воплощение!
Меня опять замутило. В воздухе осела некая мелко мерцавшая пыль, я сделал глубокий вдох и у меня началось головокружение, которое тут же прекратилось. Вмиг почувствовал себя посвежевшим, наполненным легкостью. Я посмотрел на Марику, которая сидела за соседним столом и обнаружил, что она с недюжинным интересом наблюдает за моими движениями. Ее весёлая улыбка наполняла меня тихой радостью и самыми светлыми чувствами. Тут я подумал, что после всего этого сказочного приключения, нам стоит побыть вместе, наедине.
Она словно бы прочитала мои мысли, вымолвив:
– Знаете, Весалиса, мне кажется, Маришеку достаточно на сегодня фантастики, у него теперь явно в голове громоздкая каша, которую пренепременно нужно переварить, или хотя бы попробовать это сделать. Важно, чтобы такая информация утряслась и успела оформиться во что-то легко усвояемое. У Ма хорошие мозги, они нам пригодятся в дальнейшем, я уверена.
– Согласна с этим и прошу прощения, если чем-то напугала или запутала. – Весалиса звонко засмеялась. – Я, тем временем, продолжу свои наблюдения за светящимися вихрами. Их вид напоминает мне игрушечных лизунов, распростертых в воздушной среде особо мелкой частицей. Да… Желаю вам удачи, ребята, и, Маришек, будь осторожней с головой!
Удача нам точно понадобится в ближайшее время, я в этом не сомневаюсь. Звуки, расползавшиеся по помещению, стучали в ушах, поверхность столов и стен поблескивала жемчужным и радужным блеском, горизонт кренился то вправо, то влево.
Марика взяла меня за руку и повела прочь из сюрреалистической лаборатории. Ее кожа на руке такая теплая, гладкая, и несомненно приятная на ощупь. Синее каре Марики искусным образом развевалось при движении, навевая мысли о происходящей внизу светящейся «вечеринке».
Тонкие нити волосяного волокна пронзают невесомость окружающей среды, придавая наблюдаемому особенный вид магической притягательности. Интерес к вершащимся причудам нашего метафизика отрезвил мой эгоцентризм, и я даже позабыл, зачем, собственно, пришел в школу.
– Слушай, Марика, я зачем сюда пришел. Хотел спросить, а не могли мои странные состояния как-то быть связаны с этими сюрреальными исследованиями? Мне эту идею подкинули ребята, мы с ними сегодня прогуливались, обсуждали всякое разное. Я даже не знал, что у нас в ученической происходят такие расписные чудеса. «Десятое Пространство», вихрение, светящиеся энергии… Это достойно шедевральной книги или гениального фильма!
– Я тоже думала о подобном стечении обстоятельств и скорее всего твоя чувствительность связана с вновь приобретаемыми знаниями о «десятке».
– Погоди, что значит «вновь», то есть раньше уже свершалось нечто подобное?
Марика свистнула, когда мы проходили по фойе, но никакого свечения там теперь не наблюдалось. Тут девушка начала говорить, отвечая на мой вопрос:
– Так и есть! Далеко как в 1257 году, доминическим естествоиспытателем и алхимиком Бертрау Асмерцем, был отворен секрет «Мирового Великолепия», как он его назвал. Мерцающее пространство открылось его взору вихрящимися всполохами радужного света. Игриво сообщаясь с человеческим сознанием, великолепная цветастая братия-сестринство имела сокрушительную мощь, способную на мгновенное изменение материальных объектов на богатую или бедную структуру. Железо превращалось в золото, вода в вино, лягушка в человека и тому подобное.
– Где ты вообще отыскала такие старые записи? Меня каждый раз удивляет твоя осведомленность о всяких фантастичностях, кажущихся сказкой, которые выходят из чьего-то богатого воображения.
Я не заметил, как мы оказались на улице, шаг казался медленно быстрым, мое тело словно увязало в таинственной прозрачной субстанции. Солнце светило очень ярко, хотя, когда я только заходил в здание «учебки», стояла пасмурная, ветреная погода. Тепло сладким нектаром разливалось по телу, Марика все еще держит меня за руку. Она чмокнула губами, глядя куда-то вдаль.
– Любовь к знаниям подталкивает мое существо забредать в глубокие книжные полки. Сведения о Бертрау и его открытии сами меня отыскали. Одним чудесным вечером я в очередной раз пустилась на поиски чего-нибудь этакого и на просторах глобальной сети отыскала сообщество «Снежного Вихря». Их тема о пространственных флуктуациях (отклонениях) заинтересовала меня необычайностью подаваемой информации. Это был глоток свежего воздуха в старой душной развалине обыденности, не иначе! Именно в этой ветке обсуждения я и наткнулась на сей труд.
Внезапно мое тело прошибло дрожью и Ма вопросительно поглядела на меня, неслышимо задавая вопрос. Голос чуть дрожал, когда я начал рассказывать:
– Когда ты назвала дату открытия и имя алхимика, Бертрау Асмерца, я вспомнил, что неделю назад мне снился сон, где я выступал в роли наблюдателя некой процессии, напоминающей ритуальное шествие. Мы находились под каменными сводами очень старой залы, на окружающих были темные балахоны и всюду горели факельные навершия, воткнутые в земляной пол, образуя по периметру ровный круг.
В этом круге, собственно, все происходило. Сущи в мрачных балахонах ходили кругами по часовой стрелке, а в самом центре стоял алтарь из черной хромированной материи. Огни факелов подсвечивали его ровный стан, а наверху светлым прямоугольником возлежала распростертая книга бежевой бумаги, поверхность которой была испещрена иероглифической вязью и цифрами 257.
Эти цифры фигурировали также и на стенах каменной залы. Я все осматривал окружение, а процессия тем временем давно оставила ход и смотрела в пустоту. Один из них нарушил тишину громким хлопком и на этом моменте я резко проснулся.
Девушка в глубокой задумчивости пригладила свои волосы, чуть сжимая мою, ставшую влажной, ладонь. Казалось, что какой-то гранью своего сознания я мог ощущать, как у Ма вертелись «шестеренки» и то насколько глубоко она проникала в недра хранящейся памяти, чтобы выудить нужную зацепку. Ее голос прорезал теплый воздух, и это вывело меня из оцепенения.
– Двести пятьдесят семь… Интересно. Предполагаю, что твое подсознание предвосхитило нашу беседу и вытащило из всеобщей информационной матрицы эти цифры. Как второй вариант: ты уже встречался с подобным, но не обратил внимания и забыл, и оно через сновидение решило тебя навестить, чтобы теперь ты уж точно обратил свой взор на подобное.
– Звучит весьма правдоподобно… Нужно это обмозговать. – Тут я решил задать еще один интересовавший меня вопросец. – А вы с Орешеком часто ведете беседы на подобные темы? Он каким-то необыкновенным образом начал выражать свою мысль, и списывает оное на внезапно возникшую любовь к чтению.
Девушка чуть прищурила глаза и лисьим взором поглядела на меня, а я вдруг ощутил себя таким маленьким и незначительным, что казалось, вот-вот рассыплюсь в воздушной пустоте.
– Общаемся, но не так чтобы часто. У него способные мозги, я помогаю открывать ему собственные сокровищницы сознания, в которых сокрыты тайники с ценными знаниями да умениями. То же самое я проделываю и с тобой, Маришек! Ты часто говоришь, что я вдохновляю тебя заниматься творчеством. Чего же пропадать моему таланту быть проводником, пускай и другие порадуются обретением внутренней свободы! – Она нежно прикоснулась к моей щеке, и я на мгновение прикрыл глаза.
Это было чистой правдой. Моя мечта стать гениальной вехой в сфере искусств произошла от вдохновленных речей Марики, где она с большим энтузиазмом расписывала творческие токи диковинной мысли, наполняя, таким образом, мои внутренности созидательной энергией.
Мой голос выплыл откуда-то из-под кривого угла:
– Я рад, что ты помогаешь нам раскрывать самих себя. Думаю, мы можем продолжить разговор в более приятной обстановке. У тебя в гостях? – На этом моменте я почувствовал себя немного глупо и смущено, так как не часто звал ее куда-нибудь, потому что инициативу обычно брала на себя именно она. Ее натура была тем крейсером, который двигал наш вояж вперед и это меня особенно завораживало.
Марика напустила на себя игрушечного туману, говоря:
– Уф, я так редко у тебя бываю… – А тут девушка вмиг стала серьезной, хотя в уголках ее рта пряталось едва заметное взгляду переливчатое свечение. – Не совсем понимаю, почему ты все еще тушуешься, ведь твои родители наверняка знают, что мы с тобой близки. Да и по взгляду твоей матери, когда мы в последний раз очень увлекательно проводили наше время, было понятно, что она благосклонно относится ко всему «такому» и «этакому».
Да, она во всем права, и я зря чего-то опасаюсь. Уж теперь то, когда ко мне начали приходить фантастические цветастые сполохи, глупо бояться привести девушку домой. Я сам засмеялся своим мыслям.
– Без проблем, мы можем пойти и ко мне, позаниматься чем-нибудь интересным, музыкой там, или художествами или чтением.
– Или просто поваляемся на кровати!
– С удовольствием, чего душа пожелает!
Похихикивая, мы, все еще держась за руки, отправились к моей родной обители. Надеюсь, ничего сверхъестественного не произойдет по пути!
***
«Вертящиеся кручения воздушных масс навевали плотный слой тумана, мои щеки горели от смущения. Я не сделал ничего предосудительного или хоть сколько-нибудь страшного, за что пространство взгревает эти шутки над моим челом?»
Время пролетело практически незаметно. Мы еще немного поговорили обо всех странностях, которые происходят вокруг и принялись заниматься творчеством. Меня каждый раз удивляет способность Марики концентрироваться на чем-то конкретном. И я знаю, насколько это полезно в наших делах, но меня довольно часто сбивают с толку преходяще уходящие мысли или другие «непрошенные» отвлечения, хотя по сути, это самое обычное неумение держать внимание четко-направленным.
А еще Ма великолепно играет на клавишах, и я бы тоже хотел подобным образом использовать инструмент для своих музыкальных экспериментов. Решено! Буду выделять гармоническому обучению как минимум час в день.
Так же «пригубили» наше умение к писательству (Ма тоже пишет, у нас вообще очень много схожего, единственное что, она старше меня на 7 лет и, наверняка, знает в семь же раз больше), применив метод фрирайтинга, где за четко отмеренный промежуток во времени в словесной форме нужно отобразить все, что является в голову.
Здесь важно максимально свободно отдаться внутреннему потоку. И мы великолепно справились. Тогда я почувствовал себя парящей птицей, а подо мной раскинулись облака двух миров: нашего и другого, у которого еще нет названия, но таким прекрасным спутником он явил свой краешек во свету, что я загорелся желанием видеть его еще и еще, покуда хватит старания.
Другое может быть дано? Моя душевая привязанность к Марике появилась во времена, когда мы находились по разные стороны иллюзорных баррикад. Ее смелость и глубокие знания во многих сферах жизни и моя незрелость с общей просточковостью, причудливым образом соединились в танце странноликой Луны.
Это было похоже на поход в глубокую сумрачность, где не существует привычных форм бытия и каких-либо привязанностей вообще. Лишь невесомая сказка, ирреальность, окутывающая наши души в кокон прекрасной невозможности. Я чувствовал себя облаком, мягко шествующим по ночному небу, а она выступала как яркая звезда восхитительной красоты, подсвечивая мое скучившееся тело космическим светом вдохновения.
Кажется, что я начинаю понимать, что со мной происходило несколькими сутками ранее (неужели сколько времени уже прошло?). Это знание пришло ко мне из глубины собственного существа, и я думаю, что вчерашняя феерия света в ученическом холле, немало поспособствовала такому открытию. Как они выразились «Произошел первый контакт человеческого сознания с инакомыслящей субстанцией, это же потрясающе!» Действительно потрясающе, я ощущаю себя гармонизированным, легким соцветием, могущим достать до границ других мерностей, легко и просто. Совершенная гениальность.
Что же произошло той памятной ночью, которая раскрасилась красками «О стройных телах», и где, после сего, я обнаружил себя в странном и пугающем месте?
Вечность, проносимая сквозь вековые исторические залежи, не проходит бесследно ни для кого на Земле. Уясняя суть собственной природы, мы окунаемся в бесконечные воды огромного, окружающего нас мира, со всех сторон попираемого глубокой древностью. В нем обитают и другие люди, похожие на нас, имеющие те же цели «открыть» сокровищницу знания, спрятанную в самозабвенных жизненных структурах.
Я простой подросток, желающий ввергнуть этот мир в иступленное состояние небытия, разрушив все до основания, где не будет больше существовать никаких границ. Но сейчас я понимаю, что это ошибочный подход. Желание разрушить внешний мир проистекает от глубинного желания покончить с собственной заскорузлостью, нерешительностью, увязанием в гуще мысленных потоков и бесконечной гонкой показать свое «я», которое является лишь маской, навязанной общественными категориями успеха, популярности и желания понравится другим.
Та ночь явилась олицетворением моей борьбы против себя же. Эти потоки очищения метали восприятие по дорогам близким к сумасшествию. И наше с Марикой нахождение на оккультной вечере, будто лишь следствие той игры, которую затеял общий разум, желающий, чтобы мы пришли к Настоящему обновленными, свежими, с новым взглядом взирающие на окружающую действительность. Возможно, я ошибаюсь сейчас и все это лишь фантазия молодого мозга, ищущего разгадки странных обстоятельств. Пускай так.
«Решающее влияние на мировой мозг оказывает вера в собственные силы и знание, что изменить возможно все. Просто выйди из комнаты через другую дверь, (вообрази ее, нарисуй) и тебе откроется новая, блистающая гением действительность».
Засыпай мирным сном, дивное создание, нас ждут великие дела!
***
– Милый, просыпайся, пора идти на учебу! – Слышу мамин голос. – Твой автобус скоро уедет, а ты еще даже не покушал! – Слышу звук захлопывающейся двери. Отлично.
Сонный морок потихоньку отступает, прихожу в себя. Тут до меня как в замедленной съемке долетают слова матери… Какой еще автобус? Я ведь всегда хожу пешком, и все это отлично знают, тем более что учебный корпус находится всего в 20 минутах ходьбы от моего дома. Смутное ощущение поднимается из недр медленного осознания.
Когда я встал, то дом уже пустовал. Я сходил в душ, потом оделся, пошел на кухню, поискать чего съестного и тут наткнулся на нечто совершенно неожиданное, поразившее своей необычайностью: на обеденном столе сидит курица. Живая. Она с любопытством меня рассматривает, ее глаза похожи на шарики из темного янтаря, а светлые перья мерцают переливчатым, жемчужным блеском.
– Надеюсь, я тебя не потревожила? Мои яйца варились в той белой кастрюльке и уже как две минуты готовы, не мог бы ты их вынуть из воды и подложить под меня? Новые дети просятся во свет! – Она указала крылом в правую сторону, где находится плита с кастрюлей.
Я выполнил ее просьбу, все это время будучи в состоянии дикой ошеломленности. Сразу подумал про гипноз энергетических полей тех самых светящихся невесомостей из лаборатории Весалисы. Наверняка фантастичность хотела познакомиться со мной поближе.
– Благодарю, милейший, я надолго здесь не задержусь, за мной скоро придут. Кстати, твои родители весьма любезные люди, никто из них и слова не проронил о моем присутствии, словно меня вовсе и нет! Очень приятно, когда тебе не мешают заниматься важным делом. – Любезно проворковала кура.
– Каким еще важным делом? Ты иллюзия тех светимостей из «десятки» или что еще получше? – Мои руки начинают мелко дрожать, мне кажется, еще немного и я натурально сойду с ума, и мне уже навряд ли что-либо поможет.
– Я помогу тебе, мальчик. Не волнуйся, все хорошо. И нет, я не иллюзия, а самая настоящая курица Гретель из аристократического рода Асмерц! Твоя девушка вчера рассказывала тебе о моем далеком предке, кто первым открыл то сияющее великолепие, которое своим мягким присутствием облагораживает теперь и вас! – Она игриво подмигнула глазом-янтарем.
Курица читает мои мысли, замечательно. Мне нужно позвонить друзьям или сразу в скорую, или стоит просто сесть на диван, накрепко закрыв глаза и уши, чтобы ничто постороннее больше не пробралось в мое восприятие? Автобусы, курицы, а что еще меня ждет впереди?
Птица как-то странно стала глядеть на меня, словно бы я состоял из цветастого и очень даже съестного теста. Она заговорила:
– Тебе было сказано, что все нормально, так зачем ты продолжаешь свое глупое нечто, похожее на истерику? Если ты видишь нечто, не вписывающееся в твой привычный мир, то это не значит, что ты сходишь с ума. Мир очень многогранен, натуральным образом непознаваем в полной мере своей и в нем таится великое множество поистине фантастических переменных, которые ты и помыслить не можешь! По крайней мере, сейчас, твое восприятие просто не готово. Скажи спасибо, что пришла я, весьма заурядная формация земного существа, а не какой-нибудь космический Ангел с 72-мя глазами на перекрученном подобии тела.
– В таком случае я умываю лицо, руки, завтракаю и иду в школу. Все!
– Очень хорошее решение, главное будь спокоен, юноша, стрессы и нервные расстройства нам ни к чему.
Окей, просто делай, что делаешь всегда, представь, что никакой курицы нет: это игрушка из папье-маше или проекция твоего собственного сознания. Я поем, и пойду в свою любезную учебку. Дернул за ручку холодильника и заглянув внутрь, чтобы найти простого провианта, обнаружил там желтых цыплят, весело пищащих, играющих во что-то похожее на пинг-понг, где пластиковым шариком выступало маленькое зеленое соцветие брокколи. Меня резко все выбесило:
– Так, слушай, кур… Гретель! Тут в холодильнике твои цыплята и они заняты игрой в пинг-понг!
– Ничего, пускай резвятся, скоро они вылупятся из яиц, я их обогрею и выведу на свет божий. Что? Не смотри на меня такими большими и бешеными глазами! Следствие не всегда идет после причины, молодой человек, временами тут случаются вещи весьма интересного толка. А что и говорить о самом великолепии Времени! Оно и вовсе является самой иллюзорной и относительной величиной во всем мироздании.
Похоже, что за ночь я превратился в Аресу со Стороны Поднебесья или еще каким-нибудь образом пересек пространственно-временной порог и попал в светящееся облако «всевозможности».
Марика мне как-то рассказывала о великой мощи непознаваемых прерий чистого разума, где материальность разрежается до такой степени, давая волю космическому провидению, что он, под эгидой «свободного парения» вне всего может эффективно изменять нашу реальность самым чудодейственным образом.
– Эгида свободы, какое простачковое определение Великой Матери нашей! Да, я о Вселенной сейчас. У тебя очень умная дева, держись ее, вместе вы добьетесь много. Прекрасное самозабвенно откроет перед вами двери в славную обитель Познания! Так же, твои друзья, Велатта и Орешек не лишены ума, но тут именно тебе предстоит распахнуть им двери в великолепие настоящего.
– Хорошо, я понял, ты вестник из прошлого или будущего, засланный, чтобы направить меня на путь истинный. Я тебя выслушал, и мне стало очень легко на душе. Спасибо!
– В твоих словах море недоверия, сарказма и больной натужности. Просто отправляйся в свое учебное заведение и не думай ни о чем.
Я прикончил свой скудный завтрак, состоящий из брокколи и манной каши, и отправился в учебку, попутно пожелав Гретель удачной «дороги» туда, куда бы она ни отправилась. Или куда бы ее ни забрали.
«Однажды гений Трисмегиста спустился с небес на землю, чтобы произвести в обиталище людском качественное превращение. Сея по сторонам света семена нового разума, он принял человеческий вид, дабы не испугать никого и никого не покалечить нечаянно. Самовоспитание и самопознание детей божественных, с тех пор как было посажено семя разумности, возросло семикратно. Сумрачность дней окончила свой мрачный поход и в свет вошла истовая благодать».
***
Курья нога Бертрау Асмерц. В средних годах плыл по узким улочкам мудрейший, вечер у него задался негаданно славным: пришла в его психическое ателье одна дама средних лет и попросила снадобья от бессонных ночей, которые истощали ее эмоциональные запасы. А наш Бертрау как раз искал небольшой заработок, чтобы заплатить за свою «лавочку» колдунам из Стеклянного поселка. Метафизика метафизикой, а кушать что-то надо и жить где-то нужно!
Женщина пришла не с простым случаем, как на первый взгляд оценил Асмерц, а с целым сундучком проблемных зон. Ее психическое здоровье выглядело словно пробитая в десятке мест металлическая пластина.
Действовать нужно было решительно, иначе время и пространство просто съедят даму и его вознаграждение. Кудесник вел беседы, выявляя в чем суть проблемы, давал различное питие, разжижавшее язык, вводил в гипноз, но что-то было не так. Не удавалось в полной мере ухватиться за «паразита». Сон пропал совсем.
И когда женщина ушла с очередного психо-визита, и Бертрау, оставшись один, принялся расхаживать около камина с зеленым пламенем, ему в голову пришла внезапная догадка: курьи лапки, костяная мука, перетертая с полынью. И пошел Асмерц на ночь глядя рвать полыни зелень, да добывать живую курицу. Первое со вторым легко удалось кудеснику, и уже утром следующего дня в медном котелке вываривалась довольно вонючая жижа, из которой выглядывали косточки и жухлая трава.
Когда жидкость испарилась, зеленый огонь в камине потух. Утреннее солнце расцвечивало различные полочки со стеклянными склянками и металлическими фигурками, от чего по стенам ателье сновали солнечные зайчики. Асмерц был доволен проведенной работой, и он уже представлял перед собой счастливое лицо дамы и чувствовал в ладонях увесистый кошель с золотыми монетами.