Флэшбэк

Глава 8. Егор

Полдень. Я вновь у холста после тяжелой ночи – плохо спал. Удивительно, но обошлось без алкоголя, все дело в болезни. Еле сбил температуру к пяти утра, и все равно никак не мог уснуть, потому решил заняться работой. Уж явно лучше, чем другими своими привычными делами, которые толка никакого не дают.

Пару дней уже не расчесывался. Пока никто не видит – мне это не мешает, начхать я хотел на мнения этих вылизанных стиляг. Пижама, состоящая из брюк и рубашки, давно нуждалась в стирке. Тяжелая голова намекала, что пора бы прилечь, только вот не хотелось. Во мне была куча таблеток и литр кофе точно, удивительно, что я вообще оставался живым.

Махнул кистью туда, сюда. Рука летала из стороны в сторону, как йо-йо. Весело. Это было нужно для идеальной дорожки из капель. Перерыв, затем снова кисть в руки.

Когда я отошел на несколько шагов, оценивая промежуточный результат, телефон, забытый мною на тумбе у входа в мастерскую, зазвонил. По пути к нему я вытер руки прямо о светлую ткань одежды – подарок тети на прошлый Новый Год оказался на грани выброса. Она явно не оценила бы такого обращения с брендовыми тряпками.

– Да, Геннадий.

– …У тебя все в порядке? – опасливо протянул менеджер. Я засмеялся и вышел из комнаты, намереваясь сварить новую порцию бодрящего напитка. Пепельный завиток упал на глаза, а за ним пришла мысль, что волосы лучше бы завязать.

– В полном. Ты что-то хотел?

– Хотел, да. Точно. Парень какой-то вчера звонил, просил твой личный номер. Вот, решил предупредить, чтобы ты повнимательнее был.

Я взял резинку из вазы с разной мелочью и собрал пряди в низкий хвост. Парень? Интересно. Всякие бывало, конечно, не стану скрывать. Иногда поступали предложения весьма сомнительного характера, как от женщин, так и от мужчин, только вот подобных инцидентов не припомню.

– А что сказал-то?

– Да чушь какую-то нес. Про встречу, мол, срочное дело, важно, предупредить надо, поговорить. Камень там… Не помню точно, но с камнем что-то. Украшение, то есть. Камень в украшении.

Камень в украшении? Я же не ювелир, при чем тут… Пришибленный! Как его звали-то, дай Бог памяти. Роман? Ра.. Ре… Руслан. Руслан, точно. Неужели, ценная вещица оказалась?

– И что, и что? – я расслабился, когда понял, что за неизвестный связывался с Геной. Тот не опасен, на вид даже мухи не обидит.

– Ничего. Я сказал, что номер дать не могу, так он адрес попросил. Говорит, я его подожду, очень срочно нужно встретиться. Совсем псих.

Действительно. От мысли об этом, наружу вырвался смешок. Видимо, правда дело не терпит отлагательств, раз так отчаянно встречи ищет. Мысль о камне заставила меня направиться в прихожую, где он и остался. В верхнем ящике раздался характерный звук – металлическая цепочка по инерции поехала по дереву, когда я открыл его. Обхватил тонкие звенья пятерней и поднял, рассматривая. Невооруженным глазом видно, что это бижутерия, какие могут быть вопросы?

– Спасибо за предупреждение.

– Не за что. Только я не знаю, что делать теперь с ним.

– В смысле?

– Он названивает без конца.

– Заблокируй.

– Блокировал уже. Два раза. Достал. С других номеров звонит, а мне что? Я ж не могу не отвечать.

Подвеска перекочевала в карман выходного плаща.

– Дай ему мой телефон.

– Нафига? Ты совсем? Может, он больной какой-нибудь.

– Да не нагнетай, я его знаю. Познакомились недавно на похоронах той девки, с моста которая сиганула, помнишь?

– Ага, помню. Так ты понял, о чем он говорит?

– Плюс-минус. Номер отправляй ему, пусть звонит.

– Уверен?

– Уверен. Он мягкотелый. Контуженый только, но это не проблема. Я сам, – я хохотнул, направляясь к оставленному на столе пакету с кофейными зернами, – того. Все, давай.

– Ладно… Давай.

Мобильный, сжатый в правой руке, настойчиво завибрировал минут через пять. Руслан оказался человеком обязательным и нетерпящим лишней траты времени – я даже кофе не успел доварить. Для порядка выждал несколько секунд, наблюдая за безымянными цифрами на экране, и только после этого максимально незаинтересованно протянул:

– Слушаю.

– Егор?

Легок на помине. Испуганный такой, призрака что ли увидел?

– Егор. Руслан?

– Да. Я… Слушай, ситуация безумная. Можем встретиться?

– Допустим. Только не сейчас, через пару часов, я…

– Отлично, – прервал он. – Адрес пришлю, куда подъехать, «Блок», место в центре. Пойдет?

– Пойдет, – ответил положительно, хотя уже не был уверен, что хочу присутствовать на этой встрече. Он действительно звучал, как психбольной. Закрались сомнения: а вдруг я угадал с контузией? Забьет меня где-нибудь в подворотне за мои шутки.

– Хорошо. До встречи.

И отключился.

Я нахмурился, глядя вверх. Сомнительная идея, но пути назад уже нет, начнет названивать, как Гене, если не поговорю с ним. Егор, Егор, пора бы начать учиться на прошлых ошибках и не давать свой мобильный подозрительным личностям, с которыми едва знаком.

Немногим позже, после тщательных сборов и недолгой дороги я уже сидел за столиком у окна и пялился на человека напротив. Выглядел он практически так же, как и в нашу первую встречу, только более взвинченным.

– Спасибо, что приехал.

– Да ладно, – по одному его виду я понял, что перспективы не очень, и уйти по-быстрому не получится. С этой догадкой вздохнул, подняв руку, чтобы подозвать официанта. – Рассказывай.

Парень замялся, спровоцировав тем самым новую волну моего недовольства, которое все же удалось успешно прикрыть. Так долго добивался этой встречи, чтобы теперь сомневаться? Робкий шкаф, как мило.

Подошедшая работница кафе помогла заполнить образовавшуюся минуту молчания. Я попросил еще кофе и посмотрел на Руслана, призывая открыть рот хотя бы для заказа. Тот только резко качнул головой, так и не издав ни единого звука.

Едва официантка скрылась, я откинулся на высокую спинку сидения и скрестил руки на груди.

– Ну? Ты убил кого-то что ли? Я тебе здесь ничем не помогу, более того, прям сейчас пойду и сдам, потому что мало кому улыбается стать соучастником преступления. Так что либо говори, либо ищи кого-то с настолько же идиотическими взглядами на жизнь.

– Да нет, – Руслан скривился, отдалившись от стола на вытянутых руках. – Просто не знаю, как начать.

– Совет: в таких случаях говори, как есть. Я потом задам вопросы и уж как-нибудь разберемся. Каким бы очаровашкой ты не был, сидеть тут целую вечность в мои планы не входило.

Тем более, с гребаной температурой под тридцать восемь.

Руслан упустил из виду ироничный комплимент, сказанный мной с подчеркнуто серьезным лицом, и торопливо полез во внутренний карман тонкой куртки, будто боялся передумать. Достал оттуда подвеску, вокруг которой все и плясало, чтобы положить ее ровно на середину стола. Загруженный и надутый, как первоклассник, которого заставили нести цветы незнакомой тетке в очках.

– Помнишь это?

– Помню.

– Куда ты дел свою?

Вместо ответа я положил копию, принадлежащую мне, рядом. Близнецы. Мы синхронно пробежались по ним взглядами, а затем посмотрели друг на друга.

– И? – я пожал плечами.

– Ты не замечал ничего странного? Ничего такого не случилось с твоим камнем за эту неделю?

– О чем ты?

Руслан явно чувствовал себя некомфортно. Я и сам начал нервничать не понятно, по какой причине, а это одно из тех состояний, что мой организм на генетическом уровне не приемлет. Не люблю, когда мне некомфортно, больно или неприятно, сразу хочется влезть в конфликт, лишь бы разрешить эту ситуацию.

– Говори уже, хватит мяться. Боже, – выпалил я, закатив глаза. На стол приземлился заказанный напиток. – Спасибо.

Девушка поспешила покинуть нашу скромную компанию. Видимо, мой крик ее напугал. Оглядевшись, я подметил, что многие посетители тоже отреагировали неоднозначно. Тем, кто повернулся в сторону этого столика, я улыбнулся и отсалютовал чашечкой. Как всегда, это сработало безотказно – незнакомцы застеснялись и отвернулись. Закомплексованные люди всегда боятся высовываться, как же жалко выглядит такое поведение.

Странно, что моего чокнутого знакомого это из колеи не выбило. Судя по первому впечатлению, он ничем от серой массы не отличался, но можно было предположить, что излишняя нервозность сделала его сосредоточенным только на одной проблеме, чем все успешно объяснялось. По крайней мере, меня ответ вполне устроил.

Руслан поднял ладонь и протянул ее, остановившись над кулонами. Я опустил на нее взгляд.

– Ты помнишь этот шрам? Видел его у меня в прошлую встречу?

Пф. Спросил бы еще, какие на тебе были трусы. Я что, все замечать должен? Ты не настолько мне интересен, чтобы я все мелочи о тебе помнил.

– Нет. Я не смотрел.

– Постарайся, пожалуйста. Попробуй вспомнить, это важно.

Ну, раз пожалуйста. Я стрельнул на него глазами, показывая сомнение и легкое недовольство, после чего попытался все-таки вспомнить какой-то момент, где его кисть фигурировала бы отчетливо. На самом деле, такую отметину не скроешь. Не припомнил, чтобы была. Мы ведь за столом сидели рядом, эта рука как раз была по мою сторону… В таком случае шрам бы точно заметил.

Нахмурившись, я отставил кофе и подался вперед, протягивая свою ладонь к его. Взял, словно это была совершенно отдельная часть, и коснулся рваной линии из гладкой кожи. Перевернул, снова осмотрел. Настоящий.

– Без понятия, был он или нет, я даже одежду твою не запомнил, если интересно. Раз есть, значит, есть. И что? Пока вообще ничего не понятно.

– Дело в том, что его не было неделю назад.

Я поджал губы и вновь взялся за чашку.

– М-м-м-м, вот как. И как же он появился? Камнем прочертил?

– Почти.

– Еще интереснее. Теперь можешь выложить все по порядку?

– Обещай, что дослушаешь до конца и не уйдешь, пока мы не обсудим.

– Нет, – не раздумывая ответил я, наблюдая, как лицо Руслана приобретает выражение «Не надо отмахиваться от меня, я все равно тебя уговорю». – Я не стану ничего обещать. Ты вообще себя слышишь?

– Понимаю. Но это слишком странно, потому и прошу.

– Говори. Чем это страннее, тем интереснее. Люблю бред.

На мою милую улыбку парень смог только надуться и посмотреть с подобием осуждения.

– В общем… Этот камень, уж не знаю, каким образом, но может переносить в прошлое. Да, – предостерегая мои вопросы и унимая наплывающую на лицо изумленную усмешку, он поспешил объяснить, – это невероятно, знаю, но… Послушай!

Я засмеялся, проглатывая чрезмерно горький напиток. Люблю употреблять что-то с чрезмерным вкусом, это притупляет остальные каналы восприятия.

– Чего?

– Серьезно, – кажется, моя реакция только подстегнула безумного таксиста говорить больше. – Я держал ее в руке какое-то время и потом в глаза белый свет ударил, и просто, будто моргнул – уже в другом месте. В прошлом. У школы стою, там одноклассники, девушка, все такое реальное. Я будто правда там был. И вот этот шрам, – он снова поднял руку, словно я мог забыть обо всем за минуту, – его не было. Это я в прошлом на штырь напоролся, потому что другую выпивку выбрал, там бутылка медная неудобная, знаешь, там же голову запрокинуть нужно, чтобы выпить…

– Стой, стой, стой, – я выставил расслабленную пятерню, призывая парня замолчать. – Погоди. То есть, ты попал в прошлое? Типа, как в «Эффекте бабочки»?

– Да! – воодушевленно протянул Руслан. В его голосе слышалось заметное облегчение. – Не знаю, как это случилось. Без понятия. Я потом позвонил маме и девушке, с которой встречался тогда, обе пересказали это момент одинаково, так, как он проигрался в этот раз, с изменениями. И на всех фотографиях шрам уже есть. Нашел даже те, на которых рука перебинтована. Я точно помню, что его не было, а за такие вещи могу ручаться, потому что многое до травмы не помню…

– Травмы?

– У меня почти полная амнезия из-за того избиения. До семнадцати лет все стерто, за небольшими исключениями.

Видимо, заметив выражение моего лица, которое кричало о домыслах, тут же укоренившихся, Руслан вновь поспешил запротестовать.

– Это никак не связано, я здоров, со мной все в порядке.

Меня это не убедило. Полоумный чудак оказался действительно контуженным. Спонтанная шутка перестала быть шуткой, до жуткого иронично. От мысли, что парень, сидящий напротив, возможно, болен, я ощутил резкую потребность скрыться.

– Поэтому больше половины жизни не помнишь? Слушай, обратись-ка к врачу, ладно? – я взял свою подвеску со стола, но и повернуться не успел, как ладонь парня тут же обхватила мое запястье. От этого резкого выпада перед глазами все поплыло.

– Поверь мне, пожалуйста. А если не веришь – то попробуй сам. Не знаю, может ли твой такое, но будь осторожен.

Секунда замешательства, которое схватило меня так же крепко, как лапа этого полоумного водилы.

– Руку отпусти.

Руслан замер на мгновение, будто я не то ударил его, не то оскорбил. Подумал, опустив глаза, и разжал пальцы. Я достал из кармана несколько мятых купюр, сложил под блюдце и поднялся со своего места. Направился прямиком к торговому центру неподалеку, намереваясь затеряться среди толпы. Запястье горело. Действительно псих.

Путешествие во времени, правда что ли? Голову бы лучше вылечил, прежде чем тратить чужое время и распространять такую дикую чушь в массы. Почему вокруг одни больные?

Мысли терзали меня последующие несколько часов. Все крутилось около одного – как вообще подобные люди могут существовать на свободе? Не верилось, что столкнулся с таким лицом к лицу. А потом в голову взбрела до стыда абсурдная идея, некое подобие наваждения вклинилось в мозг. Вдруг, он говорит правду?

Чушь. Бредятина. Безумие чистой воды, даже предполагать такое – дико. Впору бы самому уже полечиться, раз могу позволить себе так свободно допускать… Что? Перемещение в прошлое. Смешно.

За скобками, на задворках, остались едва мелькнувшие надежды. Я мог бы снова увидеть ее. Хотя бы на секунду, просто проследить взглядом, как родная рука проводит линию маркером, как она ворочается во сне, как смеется из-за очередной «высокоинтеллектуальной» шутки, понятной только ей самой.

Невозможно. Глупость.

Дома я вновь открыл ящик комода, чтобы оставить там подвеску, но почему-то завис. Долго смотрел на полупрозрачный камушек, сверкающий гранями, пока по итогу не накинул его на шею. Чтобы отмести все сомнения, нужно просто доказать себе, что это – не правда. Полный бред, зачем вообще рассматривать такой до смешного безумный вариант? Сам себя в такие моменты презираю, но чем черт не шутит?

Возможно, дело в том, что мне отчаянно хотелось верить в любую возможность, даже такую бредовую, с какой пришел новый знакомый.

Я оставил плащ на вешалке и направился к винной полке мини-бара. Фужер, бутылка, диван – вот, что мне нужно, чтобы избавиться от этих психоделических червей, насильно переползших в мозг от пришибленного Руслана. Как его только Земля носит.

Когда все нужное оказалось на месте, я снял подвеску и принялся крутить ее в руках. Что он там говорил? Сжать.

Усмехнувшись тому абсурду, который творил, я обвил камень пальцами и надавил. Даже прикрыл глаза для большего эффекта. Удивительно – ничего не произошло. Разочарованный, откинул безделушку на сидение рядом и сделал большой глоток вина, от которого в груди появилась щемящая боль. Надо бы брать дозировку поменьше. Пытаясь ослабить неприятные ощущения, легонько стукнул кулаком в нужное место.

Ну, нет. Еще раз. Я, конечно, в своем уме, но стоит попробовать.

Снова сжал камень до такой степени, что кожа побледнела. От центра пошло жжение, не то минерал нагрелся, не то мышцы от моих стараний. Закололо пальцы, от давления они даже отниматься начали. Наступил момент, когда следовало признать, что мой невольно приобретенный приятель нуждается в опытном психотерапевте.

Какого черта?

Сколько бы я не старался, разжать руку не вышло. Две секунды – и все белое, будто в глаза направили яркий луч света. Еще две секунды, и он погас, давая разглядеть изменившееся окружение.

Хотелось бы мне удивиться, только вот мышцы задеревенели, не мог и мизинцем пошевелить. Сразу понять, где нахожусь, не вышло. Я был выбит из колеи внезапным поворотом событий, потому просто пялился, в слепой надежде сделать свое тело вновь контролируемым. Будто был заключен в клетку из собственной плоти.

Рука поднялась сама по себе, обхватывая протянутый стакан воды.

– Спасибо, – мой голос вышел из горла неожиданно, точно кто-то другой вытащил его. Девушка, стоящая рядом, приветливо улыбнулась.

– Журналист скоро будет, еще пару минут. Извините за задержку, у нее просто небольшой конфликт с начальством.

В этот момент я, запертый внутри, готов был закричать. Распятый в прошлой копии себя, повиновался его действиям, понимая, что это за день.

Пока мой образ из прошлого осматривал офис, на стул, расположенный через стол из светлого дерева, села она, тогда еще незнакомка: прямые русые волосы до талии, всегда блестящие и гладкие, лицо с выразительными скулами, острым подбородком и высоким лбом. Большие темно-зеленые глаза, почти как у меня, только без дополнительных цветов, словно однотонные матовые шарики. Тонкие длинные брови, пухлые губы и узкий острый нос. Ровная загорелая кожа, стройное тело. В тот момент я уже влюбился – она ведь вылитая супермодель девяностых. На таких мы с друзьями заглядывались в эротических журналах, будучи детьми. Тогда она была чудом. Я даже дар речи потерял, а это в моей жизни явление слишком редкое.

– Егор, здравствуйте, – она уселась удобнее, проверяя свои записи. Не услышав ответа, подняла на меня глаза. Сощурилась. – Все в порядке?

– Да, – я прокашлялся, уже поняв и приняв внезапно родившийся план. – Доброе утро.

– Меня зовут Ева, это я связывалась с вашим менеджером по поводу интервью. Спасибо, что согласились.

– Спасибо, что предложили.

Мы улыбнулись друг другу. Она – более дежурно, а я – со всем имеющимся обаянием, которое на ней сработало далеко не сразу. Помню, как ныл Гене, что не хочу идти не на какое интервью и все это – пустая трата времени. Публикации в журнале никому чести не делают, их ведь никто не читает. Ева тогда работала в захудалом сборнике для домохозяек, а я был начинающим художником, желал всего и сразу. Популярность ко мне пришла быстро, но только до определенного уровня, как раз для такого журнала. У меня и менеджер тогда появился только из-за ненависти к телефонным разговорам и людям, звонившим запросить очередную реплику.

Тогда я уже решил, что приглашу ее на свидание. Отвечал на все вопросы развернуто, честно, не смотря на то, что они казались мне чрезвычайно глупыми и пустыми: откуда черпаете вдохновение? Что скажете о своей самой известной работе? Что хотели сказать через нее? Нравится ли вам быть популярным? Вы с детства мечтали стать художником?

Я с детства мечтал встретить тебя. Забавно вышло.

Она отказала. А я продолжил наседать, совершая звонки, которые ненавидел, каждый день в течение месяца. Поначалу она была вежливой, потом открыто злилась, потом начала игнорировать. Следом вновь ответила. Раз, второй, третий. Я был настойчив и дружелюбен, отсылал цветы, картины, редкие книги, заваливал вниманием, заботился настолько, насколько она позволяла. Мы говорили все больше, находили общие темы, точки соприкосновения, и потом, убедившись, что моя персона достойна внимания, Ева все же согласилась пойти на свидание.

Я не мог двигаться, не мог заговорить, не мог закричать, броситься на нее с объятиями и раскаяться. Сказать, насколько мне жаль.

Будто во сне.

Она сидела напротив, окутанная утренним солнцем. Спрашивала, а я отвечал. Как тогда. Ее парфюм разлетелся по кабинету, коснулся моего носа, подтверждая, что это правда. Настолько знакомый, но забытый запах пробудил заснувший мозг, а тот заставил тело немедленно реагировать. Хотелось заполнить им весь объем легких.

Я чрезмерно глубоко вдохнул, и зачастившее сердце замедлило ритм от облегчения – тогда мне уже понравился этот запах, потому так сделал. Этот вдох вернул меня в настоящее. Так резко, что я уронил фужер с вином аккурат к только выведенному пятну на белом ковре.

Не помню, когда в последний раз плакал, но после этой встречи слезы полились градом. В определенный момент стало трудно дышать, словно грудь сковали, а в легкие поместили сотни игл, от боли я даже схватился за ткань одежды над ними. Пришлось вдыхать часто и мало в отчаянной попытке нормализовать состояние.

– Прости меня, Ева. Прости, я не хотел. Мне так жаль, так жаль.

Соленые капли щекотали щеки и подбородок. Ненавижу слезы, они все портят.

Я даже на похоронах не плакал, а тут не выдержал.

– Очень скучаю. Я так скучаю, Ева. Прости меня. Если бы я только знал. Если бы я был умнее тогда, если бы больше ценил то, что имею.

Ненавижу себя, тоже вечно все порчу.

На автомате я потянулся к мобильному и быстро написал короткое смс на последний номер в вызовах:

– «Нам надо встретиться еще раз».

Голые цифры, на которые улетело предложение, мозолили глаза. Я сохранил их в телефонной книге, подписав красноречивым «Пришибленный».